Трудно согласиться с правильностью построения понятия неправомерных состояний. Право предъявляет требования к людям, а не к вещам; оно требует известных действий от людей, а не известного порядка в вещах. Право требует возвращения вещи владельцу независимо от того, как он ее лишился, вследствие правомерного или неправомерного поведения ветра; ветер или буря могут разбить военный корабль или пиратское судно, и нельзя сказать, что в первом случае возникло неправомерное состояние, а во втором – правомерное. Явление природы и его последствия не могут быть правомерными или неправомерными, ибо право обращается не к стихиям, а к людям, право расценивает не явления, а действия людей. От события самого по себе норма не нарушается; нарушается она оттого, что событие допущено действием или бездействием человека, не предупреждено им или должно быть им обезврежено в своих последствиях, нарушающих чьи-либо интересы.
Для требования о прекращении неправомерного состояния совсем не надо называть его неправомерным: никакое вообще событие не может быть по природе своей правомерно или неправомерно, но всякое из них может нарушать (не норму, а) интересы людей, и, следовательно, возникает вопрос, кто должен нести последствия этого нарушения: тот ли, кто непосредственно потерпел это нарушение, или тот, кто мог и должен был его не допустить, или кто вообще согласно действующей в данном обществе системе распределения рисков несет на себе риск от данного рода событий. Если обвалится дом или произойдет взрыв на заводе, то от данной правовой системы зависит определить, кто несет на себе риск последствий этого события, но само по себе не состояние дома или завода является неправомерным, а действия тех лиц, которые обязаны не допускать такого состояния или нести риск ответственности за него. Неправомерное состояние есть образ или условное сокращение, неудовлетворительное ровно в той мере, в какой оно дает повод для современной теории неправомерного состояния (воспроизведенной М. Венцелем).
§ 3. Юридические действия
Обращаясь к юридическим действиям, мы видим, что они совершаются либо в форме чистого волеизъявления, т. е. прямого специального заявления лицом о той или иной своей воле (например, заявление об отказе от своего права), либо в виде поведения, свидетельствующего о той или иной воле, без прямого ее выражения на словах или на письме (например, выбрасывание своей вещи, так что ясно, что владелец вещи отказывается от своего права на нее). Поведение, хотя бы молчаливое, без всякого волеизъявления, называется конклюдентным действием, т. е. таким, из которого косвенно можно заключить о воле данного лица. Таково, например, даже простое молчание, которое без слов может свидетельствовать о воле лица. Молчание в зависимости от обстановки может свидетельствовать либо о согласии, либо о несогласии лица с тем, что совершается. Если лицо молчит там, где оно говорить может и обязано, то считается, что оно выразило своим молчанием согласие (глава III, § 2). Таким же образом воздержание от действия есть также действие.
Следовательно, под действием надо понимать не только положительный акт воли (например, уплата долга), но и отрицательный акт той же воли, т. е. воздержание от действия (неуплата следуемого долга). Кроме этих двух видов действия надо различать третий – терпение чужого действия, например, перенесение наказания. Наказываемый не только не совершает чего-либо (т. е. воздерживается от действия, как в тех случаях, когда человек просто не совершает того, что ему запрещено, наравне со всеми), а терпит чужое воздействие и обязан его терпеть, так что именно в этом терпении и заключается тот психический акт, который от него требуется и который называется действием; таково, например, поведение военнослужащего, обязанного проникнуться тем замечанием, которое ему делает начальник. Так намечаются три основных вида действия – положительное действие, воздержание и терпение.
Особенно важное юридическое значение имеет деление всех вообще юридических действий, т. е. положительных действий, воздержаний и терпений, на две большие группы: на действия правомерные, т. е. согласные с объективным правом (юридические акты), и неправомерные, т. е. противоречащие объективному праву (правонарушения).
Правонарушения в свою очередь бывают гражданские, когда они нарушают нормы частного права (глава IV, § 3 и глава VI, § 3), административные, когда они нарушают обязательные постановления публичной власти, охраняющие по преимуществу внешний порядок общения, и уголовные, когда они нарушают запреты, обложенные наказанием за их нарушение (глава IV, § 3).
Нарушение частного права иногда называется гражданским деликтом; например, неисполнение договора, причинение вреда неправомерным действием или неправомерное обогащение за чужой счет; гражданский деликт влечет за собой право потерпевшего от деликта на возмещение убытков и вообще на восстановление нарушенных благ потерпевшего. Уголовные нарушения (или деликты) называются преступлениями и проступками в зависимости от их большей или меньшей важности. Соответственно этому растет и наказание, т. е. правовое вторжение государства в сферу правовых благ виновного, оценивающее совершенное им деяние. В основе наказания лежит вина, т. е. умышленное или неосторожное совершение деяния, обложенного наказанием. Наряду с наказанием или вместо него применяются так называемые меры социальной защиты, т. е. принудительное лечение (невменяемых), принудительное воспитание (несовершеннолетних), трудовое перевоспитание (нищих) и т. д., когда простое наказание не может быть применено за отсутствием способности к сознательным действиям, как у невменяемых или несовершеннолетних, либо за бесполезностью, негодностью наказания как средства удержать от преступления данного нарушителя или подобных ему возможных нарушителей. УК РСФСР особенно широко ставит вопрос о методах борьбы с преступностью путем применения мер социальной защиты (ст. 46 УК РСФСР, а также общие положения уголовного права Союза ССР).
Юридические акты, т. е. действия, согласные с нормами объективного права, в свою очередь делятся на две группы: действия людей как отдельных индивидов, осуществляющих свои частные интересы, т. е. частные акты, называются сделками, а действия людей как представителей общества, осуществляющих публичные интересы, т. е. акты публичные, называются распоряжениями. Термин "распоряжение" для всех актов государственной власти надо признать неудачным, ибо высшие акты государственной власти называются законами и указами и не могут быть названы даже в широком смысле слова "распоряжениями", а судебные акты, т. е. приговоры уголовных судов, решения судов гражданских и постановления судов административных, также не подходят под термин "распоряжение": под распоряжением суда понимается административный акт суда, который нельзя смешивать с приговором или решением по существу судебного дела (например, распоряжение суда о вызове военного караула). Только низшие государственные акты технически называются распоряжениями (например, распоряжение милиции об уборке снега или распоряжение суда о выездной сессии). Кроме тот, распоряжением называется конкретная мера управления, в отличие от общей нормы поведения, называемой постановлением, каковы, например, обязательные постановления местных властей: "Постановления и распоряжения уездного исполнительного комитета обязательны для населения и для всех уездных органов Советской власти и нижестоящих исполнительных комитетов".
Поэтому юридические акты вообще следовало бы делить не на "сделки" и "распоряжения", а на акты частные и публичные, смотря по тому, осуществляет ли данное лицо частное или публичное право (глава VI, § 3).
1. Акты публичные обычно односторонни, т. е. в них выражена одна воля органа публичной власти, хотя бы эта воля предварительно считалась или согласовывалась с чужой волей. Например, акт назначения на государственную службу по просьбе служащего на должность, которую он просил. Здесь просьба будущего должностного лица является только фактическим мотивом для одностороннего юридического акта власти, ибо права и обязанности обеих сторон юридически определяются не просьбой чиновника, а односторонним актом государства на основе общего закона. Сложнее природа концессионного договора.
Несомненно, что сдача концессии есть акт публичной власти, но юридическое ее основание есть концессионный договор, обеспечивающий права обеих сторон и представляющий согласие их автономных воль. Поэтому в концессии мы имеем акт публично-частный. Во-первых, государство актом власти сдает концессию (постановление власти); оно может односторонне в некоторых вопросах изменить этот договор (например, потребовать от концессионера железной дороги увеличения числа курсирующих вагонов); затем государство своим договором создает ряд прав и обязанностей у тех лиц, которые в договоре не участвуют (например, плата, вносимая гражданами концессионеру за электрическое освещение, или обязанности граждан по соблюдению порядка на концессионной железной дороге). Во-вторых, государство и концессионер противостоят друг другу как автономные стороны в договоре; этот договор обеспечивает концессионеру ряд прав, и государство обещает не отнимать у него этих прав по своей воле или без обращения к суду (например, гарантии ст. 4 и 6 Декрета о концессиях); по спорам с концессионером государство стоит рядом с ним перед гражданским судом, разрешающим их спор как частный спор, хотя бы попутно возникали вопросы публичного права, и т. д. Все это делает концессионный договор публично-частным актом, ибо в нем имеются элементы того и другого права с преобладанием, однако, права публичного.
Еще более резко публично-правовая природа выражена в соглашениях публичного права, как, например, соглашение двух наркоматов о введении каких-либо новых правил в области финансов, железнодорожного дела и т. п. (о чем подробнее см. в главе III, § 4).
Своеобразна природа международного договора, т. е. согласия двух или нескольких государств по вопросам как публичного, так и частного права. Это – акты также публичные, ибо государства здесь выступают как лица, осуществляющие свое публичное, а не частное право, но это – акты двусторонние, ибо в них выражена воля двух договорившихся сторон. Если несколько договаривающихся составляют одну сторону, противополагающую себя другой, хотя бы она также составлялась из нескольких лиц, то и такой договор является двусторонним.
Договор (Vertrag) надо отличать от соглашения (Vereinbarung). Интересно освещено это противоположение, выдвинутое Биндингом и Еллинеком, у Трипеля в его "Völkerrecht und Landesrecht". В договоре лица противостоят друг другу со своими различными интересами: один продает, другой покупает; один сдает, другой берет внаем; один страхует, другой страхуется, и т. д. В соглашении лица выступают как носители одинаковых интересов: соглашение о совместной деятельности нескольких или многих лиц в артели, акционерном обществе или идейном объединении исходит из одинакового стремления участников к некоторой общей цели, в которой все они заинтересованы, будь то прибыль или отыскание научной истины. В публичном праве различие между соглашениями и договорами приводит к тому, что договор обязателен только для его участников, ибо это – сделка (Rechtsgeschäft), а соглашение имеет значение, обязательное и для других лиц, в нем не участвующих, ибо оно заключает в себе норму (Rechtssatz), т. е. общее правило.
В частности, в международном праве договор и соглашение также противостоят друг другу. Если три государства заключают между собой таможенный договор, то они взаимно ограничивают друг друга, выступая как носители по преимуществу различных интересов. Если же несколько государств заключают между собой соглашение о почтово-телеграфной связи между ними, то они договариваются об условиях, одинаково обязательных для каждого из них, а различия их прав и обязанностей, если они имеются, основываются не на столкновении их интересов, а на различии их положения, и только в силу особенностей этого положения различно отражается на них одинаковое применение к ним общего принципа, равно обязательного для каждой из договаривающихся сторон в соответствии с особенностями положения каждой из них.
2. Акты частные, или, как их называют, сделки, также бывают односторонними, т. е. выражающими одну волю совершавшего сделку, и двусторонними, т. е. содержащими в себе выражение воли обоих лиц, совершавших сделку.
Односторонняя сделка, т. е. одностороннее волеизъявление, может либо обязывать совершившего сделку (например, отказ от права), либо управомочиватъ другое лицо (например, завещание): в отказе от права выражена пассивная обязывающая сторона права, в завещании на первый план выступает активная уполномочивающая сторона права.
Двусторонние сделки называются договорами. Обычно говорят, что договор может быть и односторонним. Но этому противится либо существо дела, либо терминология. Договор есть согласие по крайней мере двух воль, направленных на тот или иной правовой результат. Но тогда в договоре непременно выражены, по крайней мере, две воли, а не одна, и, следовательно, это – всегда акт двусторонний, а не односторонний. Дернбург указывает, что в дарении, например, только одна сторона – даритель берет на себя обязанности, а одаренный – одни права, и что такие договоры, как дарение, в которых на одну сторону падают только обязанности, а на другую – только права, надо называть односторонними договорами, хотя они в то же время являются двусторонними сделками, ибо они созданы двумя волями, а не одной (даритель должен желать одарить, а одаренный должен выразить на это свое согласие). Здесь, очевидно, слово "односторонний" употребляется в двух разных значениях: односторонняя сделка заключает в себе выражение воли только одной стороны, а "односторонний" договор содержит в себе обязанности только одной стороны.
Такую терминологию, в которой одно и то же слово имеет два совершенно различных значения, нельзя признать удачной, а следовало бы твердо остановиться на одном определенном смысле понятия "односторонний" – как выражающий только одну волю. В силу этого договоры могут быть только двусторонние как выражающие по крайней мере две воли. Договоры же, налагающие на одну сторону только одни обязанности или только одни права, можно назвать односторонне-обязывающими или односторонне-управомочивающими, но только не "односторонними".
§ 4. Форма юридического акта
Особое значение имеет форма юридического акта, как частного, так и публичного.
Акты публичные, как, например, законы или распоряжения властей, должны быть совершены в строго установленной форме, без чего они не имеют юридической силы, т. е. недействительны. Если, например, закон не объявлен в официальном сборнике законов, а сообщен гражданам в виде газетных заметок, то он не имеет силы закона.