Другой пример. Вечером вы отправляетесь поужинать к друзьям, которые проживают за городом. Вам подробно объяснили, как от ближайшей деревни доехать до их дома. Затем вам сказали "на третьем повороте после церкви повернуть направо". Вы поворачиваете, как вам кажется, на третьем повороте, однако дорога не приводит вас к цели. Проблема в том, что есть дороги с асфальтовым покрытием, дороги, выложенные булыжником, и проселочные без покрытия. Какие из них следовало принимать во внимание, подсчитывая повороты? Приходится оценивать каждый поворот направо. Это занимает много времени.
В паттерн-системе есть главная дорога и много второстепенных. Если бы разуму приходилось останавливаться на каждом пересечении со второстепенной дорогой и оценивать свой потенциал, жизнь чрезвычайно затянулась бы и не было бы смысла иметь паттерн-систему. Кроме того, потребовался бы второй разум, чтобы принимать соответствующие решения, а затем и третий для других решений и так далее.
Мозг организован гораздо более эффективно. Естественное внутреннее поведение системы, которую я описал, обеспечивает, что в любой заданной точке мозг делает выбор в пользу наиболее вероятного пути, тогда как менее вероятная второстепенная дорога (даже если слегка менее вероятная) полностью удаляется из рассмотрения. Поэтому на данный момент времени второстепенные дороги оказываются как бы несуществующими. А мы следуем главной дорогой без колебаний и в полной уверенности.
Если же, однако, мы каким-то образом можем перескочить на второстепенную дорогу, путь назад к исходной точке очень просто найти по этому второстепенному пути. Это асимметрия в классическом виде, и ее гораздо лучше проиллюстрировать рисунком (воспользуйтесь готовой диаграммой, если желаете).
Хочу вновь подчеркнуть, что данное поведение непосредственно и естественным образом вытекает из природы системы, а не является чем-то искусственно приданным ей.
Если мы каким-то образом сможем перейти с главной дороги на второстепенную, в ретроспективе может оказаться, что путь назад очевиден. В этом самая суть юмора. Роль комика или юмористического очерка состоит в том, чтобы направить по обратному следу. Нечто, что не является очевидным "передним умом", очевидно для нас "задним умом".
Восьмидесятипятилетний старик умирает и попадает в ад. Бродя там в поисках кого-нибудь, он натыкается на друга одного с ним возраста, который сидит, а у него на коленях расположилась красивейшая молодая девушка. Старик спрашивает приятеля: "Ты уверен, что это ад? По-моему, ты неплохо проводишь время". - "Что ты, это действительно ад! Понимаешь, наказание несет она, а наказание - это я".
Насколько шутка удалась, будет зависеть от ее актуальности, этнических предубеждений, умения рассказывающего и прочего, но механизм в основе своей тот же.
В точности такой же процесс имеет место в творчестве или в том, что я называю латеральным мышлением. Как я объясню позднее, слово "творчество" имеет слишком широкое значение, поэтому я предложил термин "латеральное мышление", охватывающий перемены в концепциях и восприятиях, достигаемые путем перемещения поперечным (латеральным) образом через паттерн. Латеральное мышление вытекает напрямую из теории разума в качестве самоорганизующейся паттерн-системы. Термин в настоящее время внесен в "Оксфордский словарь английского языка", однако определение там ему дано не совсем корректное.
В латеральном мышлении мы стремимся достигать того же, что имеет место в юморе. Мы стремимся осуществить переход с главной дороги на второстепенную. Я разработал для этого специальные инструменты и методы и в скором времени приступлю к их описанию. Если мы преуспеем в переходе на второстепенную дорогу, тогда - "задним умом" - мы в состоянии немедленно (как и с юмором) оценить значение новой идеи/позиции.
Здесь мы подходим к важнейшей дилемме. Более того, я назвал бы ее одной из самых серьезных дилемм всей нашей мыслительной культуры. Дело в том, что всякая ценная творческая идея должна всегда выглядеть логичной в ретроспективе. Если она таковой не будет, мы никогда не сможем оценить, насколько стоящей она является. Тогда это просто безумная идея, висящая в воздухе, не имеющая никакой опоры. Возможно, впоследствии мы оценим ее значение, а может быть и нет. Поэтому мы в состоянии оценивать только те творческие идеи, которые находим логичными хотя бы в ретроспективе. Разумеется, имеются и творческие идеи, которых большинство людей не смогут оценить, пока не осуществят необходимый парадигматический сдвиг (как в случае с данной книгой).
Мы всегда в связи с этим шли еще дальше и утверждали, что если идея на самом деле логична в ретроспективе, то есть "задним умом", то она могла быть получена с помощью той же логики и с самого начала, в прямом направлении. Поэтому мы считали, что нужно добиваться более совершенной логики, а не учить людей творче-. ству. Такой взгляд на вещи совершенно корректен в пассивной настольной системе, однако он совершенно ошибочен в самоорганизующейся системе. К сожалению, наша культура почти целиком основана на пассивном настольном мышлении, по этой причине мы не в состоянии видеть абсолютную логическую необходимость для творчества.
Если нам все об этом известно, можем ли мы намеренно предпринять шаги, которые позволили бы нам переходить с главной дороги на второстепенную? Да, можем. Много лет назад я разработал методики специально для этой цели. Данные инструменты доказали свою эффективность на практике и являлись, как мы видели, инструментами, которые Питер Уберрот использовал для разработки новых концепций в ходе подготовки Олимпийских игр 1984 года (существуют и другие примеры их использования, но этот просто наиболее яркий).
Чтобы осуществлять поперечный переход от одной дороги к другой, нам необходима комбинация двух вещей: провокации и движения. В 1982 году эксперты IBM категорическим образом утверждали, что в определенных типах систем (например, в уравнениях Больцмана) провокация является абсолютной математической необходимостью. Это я описал еще в начале 1970-х годов как часть процесса латерального мышления.
Бывает, причина для того, чтобы нечто было сказано, возникает только после того, как это было сказано. Это и есть провокация. Впрочем, обычно причина имеется "до того". Провокация призвана вызывать возмущение в системе, и основанием для использования провокации являются выгоды, полученные от данного возмущения.
Лучше всего сравнить провокацию с камнем, помогающим нам перейти речку, не замочив ног. Данный камень не связан с нашим прежним опытом и лежит за пределами основного пути. Назначение провокации в том, чтобы сбить наш разум с привычного пути. С помощью операции движения мы движемся вперед от провокации к новому пути. Как только мы туда добрались, мы способны увидеть ценность идеи в ретроспективе (если идея представляет ценность) и можем забыть о том, как добирались до нее с самого начала.
В истории науки известны провокации, возникавшие по воле случая, в результате стечения обстоятельств, ошибки, сумасшествия, кровожадности и прочего. Но ничего такого не нужно дожидаться - мы можем намеренно использовать провокации.
Я придумал новое слово "по", чтобы было чем сигнализировать об используемой провокации. Например, можно было бы сказать "по: у автомобилей должны быть квадратные колеса". Без сигнала "по" такое утверждение покажется в высшей степени абсурдным и противоречащим всем нашим представлениям о том, какой должна быть механика автомобиля. Однако провокация позволяет генерировать целый ряд полезных идей, в том числе прийти к понятию активной подвески. Много лет назад я предложил систему автомобильной подвески, в которой подвеска приподнимала бы колеса над кочками и неровностями по аналогии с тем, как лошадь подбирает ногу, встретив препятствие. Естественно, в этом случае и водитель, и пассажиры чувствуют себя куда более комфортно. Данная концепция в настоящее время реализуется компанией "Lotus" (ныне ставшей подразделением "General Motors") и некоторыми другими производителями. Разумеется, я не стану претендовать на звание изобретателя данной идеи.
Слово "по" взято из таких слов, как гипотеза, предположение, поиск и поэзия. Во всех этих случаях речь идет об утверждении или слове, позволяющем сделать шаг вперед. Можно также считать "по" сокращением от "провокационная операция".
От провокации будет мало пользы, если мы не усвоим также и операцию движения. Движение - это новая операция, весьма отличная от суждения. Вынося суждение, мы сравниваем мысль с нашими существующими паттернами и отбрасываем или критикуем ее, если имеет место несоответствие. Осуществляя же движение, мы используем мысль, чтобы двигаться вперед - во многом по аналогии с поэзией.
Существуют специальные способы использования провокаций. Есть разработанные способы обеспечения движения. Все это часть инструментария творческого мышления, разработанного автором. Однако здесь не место обсуждать этот инструментарий подробно.
Завод, расположенный возле реки, загрязняет в ней воду. Население ниже по течению страдает. Что можно сделать? Мы используем провокацию: "по: завод находится ниже по течению от самого себя". Это звучит абсурдно и невозможно. Однако это ведет к очень логичной идее, состоящей в требовании, чтобы завод брал воду из реки ниже по течению относительно места сброса сточных вод. В результате завод оказывается перед необходимостью брать пробы воды и заботиться о том, чтобы используемая им вода была чистой. Эта идея была предложена много лет назад и, как мне сказали, в настоящее время стала частью водоохранного законодательства некоторых стран.
Я потратил время на обсуждение этих вопросов по двум причинам. Во-первых, мы увидели, как неспособность понять поведение самоорганизующихся систем привела к тому, что творчеству не придавалось должного значения. Это очень серьезный вопрос, поскольку речь идет о том, что осуществленный человечеством прогресс шел до сих пор гораздо медленнее, чем мог бы. Во-вторых, я хотел показать, что понимание самоорганизующихся паттерн-систем может привести нас к практическим выгодам, выражающимся, например, в разработке конкретного творческого инструментария, который может быть использован для генерации новых идей. Здесь речь идет о признании и введении в использование двух ментальных операций: провокации и движения.
Асимметрия паттернов также ведет к феномену творческого озарения и еще к одному очень простому инструменту творческого мышления.
Озарение
Архимед выскочил голым из своей ванны с криком "Эврика!". Александер Флеминг неожиданно осознал значение чашки Петри, установив, что один из видов плесневого грибка выделяет пенициллин. Кекуле увидел во сне бензоловое кольцо в виде змеи, кусающей себя за хвост. Моменты озарения, когда кричат "Эврика!" или с чувством произносят "Ага!", должным образом занесены в анналы историками, изучающими творческий прогресс. Есть и несколько более медленная форма озарения - парадигматические сдвиги. Дело не в накоплении новых данных в пользу чего-либо. Каким-то образом мы просто начинаем видеть вещи в другом свете.
Как может иметь место озарение в паттерн-системе, где все должно протекать согласно установленным паттернам? Разве паттерн-система не является прямой противоположностью происходящему в случае озарения, когда мы неожиданным образом получаем новый паттерн? Парадокс состоит в том, что природе паттерн-систем как раз присуще то, из чего вытекает феномен озарения. И опять можно проследить тесную аналогию с юмором.
Пока мы следуем по главной дороге, мы не можем попасть на второстепенную. Однако если каким-то образом нам доводится начать с какой-то точки на второстепенной дороге или возле нее, нам немедленно открывается "задний", ретроспективный вид на проблему и мы понимаем, что "все сходится". Это может быть случайное замечание, новая информация, нечто позволившее нам начать с нового места. Пресловутое яблоко, упавшее на голову Ньютону (что, скорее всего, выдумки), является как раз примером такого рода.
Интуиция и озарение не одно и то же. Озарение - это неожиданное осознание, как в случае с математиком или программистом, который неожиданно понимает, что задача, над которой он трудился, может быть решена гораздо более простым способом. Интуиция - это постепенное накопление фоновых паттернов, которые часто не удается выразить средствами языка или даже осознать. Иногда удается подобрать некий недостающий важный паттерн, после чего вся сеть паттернов оказывается доступной и пригодной для использования.
Мы можем попробовать вызвать феномен озарения искусственным образом. Как же нам обеспечить новую стартовую точку? Чем заменить случайное событие или новую информацию, которые открывают доступ к второстепенной дороге? Ответ удивительно прост и ведет к открытию самого простого метода в области латерального мышления. Это метод, которым часто пользуются люди, создающие новые изделия или нуждающиеся в новых идеях. Мы не можем намеренно выбрать новую стартовую точку, поскольку велика вероятность влияния уже существующих идей по рассматриваемому вопросу. Иными словами, нам нужна новая стартовая точка, но выбрать ее мы не можем. Выход из положения состоит в том, чтобы выбрать ее случайным образом.
Мы берем слово (предпочтительно существительное), желательно с функциональной смысловой или ассоциативной нагрузкой. Получаем мы его случайным образом, открыв словарь на любой странице, найдя пятое слово сверху, а затем взяв первое следующее за ним существительное, если оно само не существительное. После этого мы рассматриваем взятое слово в отношении к предмету, по поводу которого нам нужны новые идеи.
К примеру, предметом рассмотрения является слово "сигарета", а взятым случайным образом оказалось слово "светофор". Очень быстро возникает идея снабжать сигареты широкой красной полосой на некотором расстоянии от фильтра. Полоса будет знаменовать собой "опасную зону", "зону совести" или "зону для принятия решения" для курильщика. Выкуривание сигареты до красной полосы уменьшало бы вред от курения, а также означало бы некоторую долю контроля над своими поступками. Полосу можно было бы размещать все дальше от фильтра для тех, кто желает еще больше уменьшить количество выкуриваемого.
В пассивной настольной системе такая абсурдно простая методика была бы полным нонсенсом, поскольку по определению случайное слово не является связанным с рассматриваемым вопросом. Выходит, что любое слово годится для любого предмета рассмотрения. Это безусловный нонсенс с точки зрения пассивной системы. Однако в самоорганизующейся системе данный процесс совершенно логичен. Приближаясь к вопросу с периферии, с произвольной стартовой точки, вы скорее нападете на нужный след, чем если будете двигаться наружу от центра. Все это напрямую вытекает из асимметрии паттернов.
В дополнение ко всему случайное слово вызывает к жизни определенные паттерны (слово "светофор" заставляет вспомнить о контроле, опасности, прекращении движения), в связи с чем поток мысли может проследовать по тем паттернам, которые он иначе вряд ли посетил бы. Представленная методика чрезвычайно эффективна и очень легка в использовании. Как я уже отмечал выше, методика случайного слова никогда не могла бы быть предложена на основе модели настольной логики.
Эффективность методики случайного слова ни в коем случае не служит доказательством корректности модели, поскольку могут существовать иные модели, которые демонстрируют аналогичный эффект. Однако можно сказать, что модель действительно полезна, раз она способ-[на предложить инструменты для практического мышле-ния, которые затем могут быть испытаны непосредственно на практике. Назначение любой научной модели состоит в том, чтобы приносить реальную пользу, а не являться просто описанием чего бы то ни было.
Обучение в обратную сторону
Если бы вам пришлось обучать кого-нибудь работе на токарном станке для деревообработки, вы, вероятно, использовали бы следующую последовательность: проверить состояние, включить питание, проверить положение резца в держателе, поместить заготовку в зажимной патрон, повторно проверить состояние, осуществить пуск, контролировать процесс… выключить двигатель, достать резец, удалить готовое изделие, выключить питание. Это нормальный порядок работы на станке, и поэтому кажется логичным проводить обучение в такой же последовательности.
Однако такой порядок обучения на деле может оказаться не совсем правильным. Возможно, наилучшим являлось бы обучение в обратном порядке. Быть может, первым делом мы должны учить тому, как выключают станок, затем тому, как достают готовое изделие… и наконец - как включают станок.
Логика паттерн-системы подсказывает, что обучение в обратном направлении может быть гораздо более эффективным, чем традиционное. Это может быть применено, например, при изучении длинных стихотворных произведений, что подтверждают некоторые мои предварительные эксперименты.
Представим себе, что мы изучаем последовательность АБВГД обычным порядком. Сначала мы изучаем А, затем, когда выучили, переходим к Б, а потом к В. В каждом случае мы переходим от чего-то хорошо нам известного к чему-то, что мы только начинаем изучать (опираемся, так сказать, на имеющийся багаж знаний). Поскольку мы продвигаемся по неизвестной территории, мы, скорее всего, где-нибудь допустим ошибку или не туда повернем. Кроме того, избавиться от чего-то выученного бывает нелегко. Теперь посмотрим на обратный порядок.
Сначала мы изучаем букву Д, а затем начинаем учить Г. Это означает переход от того, что мы только начинаем изучать, к чему-то уже хорошо нами усвоенному. В результате вероятность допустить ошибку или не там свернуть оказывается гораздо ниже. Затем мы изучаем В и двигаемся далее все с большей уверенностью.
Принцип в том, что когда вы знаете, куда двигаетесь, побывав там уже однажды, то это гораздо лучше, чем когда приходится двигаться в неизвестном направлении. Мне рассказывали, что некоторые руководители хора традиционно используют такой подход: певцы сначала разучивают последнюю страницу, затем предпоследнюю и так далее. Подобным образом певцы с большей уверенностью осваивают материал, двигаясь от неизвестного к известному. Мне кажется, что такой принцип применяется при обучении игре в гольф. Обучаемый начинает с конца траектории клюшки после удара и постепенно пе-реходит к изучению позиции замаха перед ударом.
Много работы предстоит проделать на данном фронте. Но результатом могут стать глобальные изменения подходов в образовании. Осуществить переход от простых последовательностей к вопросам все увеличивающейся сложности будет, очевидно, непросто. Что представляет собой обучение в обратном направлении в контексте все усложняющегося материала? Речь, скорее всего, может идти о разработке учебной последовательности для каждого конкретного случая.