Полезность же проистекает из того, чего нет. [150а]
Я не знаю, можно ли с помощью нашей логики подвергнуть сомнению эту точку зрения, поскольку я обнаруживаю, что не могу вообразить себе физический объект без окружающего его более или менее пустого пространства. Мы упускаем пространство из виду именно потому, что оно однородно, как вода для рыб, а воздух для птиц. Нам очень трудно дать разумное описание стихий и измерений, которые постоянно присутствуют в наших переживаниях, - таких, как сознание, время, движение и электричество. Однако электричество присутствует везде; оно обладает измеримыми и контролируемыми свойствами. В 1947 году в энциклопедии "Британника" профессор Харольд А. Уолсон написал об электричестве следующее:
Изучение электричества в наши дни включает в себя широкий крут феноменов, каждый из которых мы сводим к конце концов к фундаментальным представлениям об электрическом заряде, а также электрическом и магнитном нолях. В настоящее время эти представления являются окончательными; их нельзя объяснить с немощью других представлений. В прошлом неоднократно предпринимались попытки объяснить их в терминах электрических флюидов и эфиров, обладающих свойствами материальных тел, известных нам из механики. Однако сегодня мы находим, что электрические феномены нельзя объяснить подобным образом, и наблюдается тенденция объяснять все другие феномены в терминах электричества, рассматривая его как нечто фундаментальное. Поэтому ответить на вопрос "Что такое электричество?", но существу, невозможно, если под ответом понимать объяснение природы электричества в терминах материальных объектов.
Эти слова ученого звучат как чистая метафизика. Измените несколько слов, и это будет св. Фома Аквинский, повествующий о природе Бога-Отца.
И все же я интуитивно чувствую, что "пространство" и "пустота" (кун) в значительной мере присутствуют в нашем восприятии всегда, и у каждого ребенка путаются мысли, когда он пытается вообразить себе пространство, простирающееся беспредельно. Это пространство не есть "полное ничто" в том смысле, в котором мы обычно используем это выражение, поскольку я не могу избавиться от ощущения, что пространство и мое осознание вселенной суть одно и то же. Тут я сразу же вспоминаю слова чаньского (дзэнского) патриарха Хуэй-нэна, который, через одиннадцать столетий после Лао-цзы, сказал:
Емкость ума велика и широка, как безграничное небо. Не сидите, сосредоточив ум на пустоте. Если вы будете это делать, вы окажетесь в безжизненной пустоте. Подлинная же пустота объемлет солнце, луну, звезды и планеты, великую землю, горы и реки, все деревья и травы, плохих людей и хороших, плохие вещи и хорошие, небеса и ад - все это пребывает среди пустоты. Такова же пустота человеческой природы.
Таким образом, полярность ян - инь проявляется в том, что нечто и ничто, наличие и отсутствие, объекты и пространство, а также пробуждения и засыпания, чередования существования и не существования - необходимы друг другу. Позвольте мне спросить вас, как бы вы знали, что живы, если бы когда-то вы не были мертвы? Как можно говорить о реальном и наличествующем, если при этом не имеет место полярное восприятие пустоты?
Ян и инь в некотором смысле соответствуют (более поздним) буддистским представлениям о форме (сэ) и пустоте (кун) - о которых "Хридайя-сугра" говорит: "Что есть форма, то воистину пустота; что есть пустота, то воистину форма". Этот кажущийся парадокс становится понятен, когда мы рассматриваем идею о ясности (цин), поскольку ясность мы представляем себе и как прозрачное свободное пространство, и как прорисованную в деталях форму - некое подобие того, Что фотографы, пользующиеся сильными линзами, называют "высоким разрешением". Это снова возвращает пас к изречению Лао-цзы о полезности дверей и окон. С помощью совершенного ничто мы видим совершенное нечто. Во многом подобно этому философы школы Инь - Ян (III век) видели в положительном - и отрицательном - аспекты тай-цзи, или Великого Предела, который изначально представлялся как "пустой круг" (у-цзи), хотя слово цзи вначале, по-видимому, имело значение "коньковый брус", на котором держатся две стороны крыши - ян и инь.
Поэтому полярность инь и ян означает не то, что мы обычно понимаем как дуализм, а скорее явную двойственность, подразумевающую неявное единство. Эти два начала, как я уже говорил, не воюют друг с другом, как зороастрийские Ахура Мазда и Ариман, а влюблены друг в друга. Интересно отметить, что традиционная эмблема двойной спирали является одновременно структурой сексуального общения и очертанием спиральной галактики.
Инь и ян вместе называется Дао. Страстное единение инь и ян, а также совокупление мужа и жены, образуют вечную структуру вселенной. Если бы небо и земля не сливались, откуда бы все получило жизнь?
Практическая задача жизни в том, чтобы не давать игровому поединку ян и инь заходить слишком далеко. Лишь недавно китайцы стали верить в социальную утопию, и это следует понимать как необходимую реакцию на долгие годы оккупации, анархии и крайней бедности.
Однако в -IV веке Чжуанцзы писал:
Все, кто говорят, что желают иметь добро без его дополнения, зла, иди хорошее правительство без его неизбежного спутника, беспорядка в стране, не понимают ни великих законов вселенной, ни природы всего мироздания. С таким же успехом можно говорить о существовании Небес без Земли, или же о господстве отрицательного начала над положительным - что совершенно невозможно. Однако люди толкуют об этом без умолку. Такие люди могут быть только глупцами или хитрецами. [97а]
Как Лао-цзы (один раз, в главе 42),так и Чжуанцзы (многократно) упоминают полярность инь и ян но в них нет ссылок на "И-цзин", или "Книгу перемен", в которой детально рассмотрены все возможные комбинации двух сил (лян-и) в терминах шестидесяти четырех гексаграмм, построенных из линий инь и ян. Однако считается, что "И-цзин" – самая древняя из китайских классических книг; она датируется -II и даже -III тысячелетием и, как предполагается, выявляет основные особенности китайского мышления и культуры. Однако то, что ни Лао-цзы, ни Чжуанцзы ни разу не упоминают о ней, не цитируют се и не пользуются характерной для нее терминологией, звучит не в пользу мнения о седой древности этого текста, и поэтому его традиционную датировку следует поставить под сомнение.
Между тем, начиная по крайней мере с -III века, китайские ученые не устают толковать эту работу, и поэтому их мысли создали вокруг нес ауру философской глобальности. Читатели знаменитого перевода "И-цзин", выполненного Вильгельмом, и особенно те, кто пользуется книгой для гадания, не должны забывать, что в этом переводе первоначальный текст древней книги значительно дополнен отрывками из "Крыльев", или Приложений к "И Цзин", большинство из которых были написаны позднее -250 года. Другими словами, перевод Вильгельма дает нам использование и понимание "И-цзин" китайцами относительно недавних времен. Я полагаю, что в -V и -IV веках книга была распространена среди людей как очень древняя устная народная мудрость, которую можно сравнить с искусством чтения чайных листьев или линий на ладони руки. Возможно, уже тогда ходили ее письменные версии, однако к ним относились так, как нынче относятся к "Альманаху земледельца" или сонникам.
Итак, судя по всему, книга "И-цзин" как конкретный текст не повлияла на даосизм вплоть до времен Лао-цзы и Чжуанцзы. И все же существует что-то общее в исходных принципах "И-цзин" и ранней даосской философии. Вкратце эту общность можно охарактеризовать как понимание полярности и взаимозависимости противоположностей, как понимание того, что нам присуще нечто - названное Гроддеком, Фрейдом и Ют ом "бессознательным", что является мудростью более высокой, нежели может понять наш логический разум. Выражаясь на более современном языке, можно сказать, что лабиринты нервной системы могут обрабатывать большее число независимых переменных, чем сканирующий процесс нашего сознательного внимания - хотя подобное объяснение также является уступкой механистическим предположениям науки +Х1Хвска. Однако исследователь вынужден пользоваться подобным языком для поддержания контакта с коллегами, которые еще не переросли его.
"И-цзин" предлагает метод гадания с помощью случайно брошенных стеблей тысячелистника или монет. Веточки или монеты отбирают и бросают шесть раз, глубоко сосредоточившись на интересующем вопросе. Каждое бросание приводит к выбору одной из линий инь - или ян, так что при последовательном их расположении в направлении снизу вверх получается гексаграмму наподобие этой:
Каждая гексаграмма состоит из двух триграмм - в данном случае верхняя из них символизирует огонь, а нижняя - воду. Эта гексаграмма оказалась последней в списке из шестидесяти четырех возможных. Обращаясь к комментарию, читаем:
Вэй-цзи. Еще не конец. Свершение.
Молодой лис почти переправился, [но] вымочил свои
хвост - ничего благоприятного.
I. 6. Подмочишь свои хвост. Сожаление. II. 9. Затормози свои колеса.
Стойкость - к счастью.
III. 6. Еще не конец. Поход - к несчастью.
Благоприятен брод через великую реку.
IV. 9. Стойкость - к счастью. Раскаяние исчезает.
При потрясении надо напасть на страну бесов, и
через три года будет похвала от великого
царства.
V. 6. Стойкость - к счастью. Раскаяния не будет.
Если в блеске благородного человека будет
правда, то будет счастье.
VI. 9. Обладай правдой, когда пьешь вино. Хулы не
будет. Если промочишь голову, то, даже обладая
правдой, потеряешь эту (правду).
Комментарий всегда оказывается многословным, туманным и неоднозначным, но если человек относится в нему серьезно, он использует его в качестве кляксы для рор-шаховского тестирования и проецирует на него содержимое своего, "бессознательного". Понятно, что для успеха эксперимента нужно позволить себе думать, сняв жесткий логический и моральный контроль над своими мыслями. Тот же самый процесс работает при психоаналитической интерпретации снов и спонтанно возникающих образов (eidetic vision). Он позволяет нам видеть лица, очертания и картины в волокнах дерева или прожилках мрамора, рельефные изображения и облаках. В связи с этим я не могу не процитировать несколько анекдотов о чаньских (дзенских) художниках XIII века.
Около 1215 года дзенский священник по имени Му Ци пришел в Хан-чжоу и восстановил там монастырь, пришедший в запустение. С помощью быстрых мазков чернилами он пытался запечатлеть мгновения экстаза и, с неизменным успехом, зарисовывал мимолетные видения, которые посещали его в состоянии исступления от вина, оцепенения от чая и опустошенности от истощения. Живший приблизительно в то же время Чэнь Юн прославился простотой жизни и тщанием, с которым выполнял обязанности мирового судьи. Кроме того, все знали его как отпетого пьяницу. О нем говорили: "Чтобы изобразить облака, он выливает на холст чернила. Чтобы нарисовать туман, он плюет на картину водой. Возбужденный вином, он издаст громкий крик и, сорвав с себя шляпу, начинает орудовать ею как кистью и грубо размазывает чернила по рисунку. После этого он заканчивает свое произведение более подходящим инструментом". Один из первых художников секты, живший в начале девятого века, Ван Ся, напиваясь, совершал много причудливых действий, доходя даже до того, что макал голову в ведро с чернилами и шлепал ею по шелковому холсту, на котором после этого, словно по мановению волшебного жезла, появлялись озера, деревья и зачарованные горы. Однако среди этих монахов никто, кажется, не пошел дальше Ин Юй-Цзяня, настоятеля прославленного храма Цзин-цзы, который, играя, как кошка, наслаждался тем, что брызгал на полотно чернилами, а затем рвал его.
Предание о Чэнь Юне, в частности, утверждает, что эти художники вначале забрызгивали шелк чернилами, а затем созерцали полученную хаотическую картину, пока на ней не вырисовывались очертания пейзажа. После этого они обращались к "более подходящему инструменту" и несколькими штрихами кисти являли увиденный пейзаж для всеобщего обозрения.
Подобные примеры творческого использования бес-, под- или сверх- сознательного настолько часто встречаются в рассказах о художниках (включая Леонардо), физиках, математиках, писателях и музыкантах, что нам нt нужно приводить здесь дальнейшие примеры. Я уверен, что прорицания "И-цзин" используются так же, как эти художники пользовались чернильными кляксами, - чтобы без предубеждения созерцать их, пока их скрытый смысл не проявится в соответствии с нашими подсознательными устремлениями. Как и астрологические прогнозы, ритуальное и сосредоточенное обращение с "И-цзин" является хитрой уловкой, которая позволяет успокоить волны на поверхности ума и дает возможность проявиться догадкам из более глубоких центров сознания.
Поэтому использование "И-цзин" нельзя назвать предрассудком. Обратите внимание, что прежде, чем принять какое-нибудь решение, мы обычно собираем как можно больше данных; однако зачастую ситуация столь неоднозначна, что мы решаем бросить монетку, которая скажет нам "да" или "нет", "делать" или "не делать". Может ли монетка с шестидесятью четырьмя сторонами оказаться лучше, чем монетка с двумя? Гексаграмма, приведенная выше, отвечает на этот вопрос так: "Нет, да; нет, да; нет, да". Следует также отметить, что в циклической последовательности гексаграмм нет ни однозначно хороших, ни однозначно плохих.
В качестве иллюстрации можно привести даосскую историю о крестьянине, у которого сбежала лошадь. Вечером соседи собрались у него, чтобы выразить соболезнования по поводу такой большой неудачи. Он сказал: "Возможно". На следующий день лошадь вернулась и привела с собой шесть диких лошадей, и соседи пришли к нему засвидетельствовать свое почтение в связи с такой большей удачей. Он сказал: "Возможно". Па следующий день его сын попытался оседлать необъезженную лошадь, был сброшен ею на землю и сломал ногу. Снова пришли соседи и начали сочувствовать ему. Он сказал: "Возможно". На следующий день в деревню пришли чиновники, чтобы набирать молодых людей в армию, но, поскольку сын крестьянина не мог ходить, его оставили дома. Когда же соседи опять навестили крестьянина, чтобы выразить свое удивление по поводу того, как все для него обернулось удачно, он снова сказал: "Возможно".