Явление III
Те же, Эрик.
Эрик(быстро входит). А, это вы, отец!.. Я боялся, что не застану вас. В городе волнения…
Ратон. Говорят. Но я еще не знаю, в чем дело, - твоя мать не позволяет мне выйти на улицу. Расскажи, мой мальчик.
Эрик. Ничего, отец, пустяки, но теперь, даже если для этого нет особых причин, следует вести себя с осторожностью. Вы самый богатый коммерсант квартала, вы влиятельное лицо в городе. Вы не боитесь громко высказывать свое мнение о королеве Матильде и ее фаворите. Еще сегодня утром во дворце…
Марта. Неужели?
Эрик. Кончится тем, что об этом станет известно правительству.
Ратон. А мне какое дело? Я ничего не боюсь, я не безвестный обыватель; такого человека, как Ратон Буркенстафф из "Золотого солнца", не посмеют арестовать. И хотели бы, да не осмелятся.
Эрик(вполголоса). Вы ошибаетесь, отец. Думаю, что они осмелятся.
Ратон(испуганно). Что? Что ты говоришь? Это немыслимо!
Марта. Я была в этом уверена! Я ему только что говорила. Боже мой, боже! Что с нами будет?
Эрик. Не тревожьтесь! Успокойтесь, мама!
Ратон(дрожа от страха). Ты пришел, чтобы пугать нас!.. И сам пугаешься без всяких к тому оснований… А сейчас, больше чем когда бы то ни было, нужно хладнокровие. Послушай, мой мальчик, кто тебе это сказал? Откуда ты знаешь?
Эрик. Из верного источника, от одного лица, которое слишком много знает. Я не могу назвать его имени, но вы можете мне поверить.
Ратон. Я тебе верю, мой мальчик. Но, согласно тем точным сведениям, которые ты имеешь, что мне надо делать? Посоветуй.
Эрик. Приказ еще не подписан, но это может случиться каждую минуту. Всего проще и осторожнее было бы незаметно покинуть дом и несколько дней скрываться.
Марта. Где?
Эрик. За городом, у кого-нибудь из друзей.
Ратон(живо). У Михельсона, торговца сукном!.. Там меня не будут искать. Он человек честный, безвредный… ничем, кроме торговли, не занимается.
Марта. Видишь, как хорошо, если купец занимается только своим делом.
Эрик(умоляюще). Ну, матушка…
Марта. Ты прав! Будем думать только о том, как бы спрятать отца.
Эрик. Непосредственной опасности нет, но все же я провожу вас, отец.
Ратон. Нет, лучше оставайся дома. Ведь когда за мной придут и не обнаружат меня, начнется шум, а ты сумеешь унять этих людей, присмотришь за лавками… А потом успокоишь мать; видишь - она вся дрожит. Марта. Да, сын мой, останься.
Эрик. Как прикажете. (Увидев Ханса, спускающегося по лестнице.) Правда, ведь Ханс может проводить отца к Михельсону.
Входит Ханс.
Ханс, тебе придется выйти из дома.
Ханс. Неужели? Какое счастье! Госпожа разрешает?
Марта. Конечно. Ты пойдешь с хозяином.
Ханс. Слушаю, госпожа.
Эрик. Только не покидай его.
Ханс. Да, господин Эрик.
Ратон. И главное - будь скромным. Не болтай. Не будь любопытным!
Ханс. Да, хозяин. Что-нибудь произошло?
Ратон(Хансу, вполголоса). Двор и министры разгневались, хотят заключить меня под стражу, запереть в темницу, быть может, даже хуже…
Ханс. Ну, вот еще! Пускай попробуют! Представляю себе, какой шум поднимется в нашем квартале. Да, да, вы увидите, хозяин, что здесь будет происходить! Госпожа услышит, как я кричу.
Ратон. Замолчи, Ханс. Спокойнее!
Марта. Ты крикун!
Эрик. Да и все это ни к чему: ничего не случится.
Ханс(грустно, про себя). Ничего не случится. Тем хуже! А я-то надеялся, что будет шум, битье стекол.
Ратон(целуя жену и сына). Прощай! Прощай! (Уходит с Хансом через внутреннюю дверь.)
Марта и Эрик доводят его до двери лавки и некоторое время, пока Ратон идет по улице, провожают его взглядом.
Явление IV
Марта, Эрик.
Марта. Можешь ли ты мне обещать, что через несколько дней мы снова увидим отца?
Эрик. Да, матушка. Одно высокопоставленное лицо покровительствует нам и, конечно, употребит все свое влияние, чтобы прекратить преследования и вернуть нам отца.
Марта. Как я буду счастлива! Когда мы опять окажемся вместе, ничто нас больше не разъединит! Но что с тобой? Почему ты мрачен? Что означает твой грустный взгляд?
Эрик(с трудом). Я боюсь… скоро мне придется надолго покинуть вас.
Марта. О боже!
Эрик(более решительно). Я сначала не хотел предупреждать вас об этом, но то, что произошло сегодня… Да, я не могу покинуть родительский дом, не поцеловав на прощанье матушку. У меня не хватит для этого мужества.
Марта. Покинуть? Я правильно расслышала? Но почему же?
Эрик. Я хочу быть военным. Я подал прошение о производстве меня в чин лейтенанта.
Марта. Ты? Мой бог! Но что я тебе сделала дурного, почему ты меня покидаешь, бежишь из отцовского дома? Разве мы причинили тебе горе? Прости меня, сын. Я всегда желала тебе добра… Может быть, я в чем-нибудь ошиблась? Я это исправлю.
Эрик. Вы ошиблись? Вы лучшая и самая нежная из матерей. Нет, я обвиняю только самого себя. Но я не могу больше здесь оставаться.
Марта. Почему? Где тебя так будут любить, как здесь? Чего тебе не хватает? Ты хочешь блистать в свете, хочешь затмить самых богатых господ? Что ж, мы тебе поможем. (Дает ему ключи.) Бери, бери, располагай нашим богатством. Отец согласится на это, а я горячо прошу принять от нас подарок и буду тебе за это только благодарна. Ведь мы для тебя копим, для тебя работаем; наши лавки, дом - все это твое добро, все принадлежит тебе!..
Эрик. Не говорите так. Я не хочу, я ничего не хочу, я недостоин вашей доброты. Это состояние, которое мы скопили своим трудом, - я бы хотел теперь отказаться от него, а ваша профессия, которой вы так честно занимались и которой я прежде гордился, теперь стала причиной моих мучений и моего отчаяния; она мешает моему счастью, моей мечте, всем страстям моего сердца.
Марта. Как же так, о господи?
Эрик. Я расскажу вам все. Эта тайна давно тяготит меня. Кому доверить свои огорчения, если не матери?… Вы вложили все ваше счастье в сына, который причинил вам столько страданий. Вы воспитали его чересчур заботливо, чересчур нежно, быть может…
Марта. Как вельможу, как принца. Все самое лучшее, самое дорогое - все было для тебя.
Эрик. Почему вы не оставили меня за прилавком, там, где мое настоящее место?
Марта. Это не я. Это отец устроил тебя личным секретарем господина Фалькенскильда.
Эрик. На мое несчастье. Там меня приняли запросто, я проводил все дни с Кристиной, его единственной дочерью. Все время я видел, я слышал ее, смотрел на ее очаровательное личико, а красота - самое незначительное сокровище из тех, которыми она обладает… О, если бы вы имели возможность любоваться ею каждый день, как это делал я! Если бы вы видели, как она в одно и то же время увлекает своим разумом и своим изяществом, таким простым и скромным! Кажется, что она сама не знает своего ума и своих способностей, своей благородной души и своего великодушного характера!.. О, если бы вы только узнали ее, вы поступили бы так же, как и я, - вы начали бы обожать ее.
Марта. О небо!
Эрик. И вот уже два года эта любовь составляет мое мучение и счастье, в ней - все мое существование. Но не думайте, что, забыв свои обязанности и законы гостеприимства, я раскрыл ей свою душу; никогда я не осмелился признаться ей в страсти, которую хотел бы скрыть даже от самого себя… Она, наверно, даже и не подозревала о моей тайне, но другие, более прозорливые глаза отгадали ее; отец заметил мое беспокойство и волнение, так как при виде ее я забывал все на свете… Увы, меня лишили моего счастья… Вы знаете, граф уволил меня, не сообщив даже о причинах немилости; он изгнал меня из своего дворца. С этого дня я потерял покой, радость, счастье…
Марта. Увы!..
Эрик. Но вы не знаете, что все вечера, все утра я бродил вокруг сада графа, чтобы увидеть поближе Кристину или хотя бы окна ее комнат. А в последний раз, неизвестно, лихорадка или бред овладели мною, но я лишился рассудка и, не знаю как, проник в сад.
Марта. Какая неосторожность!
Эрик. О да, матушка, я не должен был искать встречи с ней… Даже ценой своей крови… Но успокойтесь, было около одиннадцати часов вечера, никто меня не заметил, кроме молодого фата, который в сопровождении двух слуг пересекал аллею, направляясь к себе. Это был барон Фредерик Гёлер, племянник морского министра, который, оказывается, каждый вечер бывает у нее… Да, матушка, это ее жених, она должна выйти за него замуж! Я тогда еще ничего не знал, но догадался по той ненависти, которую почувствовал к этому человеку. И когда он с презрением, высокомерно окликнул меня: "Куда вы идете? Кто вы такой?" - я ответил ему не менее дерзко. И тогда… Это воспоминание никогда не изгладится из моей памяти! Он приказал слугам наказать меня. Один из них поднял руку - да, матушка, он ударил меня. Но только раз: после первого удара я бросил его к моим ногам. Но все-таки он ударил меня, он нанес мне оскорбление. Я подбежал к его хозяину и потребовал удовлетворения. "Охотно, - сказал он, - но кто вы?" Я назвал себя. "Буркенстафф! - воскликнул он с презрением. - Я не дерусь с сыном лавочника. Будь вы дворянином или офицером, другое дело!"
Марта(с ужасом). Боже мой!
Эрик. Дворянин! Я никогда им не буду - это невозможно… но офицером…
Марта(живо). Ты им тоже не будешь! Ты не получишь чина, потому что не имеешь права на него… не имеешь! Твое место здесь, в этом доме, возле твоей матери, которая сегодня все теряет. Ты такой же, как твой отец; вы оба готовы бросить меня, рисковать жизнью - и для чего? Потому что вы не умеете быть счастливыми, потому что у вас честолюбивые мечты, потому что вы смотрите поверх своего сословия. А я вижу только вас и люблю только вас. Я ничего не прошу у нынешних властителей, ни у вельмож, ни у их дочерей. Я хочу только видеть подле себя своего мужа и своего сына. (Обнимает Эрика.) Они принадлежат мне, это моя собственность, и ее у меня никто не отнимет.
Явление V
Эрик, Марта, Ханс.
Ханс(выглядывает из двери, радостно). Так! Чудесно! Продолжайте!
Эрик. Что? Ты уже вернулся? Отец у Михельсона?…
Ханс. Нет, он в лучшем месте.
Марта(нетерпеливо). Он в безопасности?
Ханс(торжественно). Он был арестован.
Марта. Боже!
Ханс. Не пугайтесь: все в порядке, дело принимает хороший оборот.
Эрик(гневно). Объяснишь ты, наконец?
Ханс. Мы пересекали улицу Стральсунд, когда нас остановил патруль. Солдаты оглядели нас и обратились к вашему отцу. "Господин Буркенстафф, - сказал один из них, снимая шляпу, - от имени его светлости графа Струэнсе я приглашаю вас следовать за нами. Граф желает говорить с вами".
Эрик. Ну и что же?
Ханс. Видя, что солдат так обходителен и вежлив, хозяин ответил: "Я готов вас сопровождать". Все это произошло так спокойно, что никто на улице ничего не заметил. Но я, не будь дурак, начал кричать изо всех сил: "Ко мне, на помощь! Арестовывают моего хозяина!.. Ратона Буркенстаффа! Ко мне, друзья!"
Эрик. Как это неблагоразумно.
Ханс. Вовсе нет. Ко мне подбежали рабочие, за ними устремились женщины и дети. Собралась толпа. По улице уже нельзя было пройти, экипажи останавливались; купцы бросились к порогам своих лавок, а горожане - к окнам. За это время рабочие окружили двоих конвойных, освободили вашего отца и торжественно повели его. Их сопровождала толпа, которая все увеличивалась. Когда они подошли к улице Альтона, где находится наша фабрика, началась кутерьма. Кто-то пустил слух, что собираются убить нашего хозяина, что из-за него произошло ожесточенное сражение с войсками. Поднялась вся фабрика, все предместье. Толпа направилась к дворцу с криками: "Да здравствует Буркенстафф! Верните нам Буркенстаффа!"
Эрик. Какое безумие!
Марта. И какое несчастье!
Эрик. Из-за пустяка затеяли целую историю. Это скомпрометирует отца и оправдает меры, принятые против него.
Ханс. Вовсе нет!.. Не бойтесь. Больше нечего бояться! Поднялись все предместья. Толпа разбивает уличные фонари, колотит стекла в особняках… Все идет великолепно, и это очень забавно. Толпа никому не причиняет зла, но когда на ее пути встречаются придворные в своих экипажах, их забрасывают грязью и таким образом очищают улицы… Слышите, слышите крики?… Видите, у лавки остановили прекрасную карету и пытаются опрокинуть…
Эрик. Что я вижу? Герб графа Фалькенскильда! Боже, неужели это она? (Стремительно выбегает на улицу.)
Явление VI
Ханс, Марта.
Марта(вслед Эрику). Сын мой, сын мой! Не подвергай себя опасности!
Ханс. Оставьте его… Сын нашего хозяина ничем не рискует, он не подвергается никакой опасности… Его будут носить на руках, если только он этого захочет. (Всматривается.) Глядите! Как он говорит с теми, кто окружил коляску? Это уличные парни, я их всех знаю… Они уходят… удаляются.
Марта. Слава богу! Но мой муж! Я хочу знать: что с ним? Я побегу к нему.
Ханс(хочет помешать ей). И не думайте!
Марта(отталкивает слугу и бежит на улицу). Оставь меня, говорю тебе! Я хочу, хочу!..
Ханс. Невозможно ее удержать. (Высовывается в дверь. Кричит на улицу.) Господин Эрик! Господин Эрик! (Вглядывается.) Вот те раз! Что он там делает? Помогает выйти из коляски какой-то даме… Очень красивой и, право, очень нарядной!.. Да что она - в обмороке? Она испугалась…
Возвращается Эрик, неся на руках Кристину, - она в обмороке. Он бережно опускает Кристину в кресло слева.
Эрик. Скорее на помощь!.. Мама!..
Ханс. Она ушла узнать что-нибудь о хозяине.
Эрик(смотрит на Кристину). Она приходит в себя. (Хансу, который глядит на нее.) Чего ты здесь торчишь? Ступай вон!
Ханс. Мне ничего другого не надо. (Про себя.) Побегу на улицу, хоть накричусь вволю. (Убегает.)
Явление VII
Кристина, Эрик.
Кристина(приходит в себя). Эти крики… эти угрозы… Меня окружила злобная толпа… Что я им сделала? Где я?
Эрик(робко). Вы в безопасности! Не бойтесь ничего.
Кристина(взволнованно). Знакомый голос. (Оборачивается.) Эрик… это вы?
Эрик. Да, это я. Я снова вижу вас. Я счастливейший из смертных, потому что могу защищать… охранять вас… предоставить вам убежище!..
Кристина. Где я?
Эрик. У меня, у моей матери. Простите, что я принимаю вас в таком помещении. Эта лавка не похожа на блестящую гостиную вашего дворца. Но мы ведь только купцы…
Кристина. Это уважаемое сословие. Но отец и я - мы ценим вас и за другие качества. Услуга, которую вы оказали мне…
Эрик. Услуга! Не говорите этого слова!
Кристина. Но почему?
Эрик. Потому что это слово заставляет меня молчать. Оно связывает меня оковами, которые я хочу наконец разорвать. Да, пока я служил у вашего отца, пока он принимал меня в своем гостеприимном доме, мне казалось бы грубым нарушением чести и моих обязанностей выдать тайну. Но нанесенное им оскорбление освобождает меня. Я ничем больше не обязан вашему отцу. Мы квиты! И, раньше чем умереть, я хочу, даже если вы будете презирать меня, рассказать… как я мучился, переходя от горя к отчаянию…
Кристина(вставая). Эрик, ради бога!
Эрик. Нет, вы должны знать!
Кристина. О несчастный! Неужели вы думаете, что я не знаю этого?
Эрик(вне себя от радости). Кристина!
Кристина(испуганно). Молчите! Ради бога, замолчите! Неужели вы думаете, что мое сердце не способно оценить ваше благородство, что я не ценила вашу преданность и в особенности ваше молчание?
Эрик радостно встрепенулся.
Однако сегодня вы дерзнули прервать его; надеюсь, что это в последний раз, ибо я уже предназначена другому. Этого требует отец, а мой долг подчиняться ему…
Эрик. Ваш долг?…
Кристина. Да, мой долг перед семьей, перед моим аристократическим происхождением, к которому я не стремлюсь, но которое дало мне небо, и я обязана быть достойной его. (Подходит к Эрику.) А вы, Эрик (робко), я не смею сказать вам - мой друг, не предавайтесь отчаянию. Знайте, что стыд или честь зависят только от того, как выполняешь свой долг. На моем месте вы поступили бы точно так же и выполнили бы свой долг храбро и без жалоб. Прощайте навеки! Завтра я буду женой барона Гёлера.
Эрик. Нет, этого не будет! Пока я жив, никогда, клянусь вам в этом!.. Боже, сюда идут!..