21
В кабинете ГЛАВВРАЧА.
ГЛАВВРАЧ. Рад видеть, как дела? Мы тут вот что решили. Во-первых, утвердить вашу диссертацию…
ВРАЧ. Я ее писал двенадцать лет назад.
ГЛАВВРАЧ. Ну и что? Тема не устарела. Далее. Мы присваиваем вам звание заслуженного врача. Все в ускоренном порядке, документы уже готовы. Если хотите, можем сделать это в торжественной обстановке.
ВРАЧ. Зачем?
ГЛАВВРАЧ. Ну посудите сами. Если погибнет рядовой врач, это одно. А если заслуженный врач, профессор – совсем другой резонанс. Это всколыхнет общественность!
ВРАЧ. Я не собираюсь ее всколыхивать. И погибать не собираюсь.
ГЛАВВРАЧ. Кто ж собирается? Мы с вами врачи, мы прекрасно знаем: умирать никто не собирается. Ходит человек – здоровый, целенький, свеженький. А попадет на стол, взрежешь его – ни одного здорового места нет. Понимаете?
ВРАЧ. Не понимаю. И я без всяких званий хороший врач.
ГЛАВВРАЧ. Замечательный!
ВРАЧ. Первый раз от вас слышу.
ГЛАВВРАЧ. Административная политика. Хвалить нужно умеренно, чтобы человек не расслаблялся.
ВРАЧ. Тогда я сейчас расслаблюсь. И перестану работать.
ГЛАВВРАЧ. И правильно! Вам надо отдохнуть, собраться с мыслями. (Смотрит на часы.) К сожалению…
ВРАЧ. Понял. (Идет к двери, останавливается.) Нет.
ГЛАВВРАЧ. Что нет?
ВРАЧ. Я не согласен. Я лучше сам его убью.
ГЛАВВРАЧ. А вот этого не надо! Сами подумайте, какое пятно на репутации клиники! Да к нам после этого никто лечиться не пойдет!
ВРАЧ. Здоровей будут! Мне некогда умирать. Мне надо выучить детей.
ГЛАВВРАЧ. Выучим! Стипендии им будем давать специальные! Это устроит?
ВРАЧ. Надо подумать. (Выходит.)
ГЛАВВРАЧ (вдогонку). И похороны за наш счет! (Подумав.) Нет, это слишком.
22
Вышедшего врача встречает ЖУРНАЛИСТ-4.
ЖУРНАЛИСТ-4. Только один вопрос! Как известно, вы наотрез оказались пойти на уступки международному терроризму, который требует от вас извинений за поступок, за который вы не считаете нужным извиняться, поскольку считаете, что всякая уступка приводит к новой агрессии ровно в такой же степени, в какой могут привести и агрессивные действия.
ВРАЧ. Конечно! Вообще, пора кончать с этим!
ЖУРНАЛИСТ-4. С чем?
ВРАЧ. Да со всем! С вами в том числе!
ЖУРНАЛИСТ-4. Это они так считают?
ВРАЧ. Я так считаю.
ЖУРНАЛИСТ-4. Смело. И все же, если конкретно, вы лично можете прогнуться?
ВРАЧ. Да ни за что! Да я всех поубиваю просто! Я заслуженный врач, профессор – и какие-то там будут… (Ищет слова.)
ЖУРНАЛИСТ-4 (подсказывает). Хамить.
ВРАЧ. Да!
ЖУРНАЛИСТ. Советовать нам, как жить!
ВРАЧ. Да!
ЖУРНАЛИСТ. Покушаться на демократию!
ВРАЧ. Именно! А теперь пошел к черту!
23
ВРАЧ – у торговца оружием.
ОРУЖЕЙНИК. Ничего у меня нет!
ВРАЧ. Но мне посоветовали. Мне вас порекомендовали!
ОРУЖЕЙНИК. Кто?
Врач шепчет ему на ухо.
ОРУЖЕЙНИК. Хорошо. Что вам нужно?
ВРАЧ. Ну… Пистолет, наверно.
ОРУЖЕЙНИК. Какой?
ВРАЧ. Боевой.
ОРУЖЕЙНИК. Ясно, что не водяной. Для каких целей? Стрелять по бутылкам?
ВРАЧ. По людям. То есть… Какая вам разница. Чтобы он хорошо попадал.
ОРУЖЕЙНИК. Они все хорошо попадают, если стрелять уметь.
ВРАЧ. С близкого расстояния.
ОРУЖЕЙНИК. Тем более.
ВРАЧ. Главное – чтобы не было больно.
ОРУЖЕЙНИК. Не понял?
ВРАЧ. Ну, попал – и все. И конец. Сразу.
ОРУЖЕЙНИК. Какой вы заботливый. Опять же, не от пистолета зависит, а от стрелка. И от пули. Разрывная пуля в голову или в сердце – никакой боли. Ничего не успеете почувствовать. Но и малокалиберная пуля – тоже хорошо, если в сердце. Как кольнет – и вы уснете.
ВРАЧ. Тогда пистолет с малокалиберными, но разрывными.
ОРУЖЕЙНИК (достает пистолет и патроны). Пожалуйста.
ВРАЧ. Красивый.
ОРУЖЕЙНИК. Оружие вообще красивая вещь. Если индивидуальное, конечно. Чем больше поражение, тем оружие некрасивее. Пистолет – красивое оружие, ружье тоже. Автомат – совсем уже не то. Никакой красоты, голая функция. Гранатомет – палка с шишкой. Все остальное еще хуже. Нет, когда оружие массового поражения, там опять красиво. Ракета – красота. Оперение, форма – залюбуешься! Но все равно, не то изящество! Нравится?
ВРАЧ. Это мушка?
ОРУЖЕЙНИК. Да. Но из пистолета через мушку редко целятся. Некогда. Стрелять надо быстро и сразу.
ВРАЧ. А как попасть тогда?
ОРУЖЕЙНИК. Тренировка! (Берет пистолет и стреляет, попав в какой-нибудь предмет.)
ВРАЧ. Лихо. Можно попробовать?
ОРУЖЕЙНИК. Пожалуйста.
ВРАЧ. Куда попасть?
ОРУЖЕЙНИК. Туда. (Показывает.)
Врач стреляет и попадает.
ОРУЖЕЙНИК. У вас талант.
ВРАЧ. Может быть. Но это так, случайно. Мне не надо было попасть, вот я и попал. А когда надо попасть, обязательно не попаду.
ОРУЖЕЙНИК. У людей обычно наоборот.
ВРАЧ. Вы разбираетесь в оружии, но не разбираетесь в людях. У людей именно так: чего очень хочешь, то и не получается.
ОРУЖЕЙНИК. Почему?
ВРАЧ. Потому, наверно, что на самом деле мы хотим другого.
ОРУЖЕЙНИК. С оружием проще, вы правы. Берете?
ВРАЧ. Беру.
ОРУЖЕЙНИК. Какой?
ВРАЧ. Любой.
24
Врач и Дурак встречаются. Одновременно восклицают:
ВРАЧ//ДУРАК. Всё!
ВРАЧ. Что всё?
ДУРАК. Говорите вы первый. Вы старше.
ВРАЧ. Всё, мне это надоело!
ДУРАК. Мне тоже.
ВРАЧ (достает пистолет). Я вынужден тебя убить.
ДУРАК. Я тоже вас. Я захотел жить.
ВРАЧ. И я захотел жить. У меня все начинается заново. Меня уважают и любят. И жена мной гордилась бы. Она всегда считала, что я размазня. А вот не размазня, между прочим!
ДУРАК. А я полюбил женщину. И я молодой. Вы уже пожили, а я еще нет. У меня даже детей нет.
ВРАЧ. Уродам незачем плодиться.
ДУРАК. Опять оскорбляете?
ВРАЧ. Да, опять! Ты все равно почти труп.
ДУРАК. Мертвых оскорблять еще страшнее. Они не могут ответить.
ВРАЧ. Сынок, брось пистолет. А то начнем сейчас стрелять как попало. Еще заденем кого-нибудь.
ДУРАК. Тут никого нет.
ВРАЧ. Я нужнее обществу, чем ты. Я врач. Я могу вылечить сотни людей!
ДУРАК. А я строю им дома. И откуда вы знаете, может, я тоже стану врачом? Выучусь и стану. Так что сами бросайте. И стойте нормально, а то я промахнусь, не попаду с первого раза. Будете мучаться, мне придется опять стрелять.
Пауза.
ВРАЧ. Может, жребий бросим?
ДУРАК. Согласен.
ВРАЧ. Нет. Жребий – это случай. Мы все разумом должны решать. Как нормальные цивилизованные люди. Хотя ты и не очень цивилизованный.
ДУРАК. Опять оскорбляете.
ВРАЧ. Тебя ведь все равно убьют. Не чужие, так свои.
ДУРАК. Я скроюсь, меня не найдут. А вот вам можно меня не убивать – вам ничего за это не будет.
ВРАЧ. Понимал бы ты! Гражданская смерть для меня будет! Дети перестанут уважать. Все отвернутся вообще.
Пауза.
ВРАЧ. Я не понял, мы долго так будем стоять?
ДУРАК. Стреляйте. И я буду стрелять. Кто первый попадет.
ВРАЧ. Ты далеко, я промахнусь.
ДУРАК. Я тоже могу. Можно подойти ближе. (Делает шаг.)
ВРАЧ. Стой там!
Пауза.
ДУРАК. У нас есть легенда. В горах встретились два всадника на конях. На узкой тропинке. У нас такие есть. Обычно кто въезжает, кричит или стреляет. Чтобы никто не въехал с другого конца. А в этот раз был дождь, гроза. Они кричали, но не слышали. И съехались. Тропа узкая, повернуть нельзя. Выход один – сбросить одного коня, а человек проберется. Они стали спорить, каждый жалел своего коня. Один предложил сбросить обоих коней, чтобы никому не обидно. Второй не согласился. Потом предложили бросить жребий. Но передумали.
ВРАЧ. Короче!
ДУРАК. Короче, они стали ссориться и наезжать друг на друга.
ВРАЧ. И?
ДУРАК. И оба упали.
ВРАЧ. О том и речь! Мы сейчас начнем стрелять – и оба окажемся в опасности. Это глупо!
ДУРАК. Другого выхода нет. (Поднимает пистолет.)
ВРАЧ. Ну, смотри! (Целится.)
ДУРАК. Я вас ненавижу. Вы мне всю жизнь испортили!
ВРАЧ. А я тебя презираю! Ну!
ДУРАК. Ну!
ВРАЧ. Я стреляю!
ДУРАК. Я тоже!
Пауза.
ВРАЧ. Как твоя болячка?
ДУРАК. Какая? А… Я и забыл. Сейчас вот вспомнил – зачесалось.
ВРАЧ. Только не пей лекарств. Завари в тазике чистотел или кору дуба – садись минут на десять.
ДУРАК. Надо попробовать. А от чего это бывает?
ВРАЧ. Мало ли. Инфекция. Обмен веществ.
ДУРАК. А у вас с сердцем как?
ВРАЧ. Да нормально. Кардионевроз, но уже давно, я привык.
ДУРАК. Ясно… (Засовывает пистолет в карман.) Я пошел.
ВРАЧ. Будь здоров. (Тоже сует пистолет в карман.)
Два выстрела с двух сторон. Врач и Дурак падают.
25
Барменша и Дэн (он же Брат и т. д.).
БАРМЕНША. А ты не знаешь такого… Ну, такой странный… И имя странное – Дурак. Но он не дурак. Цветы мне приносил. Не знаешь?
ДЭН. Знаю.
БАРМЕНША. А где он?
Дэн пожимает плечами.
БАРМЕНША. Если встретишь, скажи, пусть заходит.
ДЭН. Скажу.
Занавес.
Клинч
Клинч – боксерский термин, обозначающий положение, когда противники обхватили друг друга руками, сцепились, обнялись; это своеобразная форма отдыха в бою, но можно и незаметно ударить ниже пояса; оттолкнув же противника, рискуешь немедленно получить удар. Из клинча боксеры выходят сами или по команде судьи на ринге.
Действующие лица
УЧИТЕЛЬ
ДЕВУШКА
ЖЕНА
СЫН
БАРАБАНЩИК
Сцена представляет собой пустырь в окраинном многоэтажном районе города, напоминающий свалку строительного мусора. Плиты, кирпичи, дверные и оконные блоки и т. п. Желательно не выстраивать особую декорацию для второго места действия – квартиры, а использовать то, что есть: одну плиту накрыть скатертью – будет стол, другую сделать постелью, из кирпичей – кресла, ящик станет телевизором, на неокрашенный оконный блок повесить шторы… В квартире идет ремонт, поэтому все логично.
Первое действие
Итак, пустырь. Ранняя осень. Ранний вечер. Проходит с портфелем УЧИТЕЛЬ. Вихрем мимо проносится ДЕВУШКА. Выхватывает портфель, бежит. Учитель оторопел. Бросается вдогонку. На ходу поднимает палку, бросает. Вскрик, звук падения. Он идет за кулисы, возвращается с портфелем. Оглядывает его и хочет уйти. Девушка появляется, прихрамывая. Садится. Стонет.
УЧИТЕЛЬ (останавливается). Ты кто? Воровка? Сумасшедшая?.. И не надо так громко стонать, я хорошо слышу. Ножка болит? Ничего, пройдет. А если и охромеешь, это даже лучше. Многим спокойней будет жить. Счастливо оставаться!
ДЕВУШКА. Я не могу идти!
УЧИТЕЛЬ. Доползешь. Друзья подберут.
ДЕВУШКА. Тут сроду никого не бывает. Скоро ночь. Я кровью истеку.
УЧИТЕЛЬ. Где кровь, откуда?
ДЕВУШКА. У меня внутреннее кровоизлияние.
УЧИТЕЛЬ. Чепуха! Как ты можешь это знать?
Она пытается встать, вскрикивает, падает.
(Подходит к ней.) Ну, что? Где?
Она показывает, он ощупывает. Она делает резкое движение, он отскакивает.
ДЕВУШКА (смеется). Боится! Даже смешно, как он меня боится! Я вам ничего не собираюсь делать. Просто вы схватили за больное место.
УЧИТЕЛЬ. Я не боюсь. Ногами дергать не надо. Особенно сломанными. У тебя ушиб. Всего-навсего ушиб.
ДЕВУШКА. У вас все тот же одеколон. Это от постоянства или от скупости? Пять лет пользуетесь одним флаконом? Подарок жены на восьмое марта?
УЧИТЕЛЬ. Ты меня знаешь?
ДЕВУШКА. Кто ж вас не знает – учитель. А вы помните меня?
УЧИТЕЛЬ. Нет.
ДЕВУШКА. Странно. Хотя, я у вас не училась, вы наш класс не вели. Так что ничего странного. И вообще, это было давно. Очень давно. Сто лет назад. Я изменилась. Я стала совсем другая. А вы такой же.
УЧИТЕЛЬ. Не забывай время от времени стонать. (Идет к портфелю.)
ДЕВУШКА. Я действительно не могу идти.
УЧИТЕЛЬ. Это твои проблемы. Идиотизм какой-то: налетела, выхватила портфель… Ты что, обкурилась или обкололась? Зачем тебе понадобился портфель?
ДЕВУШКА. Никогда бы не подумала, что вы можете вот так – палкой. Девушку – палкой! Женщину! По ногам! Дубиной!
УЧИТЕЛЬ. А что мне было делать, если я не мог тебя догнать?
ДЕВУШКА. Смириться. Это честно. Не можешь догнать – смирись. Я бы и сама остановилась. Я ведь так, пошутила. А вы палкой.
УЧИТЕЛЬ. Пулеметом вас надо.
ДЕВУШКА. Кого? Тихо, тихо, тихо, никто никуда не расходится! На повестке дня два вопроса. Первый: ваше оскорбление по отношению ко мне. Второй: кого надо пулеметом?
УЧИТЕЛЬ. Ладно, некогда мне с тобой…
ДЕВУШКА. Вы куда-то собрались? А зря. Вам уйти нельзя.
УЧИТЕЛЬ. Это почему же?
ДЕВУШКА. Потому что, если вы уйдете, вас убьют мои друзья. Я им пожалуюсь, и они вас убьют. Один меня любит. Главарь, так скажем. Ужасный человек, в тюрьме сидел. Он за меня кого хотите убьет. Или вы не знаете, как сейчас легко убить человека? Никто не найдет, да и искать не будет. Вы читаете газеты? В мусорном контейнере обнаружена голова, рука и три ноги, обе сорок шестого размера, неизвестного человека мужского пола, на вид лет сорок, по отпечаткам пальцев тридцать восемь, был одет в синюю куртку зеленого цвета, просим родственников трупа откликнуться для установления личности! Нет, в самом деле, очень легко пропасть. Мне кажется, если в один прекрасный день половина людей этого города пропадет, другая половина не заметит! Не думали об этом?
УЧИТЕЛЬ. Чушь какая-то. Убьют, видите ли. За что?
ДЕВУШКА. Могут и ни за что. Но тут причина есть: вы меня оскорбили и хотели нас из пулемета. Получается с нашей стороны самооборона. За это даже и судить не будут. Нет, в самом деле! Если на нас с пулеметом, должны же мы защищаться!
УЧИТЕЛЬ. Послушай… Ты хватаешь портфель, там учебники, тетради моих учеников, там классный журнал, между прочим, что я должен делать?
ДЕВУШКА. А-а! Вы воевали за школьное имущество? Но школа учит благородству и честности. И вы должны были воевать честно и благородно, вы должны были догнать меня. А вы палкой. Разве этому учат в школе?
УЧИТЕЛЬ. Ты считаешь себя достаточно взрослой, чтобы хамить мне?
ДЕВУШКА. Признак взрослости – не уметь прощать. Я не умею прощать. Я очень взрослая. Я никому ничего не прощаю.
УЧИТЕЛЬ. Я такие речи от таких, как ты, сопливых девчонок, слышу каждый день. Отчаянные, просто ужас. Чуть что – истерика. Плохую отметку поставите – утоплюсь, повешусь!
ДЕВУШКА. Но ведь вешались, кажется. Не из вашего класса?
УЧИТЕЛЬ. Из моего… Это другая история.
ДЕВУШКА. Неприятно вспоминать, да? Влюбилась девочка в учителя, а он объяснил ей, что рано. Она взяла и повесилась. Рано ей. Не человек она еще. Ну и повесилась.
УЧИТЕЛЬ. Это все сплетни! И что я, по-твоему, должен был сделать? Что?
ДЕВУШКА. Палкой ее. По ногам.
УЧИТЕЛЬ. Она же с ума сошла, она сказала, что у нее родители уехали на курорт, и приглашала меня в гости. С однозначной целью.
ДЕВУШКА. Может, она хотела почитать стихи?
УЧИТЕЛЬ. В конце концов, тебя это не касается… Тебе помочь дойти?
ДЕВУШКА. А куда вы меня поведете? В лапы своих убийц?
Он хочет уйти.
Вы что, не верите, что это всерьез? Не можете понять? Ладно. Идите. И ждите. Может, завтра. Может, послезавтра. В темной подворотне. Или в подъезде собственного дома.
УЧИТЕЛЬ. Дура! Что я тебе сделал? Ну, кинул палкой! Но ты же портфель выхватила и… Откуда я знал, что ты решила пошутить? А вдруг воровка? А у меня там документы. Деньги.
ДЕВУШКА. Еще и деньги? Откуда у вас деньги? Зарплата? Вам что, платят за то, что вы занимаетесь любимым делом? Как вы можете брать за это деньги? Все равно что птице брать деньги за то, что она летает! У вас горят глаза, у вас волнуется грудь, когда вы рассказываете о литературе, когда читаете стихи!
УЧИТЕЛЬ. Ты не училась у меня.
ДЕВУШКА. Мне подруга рассказывала. Та самая, которая повесилась. Очень подробно. Какой вы отличный учитель. И я была на ваших уроках, садилась с подругой на задней парте, а вы не замечали. Вы ничего не замечали. Вы заставляли вечно писать сочинения, а сами читали книги.
УЧИТЕЛЬ. Мы что обсуждаем здесь? Какой я учитель?
ДЕВУШКА. Мы обсуждаем проблему, как вам остаться в живых. Вы влопались. Я не шучу, поймите это. Я думаю так. Вы должны попросить у меня прощения. И у моей подруги. Она услышит. Попросите прощения – и гуд бай. Или вам не жить.
УЧИТЕЛЬ. Я плюю на твои угрозы! Где твои друзья, давай их! Идиотка! Господи Боже ты мой, что тебе нужно, скажи? Ты ведь даже не понимаешь собственных слов, ты совершенно безмозглое мстительное существо! Убьют, видите ли! Очнись, девочка, ты не в куклы играешь!
ДЕВУШКА. Господи Боже ты мой! Как тебе объяснить, что я разучилась шутить? И если я сказала убьют – убьют! Иди! Иди домой, тебя ждут жена и сын! Я все знаю о тебе. Иди к ним. Отвечать будете вместе. Жену изнасилуют, сына кастрируют. Или тоже изнасилуют. У нас это запросто. Мы не ведаем, что творим. Мы не понимаем собственных слов и поступков!
Пауза.
Что? Решаете, верить мне или нет?
УЧИТЕЛЬ. Самое глупое, что от вас всего можно ждать. Причем без всякого повода.
ДЕВУШКА. Как это без повода? Одна девушка повесилась, другую чуть калекой не сделал! Как метко кидает, надо же! Ты городошным спортом не занимался? Вряд ли. Скорее всего – ну, преферанс, шашки…
УЧИТЕЛЬ. Я занимался боксом. И на лыжах ходил неплохо.
ДЕВУШКА. Даже так? Тогда еще хуже для тебя. Значит, ты мог меня догнать и без всякой палки? Нет, не завидую я тебе. Я тебя, между прочим, понимаю. У меня так было. Мне сказали: или просишь прощения, или тебя прибивают. Без шуток. Ладно, я попросила прощения. Но потом уже только у меня просили прощения, только у меня, а я – никогда. И вот я ставлю условие. Ты просишь у меня прощения, или не жить ни тебе, ни твоей жене, ни сыну твоему, дебилу. Без шуток. Причем так: встаешь на колени и говоришь: простите меня, девушки, за то, что я одну довел до смерти, а вторую чуть не убил палкой, простите меня, подлеца! Можешь короче: простите меня, подлеца. И все.