Бросает трубку.
Ест.
Пьёт.
Смотрит на часы.
МАМОНТОВ:
– Надо же, а до Нового года всё ещё пятнадцать минут! Э-э-эх!
Сыто и довольно потягивается.
Встаёт.
Лезет на стремянку.
Надевает петлю на шею.
МАМОНТОВ
(гладя себя по животу):
– Хоть поел напоследок. Грустно и неприятно сводить счёты с жизнью на голодный желудок. Грустно и неприятно...
Торжественно крестится справо-налево и слева-направо.
Толкает ногой стремянку.
Гаснет свет, в темноте истерично мигает ёлка.
Слышится страшный грохот и вопль Мамонтова.
СЦЕНА ПЯТАЯ, ПОСЛЕДНЯЯ.
Загорается свет.
Мамонтов сидит на полу с удавкой на шее.
В руках вертит крюк от люстры.
МАМОНТОВ:
– Вот они, проклятые лишние три килограмма... Кризис, не кризис, а нажрал...
Сжимает складку на животе. Встаёт на четвереньки, ползёт к ёлке.
Начинает украшать её исписанными бумагами, предварительно разворачивая их и читая.
МАМОНТОВ
(читает вслух):
– "Господин президент, господин президент, господин президент, господин президент"... Ужас. Бедный господин президент. Я даже не уточнил – какой. Я чуть было не обвинил всех президентов мира в своей насильственной и преждевременной смерти!
Отползает от ёлки, садится за стол.
МАМОНТОВ:
– Опять до Нового года пятнадцать минут! Господи, да что ж это делается-то?! Когда Новый год наступит?!!
Трогает шею. Проверяет петлю.
МАМОНТОВ:
– Если за эти пятнадцать минут я не найду, на чём повеситься, мне в новом году придётся пристраивать волкодавов, воспитывать халубанабусирят, искать новую работу, выплачивать кредит, ремонтировать "Камаз" и обзаводиться новым другом...
Слышится энергичный стук молотка за стенкой.
МАМОНТОВ:
– И менять соседа!
Вскакивает, долбит в стену ногой, припадает к ней ухом. Орёт.
МАМОНТОВ:
– Нет! Я не повесился! Сорвался!
(Слушает ответ, прижимаясь ухом к стене).
– Мне тоже жаль! Слушай, тебе волкодав не нужен?
(Слушает ответ).
– Нужен?!
(Делает жест "Йес!").
– Сколько-сколько?! Сколько тебе волкодавов нужно? Парочку возьмёшь?
(Слушает).
– Отлично, возьмёт.
(Слушает).
– На меня натравишь?! Гад... Тебе кобелей или сук?!
(Слушает).
– Кобелей? Пятьсот долларов щенок! Берёшь?!
(Слушает).
– Берёт, сволочь. И откуда у людей деньги? Кризис же. Эй, откуда у тебя деньги, куркуль?!
(Слушает ответ).
– Вот ни хрена себе, он запчастями на рынке торгует. Кризис, не кризис, ему по фигу, он кризис только по телевизору слушает. И зачем я учился? Зачем университет заканчивал, диплом получал, карьеру делал? Купил на заводе запчасти по цене производителя, на рынке с накруткой продал, и – никакого кризиса. И никаких великих прозаиков в друзьях! Простые люди кругом! Эй! Если ты такой богатый, почему ты всё время стучишь?!
(Слушает ответ).
– А-а, для души. Второй этаж строит, а то потолки нерационально высокие. Во, даёт! Мою идею украл! Спёр идею! А, впрочем, зачем мне эта идея, если жить пятнадцать минут осталось? Эй, а ты на втором этаже что делать собрался, спальню или гостиную?
(Слушает).
– Детскую. Надо же, детскую. Я тоже мог бы детскую сделать, у меня даже скоро будет для кого... На втором этаже – детская, на первом – псарня. И где люди силы берут, чтобы жить в условиях мирового кризиса? Эй, дятел, ты где силы берёшь, чтобы жить?!
(Слушает).
– На рынке берёт. Он запчасти в три раза дороже продаёт, чем покупает. Слушай, а журналисты на рынке не нужны?
(Слушает).
– Там продавцы нужны. Я не могу продавцом, мне статью всё время хочется написать. Может, ещё какой способ выживания в кризисе подскажешь?
(Слушает).
– Ага, квартиру можно сдавать по часам и по суткам. Влюблённым и командировочным. Кризис не кризис, а уединяться людям где-то надо. И командировки никто не отменял. А гостиницы нынче дороги. Так нет у меня второй квартиры, дятел! Не-ет!
(Слушает).
– А у него есть! Вот поэтому он второй этаж строит, а я повеситься не могу. Слушай, а жена тебе изменяет?
(Слушает).
– У него жена двести килограммов! Её все стороной обходят, обойти не могут...
Хватается за голову.
Ходит по комнате.
МАМОНТОВ:
– Какой я дурак! Какой же я дурак! Бредил карьерой журналиста и женился на самой красивой девчонке курса! А надо было...
(Срывает портрет жены со стены и шипит ей в лицо).
– А надо было на Галке Сорокиной жениться! У неё астма, эпилепсия, псориаз и папа – начальник отдела торговли в мэрии! Давыдов бы никогда не польстился ни на Сорокину, ни на её папу!
(Вешает портрет на место. Орёт).
– А я бы весь рынок держал, на котором ты запчастями торгуешь, дятел! Слышишь?
(Пинает стену).
– Ты бы передо мной на задних лапах ходил, как медведь в цирке!
(Слышится пару ударов молотка в стену).
– А знаешь, я твою стремянку сейчас маленько попорчу. Я на ней повешусь!
(Слушает ответ и грустно повторяет его).
– У него ещё есть стремянка. А если я, наконец, повешусь, он купит мою квартиру и объединит со своей. Ты!
(Пинает стену ногой).
– Долбень! Куркуль! Дятел! Барыга! Я ещё жив! Я ещё жить буду целых пятнадцать минут...
Хватает шампанское.
Пьёт.
Утирает рот рукавом.
Проверяет на шее удавку.
Бросается к телефону, звонит.
МАМОНТОВ
(в трубку):
– Ты, сволочь писучая, жену мою позови! Последний раз позови, гад, больше ты меня не услышишь! Лана! С наступающим тебя! Желаю счастья в личной жизни. Почему с наступившим? Почему полтора часа как уже с наступившим?! Этого быть не может. У меня часы, на них без пятнадцати! У меня внутренние часы и на них уже сутки как без пятнадцати!! А-а... ну да... я тяну время... подспудно, бессознательно тяну время, чтобы оттянуть наступление Нового года. Ведь в Новом году мне придётся... отдавать, искать, воспитывать, пристраивать, решать... Выживать, в общем. Выкручиваться и изворачиваться. Прощай. Не поминай лихом. Я полтора часа уже как должен повеситься. Прощай. Нет, стой! Ланка, ты соврала, что беременна от меня? Чем докажешь?! Генетической экспертизой?! Это дорого, у меня нет на неё денег. И потом, экспертиза всё равно подтвердит отцовство Давыдова, так зачем тратиться? Прощай. Не реви. Всё хорошо... Просто кризис. Мой личный, человеческий мировой кризис.
Бросает трубку. Садится за стол.
Берёт бумагу и ручку. Пишет, тихонько диктуя себе под нос.
МАМОНТОВ:
– В моей смерти винить...
(Задумывается).
– Рэйчел? Жену? Давыдова? Дочь? Барыгу-соседа?! Нет.
(Пишет).
– В моей смерти винить президента.
Встаёт. Поднимается на две ступеньки стремянки, крепит ремень у её верхушки.
МАМОНТОВ:
– Уж извините, господин, президент, но мне надо кого винить, иначе как-то не по-человечески. А вы – фигура общественная, на вас всё можно навесить, даже суку беременную. Я имею в виду собаку.
Крестится.
Молится, шевеля губами.
Снова с пафосом крестится.
МАМОНТОВ
(замирая, шёпотом):
– А вдруг она и правда беременная, Ланка-то? А вдруг от меня?! Я ведь не то, чтобы евнух какой, я ещё ого-го и ой-ей-ей! Это что ж получается, господин президент?! Все кругом поголовно беременны, а у меня – кризис?!
Все на сносях, а я – в петлю?! Сирот плодить?! Давыдов-то, он в жизни никого не усыновит, не удочерит и не усобачит... Он ни на одну сироту копеечки не потратит! А двенадцать волкодавов жрут как двенадцать слонов! А мой внук – негритос халубанабусирочный, он же будет орать! Жрать и орать! Жрать и орать! И памперсы тоннами изводить! А мой, мой личный пацан, когда родится, он глотку долго драть в пелёнках не будет, он сразу компьютер попросит, спортивную машину и отдельную квартиру в центре! И всё это счастье – Давыдову?!!! Ну, не-е-е-ет!!!
Срывает с себя петлю.
МАМОНТОВ:
– Ну, не-е-ет! К чёрту кризис! К чёрту индексы РТС! К чёрту цены на нефть! На десяти работах пахать буду, но ораву свою прокормлю! И кредит погашу, и "Камаз" отремонтирую, и ещё Давыдову на старость копеек дам! Я выживу! Выживу! Тем более, что... я всё равно опоздал свести счёты с жизнью, господин президент. Я уже прожил полтора часа в этом новом году...
Подходит к часам и заводит их.
Пинает стену.
В ответ ему стучит молоток.
ЗАНАВЕС
МАМОНТОВ
(за занавесом):
– Фиг тебе, а не моя квартира, дятел! Я тоже буду строить второй этаж! Я тоже стану дятлом!!!
ВЫЙТИ ЗАМУЖ ЗА МАНЬЯКА
Комедия в двух действиях,
восьми сценах
и одной фотографии.
Действующие лица:
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА – энергичная дама, возраст которой уже внушает почтение, а внешность – все еще восхищение
ВЕРА – внучка Эльзы Григорьевны. Многочисленные любовные неудачи придают ей особый шарм. Она не в том возрасте, чтобы мечтать о принце, но и не в том, чтобы совсем не мечтать
ВЫСОКИЙ БРЮНЕТ (он же Электрик, Спасатель, Автомеханик)
НЕВЫСОКИЙ БРЮНЕТ (он же Сантехник, Доктор, Нотариус)
ГОЛОСА СОСЕДЕЙ ЗА ОКНОМ
ЛУНА
БРОДЯЧИЕ КОТЫ
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Просторная гостиная, соединенная с кухней и прихожей. Современная обстановка – мраморная барная стойка отделяет кухню от жилой зоны, диван, кресло, большой платяной шкаф, журнальный столик, большое зеркало с полкой для косметики, портрет адмирала Нельсона на стене, вышитый крестиком, большое окно, прикрытое портьерами и с приоткрытой створкой. На журнальном столике стоит телефон и лежит куча глянцевых журналов. В кухонной зоне – печь, холодильник, навесной шкаф и небольшой столик. На барной стойке стоит турка, ваза с фруктами и металлическая подставка с блюдцами и чашками.
За барной стойкой на высоком стуле сидит Эльза Григорьевна в брючном костюме и ажурной шали. На носу у нее очки, в руке чашка кофе. Забыв про кофе, Эльза читает газету. На лице у Эльзы неподдельный ужас. Она то и дело качает головой.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Кошмар! Ужас какой-то! Нет, это что делается-то?! (отбрасывает газету, хватается за сердце) Подумать только! Седьмая жертва за месяц! (залпом выпивает кофе, наливает из турки еще, кричит) Вера! Вера!! (подбегает к окну, кричит в распахнутую створку) Ве-ера!
ГОЛОС СОСЕДКИ. Эльза Григорьевна, Верочка только что домой ушла! Дождик пошел, и она с крыши ушла!
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (отходя от окна) Вера!
В гостиную входит Вера, она недовольно морщится.
ВЕРА. Ну что ты кричишь?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вера, он приходит к пожилым дамам под видом электрика, сантехника, врача или спасателя и душит их капроновым фалом!
Вера подходит к барной стойке, берет газету и бегло просматривает ее.
ВЕРА. (откидывая газету) Ты опять читаешь ерунду о маньяке?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Это не ерунда, Вера! Седьмая жертва за месяц! Его не могут поймать, потому что он приходит по настоящим вызовам! То есть дамы моего возраста вызывают врача, электрика, сантехника или спасателя, а приходит... Он! Маньяк!
ВЕРА. (наливая себе кофе из турки) Но ты же не собираешься никого вызывать?! (насмешливо смотрит на Эльзу Григорьевну, маленькими глотками отхлебывая кофе)
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (шепотом) У нас на кухне сломался кран!
ВЕРА. Врешь! Кран в полном порядке.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. А в гостиной барахлит выключатель.
ВЕРА. Он двадцать лет барахлит и еще сорок пробарахлит. (раздраженно отставляет чашку) Со здоровьем-то, надеюсь, у тебя все в порядке? Врач не понадобится?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (хватаясь за сердце и садясь на диван) Ой, не знаю, не знаю... Как страшно жить, когда нельзя никого вызвать! Вот представляешь, суну я руку за батарею, а вытащить не смогу. Понадобится спасатель, я его вызову, а он придет и задушит меня этим... капроновым фалом. Бр-р-р...
ВЕРА. Что-то не помню я, чтобы ты руки за батарею засовывала.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (задумчиво поигрывая концом шали) Все когда-то случается в первый раз. Очень страшно не иметь возможности сунуть руку за батарею. Я уж не говорю о здоровье. А вдруг аппендицит? Или инфаркт?! В моем возрасте случаются всякие такие штучки.
ВЕРА. (взрываясь) Вот что ты все время выдумываешь?! Какой инфаркт? Какой аппендицит? Ты только вчера собиралась на горнолыжный курорт! И вообще, почему ты переключилась на желтые газеты? (хватает со столика глянцевый журнал, в котором торчит закладка) А как же твой любимый "Гламур"? (открывает журнал на закладке, читает) "Дорогие читательницы, наш журнал объявляет конкурс на звание Женщины года. Чтобы принять в нем участие, вы должны прислать в редакцию свою фотографию и интересную историю о себе, где вы отличились каким-то необыкновенным поступком – усыновили ребенка, посадили горящий самолет, спасли жизнь человеку или..."
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (замирая и перестав играть концом шали) Поймали маньяка!
ВЕРА. Что? Что ты сказала?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Нет-нет, ничего...
ВЕРА. (подозрительно) Скажи, почему тут закладка? Ты задумала стать женщиной года? (откладывает журнал на столик)
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Что ты! Куда мне... (вскакивает, подходит к зеркалу, поправляет прическу, подкрашивает губы, бежит к плите) Куда уж мне! (с грохотом ставит турку на плиту) Знаешь, кто отправил свои истории на этот конкурс? Марго и Кристи! Одна прославилась тем, что родила в шестьдесят семь лет ребенка от сына короля Свазиленда, другая занялась моржеванием с одной почкой. Куда уж мне!!! (с грохотом переставляет турку на барную стойку) У меня все почки на месте и аллергия на жаркие страны.
ВЕРА. (хохочет, садясь на диван) А тебе хочется их умыть!
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вовсе нет. (садится в кресло и начинает нервно листать журнал)
ВЕРА. Хочется, хочется! А то я тебя не знаю! Марго и Кристи – твои заклятые подружки, которых тебе всегда хочется умыть! Скажи, тебе поэтому взбрело в голову сунуть руку за батарею? У нас поэтому срочно сломались выключатель и кран?! И ты поэтому расхотела ехать на горнолыжный курорт? Что ты задумала, Эльза?!
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (листая журнал) Ничего я не задумала.
Вера подходит к зеркалу, расчесывается и красит губы.
ВЕРА. Не вздумай ловить маньяка! Лучше попробуй родить. Хотя, если честно, все эти конкурсы такая ерунда! Что там является главным призом? (заглядывает через плечо Эльзы в журнал и читает) Бриллиантовое колье и кругосветное путешествие с фотосессиями и интервью в лучших журналах мира?! Портрет на обложке "Гламура"? Тебе это надо? Колье наверняка откажется фальшивкой со стразами, путешествие непременно будет на табуретке в автобусе, а лучшие мужские журналы заменят изданием для слепых. Не вздумай ловить маньяка! Это глупо и может плохо кончиться.
Вера проходит в прихожую и надевает легкую куртку.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Куда ты собираешься?
ВЕРА. У меня встреча с Ленкой в кафе "У Страуса" через двадцать минут.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (вскакивая) Какой страус?! Какая Ленка?! Через двадцать минут придет Август, сын Нины Петровны с первого этажа. Я обещала познакомить его с тобой! Это твой шанс, Вера! Август очень приличный молодой человек! Очень!
ВЕРА. (хохочет) Кандидат филологических наук?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Учитель рисования в школе.
ВЕРА. (хохочет громче) Учитель рисования по имени Август! И это ты называешь приличным человеком?! И это считаешь моим шансом?!
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Да! Это я называю приличным человеком и считаю твоим шансом! Он добрый, честный и любит детей! И умеет рисовать! Немедленно раздевайся и дождись Августа.
ВЕРА. (устало) Не начинай все сначала. Хватит сватать меня инженерам, учителям, библиотекарям, разносчикам газет, таксистам и почтальонам. Не надо меня никому сватать! Я не хочу замуж!
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (хватая ее за сумку) Хочешь!
ВЕРА. (дергая на себя сумку) Не начинай все сначала или я опять уйду жить в "Мерседес" на крышу.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (дергая сумку на себя) И это все, что у тебя есть – какой-то там "Мерседес"?!!
ВЕРА. (дергая сумку) Не какой-то там, а AMG 500.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Твой AMG 500 невозможно любить! Это кусок железа. И он тебя никогда не полюбит. Вера, ты должна выйти замуж и родить мне правнуков! Вера, ты должна познакомиться с Августом!
ВЕРА. Скажи, как его дразнят в школе?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Кого?
ВЕРА. Августа!
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Не знаю... Кажется, Сентябрем.
ВЕРА. Вот-вот. Ты хочешь, чтобы твои правнуки были Сентябревичи? Ну почему, скажи, почему для тебя все убогие – это приличные люди?! (вырывает сумку)
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Приличный человек, Вера, это когда есть вот здесь (стучит себя пальцем по лбу) и здесь (стучит в область сердца)
ВЕРА. Приличный человек, бабуля, это когда есть вот здесь! (выхватывает из сумки кошелек и трясет им перед носом Эльзы) Других критериев не существует!
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Нет, ты не такая... Ты не такая, Вера! Я тебя этому не учила!
ВЕРА. (засовывая кошелек в сумку) Иногда жизнь учит лучше других воспитателей.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. И поэтому ты живешь с AMG 500?
ВЕРА. Если бы я жила по твоим принципам, у меня бы даже старого "Запорожца" не было.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Это безнравственно, Вера! Это так безнравственно – "Мерседес" на крыше! Мне стыдно перед соседями! Я... я в ГАИ позвоню! Крыша – не место для "Мерседесов".
ВЕРА. Замолчи!
Хватает со столика возле зеркала щетку для волос, швыряет ее в стену. Щетка попадает в портрет одноглазого Нельсона.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Не трогай Нельсона, его вышивала моя бабушка!
Вера несется к двери, хватая по пути с вешалки берет. Эльза бежит за ней.
ВЕРА. А ты не трогай меня! Займись своими делами! Лови маньяка! Только меня не трогай!
Выбегает, хлопая дверью. Эльза возвращается в гостиную, концом шали бережно протирает портрет. Дверь распахивается, влетает Вера.