Клод Фортюно
Жертва
Claude Fortuno - LA VICTIME (1969)
Действующие лица:
Паскаль Ансело, писатель, автор детективных произведений.
Жан Дестрие, журналист.
Посетитель.
Кабинет Паскаля Ансело в Париже. Удобная мебель. Книги. Хорошие картины. В одном углу - телевизор, в другом - письменный стол. Бар и столик с телефоном. Падающий из окна свет дает представление о времени дня и года; в начале пьесы это осенний вечер.
Паскаль Ансело один на сцене. Он печатает на машинке. Звонок в дверь. Ансело идет открывать. Входит Жан Дестре.
Ансело(радостно). Жан, старина! Я как раз собирался тебе позвонить. Правда-правда. Мы совсем не встречаемся.
Дестрие. Вот и я так подумал. Я тут был неподалеку и решил заглянуть. Может быть, я не вовремя?
Ансело. Да что ты, что ты! Ты попал в самый драматический момент - должно произойти убийство, и мне нужно так изловчиться, чтобы ничто ему не помешало. Твой звонок дает жертве маленькую отсрочку.
Дестрие. Рад за нее.
Ансело. Садись. Вот сюда, в кресло. Ну, рассказывай, что ты и как?
Дестрие. Что я? Я как все парижане. С каждым днем понемногу схожу с ума от этой лихорадочной жизни, от безумного движения на улицах. В отпуск вообще больше ездить нельзя - обратно никак до Парижа не доберешься.
Ансело. Видно, ты до сих пор про это забыть не можешь, а уже осень на дворе. Мне-то кажется, что отпуск был давным-давно.
Дестрие. Ты куда-нибудь ездил?
Ансело. Я был в Бретани. Очаровательное место, настоящая глушь. Я уехал, чтобы отдохнуть, а вместо этого работал как каторжный.
Дестрие. Конечно, новый роман?
Ансело(показывая на пишущую машинку). Как видишь, заканчиваю.
Дестрие. И вскоре благодаря тебе мы будем иметь удовольствие насладиться сдержанной поэзией бретонских пейзажей, одиноких утесов и трагическим рокотом морских волн, в котором нам будет слышаться рассказ о трупе неизвестного человека, найденном на пустынном пляже…
Ансело(смеется). Представь, ты почти угадал. Даже страшно давать тебе читать мои вещи. Ты меня слишком хорошо знаешь. А вот твои репортажи я всегда читаю с большим интересом. Ты стал специалистом по криминалистике. Почти коллега.
Дестрие. С той только разницей, что журналист пишет по горячим следам, ему не нужно насиловать свое воображение. Он все получает как бы с доставкой на дом.
Ансело. Разумеется, но не забывай, что и писатель часто строит сюжет на основе реального факта…
Дестрие. Да, но своих персонажей он все-таки придумывает сам, и искусство его заключается в умении ими правильно маневрировать как шахматами на доске. Вот ты, например: задаешь читателям вроде бы неразрешимую задачу, а на последней странице сообщаешь им логическое решение.
Ансело. Но, как говорят, правда невероятнее всякого вымысла.
Дестрие. С другой стороны, в жизни случается, что некоторые преступники действуют с необыкновенным хладнокровием и учитывают абсолютно все, чтобы не оставить улик и чтобы преступление невозможно было раскрыть. И такие преступления совершаются.
Ансело. Но о них мы не знаем именно в силу этих причин. Хотя я думаю, что они немногочисленны. Такое преступление требует исключительной находчивости. Малейшая неосторожность, как бы незаметны ни были на первый взгляд ее последствия, может оказаться достаточной для последующего разоблачения. Полицейские по самому характеру своей работы становятся одержимы манией собирания подробностей. Розыск преступника превратился в лабораторное научное исследование. И я не открою тебе Америку, если скажу, что в этой области полицейским аппаратом достигнуты поразительные успехи. Так что, если детективный писатель хочет быть на уровне, он должен быть в курсе этих достижений. В этих знаниях залог успеха его произведений.
Дестрие. Именно поэтому, дорогой Паскаль, я - один из твоих самых верных читателей. В этой связи разреши поздравить тебя с твоим последним романом "На девять человек одна улика". Какая загадка: один труп и девять подозреваемых! Признаюсь, я до последней страницы не мог догадаться, кто убийца. Вообще, детективная литература, показывая систематически, что преступишь не может долго оставаться безнаказанным, является, но сути дела, высокоморальной - зло в ней всегда получает по заслугам!
Ансело. При одном условии - если читатель не потенциальный убийца и не воспримет роман как руководство к действию. Потому что, если он к тому же еще наделен от природы большими криминальными способностями, чем незадачливый автор, он догадается внести коррективы и избежит роковой ошибки, неизбежно приводящей на скамью подсудимых.
Дестрие. Но, как правило, любители детективного чтения, к которым я себя причисляю, в большинстве своем люди глубоко мирные, уравновешенные, добрые отцы семейств, которые и муху не обидят.
Ансело. Я твоей уверенности не разделяю.
Дестрие. Детективный роман остается прежде всего ребусом, использующим мотив преступления только как повод для головоломки, не возбуждая при этом нездорового любопытства, возникающего, например, при чтении рубрики происшествий в утренней газете.
Ансело. Не всегда. Год назад, в период летних отпусков, со мной произошло странное и достаточно неприятное приключение. Уверяю тебя, моя репутация детективного писателя чуть не обошлась мне очень дорого.
Дестрие. О! О! Ты меня интригуешь. Рассказывай.
Ансело(смеется). Смотри, как оживился! Думаешь, почуял историйку, чтобы тиснуть в свою газетку?
Дестрие. А почему бы и нет, если ты разрешишь?
Ансело. Не только не разрешу, мой-друг, но всячески воспротивлюсь. Я слишком дорожу моим спокойствием, а уж жизнью - тем более. И потом, эта история невероятна… хотя она и произошла на самом деле. Лишняя иллюстрация того, что правда фантастичнее вымысла.
Дестрие. Хорошо, наступив на горло своей профессии, весь обращаюсь в слух.
Ансело(подходя к бару). Виски?
Дестрие. С удовольствием.
Ансело. Тем более что у меня превосходное.
Дестрие. В своих романах ты этим нагишом не злоупотребляешь, в отличие от американских авторов или тех, кто под них подделывается, которые вливают в горло своим героям по бутылке на каждую главу.
Ансело(наливая). Да… я часто задумывался, как это убийце удается совершить преступление, а следователю- его выследить и арестовать, если они не просыхают с утра до вечера!
Дестрие. Я думаю, автор от них не отстает!
Ансело. Сигарету?
Дестрие. Разве ты куришь не трубку?
Ансело. Я оригинал.
Дестрие. Ну, мой дорогой Паскаль, начинай свою историю. Я весь внимание.
Ансело. Это произошло восемнадцатого августа прошлого года. Я отложил отпуск, чтобы окончить роман, который хотел сдать в издательство до отъезда. Поэтому я сидел как приклеенный у себя дома. Была адская жара. Я вкалывал по-черному, отрабатывая сцену развязки моей чертовой книги, а мыслями устремлялся к бискайским берегам, куда затем собирался отбыть. Итак, восемнадцатого августа утром я получаю длинное письмо от неизвестного мне человека… Нервный, вытянутый почерк… в самых изысканных выражениях комплименты моему литературному таланту, умению мастерски строить интригу и так далее и тому подобное. Сам он тоже пробует свои силы на этом поприще, и для него было бы большой честью, если бы я согласился встретиться и побеседовать с ним. В обычной суматохе парижской жизни я бы, естественно, и не подумал отвечать на эту писульку, но было время отпусков, полная тишь, все друзья и знакомые разъехались. Ни телефонных звонков, ни гостей. В квартире гнетущая тишина. Почему бы не пригласить этого милого читателя? Итак, я ему отвечаю и назначаю время - в пятницу, двадцатого августа, в семнадцать часов. Ты внимательно слушаешь?
Дестрие. Очень, и с нетерпением жду его прихода.
Ансело. Но еще раньше, накануне условленного дня, он звонит мне по телефону. Рассыпается в благодарностях за мой ответ, но говорит, что он ужасно расстроен, так как именно в семнадцать часов он никак не может прийти. Он предлагает перенести на половину третьего. Я соглашаюсь. На следующий день, чуть раньше назначенного срока…
На сцене гаснет свет. Дестрие исчезает. Сцена попеременно освещается разными цветами, пока наконец не устанавливается освещение, создающее впечатление жаркого летнего дня. Окно открыто, но штора опущена. В углу работает вентилятор. У Ансело засучены рукава, узел галстука ослаблен, воротник расстегнут. Облик посетителя по возможности - полная противоположность. Ансело - полноват, посетитель - сух и подтянут, лицо у него довольно бледное; он носит очки в толстой оправе (хотя они и не придают ему вида делового человека), на руках тонкие перчатки. Темно-синий костюм увеличивает его рост.
Ансело печатает на машинке. Раздается робкий звонок в дверь, Ансело идет открывать.
Посетитель(входя, очень вежливо, но сухо). Мсье Паскаль Ансело?
Ансело. Собственной персоной. Предполагаю, что…
Посетитель. Да, это я, мсье Ансело.
Ансело. Будьте добры, располагайтесь, вот кресло… посетитель. Спасибо.
Ансело. В этом году в августе можно задохнуться от жары. Я даже штору закрыл, чтобы не расплавиться, несмотря на вентилятор. Поэтому, извините, немного темновато.
Посетитель. Ничего, что вы. Впрочем, я и не люблю очень яркого света.
Ансело. Тогда прекрасно.
Пауза.
Посетитель. Я очень благодарен вам за то, что вы согласились меня принять… и перенести время встречи.
Ансело. Говоря откровенно, если бы не это отпускное августовское затишье, я бы не смог выкроить ни минуты…
Посетитель. Не сомневаюсь. Вот почему я так ждал августа месяца, чтобы вам написать.
Ансело. Но меня могло бы не быть в Париже. Посетитель. Я знал, что вы дома.
Ансело. Да?
Пауза.
Итак, вы хотели со мной встретиться, чтобы… Посетитель. Это для меня большое счастье, поскольку я всегда читаю ваши произведения с огромным интересом.
Ансело. Если я правильно понял, вы страстный любитель детективных романов.
Посетитель. В особенности ваших, мсье Ансело. И должен добавить, что на мой требовательный вкус угодить трудно.
Ансело. Вы мне льстите.
Посетитель. Хороших писателей мало. Я считаю, что сюжет хорош, если он развертывается с точностью в деталях, с изобретательностью и выдумкой, и если воображение автора нацелено на то, чтобы все выглядело так, как будто произошло на самом деле. Да, вот именно: наибольшая степень приближенности к действительности. Правда жизни - вот мой критерий.
Ансело. Да, конечно… но в таком случае газетная хроника может вас удовлетворить больше?
Посетитель. За редким исключением, все происшествия удручающе банальны. Всегда одно и то же - люди убивают, чтобы разбогатеть, чтобы отомстить… примитивно!
Ансело(с легкой иронией). По, дорогой мсье, когда люди убивают - это всегда ради чего-нибудь.
Посетитель(резко). Но почему?
Ансело. Безмотивное преступление…
Посетитель(прерывая).…единственное, которое может остаться нераскрытым!
Ансело. Решиться на это… да еще без причины!
Посетитель. Моя концепция сложилась в результате многочисленных изысканий в анналах криминалистики.
Ансело(опять с иронией). Вот как?
Посетитель. Без ненужной скромности скажу, что во мне сильно развито криминалистическое чутье.
Ансело. Поверю с радостью, тем ценнее для меня будет ваша читательская оценка.
Посетитель. Неужели?
Ансело. Простите, не расслышал.
Посетитель. Я сказал - неужели?
Ансело. Извините. Мне так и показалось.
Посетитель. Поймите, мсье Ансело, меня не интересуют всякие там случайные убийцы, мелкая рыбешка, ежедневно вылавливаемая журналистами. Меня интересуют мыслящие убийцы - увы, встречающиеся редко. Великих преступников - единицы.
Ансело(которому все это уже начинает надоедать). Великие… какие слова вы подбираете! Можно подумать, что, по-вашему, преступление - искусство.
Посетитель. А разве нет?
Ансело. Послушайте, дорогой мсье, боюсь вас разочаровать, но вынужден признаться, что, несмотря на свою профессию, восприятие жизни у меня не извращенное, и меня отнюдь не привлекают люди с подобными психическими отклонениями. Вы хотели со мной познакомиться - я вас принял. Если вы принесли с собой какую-нибудь мою книжку, давайте, я вам ее подпишу.
Посетитель. Цель моего визита иная.
Ансело. Ах да, вспоминаю, вы говорили в письме… что, тоже пишете?
Посетитель. Намереваюсь. Но не до того.
Ансело. До чего?
Посетитель. У меня есть идея. Я умозрительно разработал подробный план и теперь имею налицо и все материальные предпосылки, необходимые для развертывания действия.
Ансело. Быть писателем очень трудно. Недостаточно только иметь идею, нужно еще уметь ее растянуть на целую книгу. Разумеется, я ничуть не ставлю под сомнение ваши способности.
Посетитель. И правильно делаете.
Ансело(сухо). Вы производите впечатление человека, уверенного в своих силах. Это очень хорошо. Теперь я убежден, что в моих советах вы не нуждаетесь. Я думаю, на этом мы с вами и можем закончить нашу беседу.
Посетитель. Вовсе нет. Сейчас я объясню вам свой план.
Ансело. Не трудитесь. Мне нужно работать. Поймите, мсье, я не могу больше тратить время на разговор, в котором, мне кажется, мы оба не понимаем друг Друга.
Посетитель. Тем не менее вы меня выслушаете.
Ансело. В конце концов, что вам нужно?
Посетитель(по-прежнему спокойно). Преступление, которое нельзя раскрыть.
Ансело(вставая). Сожалею, но вынужден попросить вас удалиться.
Посетитель. Я уйду… но не раньше…
Ансело. Но что же вам нужно?
Посетитель. Реализовать на деле свой план. План нераскрываемого преступления.
Ансело(внезапно охваченный беспокойством). Что вы подразумеваете?
Посетитель. Загадка для полиции, мсье Ансело, и безнаказанность для убийцы. Разве это не прекрасно?
Ансело(уже не сдерживаясь). Так возвращайтесь домой, описывайте ваше преступление и оставьте меня в покое.
Посетитель. Действие моего произведения развертывается здесь.
Ансело. С меня довольно!
Посетитель. Прошу вас, не вставайте и слушайте меня. Я все предусмотрел, абсолютно все… даже эту вашу нервную вспышку. Как только вы закрыли за мной эту дверь, мой план уже начал осуществляться.
Ансело(решает, что ему выгоднее смягчить тон). Но чем же я могу быть вам полезен? У вас есть идея - превосходно! Изложите ее на бумаге. Напишите повесть и предложите рукопись в издательство. Редактор скажет вам лучше, чем я, чего она стоит. Если ваше произведение его заинтересует, он его издаст. Это все, что я могу вам сказать.
Посетитель. Слова, одни слова, пустые слова - вот все, что вы мне предлагаете! Что такое творческий вымысел? Обман, отвлеченная игра ума. Для меня же конечная цель всех наших поступков заключается только в реальном результате. Лишь действительность может подтвердить правильность умозрительного эксперимента. Из этого вывод: единственным подтверждением того, что задумано в полном смысле, слова совершенное преступление, явится только его осуществление на деле.
Ансело. И что же?
Посетитель(очень непринужденно). То, что я - убийца, а вы - моя жертва.
Ансело. Вы говорите серьезно?
Посетитель. Я никогда не шучу, мсье Ансело.
Ансело(после паузы). Ну что же, постараюсь догадаться, в чем заключается… это преступление… вы покушаетесь… на меня?
Посетитель. За этим я к вам и пришел.
Ансело. Очаровательно! Хотя не могу понять, откуда у вас такая крайняя необходимость меня уничтожить? Чтобы обокрасть?
Посетитель. Этого у меня и в мыслях не было, мсье Ансело. Я не грабитель. Убив вас, я просто докажу на практике свою теорию, по которой преступление, логично продуманное, до мельчайших деталей, не может быть раскрыто.
Ансело. Ну а в чем же цель?
Посетитель. Я только что вам о ней сказал,
Ансело. Это не цель.
Посетитель. Вы, детективный писатель с таким богатым воображением, как вы можете сомневаться?
Ансело. Вот вы говорите мне о логике, но, откровенно говоря, вашей собственной логики я не улавливаю.
Посетитель(криво улыбаясь). Неужели?