Павел. Она одна. Только одна. (Торопливо.) Почему влюблённые смотрят на звёзды? Почему их так привлекает небо? И оно распахивается перед ними, как двери в бесконечный, знакомый мир. Почему нам с детства снится чувство полёта? А потом, к старости, нам снятся, что мы падаем вниз, стремительно падаем. О, это чувство ужасно! Но вам это, очевидно, ещё не снилось. Почему во сне мы говорим на языках, нам неизвестных, совершенно свободно? Почему мы видим явственно удивительные ландшафты и строения, знакомые нам и которых мы никогда не видели наяву. Почему? А чувства, необыкновенные, яркие, горячие, которые мы забываем днём!.. Вам не случалось узнавать людей, которых вы никогда не видели прежде? Узнавать, как давних знакомых, по одному движению, по запаху?.. А слова, обращённые к нам, которых никто не сказал!.. Нас зовут, просят о помощи, предупреждают об опасности… Десятки, сотни голосов. Откуда? Они у нас в крови. Если бы всего этого не было… О, если бы не было! Разве стоило бы жить такую короткую жизнь, короткую, как мгновенье? Но за одну эту маленькую жизнь мы рождаемся и умираем десятки раз за многих других людей… Что это? Скажите!.. Это фантазии? Но они больше, чем целая жизнь. Зачем мы их убиваем? Ведь для чего-то они живут в нас.
Из соседней комнаты слышен плач. Это - Люба.
Саша(волнуясь). Я не совсем понимаю вас. Не совсем. Но если представить себе, если вообразить, что всё это так… Ах, если бы всё было так, как вы говорите! Многие несчастья не казались бы несчастьями.
Павел. Я в этом уверен, Александра, уверен. Посмотрите на людей. Разве они стали бы обижать друг друга, мучить, если бы знали об этом? Если бы знали, что они единое целое? Если бы они помнили, что у них такая короткая жизнь, и если бы они угадали своё желание увидеть этот далёкий мир.
Саша. Странно… Неужели не стали бы мучить? Неужели всё было бы иначе? А может быть, и так.
Павел. Все наши несчастья кратковременны. Наши дети или внуки, или правнуки, они поймут это. Они отбросят всё мелкое. Поверьте, они будут любить друг друга.
Саша. Все?
Павел. Уверяю вас, все. А своим детям они будут говорить: "Не смотри под ноги, подними голову!"
Саша(смеётся). Даже детям?
Павел. Непременно детям. (Радостно, оживлённо.) Я много работал, Саша. У меня есть стройная теория: я утверждаю, что от этого происходят и все наши болезни.
Саша. Какие? Душевные?
Павел. Ну, душевные, это понятно. Физические. Вы замечаете, что человек болеет постоянно, с самого рождения, до смерти. Болезни чередуются, приходят, уходят. Но ведь это же неестественно. Ведь какой-нибудь крокодил или муравей живёт здесь же, рядом, однако не подвержен таким странным, таким бесконечным болезням!
Саша. И вы думаете, что это всё взаимосвязано?
Павел. Безусловно. Я систематически наблюдал и делал выводы. Я вам скажу больше… Мне кажется, я нашёл ключ к разгадке этой самой страшной болезни. Я даже уверен, что нашёл.
Саша. Не может быть.
Павел. Может! Мне осталось немного, немного работы. И я заявлю об этом всему миру. В последнее время мне было трудно работать… Но я возьму себя в руки.
Саша. Вы одержимый человек, Павлик… И знаете, я вам верю.
Павел. Спасибо. Я оправдаю ваше доверие. Извините меня, я много говорил. Мне уже давно пора уходить.
Саша. Не уходите.
Павел. Не уходить?
Саша. Да. Не уходите.
Павел. Но я не знаю… Вы мне ответили… Я понял… Я вам сейчас, наверное, в тягость.
Саша. Нет.
Павел. Нет? Может быть, я не так вас понял? Я всегда счастлив видеть вас, но вы мне отказали, и сегодня…
Саша. Нет.
Павел. То есть как "нет"?
Саша. Нет.
Павел. Я, может быть, не понял вас?
Саша. Вы не поняли меня.
Павел. Александра… Саша! Александра, я не понял? Послушайте, мы говорим о разных вещах. Вы отказали мне?
Саша. Нет.
Дверь на кухню медленно закрывается.
Павел. Нет?
Саша. Нет.
Дверь в соседнюю комнату закрывается медленно.
Павел. Этого не может быть. Это невероятно.
Конец первого действия
Действие второе
Сцена четвёртая
Комната в квартире Саши. Раннее утро. На диване спит Саша, возле неё сидит мама.
Мама(целуя её). Малышик! Шурёнок, просыпайся… Просыпайся… Просыпайся, Сашунчик мой.
Саша(не открывая глаз). Мама, ещё рано.
Мама. Не рано, не рано. Просыпайся. Я тебе принесла кофе.
Саша. Я посплю ещё немного… чуть-чуть. Я хочу спать.
Мама. А мама хочет поговорить со своей девулей. Чья это девуля лежит? Такая холосая, такая красивая, такая умная, такая… невеста.
Саша. Господи!
Мама. Выпей кофе, а я посижу рядышком.
Саша. Кофе в койку? Что за праздник? Я встану.
Мама. Нет, лежи. Лежи, детка. Поговорим тихонько. Пусть Люба ещё поспит. Маме немного надо. И сегодня она радуется. Если бы ты знала, как я счастлива! Я всю ночь не спала. Встану, похожу немного, опять лягу… Потом вдруг совсем собралась бежать: давать папе телеграмму.
Саша(пьёт кофе). Ты на всё тратишь столько эмоций… И на радости, и на неприятности. Так тебя ненадолго хватит.
Мама. Да, ненадолго. Но теперь я могу умереть спокойно. За Любу я не очень волнуюсь. Если бы ты знала, Сашенька, как я страдала за тебя! У тебя всё-таки возраст. И эта роковая связь…
Саша. Ма, не нужно. Всё же устроилось так, как ты хотела…
Мама. Да, всё плохое следует забыть. Нужно думать о будущем. Я категорически заявляю тебе: жить вы будете здесь.
Саша. Но как же здесь? Где же здесь?
Мама. Только здесь. Тебе не о чем беспокоиться, мы создадим вам все условия: отдельная комната, я ни во что не буду вмешиваться.
Саша. Где же мы поместимся все? А когда приедет папа?
Мама. Папа приезжает ненадолго. В конце концов, Шурочка, мы можем все вместе уехать отсюда.
Саша. Куда уехать?
Мама. Да, уехать. Насовсем. В Одессу или даже в Киев. Мы обменяем квартиру. Конечно! Обменяем и уедем. Ты теперь не одна, и тебя уже здесь ничего не держит. Нет? Ведь нет?
Саша. Нет.
Мама. Вот и отлично. Малышик, мы уедем, это решено. Киев - громадный город. Какие там роскошные массивы на окраинах, и старые районы… А как там цветут каштаны! Ах, как цветут! Знаешь, они иногда цветут дважды: весной и ранней осенью. Это бывает очень редко, говорят, только в счастливые годы. Потом мы вступим в кооператив, когда папа не будет плавать, и заживём весело, мирно. Я ведь, Шурочка, родилась здесь и люблю этот город, но всегда мечтала уехать отсюда…
Саша. Мама! Но это нереально.
Мама. Почему же? Мы так решили, и это уже реально. И на новом месте всё будет хорошо, все наши неприятности останутся здесь.
Саша. Ах, мама! Я… Я хочу уехать.
Мама. Мы уедем.
Саша. Я так устала, мама. Я хочу уехать. Переедем в Киев. А?
Из соседней комнаты появляется Люба, она только проснулась.
Люба. Ма, а чего ты меня не будишь?
Саша надевает халат и выходит.
Что такое? Я помешала? У вас секреты?
Мама. Какие секреты? Никаких секретов.
Люба. А чего ты меня не будишь? Я лежу, жду, жду, а ты не идёшь. Разве ещё рано?
Мама. Рано.
Люба. А что ж вы так рано секретничаете? Или вы ещё со вчера?
Мама. Какие секреты? Просто Саша взволнована, немного нервничает, но это понятно, когда-нибудь и ты будешь в её положении.
Люба. В её положении я не буду.
Мама. Будешь. Когда-нибудь ты тоже будешь невестой.
Люба. Я не такая дура. Я никогда не выйду замуж.
Мама. Выйдешь. Но сейчас тебе думать об этом не следует. Сейчас ты должна думать о том, чтобы как можно лучше закончить школу.
Люба. Я не выйду замуж. Мужчин можно иметь и без штампа. И детей тоже можно приобрести неофициально.
Мама(поражена). Люба! Где ты этого нахваталась?
Люба. Нигде не нахваталась.
Мама. Боже мой, Любовь! Это пошлость! Неужели ты хочешь уподобиться этим волосатым… этим немытым… этим страшным молодым людям?
Люба. Мама! Хочу. Всё. (Подходит к окну, широко распахивает его, вдруг кричит.) А-а-а-а-а!!!
Мама. Что такое? Что там? Что с тобой?
Саша(вбегает в комнату с полотенцем). Что?! Ты что, с ума сошла?
Люба. Какое утро! Чудо какое! Умереть можно. Посмотрите какое утро! (Кричит.) А-а-а-а!!!
Саша. Не ори, Люба.
Мама. Соседи вызовут милицию.
Люба. Посмотри на улицу.
Мама. Утро как утро. Улица как улица. Закрой окно, ты простудишься.
Люба(разглядывает Сашу). Ты хорошо выглядишь сегодня.
Саша. Правда?
Люба. Угу.
Мама. Я сейчас схожу за хлебом и будем завтракать. (Выходит.)
Люба. Ты действительно хорошенькая сегодня.
Саша. Спасибо, родная. Ты редко говоришь мне комплименты.
Люба. Да, я строгая, но справедливая.
Саша. Хочешь, я тебя обрадую?
Люба. Обрадуй.
Саша. Мы переедем в Киев. Насовсем.
Люба. В Киев?
Саша. В Киев или в Одессу. Это ещё не решено, но я считаю, что в Киев лучше, там каштаны.
Люба. Конечно, каштаны лучше, но мы никуда не переедем. Это лёгкий бред.
Саша. Почему бред? Мама сама предложила. А разве ты против?
Люба. Я не против, но вы никуда не поедете, вы не двинетесь с места. А о маме вообще говорить смешно.
Саша. Но почему? Она всегда мечтала уехать в Киев.
Люба. Так и будет мечтать ещё лет двадцать. Не смеши меня, Шушечка. Кому мы нужны в этом Киеве? Три некрасивые очаковские женщины, папа не в счёт.
Саша. Ну а Павлик? Фарятьев.
Люба. Ах, Павлик!.. Я и забыла. Тогда конечно.
Саша. И твой мальчик.
Люба. Какой мальчик?
Саша. Физик. Ему ведь нужно учиться. Он мог бы поступить в институт в Киеве.
Люба. Мальчик поедет в Москву, только в Москву. И это не ваше дело, он не из нашего табора.
Пауза.
Саша. А я думала, что ты обрадуешься.
Люба. Я рада. А ты давно знаешь этого Павлика?
Саша. Нет, не очень. А что?
Люба. Я думала, что он только зубной врач, а он ещё и сумасшедший.
Саша. Почему сумасшедший?
Люба. Я слышала, что он говорил вчера.
Саша. Ты подслушивала?
Люба. Зачем? Ты же знаешь, какие здесь стены. В кухне ещё так-сяк, а здесь абсолютно всё слышно. Что он лепетал: "Ах, почему мы не птицы? Почему не летаем?" Да?
Саша. Ничего подобного он не говорил.
Люба. Что-то в этом роде. Нас где-то там ждут… Где-то на Марсе или на Венере. Что-то в этом роде. Он говорил, что мы марсиане?
Саша. Ты плохо слушала.
Люба. Нет, хорошо. У нас, мол, пока неразбериха, но где-то там на Нептуне есть порядок. Вот мы туда переселимся и заживём. У нас, мол, нет денег, но на Марсе они вообще не нужны, у нас нет друзей, но на Венере… у нас нет счастья, но где-то там… так… Всё будет о'кей. Да? Блеск. Талантливый человек. У одного мания преследования, другой - Наполеон, а тут всё сразу - солянка. И всем будет хорошо. Я тебя поздравляю.
Саша. С чем?
Люба. С такой находкой.
Саша. Быстро же ты меняешь своё мнение. Помнишь, что ты говорила пару дней назад?
Люба. Что?
Саша. Что этот случай нельзя упускать, что на Фарятьеве свет клином сошёлся.
Люба. Извини. Я поторопилась. Я тогда ещё не слышала его перлов.
Саша. Ты мало читаешь. Ты необразованный человек, Люба. То, что он говорил, это одна из теорий, одна из гипотез, научных гипотез. Может быть, она окажется неверной, но это уже другое дело.
Люба. Ах так! Ты уже давно знаешь, что нам нужно перебраться на Марс? Что же ты молчала? Бедная моя!.. Нам и в Киев-то не переехать. А Фарятьеву везде хорошо. Он ведь сумасшедший.
Саша. Как ты смеешь так говорить о человеке, который ничего дурного тебе не сделал, которого ты видишь в первый раз в жизни?
Люба. Второй.
Саша. Я теперь не могу быть уверена в тебе. Возможно, ты и обо мне говоришь так же грубо. Ты злой человек.
Люба. Почему, Шушечка? Потому что я называю вещи своими именами?
Саша. Ты злой человек, потому что видишь всё как в кривом зеркале. Ты слушаешь и не слышишь. Он говорил о доброте, о взаимопонимании. Он говорил, что нужно любить друг друга.
Люба. Это нужно написать большими буквами на домах: "Любите друг друга". Это так ново.
Саша. Не ново, а без этого нельзя жить. В жизни много грязи и грубости, зачем же лишать себя лучшего? Если ты не признаёшь доброты, разума…
Люба. Разум я признаю.
Саша. Если ты не веришь, что существует любовь, преданность, самопожертвование…
Люба. Пошло, поехало…
Саша. Я не понимаю, для чего ты вообще живёшь. Нельзя же мечтать только о том, чтобы выйти замуж за физика?
Люба. Оставь моего физика в покое.
Саша. Когда-нибудь тебя жизнь очень накажет. Тебе будет больно, и ты останешься одна.
Люба. Когда-нибудь?
Саша. Каждый человек когда-нибудь остаётся один. В чём же будет твоё убежище, если ты ни во что не веришь? То, что он говорил, конечно, не ново, но ведь это не смешно. Только идиот, только конченый человек может смеяться над этим.
Люба. Ха-ха-ха. Я смеюсь. Я конченый человек. Я сыта по горло этими замусоленными словами. Они не дают мне ничего! Ни кофты, ни юбки, ни ума, ни друзей. Ничего. Я сыта ими по горло. Это не ново, милочка.
Саша. Что за слово "милочка"?!
Люба. Ну, Шушечка. Какая разница?
Саша. Почему ты так со мной разговариваешь? Люба, что случилось? Что я сделала тебе плохого?
Люба. Ничего. А что ты сделала мне хорошего? А? Вот так-то.
Саша. Но, почему ты так злишься? Что происходит?
Люба. Ничего не происходит. Ты меня только оскорбляешь, а больше ничего не происходит.
Саша. Я? Оскорбляю? Тебя?
Люба. Ты сказала, что я злая, что я мерзкая. Я злая? А он? Он добряк. Вместо того чтобы лечить зубы, он доводит людей до истерики.
Саша. Кого он довёл до истерики?
Люба. Тебя. Я слышала, как ты плакала. Я слышала, как ты говорила: "Разве может после этого меня кто-то полюбить?"…
Саша. Чего ты хочешь от меня? Объясни! Чего?
Люба. Я не хочу, чтобы вы оба попали в сумасшедший дом. Я не хочу, чтобы он довёл тебя до этого.
Саша. Тебе-то что до этого? Здесь ли я, в сумасшедшем ли доме, тебе-то что?
Люба. Ничего. В общем, тебе решать, где тебе больше нравится.
Саша. Люба, скажи, зачем ты всё это делаешь? Зачем?
Люба. Затем, что я твоя сестра. И я тебя люблю.
Саша надевает туфли, хватает пальто, сумку и выходит, забыв переодеть халат. Люба остаётся одна. Она бесцельно бродит по квартире. Входит мама.
Мама. А где Шурочка? Ушла?
Люба. Да.
Мама. Так рано? А я думала, мы все вместе позавтракаем, посидим. Сумасшедшая жизнь: всё время куда-то летим, спешим. Ну ничего, всё будет хорошо. Уже всё складывается очень удачно. Я приготовила омлет и вкусный салат. И у тебя дела пойдут великолепно. Ах ты мой Любасик! Поцелуй маму.
Люба. Мама!
Мама. Ну поцелуй, поцелуй! Что ты такая дикая, такая суровая?..
Люба. Не приставай ко мне, мама.
Мама. Я хочу поговорить со своей девулей, со своим Любасиком.
Люба. Ну так говори!
Мама. Любасик, ты понимаешь, какой сейчас ответственный момент в жизни Шуры?
Люба. Всё понимаю. Короче.
Мама. Нет, девочка, ты не понимаешь, как в такой момент важны для женщины нормальные жилищные условия. И для мужчины, конечно.
Люба. Короче! Куда мне деваться?
Мама. Любасик! Что ты такое говоришь? Ты же знаешь, как я люблю вас обеих. Вы обе мои девули.
Люба. Ну?!
Мама. Я подумала, что, если бы ты сейчас поехала к дяде Вите в Одессу, - это было бы очень разумно. У них великолепные условия, и ты знаешь, как тебя любит тётя Галя.
Люба. Ещё бы! Конечно знаю.
Мама. Зачем иронизировать?
Люба. А кто иронизирует?
Мама. В конце концов, мы все вместе переедем в Киев. Мы поменяем квартиру, будем жить где-нибудь на Крещатике или на Печерске. Ты представь себе: Киев, каштаны…
Люба. И пальмы.