Поспели травы - Дмитрий Дарин 3 стр.


Он вчера кабацкой голи
Хвастал, может быть, хмельной,
Дескать, прыгну с колокольни
С парой крыльев за спиной.

– Человек – червяк, не птица, -
Все смеялись в кабаке.
– Не забудь опохмелиться,
Чтоб леталось налегке.

– Берестой закрыл я щели,
Вот – смотрите на чертеж.
– Вань, да ты в своем уме ли,
Ты ж костей не соберешь!

Высока ведь колокольня,
Выше только небеса,
Падать с неба – жуть как больно, -
Раздавались голоса.

Ванька гнул свое упрямо,
До реки, мол, долечу,
И за то поставил в храме
Я огромную свечу.

Прыгнул Ваня, помолившись,
И крещеный люд застыл…
Берестой своей накрывшись,
Он лежал под парой крыл.

Откачали еле-еле,
Лекарь сделал все, что мог.
В кабаке его жалели -
Подносили, раз без ног.

Так и жил себе калекой,
Не жалея ни о чем, -
Лучше падать человеком,
Чем проползать червяком.

2007

* * *

Небо тучами просело,
Дождь царапал купола,
Где-то сердце отзвенело,
Где-то юность отошла.

Колет память – злое шило -
Не дает забыть и дня,
Где меня ты разлюбила,
Где оставила меня?

Заблудился в поле ветер,
Заплутал по жизни я,
Как и сбился, не заметил -
Мелкой стала колея.

Ехал я с повинной к Богу,
А заехал вдруг к чертям,
Эх ты, русская дорога,
По ухабам да по пням.

Лес насупился сурово,
Загустела тишина,
Как любовная обнова
Сердцу голому нужна.

Русь душою обмелела,
Не слыхать колоколов,
Небо тучами просело
На дреколье куполов

Дни калиной отгорели,
Где костер – всегда зола,
Не по мне ли, не по мне ли
Плачут скупо купола?

2007

* * *

На Руси – кистень закон,
Прокурор – заточка.
Я на медный правлю звон,
По грязи и кочкам.

Коренной во всю хрипит,
И по горло – в пене.
На болоте выпь кричит,
И дрожат колени.

Есть ли брод, аль нету брода,
Я стегаю пристяжных.
А у русского народа -
Мертвых больше, чем живых.
А у нас у всех спроси,
Нету воли на Руси.

А на этом берегу
Люди – все лихие.
Я коней не берегу -
Выноси, родные.

Я молюсь на Крест святой,
Эх, зажечь бы свечку.
Но я парень разбитной -
Правлю через речку.

Есть ли брод, аль нету брода,
Я стегаю пристяжных.
А у русского народа -
Мертвых больше, чем живых.
Сколько власть не поноси,
Нету правды на Руси.

Вот я выбрался на кряж,
Ни волков, ни татей.
А на мне хмельная блажь.
В общем-то некстати.

Крест над куполом торчит,
Колет тьму тугую.
Мрачно колокол звонит,
Мне ли отходную?

Есть ли брод, аль нету брода,
Я стегаю пристяжных.
А у русского народа -
Мертвых больше, чем живых.
Голоси не голоси,
А схоронят на Руси.

Я коней своих распряг,
Отдышались кони.
Проступает лик впотьмах
С моленной иконы.

Ангел, ты пока погодь,
Смерть – плохая сводня,
И я чувствую: Господь
Жалостлив сегодня.

Есть ли брод, аль нету брода,
Я стегаю пристяжных.
А у русского народа -
Мертвых больше, чем живых.
Сколько Бога не проси,
Нету Бога на Руси.

2007

* * *

Как помру, на волю вырвусь,
Поплыву по синеве,
И с черемухи осыпясь,
Саван ляжет на траве.

Из лазурной птичьей дали
Посмотрю в густую клень,
Низко стелется печалью
Дым усталых деревень.

Поплыву над стылым полем,
Над задумчивой рекой,
Мимо белых колоколен
С вознесенной головой.

Церкви ставят ближе к раю,
На холмы – не на пустырь,
Чтобы ангелы, летая,
Задевали за кресты.

А внизу – то пьют, то плачут,
То молитвы воздают,
Знать, вместить нельзя иначе
В сердце Родину свою.

Расстилается без края
Перепаханная Русь,
К журавельей серой стае
Я, помаявшись, прибьюсь.

Пусть с земли вослед послушно
Машут с прослезью в глазах,
Клином гнут по небу души,
Отражаясь в куполах.

2007

* * *

Запеклась в заре краюха неба,
В камыши залезла тишина,
Как же я давно на воле не был,
Оттого на сердце голина.

Посижу один в траве у плеса,
Душу ветром в плавни отпущу,
Чтоб она прошлась простой и босой
По любви закатному лучу.

Поваляюсь до луны с устатка,
Пошепчусь с притихшею рекой,
Отзвенел я сердцем без остатка,
Откачался русой головой.

Я теперь смотрю на все иначе
Через лет причудливый узор,
Не тобой ли был я зря растрачен,
Не к тебе ли кинут под забор?

И напомнит грустная береза,
Выронив листок из тонких рук,
Что вот так же опадают грезы,
Что вот так уносит счастье вдруг.

И молиться мне уж не по силам,
Отмолить тебя мне не дано,
Занесло зеленым мутным илом
Моей жизни каменное дно.

Я к утру, не как сутулый месяц -
Не покину здешние места,
На березе этой же повесясь
Вместо вниз слетевшего листа.

2007

БЕЛЫЕ ЖУРАВЛИ

Я не знаю, сколько мне осталось,
Сколько лет, а может быть, и дней,
На приливе неба закачались
Баркентины белых журавлей.

Надувая крылья, словно парус,
Вы плывете, в даль свою маня,
С неба ближе вам курлыкать, каясь,
Так покайтесь также за меня.

За меня, жалевшего не многих,
А любившего всего одну…
С берегов бросаются высоких,
Чтоб уже верней пойти ко дну.

Мне уже листом не распуститься -
Ободрали всю с души кору,
Пропадают в будущее птицы,
А мое погасло на ветру.

Так мне в этой жизни напророчил
Дуб – пират в серьгах из желудей,
Провожаю из последней мочи
Поседевших русских журавлей.

Скоро, скоро – чую – в поднебесье
Наберу я эту высоту,
Чтоб допеть свою больную песню
Только вместе с вами, на лету.

И тогда ты, навсегда родная,
Отрываясь взглядом от земли,
Вдруг поймешь, кого навзрыд прощают
Белые, как парус, журавли.

2007

ОПОМНИТЕСЬ

Чего мы ищем среди нищих -
Богатых духом больше нет,
Сердец пустое пепелище
И закопченный тусклый свет.

Россия сгинет не в пожаре,
А задохнется в темноте,
В чадящем золотом угаре,
В бездушной душной пустоте.

Нет, что-то было в Герострате,
И я признать почти готов -
Нам нужен новый поджигатель
Не храмов, а особняков.

И, развлекаясь до икоты,
Поймете запоздало вдруг -
Уже взят желтый факел в руки,
Чтоб разорвать порочный круг.

Пускай огонь сердец зажжется,
Уж лучше, чем сердец зола,
Добром уже не обойдется
Творить добро – не хватит зла.

2007

* * *

Я хожу на речку каждый вечер
Окунуться в розовой заре,
Чтобы стало проще мне и легче
Все забыть на клеверном ковре.

Пожалею желтые кувшинки,
Не сорву их мокрые тела,
В пыль веселый тянет на поминки
Гармонист с соседнего села.

Там кого-то вспомнят, не ругая,
Я гляжу в судьбы своей обрыв,
Кем же ты живешь, моя родная,
Про меня, живого, позабыв?

Поклонился ветру гордый тополь,
Разговор затеял старый бор,
Хорошо мне ль, грустно ль, одиноко ль,
Я и сам не знаю с давних пор.

Голову наклонят ниже ивы,
Будто плачут тихо обо мне,
Волосы густые и красивые
Распустив по берега спине.

Но в прохладе день утонет быстро,
Закудрявит дым трубы дупло,
И в сенях постелят гармонисту,
Что в свое уж не дойдет село.

Я хожу на речку каждый вечер
По поспелой яблочной поре,
Как когда-то в юности беспечной
Окунуться в розовой заре.

2007

* * *

Пустое дело – петь в России,
Уже не ловят смысл слов,
Лишь зрелищ фантики пустые
Шуршат в бездушии голов.

Мне говорят: ты будь попроще,
К тебе потянется народ,
Забыв – не по елею мощи,
А с точностью – наоборот.

Они, зажав в руках синицу,
Довольны ею обойтись.
К простому – можно прислониться,
Тянуться можно – только ввысь.

2007

* * *

Отзвенела зелень по равнинам,
В позолоту нарядился лес,
И печально песня журавлиная
Вдруг раздастся с плачущих небес.

Я уже не жду от жизни нови,
Я уже не жгу надежд костер,
Зря твои изогнутые брови
Мне так часто снятся до сих пор.

По-другому я смотрю на небо,
По-другому слышу голоса,
Там, где я ни разу в жизни не был,
Не желтеют грустные леса.

Не вернется, что ушло навеки,
Пашет небо подуставший клин,
Не с того ли покраснели веки
У всю ночь проплакавших рябин?

Где-то, где-то, может, жизнь прекрасна,
Чтоб ее, безумную, жалеть,
Но под небом серым и ненастным
Мне не жалко вовсе умереть.

Пусть же та, что видит все иначе,
Сыпет дальше в чье-то сердце смех,
Но при каждом журавлином плаче
Поднимая голову наверх.

Улетают птицы строгим клином,
Улетает лет моих косяк,
Отзвенела зелень по равнинам,
Только мне не плачется никак.

2007

* * *

Уже черемухи вскипели,
Уж ночью речке не остыть,
Под запах клевера и хмеля
Еще так хочется пожить.

И я сегодня не остыну -
Уж больно воздух свеж и чист,
За что-то сердце с корнем вынул
Мне незнакомый гармонист.

Окину взором водь и плесы
Но, не прощаясь, не томясь,
По серебристой гладкой лосе
Пойдет душа, не торопясь.

Люблю я здешние равнины,
Люблю гармони сладкий стон,
Звезду в постели неба синей
Ласкает месяц, что влюблен.

Стою, как есть, на полдороге,
Хмельной от русской красоты,
Да та не встретит на пороге,
Которой я срывал мечты.

Да та вослед не обернется,
Когда в тумане пропаду,
С того ль сквозь слезы мне смеется
Гармонь на скорую беду?

И тем, которым так я верил,
Вдруг стал не нужен и не мил,
Ведь самый вдрызг душистый клевер
Всегда растет среди могил.

Уже черемухи вскипели,
Меня, остывшего, любить,
Под эти летние метели
Друзьям сподручней схоронить.

2007

* * *

Пряди мои русые,
Синие глаза,
Мне трехрядка грустное
Хочет рассказать.

Месяц звезды вешает
Вечеру на грудь.
Про любовь отцветшую
Ты, гармонь, забудь.

Ты забудь про старое,
Сердце не тревожь,
Ведь его, усталое,
Отравила ложь.

Ложь в глазах распахнутых,
Ложь в пустых словах,
И в душе распаханной
Не растет трава.

Ивы в воду смотрятся,
Косы распустив,
Больно в сердце колется
Жалобный мотив.

Ветер дышит клевером,
Да вздыхает бор,
Я сегодня вечером
Выйду на простор.

И росинок бусы я
Подниму в ладонь,
Мои пряди русые,
Красная гармонь

А года покошены,
И стреножен конь,
Позабыть про прошлое
Не дает гармонь.

Не щадит, не милует,
Оттого слеза
Поволокой вымоет
Синие глаза.

2007

ПЕРВЫЙ СНЕГ

Я проснулся утром,
Тишина кругом…
Простынью как будто
Мой накрыло дом.

Или саван белый
Снег вдруг постелил?
Раз любовь не грела,
Знать, перегрешил.

Сыпется из неба
Просо в белый цвет,
Затоскует верба,
Что тепла уж нет.

Сыпется из сердца
Белая печаль,
Дай мне отогреться
Старенькую шаль,

Дай мне, мать, ушанку,
Выйду на порог,
Нынче спозаранку
Не найти дорог.

Не найти тропинки,
Не найти следов,
Белые снежинки
Выстелят покров.

Только не фатою
Вербу уберут…
Ведь под красотою
Нежность берегут -

Ту, что ты когда-то
Продала навек,
Оттого утраты
Засыпает снег.

2007

ГРУСТНАЯ ИСТОРИЯ

Так бывает, что невмочь
Жить с сожженной кожей.
Вот и я подался прочь
От измены с ложью.

Темь такая, глаз коли,
Месяц тучи сгрызли,
Волки ждут меня вдали
На опушке жизни.

Подо мной не конь – огонь,
Но волков боится,
Тру ладонью о ладонь -
Кровь на рукавице.

Обернусь я на село,
Помолюсь за Настю,
Сильно мне не повезло
По сердечной страсти.

Правлю в поле, без дорог,
Может, обойдется,
По оврагам – путь в острог,
Как у нас ведется.

А овраги – вся страна,
Конь ломает ноги,
Где ты, подлая луна,
Для моей дороги?

Волки воют все страшней,
Там рычат овчарки,
Кто голодней, тот и злей -
Никого не жалко.

И коня жалеть – никак,
Пожалеешь – сгинешь,
Да в какой-нибудь кабак
Путь не споловинишь.

Лихо с горем – там и тут,
Мне с лихвой разлито,
Пашни нет – о твердый грунт
Цокают копыта.

Где-то церковь вдалеке,
Колокол заухал,
У меня трезвон в башке,
А на сердце – глухо.

Бог – к покойникам не злой,
А к живущим – строгий,
Кто-то гонится за мной
По большой дороге.

Не видать вообще ни зги,
Ветер стонет в чаще,
И мыслишка трет мозги,
Что я вдрызг пропащий.

Чую – скачем под уклон,
Сердце к смерти ноет,
И все дальше перезвон,
И все ближе воют.

Ну Россия, что за край,
Ни спастись, ни выжить,
Правлю я уже на лай,
То есть к людям ближе.

А погоня – на хвосте,
Свистом душу тешут,
Тоже люди, да не те,
За алтын зарежут.

Оглянуться нету сил,
Конь несется в пене,
И до растяженья жил
Жму сильней колени.

Ну же, милый, выноси,
Не со зла стегал я,
Ты нагайку мне прости,
Выноси, каналья!

Вот и он, казенный дом
За забором крепким
Живы будем не помрем,
Не могила ж клетка.

Я загнал совсем коня,
Кость хрустнула в бабках,
Окружили тут меня
Люди при собаках.

Присмотрелись, наклонясь,
Да признали-таки.
– С-под коня свово вылазь,
Иль порвут собаки.

Тут такие же, как ты,
Тати, душегубы, -
И для пущей красоты
Бьют прикладом в губы.

– А пора тебе в централ,
Пусто свято место,
Расскажи, как убивал
Ты свою невесту.

– Было дело, признаю,
Изменила, сука, -
И с того она в раю,
Мне ж не жизнь, а мука.

Не любил бы, не убил,
Так у нас ведется,
Ну а что я пьяный был,
Господом зачтется.

Точат звонко топоры,
Суд у нас недолгий,
Церковь светится с горы
По другой дороге.

Не туда я прискакал,
Что разбой да волки,
У людей страшней оскал,
Да жирнее холки.

Не того я взял коня,
Да не ту подпругу,
По утру казнят меня
За мою подругу.

Спозаранку хорошо
Шеи грешным рубят.
Жалко – церковь не нашел,
Где Христос не судит.

Я и сам уже не прочь
К Богу припереться,
Так бывает, что невмочь
Жить с сожженным сердцем.

2007

* * *

Брел когда-то по Руси
Калик перехожий,
Дождик вешний моросил
По сермяжной коже.

Крест тяжелый на груди,
На спине котомка,
С колокольни позади,
Вдруг забило звонко.

На колени встал, крестясь,
Странник тот убогий,
Вдруг со свистом пронеслась
Тройка по дороге.

Правил тройкой молодец
Из людей торговых,
Кони-черти, бубенец
Под дугою новой.

Переехал колесом
Насмерть богомольца,
И раздавленным лицом
Тот смотрел на звонницу.

Обернулся купчик тут,
Только ход не скинул,
Да сильнее щелкнул кнут
Коренному в спину.

– Доюродствовался, хам,
Чтоб молиться Богу,
Шел поклоны бить бы в храм,
А не на дорогу!

То ли был возница пьян,
То ли с ветром гонка…
Откатилася в бурьян
Тощая котомка.

А в котомке той – спроси,
Три беды да милость.
Вот тогда-то по Руси
Горе покатилось.

Вот с тех пор мы совладать
С бедами не можем,
Все копытим благодать
Промыслом небожьим.

Ну а милость-то – ея
Каждому не хватит…
Это Родина моя -
Лапти да полати.

Ну, не лапти – башмаки,
Избы, что манежи,
А дороги, дураки,
Да и воры – те же.

И с тоскою пополам
Светят в сердце купола,
Все равно люблю Россию,
А за что – не знаю сам.

2007

* * *

Я как будто в чужой стране,
На чужом, не своем коне,
И куда-то меня несет
Через топь, а не через брод.

А народ в храм уже не вхож,
На какой-то другой похож,
И какой-то другой пейзаж,
И какой-то народ не наш.

Липко чавкнет в болоте грязь,
Да с мигалкой боярин-князь,
Что из новых народных слуг,
То болото объедет вкруг.

Но раз терпим, то – поделом,
Полдержавы пошло на слом,
Остальное – в карман купцам,
Проходимцам и подлецам.

Нам бы в колокол бить, как встарь,
Но под звонницей спит звонарь,
А удары сердец – в разлад,
И никто ведь не виноват.

Человек человеку – волк,
А в любви нынче – что за толк?
Равнодушие – ржа сердец,
И лжецом погоняет лжец.

Мне бы бунта раздолье влить
В тех, кто хочет по правде жить,
Только конь подо мной – не мой,
И колчан за спиной – пустой.

Остается одно – кабак,
Заскорузлый стакан – в кулак,
Опрокидывать в горла жесть,
Поминая былую честь.

2007

* * *

Серебра добавит месяц, речка заискрится,
Отчего тебе, гармошка, в эту ночь не спится?

Что за песню льешь на сердце, грустно и красиво?
Закручинилась береза, тихо плачет ива.

Зря былое поминая, ветер в роще стонет,

А любовь во мне, как камень, навсегда утонет.

Стынет в поле одиноко старый дуб-отшельник,
Был зеленый в воскресенье, желтый – в понедельник.

Так и молодость внезапно облетит листвою,
Когда я еще качался русой головою.

Что-то русское в напеве так за сердце тронет,
Утонул под воду месяц под тужиль гармони.

2008

Назад Дальше