Явление третье
Те же и половой .
Федя ( прикрывает пистолет салфеткой ). Откупори. Давай выпьем. ( Пьют. Федя пишет. ) Погоди немного.
Иван Петрович . За твое… большое путешествие. Я ведь стою выше этого. Я не стану удерживать тебя. И жизнь и смерть для гения безразличны. Я умираю в жизни и живу в смерти. Ты убьешь себя, чтобы они, два человека, жалели тебя. А я – я убью себя затем, чтобы весь мир понял, что он потерял. И я не стану колебаться, думать. Взял ( хватает револьвер ) – раз, и готово. Но еще рано. ( Кладет револьвер. ) И мне писать нечего, они сами должны понять… Ах, вы…
Федя ( пишет ). Немножко подожди.
Иван Петрович . Жалкие люди. Копошатся, хлопочут. И не понимают – ничего не понимают… Я не тебе. Я так, высказываю свои мысли. А что нужно для человечества? Очень мало: ценить своих гениев, а они всегда казнили их, гнали, мучали. Нет. Я не буду вашей игрушкой. Я выведу вас на чистую воду. Не-е-ет. Лицемеры!
Федя ( кончил писать, выпивает и читает ). Уйди, пожалуйста.
Иван Петрович . Уйти? Ну, прощай. Я не стану удерживать тебя. Я то же сделаю. Но еще рано. Я только хочу сказать тебе…
Федя . Хорошо. Ты скажешь, но после, а теперь вот что, дружок: пожалуйста, отдай вот это хозяину ( подает ему деньги ) и спроси на мое имя письмо и посылку. Пожалуйста.
Иван Петрович . Хорошо. Так ты меня подождешь? Я еще важное скажу тебе. Такое, чего ты не услышишь не только на этом свете, но и в будущем, по крайней мере до тех пор, пока я не приду туда. Так все отдать?
Федя . Сколько нужно.
Иван Петрович уходит.
Явление четвертое
Федя один.
Федя ( вздыхает облегченно, запирает за Иваном Петровичем дверь, берет револьвер, взводит, прикладывает к виску, вздрагивает и осторожно опускает. Мычит ). Нет, не могу, не могу, не могу.
Стучат в дверь.
Кто там?
Из-за двери голос Маши: "Я".
Кто я? Ах, Маша… ( Отворяет дверь. )
Явление пятое
Федя и Маша .
Маша . Была у тебя, у Попова, у Афремова и догадалась, что здесь. ( Видит револьвер. ) Вот хорошо-то. Вот дурак. Право, дурак. Да неужели ты в самом деле?
Федя . Нет, не мог.
Маша . А меня-то нет разве? Безбожник. Меня-то не пожалел. Ах, Федор Васильевич, грех, грех. За мою любовь…
Федя . Хотел их отпустить, обещал. А лгать не могу.
Маша . А я-то?
Федя . Что ты? И тебя бы развязал. Разве тебе лучше со мной мучаться.
Маша . Стало быть, лучше. Не могу я без тебя жить.
Федя . Какая со мной жизнь? Поплакала бы, да и прожила бы.
Маша . И совсем не плакала бы, черт с тобой. Коли ты меня не жалеешь. ( Плачет. )
Федя . Маша! Дружок! Ведь я хотел лучше сделать.
Маша . Себе лучше.
Федя ( улыбаясь ). Да как же себе лучше, коли бы я себя убил?
Маша . Разумеется, лучше. Да что тебе нужно? Ты скажи.
Федя . Как что нужно? Много нужно.
Маша . Ну что? Что?
Федя . Нужно, во-первых, сдержать обещание. Это первое, и этого довольно. Лгать и делать все эти гадости, что нужно для развода, не могу.
Маша . Положим, что гадко. Я сама…
Федя . Потом нужно точно их освободить, и жену и его. Что же, они хорошие люди. Зачем им мучаться? Это два.
Маша . Ну уж хорошего в ней мало, коли она тебя бросила.
Федя . Не она бросила – я бросил.
Маша . Ну хорошо, хорошо. Все ты. Она ангел. Еще что ж?
Федя . А еще то, что ты хорошая, милая девочка – люблю тебя, и коли останусь жить, то погублю тебя.
Маша . Это уж не твое дело. Я сама про себя знаю, где погибну…
Федя ( вздыхает ). А главное, главное… Что моя жизнь? Разве я не вижу, что я пропал, не гожусь никуда. Всем и себе в тягость, как говорил твой отец. Негодящий я…
Маша . Вот вздор. Я от тебя не отлеплюсь. Прилепилась я, да и все. А что ты плохо живешь, пьешь да кутишь… А ты живой человек – брось. Вот и все.
Федя . Легко сказать.
Маша . И сделай так.
Федя . Да вот как смотрю на тебя, так, кажется, все сделаю.
Маша . И сделаешь. Все сделаешь. ( Видит письмо. ) Это что же? Ты им писал? Что же писал?
Федя . Что писал? ( Берет письмо и хочет разорвать. ) Теперь уже не нужно.
Маша ( вырывает письмо ). Писал, что убил себя, да? Не писал про пистолет? Писал, что убил?
Федя . Да, что меня не будет.
Маша . Давай, давай, давай. Читал ты "Что делать?"?
Федя . Читал, кажется.
Маша . Скучный это роман, а одно очень, очень хорошо. Он, этот, как его, Рахманов, взял, да и сделал вид, что он утопился. И ты вот не умеешь плавать?
Федя . Нет.
Маша . Ну вот. Давай сюда свое платье. Все, и бумажник.
Федя . Да как же?
Маша . Стой, стой, стой. Поедем домой. Там переоденешься.
Федя . Да ведь это обман.
Маша . И прекрасно. Пошел купаться, платье осталось на берегу. В кармане бумажник и это письмо.
Федя . Ну, а потом?
Маша . А потом, потом уедем и будем жить во славу.
Явление шестое
Те же . Входит Иван Петрович .
Иван Петрович . Вот те на. А револьвер? Я себе возьму.
Маша . Бери, бери. А мы едем.
Занавес
Картина вторая
Гостиная у Протасовой.
Явление первое
Каренин и Лиза .
Каренин . Он так определенно обещал, что я уверен, что он исполнит обещание.
Лиза . Мне совестно, но я должна сказать, что то, что я узнала про эту цыганку, совсем освободило меня. Не думай, что это была ревность. Это не ревность, а, знаешь, освобождение. Ну как вам сказать…
Каренин . Опять: вам.
Лиза ( улыбаясь ). Тебе. Да не мешайте, не мешай мне сказать, что я чувствую. Главное, что мучало меня, это то, что я чувствовала, что люблю двух. А это значит, что я безнравственная женщина.
Каренин . Ты безнравственная женщина?
Лиза . Но с тех пор, как я узнала, что у него есть другая женщина, что я, стало быть, не нужна ему, я освободилась и почувствовала, что я могу, не солгав, сказать, что люблю вас – тебя. Теперь в душе у меня ясно, и меня мучает только мое положение. Этот развод. Это все так мучительно. Это ожидание.
Каренин . Сейчас, сейчас решится. Кроме того, что он обещал, я просил секретаря съездить к нему с прошением и не уезжать, пока он не подпишет. Если бы я не знал его, как знаю, я подумал бы, что он нарочно делает это.
Лиза . Он? Нет, это все та же его и слабость и честность. Не хочет говорить неправду. А только напрасно послал ему деньги.
Каренин . Нельзя же. Это могло быть причиной остановки.
Лиза . Нет, деньги – что-то нехорошее.
Каренин . Ну, ему бы уж можно было быть менее pointilleux.
Лиза . Какие мы делаемся эгоисты.
Каренин . Да, каюсь. Ты сама виновата. После этого ожидания, этой безнадежности я теперь так счастлив. А счастье делает эгоистом. Ты виновата.
Лиза . Ты думаешь, что ты один. Я тоже. Я чувствую, что вся полна, купаюсь в своем счастии. Все: и Мика поправился, и твоя мать меня любит, и ты, и, главное, я, я люблю.
Каренин . Да? Без раскаяния? Без возврата?
Лиза . С того дня все вдруг переменилось во мне.
Каренин . И не может вернуться?
Лиза . Никогда. Я только одного желаю, чтобы в тебе это было так же совсем кончено, как во мне.
Явление второе
Те же и няня с ребенком .
Входит няня с мальчиком . Мальчик идет к матери. Она берет его на колени.
Каренин . Какие мы несчастные люди.
Лиза . А что? ( Целует ребенка. )
Каренин . Когда ты вышла замуж и, вернувшись из-за границы, я узнал это и почувствовал, что потерял тебя, я был несчастлив, и мне было радостно узнать, что ты помнила меня. Мне этого было довольно. Потом, когда установились наши дружеские отношения и я чувствовал, что ты ласкова ко мне, что есть в нашей дружбе маленькая искра чего-то большего, чем дружба, я был уже почти счастлив. Меня мучил только страх за то, что я нечестен относительно Феди. Но, впрочем, у меня всегда было такое твердое сознание невозможности других отношений, кроме самой чистой дружбы, к жене моего друга, – да и тебя я знал, – так что это не мучило меня, и я был доволен. Потом, когда Федя стал мучить тебя и я чувствовал, что я поддержка тебе и что ты боишься моей дружбы, я был уже совсем счастлив, и у меня начиналась какая-то неопределенная надежда. Потом… когда он уже стал невозможен, ты решила оставить его, и я в первый раз сказал все, и ты не сказала – нет, но в слезах ушла от меня, я был уже вполне счастлив, и если бы у меня спросили, чего я еще хочу, я бы сказал: ничего. Но потом явилась возможность соединить с тобой жизнь; maman полюбила тебя, возможность эта стала осуществляться, ты сказала мне, что любила и любишь меня, потом сказала мне, как теперь, что его нет для тебя, что ты любишь меня одного, – чего бы, казалось, мне желать? Но нет, теперь, теперь я мучаюсь прошедшим, хотелось бы, чтобы не было этого прошедшего, не было того, что напоминает о нем.
Лиза ( с упреком ). Виктóр!
Каренин . Лиза, ты прости меня! То, что я говорю, я говорю потому, что не хочу, чтобы во мне была мысль о тебе и от тебя скрытая. Все это я сказал нарочно затем, чтобы показать, как я дурен и как я знаю, что идти дальше некуда, что я должен бороться с собой и побороть себя. И я поборол. Я люблю его.
Лиза . Так и надо. Я сделала все, что могла. Не я, а в моем сердце сделалось все, чего ты мог желать: из него все исчезло, кроме тебя.
Каренин . Все?
Лиза . Все, все. Я бы не стала говорить.
Явление третье
Те же и лакей .
Лакей . Господин Вознесенский.
Каренин . Это он от Феди с ответом.
Лиза ( Каренину ). Зовите сюда.
Каренин ( встает и идет к двери ). Ну вот и ответ.
Лиза ( отдает ребенка няне ). Неужели все решится, Виктóр! ( Целует его. )
Явление четвертое
Каренин , Лиза и Вознесенский входит.
Каренин . Ну что?
Вознесенский . Их нет.
Каренин . Как нет? И не подписал прошение?
Вознесенский . Прошение не подписано, а оставлено письмо вам и Лизавете Андреевне. ( Подает из кармана письмо. ) Я приехал на квартиру. Мне сказали, что в ресторане. Я пошел. Тогда Федор Васильевич сказали, чтобы я пришел через час, и найду ответ. Я пришел, и вот…
Каренин . Неужели опять откладыванье, отговорки? Нет, это прямо нехорошо. Как он упал.
Лиза . Да прочти, что?
Каренин открывает письмо.
Вознесенский . Я не нужен вам?
Каренин . Да нет, прощайте, благодарю… ( Останавливается, удивленно читая. )
Вознесенский уходит.
Явление пятое
Каренин и Лиза .
Лиза . Что? что?
Каренин . Это ужасно.
Лиза ( хватает письмо ). Читай.
Каренин ( читает ). "Лиза и Виктор, обращаюсь к вам обоим. Не буду лгать, называя вас милыми или дорогими. Не могу совладать с чувством горечи и упрека – упрека себе, но все-таки мучительного, когда думаю о вас, о вашей любви, о вашем счастье. Все знаю. Знаю, что, несмотря на то что я муж, я рядом случайностей помешал вам. C’est moi qui suis l’intrus. Но все-таки не могу удержаться от чувства горечи и холодности к вам. Теоретически люблю вас обоих, особенно Лизу, Лизаньку, но в действительности больше чем холоден. Знаю, что я не прав, и не могу измениться".
Лиза . Как это он…
Каренин ( продолжая читать ). "Но к делу. Это самое раздваивающее меня чувство и заставляет меня иначе, чем как вы хотели, исполнить ваше желание. Лгать, играть гнусную комедию, давая взятки в консистории, и вся эта гадость невыносима, противна мне. Как я ни гадок, но гадок в другом роде, а в этой гадости не могу принять участие, просто не могу. Другой выход, к которому я прихожу, – самый простой: вам надо жениться, чтобы быть счастливыми. Я мешаю этому, следовательно, я должен уничтожиться…"
Лиза ( хватает за руку Каренина ). Виктóр!
Каренин ( читает ). "Должен уничтожиться. Я и уничтожаюсь. Когда вы получите это письмо, меня не будет.
P. S . Очень жаль, что вы прислали мне деньги на ведение дела развода. Это неприятно и непохоже на вас. Ну, что же делать. Я столько раз ошибался. Можно и вам раз ошибиться. Деньги возвращаются. Мой исход короче, дешевле и вернее. Об одном прошу: не сердитесь на меня и добром поминайте меня. А еще, тут есть часовщик Евгеньев, не можете ли вы помочь ему и устроить его? Он слабый, но хороший. Прощайте. Федя".
Лиза . Он убил себя. Да?
Каренин ( звонит, бежит в переднюю ). Верните господина Вознесенского!
Лиза . Я знала, я знала. Федя, милый Федя.
Каренин . Лиза!
Лиза . Неправда, неправда, что я не любила, не люблю его. Люблю его одного, люблю. И его я погубила. Оставь меня.
Входит Вознесенский.
Явление шестое
Те же и Вознесенский .
Каренин . Где же Федор Васильевич? Что вам сказали?
Вознесенский . Сказали, что они вышли поутру, оставили это письмо и больше не возвращались.
Каренин . Это надо узнать. Лиза, я оставляю тебя.
Лиза . Прости меня, но я тоже не могу лгать. Оставь меня теперь. Иди, узнай все…
Занавес
Действие пятое
Картина первая
Грязная комната трактира. Стол с пьющими чай и водку. На первом плане столик, у которого сидит опустившийся, оборванный Федя и с ним Петушков , внимательный, нежный человек с длинными волосами, духовного вида. Оба слегка выпивши.
Явление первое
Федя и Петушков .
Петушков . Я понимаю, понимаю. Вот это настоящая любовь. Ну и что ж?
Федя . Да, знаете, если бы эти чувства проявились у девушки нашего круга, чтобы она пожертвовала всем для любимого человека… а тут цыганка, вся воспитанная на корысти, и эта чистая, самоотверженная любовь – отдает все, а сама ничего не требует. Особенно этот контраст.
Петушков . Да, это у нас в живописи валёр называется. Только тогда можно сделать вполне ярко-красный, когда кругом… Ну, да не в том дело. Я понимаю, понимаю…
Федя . Да, и это, кажется, один добрый поступок у меня за душой – то, что я не воспользовался ее любовью. А знаете отчего?
Петушков . Жалость…
Федя . Ох, нет. У меня к ней жалости не было. У меня перед ней всегда был восторг, и когда она пела – ах, как пела, да и теперь, пожалуй, поет, – и всегда я на нее смотрел снизу вверх. Не погубил я ее просто потому, что любил. Истинно любил. И теперь это хорошее, хорошее воспоминание. ( Пьет. )
Петушков . Вот понимаю, понимаю. Идеально.
Федя . Я вам что скажу: были у меня увлечения. И один раз я был влюблен, такая была дама – красивая, и я был влюблен, скверно, по-собачьи, и она мне дала rendez-vous. И я пропустил его, потому что счел, что подло перед мужем. И до сих пор, удивительно, когда вспоминаю, то хочу радоваться и хвалить себя за то, что поступил честно, а… раскаиваюсь, как в грехе. А тут с Машей – напротив. Всегда радуюсь, радуюсь, что ничем не осквернил это свое чувство… могу падать еще, весь упасть, все с себя продам, весь во вшах буду, в коросте, а этот бриллиант, не брильянт, а луч солнца, да, – во мне, со мной.
Петушков . Понимаю, понимаю. Где же она теперь?
Федя . Не знаю. И не хотел бы знать. Это все было из другой жизни. И не хочу мешать с этой.