Грабитель: – Заткнись! Заткнись, тварюга компьютерная!! Гниль очкастая!
Подскакивает к заложнику, бьёт его в челюсть. Тот падает вместе с креслом.
Заложник (уткнувшись в пол): – Вам деньги на лечение мамы нужны?
Грабитель (повернувшись спиной): – Мама умерла неделю назад.
Заложник: – Извините.
Встаёт, ставит кресло, надевает очки, начинает завязывать шнурки на кедах.
Грабитель (стоя к нему спиной, с дрожью в голосе): – Ей нужна была срочная операция. За двести тысяч долларов. Всего за двести тысяч долларов! Я приходил на работу и знал, что здесь сейфы ломятся от денег, а сам получал пятнадцать тысяч рублей в месяц. Я попросил у руководства эти двести тысяч и мне отказали. Я ещё раз попросил, мне опять отказали. Я снова попросил, мне снова отказали, несмотря на то, что я пообещал всю жизнь работать на них бесплатно... Тогда я уволился. Но поклялся, что вернусь в чёрной маске и с автоматом. Я же привык, чтобы меня все боялись... Я знал где, у кого и как требовать деньги... Только мама уже умерла. Я не успел. Но я привык доводить задуманное до конца. Я пришёл и забрал у них деньги! Если бы сигнализация работала в прежнем режиме, меня не загнали бы сюда, на последний этаж...
Заложник (бросая сражаться с непослушными шнурками): – Хотите, я скажу, что вы действовали в состоянии аффекта? Хотите, дам показания, что вы хорошо со мной обращались? Хотите, я скажу им, что я один, что Тетёхина в декрете, а Валентина Ивановна давно уволилась?!
Грабитель (поворачиваясь к нему лицом): – Я заберу эти деньги, чего бы мне это не стоило. Они мне должны. За маму.
Заложник: – Как знаете.
Заложник сидит тихо, не шевелясь. Косится на кофе и сигареты.
Грабитель (садится на стул): – А я тебя не помню, придурь. Совсем не помню, хотя в банке все ходили мимо меня и крупным планом отражались на мониторе.
Заложник: – Я же говорю, мне нравится быть незаметным...
Сидят некоторое время молча.
Грабитель откидывается на спинку стула, прикрывает глаза.
Заложник опять начинает возиться со шнурками.
Мягкий женский голос из динамика: – Иван! Ваня... Меня зовут Елена Петровна. Я очень хочу, чтобы у тебя было всё хорошо. Ситуация, в которую ты попал, заслуживает сочувствия и понимания. Я знаю, что у тебя умерла мама, знаю, что не хватило денег на операцию. Я понимаю, что сейчас ты просто в отчаянии и думаешь, что все вокруг виноваты в твоей беде. Я понимаю... Да, мир бывает жесток и несправедлив, но поверь, несправедливости происходят не только с тобой! Послушай меня внимательно, Ванечка! Маму уже не вернуть, а у тебя впереди вся жизнь! Вся жизнь! Подумай, стоит ли калечить её?! Отпусти заложников, Ваня! Отпусти!!! Я сделаю всё, чтобы тебя не наказывали сурово. Мы наймём лучших адвокатов, Ваня!
Грабитель (удивлённо): – Это ещё кто?!
Заложник (замирая над своими шнурками): – Психолога пригласили.
Грабитель: – Ко-го?!! Они что, за шизика меня принимают?!
Заложник (с лёгкой насмешкой): – Психолога, а не психиатра.
Грабитель: – А-а! А чё ему надо-то?
Заложник: – Наладить с тобой контакт. Затронуть, так сказать, сокровенные струнки твоей души.
Грабитель громко хохочет.
Мягкий женский голос из динамика: – Ты ничего мне не хочешь сказать, Ваня?!
Грабитель (орёт в окно, растянув жалюзи): – Сколько вам лет, Елена Петровна?!
Мягкий женский голос из динамика (с готовностью): – Сорок пять, Ваня!
Грабитель (оскорбительно громко хохочет и орёт в окно): – Пошла в жопу, Елена Петровна! Ищешь себе любовную жертву среди клиентов?! Я не твой шанс! Мне пирожки в тюряге от тебя не нужны! Вот если бы тебе было лет восемнадцать... (Снова оскорбительно ржёт).
Мягкий женский голос шепчет что-то невнятное и неразборчивое.
Грабитель (в окно): – Если ещё слово вякнешь, Елена Петровна, я начну убивать заложников! Первой грохну беременную Тетёхину, и виновата в этом будешь ты, Елена Петровна!
Воцаряется тишина.
Грабитель возвращается к своему стулу. Садится на него задом наперёд, перекинув автомат за спину.
Заложник: – Что ты... вы собираетесь делать дальше?
Грабитель: – Ждать. Рано или поздно мне предоставят либо броневик, либо вертолёт.
Заложник (усмехаясь): – Ага, и коридор безопасности...
Грабитель (жёстко): – Да, и коридор безопасности. Я возьму деньги, тебя для прикрытия, и уйду. Улечу или уеду.
Заложник: – Боюсь, будет штурм.
Грабитель (весело): – Не будет. Они не могут рисковать беременной бабой и больной пожилой уборщицей.
Заложник (еле слышно, втянув голову в плечи): – Ты ведёшь себя глупо.
Грабитель: – Что ты сказал?!
Заложник (чуть громче, но ещё больше втянув голову в плечи): – Ты ведёшь себя очень глупо!
Грабитель одним прыжком допрыгивает до него и ударяет в челюсть.
Заложник снова падает вместе с креслом.
Лежит, не шевелясь.
Грабитель (пихает его в бок автоматом): – Эй!
Заложник не шевелится, не дышит, не дрожит.
Грабитель наклоняется, переворачивает его на спину. Поднимает очки, одевает их на нос заложнику, опять пихает его в бок автоматом.
Грабитель: – Эй, придурь!
Заложник не дрожит, не шевелится, не дышит.
Грабитель (немного растерянно): – Мне, что, пульс тебе что ли щупать?!
Заложник молчит, не шевелится.
Грабитель резко поднимает его и ставит к стене.
Заложник съезжая по стенке, падает на пол.
Грабитель: – Блин! (Бьёт легонько заложника по щекам прикладом, поливает водой из чайника).
Заложник (открывая глаза): – Где я?!
Грабитель: – Здрасьте, приехали...
Заложник (в ужасе, приподнявшись на локте): – Кто вы?!!
Грабитель: – Не знаю даже, что и сказать... (Чешет дулом автомата затылок).
Заложник стонет и падает на пол.
Грабитель: – У тебя тоже диабет, что ли, придурь?
Заложник: – Что?! Какой диабет?! Нет, вроде соль-сахар в норме...
Сучит ногами, пытаясь встать, но у него не очень-то получается.
Грабитель следит за ним с интересом.
Заложник всё-таки с трудом встаёт, ставит кресло, садится в него.
Заложник: – Не бейте меня по лицу, пожалуйста. Я с детства этого не переношу. Лучше... сразу из автомата мочите.
Грабитель: – Если я тебя замочу, придурь, у меня не останется ни одного заложника.
Заложник: – Останется! Тетёхина и эта... Валентина Ивановна.
Грабитель: – Мне опять хочется дать тебе в морду.
Заложник (зажмуривается): – Не надо! Лучше сразу убейте!
Грабитель вскидывает автомат.
Целится ему в лоб.
Заложник (приоткрыв один глаз, быстро закрывает его): – А-а-а!!!
Грабитель (опуская автомат): – Ладно, живи пока. С Тетёхиной и Валентиной Ивановной мне не будет так весело.
Заложник (заискивающе): – Нет, не будет...
За окном слышится шум подъезжающих машин.
Грабитель подходит к окну, смотрит сквозь жалюзи.
Заложник открывает глаза, хватает со стола сигареты.
Заложник: – Что там?
Грабитель: – Не знаю. Кажется, привезли кого-то. Ещё одного психолога?
Заложник (робко достаёт сигарету и разминает её): – Вряд ли. Скорее всего, снайпера.
Грабитель отлетает от окна к противоположной стене. Достаёт из кармана чёрную шапочку, вытирает ею лицо.
Грабитель: – Снайпера? Охренели совсем. Нет, чтобы психолога ещё одного подогнать.
Заложник: – Не забывай – они думают, будто у тебя в заложниках женщины!
Грабитель (оценивающе оглядывает заложника): – Может, им правду сказать про Тетёхину и Валентину Ивановну? Тебя, придурь, в окно показать, чтоб сильно не переживали?!
Заложник (пожимая плечами): – Я закурю?
Грабитель: – Ты же сам себе запретил! Терпи, ради чистоты жанра, придурь. И вообще, ты в зеркало на себя смотрел, супермен? Какие тебе сигареты? С твоим диагнозом – штангу в зубы и стометровый кросс! (Проходит мимо, играя бицепсами).
Заложник (обиженно): – Меня мой внешний вид не волнует. Я работаю мозгом.
Грабитель (ржёт): – Чем ты работаешь, придурь?
Выхватывает у заложника сигареты, бросает в мусорную корзину.
Девичий голос из динамика: – Ванька! Зря ты это затеял! Отдай бабло этим косорылым банкирам, отпусти квёлых баб и пошли в "Пьяную жирафиху" тусоваться!
Грабитель (замирая на месте): – Во, блин! Они Галку сюда притащили! На фига?!
Заложник: – Кто это – Галка?
Грабитель: – Моя девчонка. Я с ней два месяца колобродил, даже жениться собрался, но бог отвёл. Где её отыскали? Она в это время только просыпается, сама не зная, на какой хате.
Заложник: – Это так принято: через родственников уговаривать преступников отпустить заложников. Мамы у тебя нет, поэтому привезли любимую девушку.
Грабитель (возмущённо): – Да когда она была любимой-то?! Они опоздали ровно на два месяца! За это время я разлюбил, полюбил, опять разлюбил и на данный момент абсолютно свободен! Так что... (Бьёт себя по ляжкам и проходит с притопом). Нет у меня любимой! А маму они сами угробили! И взять меня не за что! Нет у меня болевых точек!!!
Девичий голос из динамика: – Ванька! Отдай бабло! Отпусти квёлых баб!
Грабитель (орёт в окно): – Пошла в жопу!
Девичий голос из динамика (почти плача): – Меня не пускают!
Грабитель (в окно): – А ты расскажи им, где колёса берёшь и кому продаёшь! Тебя под белы ручки уведут туда, куда я послал!
Девичий голос из динамика: – Сука ты, Ястребов.
Грабитель (в окно): – Пошла, пошла!!!
Пока идёт эта беседа, заложник на карачках доползает до мусорной корзины, хватает сигареты, на карачках возвращается в кресло и жадно закуривает.
Грабитель сурово на него смотрит.
Заложник (жалобно): – Тут штанги не было, поэтому я...
Грабитель отходит от окна.
Мужской голос из динамика: – Ястребов! Ещё раз предлагаю вам сдаться! Если вы отпустите заложников и отдадите деньги, руководство банка обещает перечислить на ваш счёт пять процентов от украденной суммы! Пять процентов! Подумайте, Ястребов!
Грабитель заливисто ржёт и подбегает к окну.
Грабитель (орёт в окно): – Да пошли вы!.. Все!! Ненавижу!!! Ненавижу всех вас и ваши сраные деньги!!! Мне не нужны эти вонючие пять процентов! Я сам возьму столько, сколько мне нужно!
Слышится одиночный выстрел. В раму, рядом с лицом грабителя впивается пуля. Грабитель отскакивает к противоположной стене. На щеке у него царапина, на лице – крайнее удивление.
Заложник (поясняет, жадно затягиваясь сигаретным дымом): – Снайпер!
Грабитель (проводя рукой по щеке): – Чёрт...
Заложник: – А что ты хотел? Думаешь, с тобой цацкаться будут?
Грабитель мычит что-то невразумительное.
На лице заложника явно проступает злорадство.
Мужской голос из динамиков (орёт): – Ястребов! Я подполковник милиции Константин Воронцов! Предлагаю вам сдаться! Ещё раз предлагаю вам сдаться!
Заложник вдруг срывается с места, просовывая голову сквозь жалюзи, высовывается в окно.
Заложник (орёт): – Вертолёт! Вертолёт "Робинсон" на крышу! Там есть посадочная площадка!!! Иначе отсюда никто не выйдет живым!!
Разные голоса из динамика: – Кто это?!
– Понятия не имеем.
– Экономист, кажется.
– Нет, кассир!
– Да нет же, это сисадмин наш, Колька Безрукавкин! Или Бескозыркин?... А, может, и не он...
Грабитель (ошарашенно глядя на заложника): – Ты чего?
Заложник: – Н-не знаю. Нервы чего-то сдали... (Быстро докуривает сигарету, тушит окурок о стену и выбрасывает его в мусорную корзину). – Мне это... домой надо.
Грабитель: – Зачем?
Заложник: – Кота кормить. У него расписание, он же не человек.
Грабитель начинает ржать, расходится не на шутку. Повизгивает, всхлипывает и похрюкивает. Это похоже на истерику. Он сидит на полу, прислонившись к стене, ржёт и никак не может остановиться.
Заложник озабоченно смотрит на него, наливает из чайника воды в стакан и выплескивает её в лицо грабителю.
Тот замолкает, хватаясь за автомат.
Заложник отпрыгивает к креслу, закрывает руками лицо.
За дверью, в коридоре, слышатся какие-то звуки.
Грабитель замирает, кидается к двери, прижимается к ней ухом.
Заложник (трагическим шёпотом, не отнимая от лица рук): – Допрыгались... Штурм!
Грабитель даёт короткую очередь через дверь.
Грабитель (шёпотом обращаясь к заложнику): – Ори женским голосом!
Заложник (шёпотом): – Что?!
Грабитель (наводя на него автомат): – Визжи, придурь, словно ты Тетёхина, которую режут!
Заложник (тоненько и неуверенно): – И-и-и-и!
Грабитель: – Громче!
Заложник (старательно): – И-и-и-и! Помогите! И-и-и!
Грабитель: – А теперь стони, как Валентина Ивановна! Стони, словно у тебя диабет разыгрался!
Заложник (глубоким голосом): -О-ох! Ах! Ой... Инсулина мне!.. Ох, помираю... Ах, сахар падает, голова кружится, сердце не бьётся... Ох... Помираю! Инсулина! Ай-яй!!
Грабитель, припав ухом к двери, показывает заложнику большой палец, одобряя его достоверные вопли.
Грабитель (шёпотом): – Кажется, ушли.
Заложник: – У меня кот. У него режим...
Грабитель: – Ещё раз вякнешь про кота, получишь пулю в ногу.
Заложник (хватаясь за ногу): – Но его надо кормить! У кота строгий режим!
Грабитель (хватаясь за голову, начинает метаться по комнате): – Господи! Это что за банк?! Коты, тетёхины, диабеты! Я что – клоун?! (Орёт, топая ногами). Завяжи шнурки, придурь!!!
Заложник наклоняется и панически пытается завязать на кедах шнурки.
Грабитель кидается к окну, но прижимается к стене, опасаясь пули.
Грабитель (стоя спиной к стене, орёт в окно): – Вертолёт мне, суки, на крышу!! (Обращаясь к заложнику) Или броневик лучше?!
Заложник (шёпотом): – Вертолёт "Робинсон". По воздуху легче уйти.
Грабитель (орёт в окно): – Вертолёт "Робинсон", или я взорву банк!
Динамик напряжённо молчит.
Грабитель тоже молчит.
Заложник нервно перешнуровывает кеды.
Вдруг из динамика звучит мелодичная музыка.
Грабитель (ошарашенно): – Это ещё что, блин, за опера?
Заложник (бросая шнурки): – Не знаю. Наверное, это какой-то новый психологический приём.
Грабитель: – И что я должен делать под эту оперу? Как реагировать?!
Заложник: – Не знаю.
Грабитель подходит к нему и тычет в грудь автоматом.
Заложник: – Я правда не знаю! Я же программист, а не психолог! У них там тоже... новые технологии.
Играет музыка. Нудная, медленная, вязкая, как болото.
Грабитель нервно ходит из угла в угол.
Затыкает уши и снова ходит. Оружие бряцает на нём, как консервные банки.
Заложник (бормочет): – Наверное, в этой музыке заложена какая–то информация. Наверное, она действует на подсознание, как... как... нервно-паралитический газ...
Музыка всё играет – монотонная, нудная, убаюкивающая.
Заложник (вскакивая с кресла, орёт в окно): – Выключите это немедленно!! Выключите, или он взорвёт нас! У грабителя крыша едет от этих звуков!
Музыка немедленно замолкает.
Грабитель (хлопая заложника по плечу так, что тот отлетает к стене): – Молодец. А ещё говоришь, не психолог.