Философия права - Алексеев Сергей Трофимович 2 стр.

Это глубинное, сокровенное (весьма близкое к глубинно­му, сокровенному для философии в целом) и нашло свое выражение, на мой взгляд, в философской системе Гегеля - не в его высказываниях по отдельным юридическим вопросам, а в самой логике системы, о чем ранее уже говорилось. Право при самом широком его понимании состоит в том, что оно дает признаваемую в данном обществе, его практической жиз­ни обоснованность, оправданность определенного поведения людей, свободы (возможности) такого поведения. Причем обоснованность, оправданность, которые - надо это подчеркнуть - так или иначе даны и должны быть при­знаны, в обществе, в его практическом жизни. Или иначе: о праве (в самом широком значении этого слова) можно гово­рить там, где для определенного поведения и поступков, их возможности реально существует, утвердилось и осуществ­ляется в жизненной практике достаточное основание .

Такое глубокое содержание, скрытое в слове "право", сохранилось в самой надежной и внушительной "копилке человеческой мудрости" - принятом словоупотреблении (в том числе и указанном ранее элементарном значении слова "право"), причем - и это в высшей степени знаменатель­но- с самых древнейших времен, во всех языках мира.

В последующем будет предпринята попытка показать, что именно такое широкое понимание права позволяет не толь­ко объять весь спектр явлений действительности, охватывае­мых термином "право" (в особенности- что принципиально важно - естественное право), но и доискаться до истоков раз­вития философско-правовой мысли- ее двух главных по­лярных по сути направлений: и того, которое выражает основную и оптимистическую линию развития цивилизации, и, увы, также того направления, которое стало выражением негативного, тупикового пути развития человечества.

А пока следует обратить внимание на то, что хотя фи­лософия права как особая наука сформировалась в новей­шей истории, ее предпосылки, кстати- весьма существенные для понимания тенденций дальнейшего развития нау­ки и идеологии, сложились еще на заре цивилизации.

Предпосылки.

Право в строго юридическом значении (вы­ступающее в виде законов, правосудия, то есть позитивное право) жесткий нормативно-ценностный регулятор пове­дения людей, тесно связанный с силой, властью. Так же как и власть, оно изначально нуждается в духовной поддержке, в своего рода освящении- в придании известной святости, обос­нованности, оправданности в сознании всех людей.

Правда, сама постановка вопроса о какой-то "философии" или о каком-то ее подобии в отношении первичных форм биосоциальной регуляции первобытного общества - мононорм является просто неуместной. И не только ввиду низкого, примитивного уровня разумной, интеллектуаль­ной деятельности в первобытном обществе, но и в силу того, что неизбежные для социальной регуляции того вре­мени средства освящения этих форм (в виде мифов, пер­вобытной морали и первобытной религии) на начальных исторических фазах не были отграничены от самих обы­чаев-мононорм, включались непосредственно в их содер­жание. Обычаи тех исторических эпох потому и имели характер мононорм, что они интегрировали в нераздель­ное единство, в это целостное "моно" все возможные потенциальные средства регуляции и их духовной поддержки. И это касается не только мононорм. Как свидетельст­вует история права, и позднее, на первых фазах своего формирования, юридические нормы повсеместно выступа­ли в единении с религиозными и этическими нормативны­ми положениями , нередко перекрещиваясь к тому же с категориями мифологии .

Есть два исторических обстоятельства, которые подго­товили предпосылки для возникновения духовно-интеллектуальных форм освящения права и, следовательно, для формирования (при наступлении всего комплекса необходимых условий) особой науки- философии права.

Первое- это дифференциация единых мононорм-обычаев при переходе общества от первобытного состояния к цивилизации, их расщепление, выделение наряду с юридическими нормами (правом) морали, корпоративных норм собственно норм-обычаев.

Весьма существенным в этом смысле оказалось выделе­ние в духовной жизни общества морали, ставшей основой осо­бой отрасли знаний - этики. Мораль (этика) со своей стороны вошла в идеологизированном и частично мифологизирован­ном виде в состав религии. Именно здесь наметились первые подходы к мировоззренческому освящению права, утвержде­нию в жизни общества некоего "общего знаменателя" в таком освящении. "Общего знаменателя" в виде этического (религи­озно-этического) обоснования действующего права.

Второе обстоятельство, подготовившее формирова­ние философии права,- это развитие духовно-интеллек­туальной жизни общества, все большее утверждение во всех сферах жизнедеятельности людей силы разума, особенно в тех его проявлениях, когда он не замутнен и не искажен импульсами и химерами подсознания, темных инстинктов и страстей. Сверкнув как вековое озарение в античности, сила разума в полной мере раскрылась в возрожденческой куль­туре и особенно - в эпоху Просвещения.

И вот первичными (так сказать, предфилософскими, или начально-философскими), стихийно-духовными форма­ми освящения права, придания ему высокого значения, вы­сокозначимого ореола стали:

этическое (религиозно-этическое) обоснование права;

обоснование законов, правосудия через особую катего­рию- естественное право.

Первая из указанных духовных форм (этическая) вы­ступила в качестве вполне органичной для обоснования права формы, особенно в условиях начальных застойных цивили­заций (когда долгие века и тысячелетия господствовали цивилизации традиционного типа, где доминируют власть и ритуальная идеология). Именно в этике с того времени и до наших дней находит достаточное основание и поддерж­ку характерная для права во всех его разновидностях ка­тегория справедливости- соразмерности, меры, а также сама возможность принуждения людей к соблюдению ка­ких-то единых правил, норм.

Этическое обоснование права по ряду исходных поло­жений имеет общечеловеческое значение. Оно в том или ином виде характерно для всех исторических эпох и стран, в принципе для всех мировоззренческих и идеологических систем.

На заре существования человечества и в не меньшей степени- в теократических и иных религиозных общест­вах (средневековья и нынешнего времени) этическая ин­терпретация права нашла свое воплощение в религиозных представлениях, придавших такой интерпретации значе­ние веры, святости, непогрешимости, порой- непререкае­мой догмы. Ряд юридических систем традиционных восточных обществ, в том числе мусульманского права, традиционно-индусского, китайского права, в значительной мере вообще слились с религиозно-этическими верованиями, с господствующими религиозно-философскими представле­ниями, да и в целом оказались неотделимыми (и внешне слабо отдифференцированными) от институтов духовной жизни данной традиционной цивилизации.

Религиозно-этическое обоснование действующих зако­нов, учреждений правосудия и их решений совпало, как это нередко бывает в истории, с потребностями власти, господ­ствующих политических сил. Такое обоснование выразилось в определенной идеологии и имело в основном апологетиче­ский характер: оно a priori, без какой-либо аргументации оправдывало и даже возвеличивало любое угодное власти (и церкви) законодательное, административное или судеб­ное решение; или же давало безусловное основание для его блокирования или корректировки, уточнения, отмены во имя верности догме. И с этой точки зрения инквизиционный процесс, средневековые юридические порядки, вся юриди­ческая практика и действительность той поры представля­ют собой единый продукт политических реалий соответ­ствующих традиционных цивилизаций и религиозно-эти­ческих верований тогдашних эпох.

Универсальное, хотя в действительности и ограничен­ное, значение для права общих этических (религиозно-эти­ческих) начал привело к тому, что постепенно утвердилось и со временем стало общезначимым, очевидным, мнение о приоритете этики над правом, в частности о том, что право представляет собой всего-навсего некий "минимум морали".

Есть и другая негативная сторона указанного процес­са, касающаяся научного осмысления права. Это то обстоя­тельство, что придание святости действующим юридическим установлениям перекрывает путь их критической проработке, а отсюда (как показывают исторические данные) - саму возможность становления даже такой, казалось бы, идеологически нейтральной сферы научных знаний, как аналитическая юриспруденция, юридический позитивизм.

И еще один существенный момент. Отмечая в этике и в религии значение некоторого "общего знаменателя" для понимания и объяснения права, нужно принимать во вни­мание, что этические, в том числе религиозно-этические верования, обосновывающие юридические установления и порядки теократических и иных религиозных обществ, ста­ли предпосылкой для идеологии права- того направления духовно-интеллектуального объяснения права, согласно ко­торому оно "выводится" из определенной мировоззренче­ской системы и связывается с политико-властными реа­лиями. К этому нужно добавить, что такого рода духовно-интеллектуальные формы так и оставались в пределах эти­ки и религии, не образовывали особых, самостоятельных ветвей знаний, особых наук.

Вторая первичная форма духовного освящения права, ставшая на все последующие времена начальным звеном основательного и конструктивного его понимания, или во всяком случае, подходов к такому пониманию, - это обос­нование действующих законов и правосудия через катего­рию естественного права.

Еще во времена античности, в древнегреческой мифоло­гии, оно нашло отражение в представлениях о взаимоотноше­ниях и деяниях Зевса, Фемиды, их дочерей - Дике, Эвномии, в которых древнегреческая мысль видела два начала - пра­во по природе и право по человеческому установлению .

Выделение права по природе - естественного права, существующего наряду с юридически действующим пра­вом (последнее получило название "позитивного", или "по­ложительного"), дало толчок к такому направлению мысли и творческого поиска, которое сориентировано не на "выве­дение" права из неких заданных ценностей- этических, религиозно-этических и даже из некой мировоззренческой системы, а на нахождение его основ, корней в самой "при­роде", реальной жизни людей. Поэтому вполне обоснованно естественно-правовая ориентация мысли и научного поиска стала в философии, за исключением позитивистских раз­работок, своего рода "общим местом".

Таким образом, еще на начальных фазах духовно-ин­теллектуального освящения права можно отчетливо разли­чить два направления, которые, порой перекрещиваясь и совпадая, представляют все же полярные ориентации в по­нимании и обосновании права.

Именно данные, относящиеся к первичным формам духовно-интеллектуального освящения права, позволяют уточнить особенности научного рассмотрения права, неред­ко обозначаемые одним понятием- "философия права", а на деле при известной общности представляющие во многом различные направления научной и прикладной мысли- философию и идеологию.

Философия и идеология права.

Сначала- несколько соображений общего порядка.

Философия (поскольку на деле реализуется ее предназначение), как и всякая наука, призвана строиться независима от политики, практических целей, тех интересов, во имя которых могут быть использованы философские положения.

От философского подхода к явлениям действительности нужно отличать подход, характерный для идеологии. Последняя, используя данные философии и других отрас­лей знания, в том числе политического профиля, связывает свое содержание с определенной группой заданных интере­сов и идей, которые начинают жить по своей (этической, религиозно-этической, этнической, классовой, групповой или даже индивидуально-личностной) логике. Отсюда - в идео­логии всегда есть моменты абсолютизации, возвеличивания идей, их ориентации на обслуживание определенных прак­тических, политических, идейных задач - то, что в марк­систском обществоведении именовалось партийностью, служением классам, социальным группам, нациям, неким возвышенным идеалам.

В то же время нужно видеть, что идеология занимает свое существенное место в духовно-интеллектуальной жизни, в ее соотношении с практикой, с политикой. Вне опреде­ленного идеологического подхода мировоззренческие взгляды не могут получить достаточного общественного признания, и тем более - должной практической реализации. Так что в практической жизни наука и идеология тесно переплете­ны, взаимосвязаны. Это и объясняет то обстоятельство, что философия, иные отрасли знаний в определенных своих сторонах и проявлениях выступают также в качестве идео­логии (и это требует того, чтобы в любой науке те или иные положения достаточно точно и строго виделись и оценива­лись в качестве "идеологических").

Различие и вместе с тем переплетение, взаимопроникновение философских и идеологических начал, характерные для всякой гуманитарной науки, в сферах знании, относящихся к праву, имеют существенные особенности.

Право - институт практики, острых жизненных проблем. Оно так тесно сопряжено с практической жизнью людей, их насущными интересами, самими основами экономического политического, духовного господства в обществе, и что особен­но существенно - с политической, государственной властью что проникновение идеологических начал в философские (а также- социологические, общетеоретические) разработки правовых проблем может быть отмечено на всех ступенях развития правоведения, философских исследований, осуще­ствляемых в его рамках и на его основе.

Можно, пожалуй, без преувеличения констатировать, что правоведение в его общетеоретических подразделени­ях - общей теории права, социологии права, а также фи­лософских разработках- оказалось одной из наиболее идеологизированных областей знаний.

Наиболее близко примыкают к идеологии те варианты философии права, которые замыкаются разработками, не выходящими за рамки данной философской системы (на­пример, гегелевской, марксистской).

По всем данным, исторические корни идеологии права следует видеть в этических (религиозно-этических) объяс­нениях права, а также в таких направлениях философско-правовой мысли, когда соответствующие разработки "выво­дятся" из данной философской системы, что характерно для гегелевской или марксистской философии.

Философия же права, которая ищет опору в едином потоке философской мысли, а именно такое направление исследования, как будет показано несколько дальше, и взя­то за основу в настоящей работе, опирается главным обра­зом на другой стержневой "общий знаменатель" духовно-интеллектуального объяснения права - на естественно-пра­вовые воззрения.

Вернемся, однако, в нынешнее время и попытаемся разобраться в том, когда, при каких условиях использова­ние данных философии приводит к формированию и раз­витию философии права.

Механизм формирования и развития философии пра­ва.

Формирование и развитие философии права как особой самодостаточной научной дисциплины не есть продукт не­ких умозрительных логических операций за письменным столом по соединению фрагментов философии и правоведе­ния. Это - обусловленная самой логикой жизни и рассмат­риваемых областей знаний интеграция философских идей и данных правоведения.

При этом необходимо сразу же отграничить философию права от обычного использования на юридическом материале философских категорий, терминологии и даже целых философских систем. Такое использование - напри­мер "приложение" к праву категорий диалектики, феноме­нологии, экзистенциализма, герменевтики, аксиологии, теории систем- означает в оптимальном варианте обога­щение гносеологического, познавательного инструментария пои теоретической проработке тех или иных правовых про­блем. Это может дать в юриспруденции известный познава­тельный эффект, привести к существенному приращению правовых знаний. Особенно тогда, когда к правовому мате­риалу прилагаются не общефилософские, тем более идеологизированные абстрактные категории, а данные передовых философских наук. Такой эффект наступает, например, при характеристике роли права с учетом выводов аксиологии, при включении в толкование права данных современной герменевтики.

Впрочем, нужно с сожалением заметить, что использо­вание данных философии может привести и к спекулятив­ному догматическому философствованию по правовой проблематике, да к тому же с идеологической нагрузкой, а то и к другому отрицательному результату - всего лишь к "философско-терминологическому переодеванию" давно известных понятий, результатов исследований, фактов. Справедливо замечено в литературе - со ссылкой на Б. Спи­нозу, что "само по себе применение философских терминов к праву новых смыслов не рождает, оно их только поверх­ностно множит" .

В советском обществе именно последняя из указанных тенденций стала определяющей при конструировании "мар­ксистско-ленинской философии права". Рассуждения о "сво­боде воли в праве", о "случайном и необходимом" в пра­воотношениях, о "формах" права (сопровождавшиеся по­рой предложениями заменить сложившиеся юридические термины философскими, например, "источник права" тер­мином "форма права") представлялись в виде философии права, своего рода вершины юриспруденции.

Вместе с тем надо заметить, что и творческое результативное использование философских положений в правовом материале само по себе не приводит к формированию особой области знаний, которая имела бы характер особой научной дисциплины, - философии права. В данном слу­чае перед нами явление иного порядка: происходит обога­щение теории права - той обобщающей теоретической правовой науки, фактическую основу которой образуют "выведенные за скобки" общие и повторяющиеся данные кон­кретных юридических дисциплин.

Когда же, при наличии каких условий использование философских идей дает наиболее значимый науковедческий эффект - формирование и развитие философии права как особой научной дисциплины?