В действительности это есть нарушение не только объективного, но и субъективного права. Охрана личной безопасности есть не только объективная обязанность власти, но и субъективное право гражданина. В этом-то и заключается отличие полицейского государства от правового: в полицейском государстве почтовый чиновник, принимая от гражданина заказной пакет, исполняет свою обязанность перед государством в лице начальства, но не перед гражданином. В правовом государстве гражданин вправе требовать, чтобы пакет у него был принят, чтобы улицы освещались, и т. д. По этим основаниям в случае нарушения безопасности гражданина по вине власти он может защищать свое право не только жалобой по начальству, но и привлечением к суду органа власти, обязанного, но отказавшегося защищать его в минуту опасности.
Таким образом, у гражданина, охраняемого объективным правом, имеется не какой-то рефлекс чужого права (права начальства или государства) или рефлекс объективного правопорядка, а лично ему принадлежащее субъективное право на определенное "индивидуальное правовое благо". Это право, вопреки Еллинеку, обосновывает в современном правовом государстве "правопритязание того лица, которое должно быть защищаемо".
По праву Союза ССР каждый "гражданин, группа граждан и учреждение имеют право, даже если они не заинтересованы лично, подать жалобу на действия административных органов, указанных в ст. 3 (в которой перечислены органы местной администрации, начиная с заведующего административным отделом Губисполкома и кончая сельским милиционером. – Я. М.), если жалобщики находят эти действия незакономерными или неправильными, а равно на чинимую ими волокиту". Расследование по жалобе "должно быть поручено лицу, вполне компетентному в данном вопросе и не состоящему в служебном подчинении лица, о действиях коего дознание производится, а также не состоящему в родственных отношениях с этим лицом или лично заинтересованному по данному делу… По рассмотрении жалобы и принятии по ней решения орган, вынесший решение по жалобе, обязан уведомить жалобщика".
Такое построение, по существу совершенно правильное, дает новую и интересную постановку субъективному праву гражданина и в корне отрицает взгляд на должностные акты как на исполнение обязанностей только перед нахальством. Орган власти, нарушивший законные интересы гражданина, отвечает за свои действия как за нарушение прав этого гражданина; поэтому гражданин имеет право жалобы на незаконные действия власти. Это право жалобы свидетельствует о наличности субъективного права гражданина, ибо жалобщик вправе не только привести в движение аппарат расследования действий должностного лица, но и следить за самим движением дела, так как ему дано право на извещение его о решении, принятом по его жалобе. Важно также, что гражданин вправе обжаловать действия не только незаконные, но и вообще неправильные, т. е. нецелесообразные, в том числе нарушающие его интересы, хотя бы и на законном основании, если при этом орган власти мог, но не пожелал или не сумел действовать с соблюдением интересов гражданина. Наконец, в соответствии с общим характером Советского права, выдвигающего и подчеркивающего момент публичного, а не частного интереса, обжаловать можно всякий акт власти, нарушающий не только частный интерес самого жалобщика, но и публичный интерес или общий закон. Это – признание actio popularis, являющееся одним из важнейших отличий Советского законодательства от иностранных и устанавливающее контроль широкого круга гражданства над всеми должностными актами местной власти, хотя бы лицо, непосредственно потерпевшее от этих актов, не сумело или не могло их обжаловать.
§ 3. Виды субъективного права
I. Абсолютные и относительные права. Необходимо прежде всего различать субъективные права абсолютные и относительные. Абсолютные права – это те, которым соответствует обязанность всякого воздерживаться от их нарушения, терпеть их осуществление или содействовать ему; поэтому абсолютные права защищаются от всякого, кто их нарушает или не соблюдает, хотя бы лично он ничем не был связан с обладателем права.
Только в виде исключения защищается от собственника добросовестный приобретатель его вещи: если, например, приобретатель получил ее от лица, которому доверил свою вещь сам собственник (отдал ему на хранение, в ремонт или в залог), то собственник не может требовать возврата этой вещи от того, кто добросовестно приобрел эту вещь, не зная, что она – чужая, т. е. не принадлежит тому, от кого он ее получил. Здесь собственник терпит невыгодные последствия того, что он доверил свою вещь лицу, не заслуживающему доверия: "Traw, schon wem", – т. е. смотри, кому веришь. У собственника остается только право требования убытков с того, кто обманул его доверие. Соответственно этому собственник "вправе отыскивать свое имущество из чужого незаконного владения", но от добросовестного приобревшего это имущество – только в том случае, когда оно было собственником утеряно или у него похищено, т. е. когда оно вышло из его обладания помимо его воли, а сам он его никому по своей воле не отдавал. Только государство может востребовать свое имущество, незаконно кому-либо отчужденное, от всякого приобретения, как добросовестного, так и недобросовестного (ст. 59, 60, 98 ГК).
В сфере публичного права абсолютным правом является, например, право государства на свою территорию. Это значит, во-первых, что хотя право это возникает помимо воли прочих государств, тем не менее все они обязаны не нарушать этого права, – разве бы они с самого начала протестовали против его возникновения, как нарушающего их собственные права; во-вторых, в случае нарушения неприкосновенности территории, государство вправе отнять ее у всякого другого государства, хотя бы оно добросовестно и правомерно приобрело ее от другого, кто, однако, сам не имел на нее надлежащего права ибо когда сталкивается право государства на свою территорию с чьим-либо другим правом на нее, то это другое право должно отступить пред превосходящим его правом народа на свою собственную территорию. В том-то и заключается неразрывность связи государства со своей территорий как с объектом своей власти, что связь эта по силе своей превосходит всякую другую связь и при желании может эту другую связь разорвать, причем может возникнуть лишь обязанность компенсации за разорванную связь.
Абсолютными правами являются также права органов государственной власти на повиновение граждан, а в некоторых случаях и на их содействие органам власти. Например, преступлением "против порядка управления признается всякое деяние, направленное к нарушению правильного функционирования подчиненных органов управления или народного хозяйства, сопряженное с сопротивлением или неповиновением законам советской власти, с препятствованием деятельности ее органов и иными действиями, вызывающими ослабление силы и авторитета власти" (ст. 74 УК).
Затем недонесение "о достоверно известных предстоящих и совершенных преступлениях, предусмотренных ст. 58–66 УК, карается лишением свободы на срок до одного года" (ст. 89 УК). Здесь карается не только неповиновение власти, но недонесение о политическом преступлении, т. е. неоказание содействия власти. Таково также наказание за неизвещение "подлежащих властей со стороны лиц, к тому обязанных, о случаях заразных болезней или падежа скота…" (ст. 216 УК; ст. 108 Ветеринарного Устава).
Наконец, по УПК всякое лицо, "вызванное в качестве свидетеля, обязано явиться и сообщить все ему известное по делу и давать ответы на предлагаемые ему следователем, органами дознания, судом и сторонами вопросы" под страхом наказания за отказ от дачи показаний на суде (ст. 60 УПК; исключения из этого правила – в ст. 61 УПК).
Абсолютными правами являются почти все вещные права (например, собственность или залог), а также семейные права (например, права родителей) и исключительные права (например, авторское право или право изобретателя: патентное право по законодательству Союза ССР): обладатели этих прав имеют право и получают защиту своего права против всякого нарушителя непосредственно; например, отец вправе потребовать своего ребенка от всякого, кто его задерживает, а удерживание чужого ребенка по преступным побуждениям карается особой нормой уголовного закона: "Похищение, сокрытие или подмен чужого ребенка с корыстной целью, из мести или из иных личных видов, карается…" (ст. 162 УК).
Относительные права – это те, которым соответствует обязанность не всякого, а только определенных лиц, по отношению к обладателю права. Таковы права обязательственные (например, права по договору) и права на алименты (например, право неимущей и нетрудоспособной жены на содержание ее мужем по ст. 107 Кодекса законов об Актах гражданского состояния).
Различие между вещным и обязательственным правами заключается в том, что вещное право есть прямое, непосредственное, без участия чужой воли, отношение к объекту права (например, собственность на вещь), а обязательственное право есть посредственное, через аппарат чужой воли, отношение к объекту права (например, наем вещи). Поэтому вещное право презумптивно, по общему правилу закона, охраняется против всех и каждого, а обязательственное право – охраняется inter partes, т. е. против определенных лиц, являющихся участниками данного правоотношения. Если, например, кто-нибудь удерживает у себя мой велосипед, то я могу потребовать его непосредственно от того, кто его удерживает; если же я взял велосипед напрокат, а собственник его отдал другому лицу, то я могу требовать велосипед только от собственника, с которым я связан договором, но не от лица, которое получило велосипед от собственника, а со мной ни в каком правоотношении не находится.
II. Публичные и частные права. Обычно под частными правами понимают права имущественные и семейные, а также право на личность и имя. Легко, однако, видеть, что некоторые из этих частных прав проникнуты публично-правовыми элементами, т. е. с ними нельзя обращаться, как с частным, личным достоянием, от которого можно отказаться, передать его другому, не осуществлять его и т. д. Например, юридически недопустимо произвольное прекращение семейных обязанностей – отца, сына, мужа – и всякие договоры в этом смысле не имели бы никакой юридической силы. Равным образом никто не вправе отказываться от прав на свою личность и стать рабом или крепостным: эти состояния недопустимы в современном государстве. Еще Конвент в 1793 г. установил принцип неотчуждаемости личности: "Никто не может продать себя, ни быть проданным; его личность есть неотчуждаемая собственность. Закон не признает рабства…" Затем Code civil 1804 г. постановляет: "Нельзя обещать своих услуг иначе, как на время и для определенного предприятия" (ст. 1780), а декрет 1906 г. наказывает тюрьмой и штрафом сделку, направленную на создание чьего-либо рабства в Алжире или южных территориях. Экономическое выражение этих правовых начал у Маркса таково: "Владелец рабочей силы должен продавать ее всегда только на определенное время, потому что если он будет продавать ее всю целиком, раз навсегда, то он продаст самого себя, т. е. превратит себя из свободного человека в раба, из владельца товара – в товар".
Так экономически и юридически обосновывается публично-правовая природа норм, ограничивающих свободу частноправовых договоров найма. По тем же мотивам и русское право запрещало заключать договоры найма на срок дольше пяти лет, и это запрещение представляло собой норму публичного, а не частного права. По Кодексу законов о труде "трудовые договоры заключаются: а) на определенный срок не свыше 1 года; б) на срок неопределенный; в) на время выполнения какой-либо работы". "Когда договор заключен на неопределенный срок, нанявшийся может требовать его расторжения во всякое время, но обязан предупредить нанимателя: при недельном расчете не менее чем за один день, а при двухнедельном или месячном расчете – не менее чем за семь дней" (ст. 34 и 46 КЗоТ).
1. Материальное право. Выше мы привели чисто описательное перечисление важнейших частных прав. Ему противостоит более принципиальное и коренное разграничение прав частных и публичных, обоснованное И. А. Покровским. Оно сводится к тому, что публичные правоотношения централизованы и субординированы, т. е. они стянуты к некоторому единому общественному центру и основаны на субординации как принудительной повелевающей власти государства; таково, например, право государства требовать от граждан военной службы и платежа налогов. Права же частные основаны на формальном равенстве лиц, связанных правоотношением; лица эти образуют множество центров, принудительно к единству не сведенных (децентрализация) и друг другу властно не подчиненных, а лишь соподчиненных и взаимно связанных (координация).
Указанное различие между частным и публичным правом, совершенно справедливое по существу, вытекает из другого, более общего и единого отличия публичного от частного правоотношения. Нередко говорят, что в частном правоотношении участвуют, на началах координации и равенства, только частные лица, т. е. физические и юридические лица как обладатели частных прав. В частности, и государство также может быть участником частного правоотношения; тогда оно имеет те же права и несет те же обязанности, что и частное лицо, т. е. также рассматривается как частное лицо. Например, аренда государством участка земли для устройства полигона есть отношение частного права, и такими же частными отношениями являются всякие правоотношения между гражданами и государством как казной, т. е. государством как носителем имущественных прав и обязанностей. Таким образом, в частном правоотношении может участвовать и государство на правах частного лица. В публичном же правоотношении непременно должно участвовать государство через свои органы в качестве принудительной, повелевающей власти, управомоченной и обязанной в одно и то же время.
Эта характеристика публичного права является почти господствующей. Нам думается, однако, что в ней есть некоторый органический недочет. В самом деле, ошибочно думать, что публично-правовым является только то отношение, в котором участвует непременно государство как власть. Существуют многочисленные и весьма важные публично-правовые отношения между самими индивидами, в которых не участвует государство. Например, право собраний заключается в гарантированной объективным правом возможности встречаться в определенном месте с другими гражданами и действовать совместно с ними для достижения разнообразных целей, причем государство в лице своих органов обязано "терпеть" это собрание, охранять его от нападений и всякого рода внешних препятствий и даже оказывать ему некоторое положительное содействие, объем которого зависит от положительного права страны; например, в Англии оно больше, чем в Пруссии времен Вильгельма II.
Но помимо этого отношения между государством и участниками собрания право собраний заключает в себе отношения между самими участниками собрания. Например, насилие одной части собрания над другой есть несомненное нарушение права той части собрания, которая подверглась насилию и которая имеет право на известное поведение не только органов власти, но и участников собрания. Точно так же нападение извне на митинг со стороны враждебной толпы, не участвующей в нем, есть такое же насилие, и нарушает оно право участников митинга на известное поведение всех вообще граждан, с ним соприкасающихся. Ошибочно было думать, что у собравшихся есть право только на содействие властей для устранения помехи митингу, а наряду с этим у органов власти есть свое особое право прекращать всякое насилие, и что будто бы только это право и рождает обязанность нарушителей прекратить свои насильственные действия; таким образом, будто бы и здесь, как везде в публичном праве, участником правоотношения является непременно государство.