Скорей звони отцу, тем боле,
Что он влиятелен везде…
Пусть посодействует он зятю,
Поможет, хоть в одной беде.
– Ты что, с ума сошел, бедняга,
Отца в роман твой посвящать…
К тому ж сегодня на Канары
Он уезжает отдыхать.
Об этом никому ни слова…
А горскую жену твою
Я вызволить сама сумею,
Вот только кофейку попью.
Да что ты бьешься лбом об стенку,
Ведь это, право, ерунда:
Два-три звонка друзьям старинным,
И отворят они врата
Тюрьмы…
– Ах, не шути, прошу, Марина,
Ведь Аминат дитя еще,
Ей лет шестнадцать дашь, тем боле
Румянец не сошел со щек.
А там в СИЗО такие звери,
Преступники… Да и менты
Ее обидеть тоже могут…
– Мурад, а ведь ревнуешь ты?..
А как же я, скажи, любимый,
Стерпела все и вот – жива!
Меня обидеть не боятся
Твои двуличные слова?..
Ведь ты меня как будто любишь
И только мною дорожишь?
Так отчего же ты так прытко
Спасать несчастную бежишь?– Мне просто жаль ее, Марина,
Ведь перед Богом мне она,
Хотел я или не хотел бы,
Но шариатская жена.
– Ну, ладно, хватит припираться
И обижаться на меня.
Полковник Ларин, мой приятель,
Решит проблему за полдня.
Я позвоню ему, и вместе
В милицию поедем мы
Освобождать твою дикарку
Из цепких лап ее тюрьмы.
Жди… Молодую недотрогу
В подарок привезем мы в срок…
А ты на радостях, любимый,
Покрепче завари чаек.
VII
Открылись ржавые засовы,
И перед сонной Аминат
Предстал милиционер суровый
И бросил вслед ей хмурый взгляд.
– К тебе пришли…
И с криком: – Милый… –
Горянка бросилась за ним,
Но женщина ждала в дежурке
Вдвоем с полковником седым.
– Марина… – руку протянула, –
А ты, конечно, Аминат.
Что ж, собирайся, ты свободна,
Нас за тобой послал Мурад.
…И вот они уже в квартире,
От слабости едва жива,
Рыдая, бросилась к Мураду,
Забыв все русские слова.
И только по-даргински: – Милый…
Ты жив, любимый мой, родной…
А я-то думала, что больше
Мы не увидимся с тобой!..
И в три ручья бежали слезы
По бледному лицу ее…
И совестно Мураду стало
За прежнее свое вранье.
Он приласкал ее, но тут же
Изобразил суровый вид,
Чтобы понравиться Марине
И скрыть свой запоздалый стыд.
– Кого учил я, дорогая –
Переступать нельзя порог…
Ты это правило простое
Должна усвоить на зубок.
Не суй свой нос куда не надо
И за тебя мне думать дай,
Тогда хлопот не будет больше,
Теперь же их, хоть отбавляй.
Скажу тебе не без укора –
Не надо здесь ни слез, ни слов…
Мне хватит и того позора,
Что ночевала у ментов.
Откуда знать мне, что чиста ты?.. –
Воскликнул с пафосом Мурад.
– Но я ни в чем не виновата, –
Запричитала Аминат.
Лицо ладонями прикрыла,
В груди обиды ком застрял,
Она лишь правду говорила,
Но ей никто не доверял.
Мурад, страшны твои упреки…
Мне сердце болью обожгло –
Зачем ко мне все так жестоки?
Кому я причинила зло?..
* * *
Когда же наша героиня
При всех расплакалась навзрыд,
Ее утешила Марина,
Изобразив печаль и стыд.С тех пор мурадовы супруги
Вдруг стали не разлей вода…
Случалось, вместе, как подруги,
Они бродили иногда
По магазинам и салонам,
И модным выставкам – везде,
Где было радостно и шумно,
И одиноко вместе с тем.
Смех снова зазвучал в квартире,
И огорошенный Мурад
Двух жен своих внезапной дружбе
Как будто даже был не рад.
– Скажи, Амина, что случилось?..
С Мариною вы, как друзья,
А вот со мною каждый вечер
Сама ты будто не своя?..
И дня ты без нее не можешь,
Как наркоманка без иглы…
– Напрасно ты, Мурад, встревожен,
Ведь наши помыслы светлы.
Марина и твоя подруга –
Она добра и так умна,
Что радуются там повсюду,
Где появляется она.
Ее везде так уважают,
А вместе с нею и меня,
С улыбкой радостной встречают
Знакомые день изо дня.
И у меня вошло в привычку
С Мариной время проводить,
Ведь настоящею москвичкой
Я только с ней сумею быть.
Лишь три недели мы знакомы,
А будто дружим с малых лет,
Мы с нею, как родные сестры…
А твой вопрос совсем нелеп.
Ведь ты – мой муж, она – подруга…
Конечно же, ты мне родней!
И у нее есть муж, но только
Он не ревнует же ко мне.
* * *
Мурад от этого ответа
Совсем поникнул головой…
Ах, как же люди безрассудно
Играют собственной судьбой.…Но Аминат не унималась,
И вдруг нежданно, как дитя,
Она взяла и разрыдалась,
То ли всерьез, то ли шутя.
– Ах, ты меня совсем не любишь
И держишь дома взаперти…
Но я мечтала не об этом,
Клюя, как птица, из горсти.
Москва!.. Москва!..
Я все твердила,
От радости едва дыша,
Что буду жить в самой столице,
Что, как невеста, хороша.
Но здесь с утра до поздней ночи
Сижу, как будто бы в плену,
И медленно схожу с ума я…
Не оставляй меня одну!
На улицу не выхожу я,
Страшась милиции, людей
И даже шороха любого,
Подслушанного у дверей.
От слез своих уже я слепну
При свете солнечного дня…
Прошу лишь об одном на свете:
Мой милый, не бросай меня!
– Ах, мне бы все твои заботы, –
Вздохнул взволнованно Мурад, –
Поверь, сидеть все время дома
Я несказанно был бы рад.
Но из-за фирмы, из-за дела
Я жить иначе не могу…
Опять мне вечером сегодня
Уехать надо в Петербург.
Жаль, но зависит от работы
Судьба дальнейшая моя –
Чем длительней командировки,
Тем независимее я.
Ты просишь взять тебя с собою,
Ну, что ж, я буду очень рад…
Когда в Америку поеду,
Не позабуду Аминат.
А нынче серая рутина
Не даст мне даже помечтать…
Работа, дом – вот вся картина,
Что я смогу нарисовать.
Не то что ты, моя родная,
Хоть спи, хоть видео смотри
Иль сериалы "мыльных опер",
Чтобы о них поговорить.
На самом деле он лукавил…
Ведь каждый вечер, как герой,
Идет с мечом на поле битвы,
Он просто шел к себе домой.
С утра он уходил на фирму
И там крутил он допоздна
Рубли и доллары, и марки,
Чтоб стала полною казна.
В обед заскакивал вальяжно
Он к Аминат на час-другой,
Спешил он в казино на ужин,
А вечер проводил с семьей.
И так по замкнутому кругу
День изо дня кружил Мурад:
Ночью – жена,
А днем – подруга…
И был уж этому не рад.
Ему покоя захотелось,
Чтоб в лоне собственной семьи
Уставшее расслабить тело
И с детками гонять чаи.
Сынок Витек и дочка Вика
Похожи оба на отца:
Кавказские носы и глазки,
И губы, и овал лица.
Он обожает их, конечно,
Как, впрочем, и они его…
Никто союз их не разрушит,
И им не надо никого.
* * *
Но жизнь порою нам диктует
Свои законы и, увы,
Им подчинившись безрассудно,
Останемся без головы.
VIII
А в это время без смущенья
Марина строила свой план…
Великолепный план отмщенья
И острый, будто бы игла.
…Итак, приехала однажды
Она к сопернице своей,
Чтоб вкрадчиво, как рысь лесная,
Проникнуть прямо в душу к ней.
В обнимку кинулась с порога,
Словно всю жизнь они друзья:
– Ах, милая моя Амина,
Как по тебе скучала я!..
Не стала даже пить я кофе,
Лишь из постели – и к тебе…
Оставила детей на няньку,
Чтоб их капризы не терпеть. –
Всплеснула Аминат руками:
– Так у тебя есть малыши?!
Что ж ты их не взяла с собою,
Мы б поиграли от души.
Как их зовут?
– Витек и Вика…
– А мужа твоего как звать?..
– Му… Мишею, – сказала тихо
И стала громко хохотать.
– Но почему ты так смеешься? –
Надула губы Аминат.
Да потому, что так похожи
Мой Михаил и твой Мурад.
– А дети на кого похожи?..
– Две точных копии отца,
Будь он на тридцать лет моложе,
Не отличили бы с лица.
– Ах, как, Мариночка, я рада,
Что счастлива твоя семья!
Расцеловать бы их хотела,
Ведь малыши – мечта моя.А через день решили рядом
Весь день подруги провести –
Шампанского и шоколада
Из магазина принесли.
Марина, словно бы случайно,
Из распаленной Аминат
Легко выуживала тайны,
О коих знал один Мурад.
– Хочу я, милая подруга,
Чтобы мой муж лишь мне одной
Шептал бы глупости пустые,
Что возбуждают, как вино.
Пусть чепуху, пусть чушь собачью
Он в опьянении несет,
Но лишь бы щекотал мне ухо
Его полураскрытый рот.
Чтобы дрожащие ладони
Тугую согревали грудь,
И чтобы плоть воспринимала
Его любовную игру…
…А утром, онемев от счастья,
Хочу я с ним вдвоем бродить
По старым улочкам московским
И кофе на Арбате пить…
Чтоб осторожною рукою
Меня он обнял за плечо,
И чтоб от жара его тела
Мне становилось горячо.
– Так в чем же, милая, проблема? –
Марина вздрогнула тайком…
– А в том, что больше он не хочет
Здесь ночевать и только днем
Еще приходит, но нечасто…
Бывает, нет его три дня…
Мариночка, как я несчастна,
Лишь ты одна поймешь меня…
Но даже и когда он дома,
Уж прежнего в нем нет огня.
Порой бывает, будто мебель,
Не замечает он меня.
Три месяца, как мы женаты,
Но бешеный огонь в крови
Погас у моего Мурада…
Во мне ж проснулся жар любви.
Что делать?.. Подскажи, Марина,
Ведь опытна ты и смела…
А я, от робости немея,
Возможно, счастье проспала.
Дай мудрый мне совет, подруга,
Ты знаешь его столько лет.
Ведь без любви его взаимной
Не стану жить я на земле.
Быть может, съездить с ним куда-то?..
Ну, скажем, в город на Неве,
Куда он ездит даже чаще,
Чем остается здесь, в Москве?
Забыть о времени, гуляя
По петербургской мостовой,
Где Пушкин ездил на карете
И Блок гулял ночной порой.
И побродить по Эрмитажу,
Который знаю лишь в мечтах…
И вместе с милым раствориться,
Как облако, в белых ночах.
Взлететь над миром легкой птицей
И, утопая в небесах,
Навек в любимом раствориться,
Пропасть, как на щеке слеза.
* * *
И снова к жизни пробудилась
Она, как веточка в саду…
Но заморозок отдаленный
Уже ей предвещал беду.
IХ
– Не стоит ни один мужчина
На свете ни любви, ни слез…
Ты, Аминат, к своей проблеме
Напрасно отнеслась всерьез… –
Так ей Марина говорила,
Зло усмехаясь про себя, –
Я тоже искренно любила,
Но предал муженек меня…
– Как, ты в разводе?..
– Нет, Амина…
Потом он предал и ее,
Свою избранницу вторую,
В ад превратив ее житье.
– И ты, конечно же, простила
Бессовестного подлеца?..
– А как бы я, скажи, растила
Детей без помощи отца?..
Амина, ты еще наивна.Поймешь, когда родишь дитя,
К тому же я на самом деле
Его любила не шутя.
Хотя мне и обидно было:
На что меня он променял –
Мой ум и тело молодое,
И сердце, полное любви.
На девочку, почти подростка,
Без опыта, без глубины…
К тому же этого ягненка
Возвел на царский трон жены.Вдруг, оголившись, словно Ева,
Марина стала танцевать,
Мол, все смотрите, как прекрасна
Моя изысканная стать!
Как хороша моя фигура:
Какие плечи, бедра, грудь…
– И ты, Амина дорогая,
Похвастайся хоть чем-нибудь.
Что под нарядом ты скрываешь –
Уродство или красоту?..
– Ах, что ты, от стыда такого,
Мариночка, я пропаду…
При свете дня не раздевалась
Я перед мужем никогда…
Марина тут расхохоталась:
– И в самом деле ты чиста?..
А как же ночь в СИЗО, Амина?
Или московские менты
Попробовать не захотели,
Какой душистый персик ты?..
Ну, ладно, будет врать, родная,
И корчить недотрогу здесь…
На свете столько, кроме брака,
Порочных наслаждений есть.Бокал шампанского… И сразу
Вдруг закружилась голова,
Как будто ум зашел за разум
И позабылись все слова.
Как будто дали ей отраву,
И вся квартира поплыла:
Лицо Марины, окна, кресла
И голубой хрусталь стекла…
Наряд свой скинула Амина,
Почувствовав в груди костер,
Как трепетная лань, изящна,
Она упала на ковер
И замерла там бездыханно…
Тогда Марина в тот же час
Из сумочки достала "Кодак"
И щелкнула ее не раз.
Потом кому-то позвонила.А через несколько минут
В дверь осторожно постучали…
Хозяйка всполошилась тут,
Оделась быстро и небрежно
И тотчас отворила дверь,
В которую вошел мужчина,
Спортивный, в общем, с виду зверь.
Они о чем-то пошептались,
И гость разделся догола,
Чтобы позировать с Аминой,
Которая еще спала…
А вездесущая Марина
Достала снова аппарат
И отсняла почти две пленки,
Где в разных позах Аминат
Была в объятиях мужчины,
Нага, как Ева, и к тому ж
Бесстыдна и великолепна…
Все это твой увидит муж,
Со злобой думала Марина,
И, парню деньги заплатив,
Закрыла дверь за ним со стуком,
Амину тут же разбудив.Она, уткнувшись в грудь Марины,
Дала простор своим слезам:
– Не знаю, что со мной случилось.
Будто ужалила оса…
На свете трудно жить без друга,
Когда холодная стена
Тебя от мира отделяет,
Лишив и счастья, и тепла.
Перечеркнув твои надежды
И веру в правду и любовь…
Тоска теперь моя подруга,
Змеею проползает в кровь.
Мурад своим пренебреженьем
И холодом пустой души
Меня к себе не подпускает.
И гибну я одна в тиши…
– Ах, ладно хватит тебе хныкать, –
Марина крикнула в ответ, –
Пойдем с тобой по магазинам,
Где снова ты увидишь свет.
Развеемся, повеселимся,
Накупим разного тряпья
И в парикмахерской, родная,
Красоткой сделаем тебя.
Отрежем косу и подкрасим
Мы губки бледные тебе,
Ресницы подведем и брови
Назло разлучнице судьбе.
Встряхнем мы твоего Мурада,
Заставим сердце ревновать,
И после, думаю, как надо,
Вся жизнь наладится опять.
Х
Когда Мурад домой вернулся
С коробкой дорогих конфет,
Марина с видом безразличным
Подсунула ему конверт.
Мол, будто парень незнакомый,
Не объясняя ничего,
Придя к ней утром на работу
Пакет оставил для него.
"…Что там?" – подумалось Мураду…
И сердце сжалось от тоски,
Он вскрыл конверт одним движеньем
Уже трясущейся руки…
Достал листочек, на котором
Текст этот отпечатан был:
"Привет тебе, козел рогатый,
Ты, видно, выбился из сил…
И больше не мужик ты вовсе,
Коль нам приходится порой
По очереди развлекаться
С твоей молоденькой женой.
Она-то знает толк в постели
И не должна страдать одна,
Когда тебя, болван, ласкает
Твоя законная жена.
Ты шоколад имел в кармане,
Но пряник бросился искать…
И если что-то с ней случится
Тебе придется отвечать.
А нам она пришлась по вкусу,
Овечка кроткая твоя,
И навещать ее решили
Почаще новые друзья.
А чтобы ты не сомневался,
Что это все не клевета,
Прими на память эти фото,
Где женушка твоя снята".И на пол веером упали
Те снимки, на которых вдруг
Жену нагою обнаружил
Засомневавшийся супруг.
К тому же в позах неприличных
С каким-то парнем молодым…
В глазах Мурада потемнело,
Как от предчувствия беды.
Он, тяжело дыша, со стоном
Все фотографии собрал
И молча их со взглядом злобным
Опять в пакет упаковал.
Ни слова не сказав Марине,
Из дома выскочил стрелой
И, как ошпаренный, помчался
К своей супруге молодой.
* * *
Сомнений больше не осталось,
Теперь понятно для кого,
Она так стала малеваться,
Конечно же, не для него.Свернувшись кошечкой невинной,
Лежала в кресле Аминат.
Она спала еще… Но грубо
Растормошил ее Мурад:
– Вставай, стыдливая овечка, –
И фото ей швырнул в лицо, –
Скажи мне, сколь раз, змеюка,
Спала ты с этим подлецом?..
Она дар речи потеряла,
Не веря собственным глазам,
И лишь ресницами моргала,
Как крылышками стрекоза.
– Ах, Боже мой, какая гадость…
Мурад, не знаю я того,
Кто здесь со мной лежит в постели…
Поверь, не видела его.
– Да, ты еще, как стерва, лжива, –
Воскликнул с грозным гневом он, –
Я сделал множество ошибок,
Но эта страшная, как сон.
Ты не жена мне перед Богом, –
Он троекратно повторил, –
Домой сейчас же убирайся,
Уже билет тебе купил.И бледная, как смерть, Амина
Вдруг прошептала, как в бреду:
– Это подстроила Марина,
Она накаркала беду.
Чтоб ревновать тебя заставить,
Она хотела мне помочь…
Мурад заскрежетал зубами:
– Замолкни ты, шайтана дочь!
Не вмешивай сюда Марину
И знай, изменница, она
Мне никакая не подруга,
А настоящая жена.
Законная… Возьми мой паспорт
И ты увидишь в нем печать,
Где и она, и двое деток…
Я больше не хочу молчать
И врать тебе, ведь по сравненью
С твоею грязью – я святой…
Бери билет без промедленья
И уезжай к себе домой.
* * *
Он ей швырнул билет и деньги
И дверью хлопнул, что есть сил,
Как будто бы поставил точку
На всем, что с нею пережил.Он пулей вылетел из дома,
Позор его дотла сжигал…
И вдруг, уже садясь в машину,
Стекольный звон он услыхал.
…Толпа на улице кричала
И охала – на мостовой
Амина бедная лежала
В крови с распластанной рукой.
Когда он выбежал за двери,
В порыве горестном она,
Остановить его пытаясь,
За ним шагнула из окна.
С шестого этажа… О Боже…
Он, весь от слабости дрожа,
Отправил сам ее в больницу –
В ней теплилась еще душа.
Пока врачи за жизнь боролись,
Лишь об одном твердил Мурад:
– Что будет с ней?.. И что со мною?..
Ведь я ни в чем не виноват!
И сумасбродная девчонка
Сама упала из окна…
Все могут подтвердить соседи
И верная моя жена
Марина… Быстро к телефону,
Как заяц, побежал Мурад,
Твердя, как будто заклинанье,
Что он ни в чем не виноват.