б. Будуар
Елена только что подкрасилась. Рабыни принесли различные платья и показывают ей, чтобы она выбрала.
Рабыни
Нет, царица, нет!
Ваш туалет – и не только он –
Должен быть сегодня изысканным и прелестным.
Ликуй, наш город: гость – герой!
Ворота лучшие открой!
Елена примеряет платья, отвергает слишком роскошные и слишком скромные. Наконец, она выбирает черное, которое ей очень идет.
Елена
Не это. Закрытое платье.
Вырез? Нет, нет. Зачем он тут?
Ах, никого не желаю пленять я,
И пусть в жеманстве меня упрекнут.
Старая рабыня
Дурной покрой –
Мораль сверх меры.
Портит портной
Шедевр Венеры.
Это тюль…
Поэтому…
Рабыни
Нет, царица, нет.
Ваш туалет – и не только он –
Должен быть сегодня изысканным и прелестным.
Но все же подчиняясь приказу, они скрывают грудь Елены под черным хитоном. Входит Бакхида, смотрит на это с возмущением.
Бакхида. Что за хламида, мадам? Право же, она невозможна.
Елена. Я останусь в этом платье.
Бакхида. Совсем без выреза?
Елена. Я останусь в этом платье.
Бакхида. Элементарный этикет требует…
Елена. … чтобы женщина в отсутствие супруга одевалась с известной сдержанностью. Я останусь в этом платье.
Бакхида. Хотя, слава богу, всем известно, что мадам – самая красивая женщина в мире…
Елена. Об этом известно?
Бакхида. Каждому.
Елена. Так зачем же я должна это доказывать?
Бакхида. Но вы собираетесь принять господина Париса.
Елена. Возможно.
Бакхида. В закрытом платье. Почему?
Елена. Потому что я намерена отчаянно защищаться, а если уступлю, терзаться угрызениями совести.
Бакхида. А зачем это, мадам?
Елена. Зачем, зачем. Зачем кладут перец в суп? (Набрасывается на Бакхиду). Где он?
Бакхида. Кто, мадам?
Елена. Парис.
Бакхида. Вы мне ясно приказали просить его подождать.
Елена Разве я приказывала тебе слушаться моих бессмысленных приказов? Беги скорее, приведи его.
Бакхида уходит, рабыни тоже удаляются – через другую дверь.
в. Прихожая
Гомер(напряженно размышляет, скандирует гекзаметры, бормочет). Доблестный царь Менелай, первейший в сраженьях жестоких… (Спрашивает Париса). Что вы находите более выразительным? "Первейший в сраженьях" или "самый смелый в сраженьях"?
Парис. Право же, как вам угодно.
Гомер. Юноша, я намерен употребить этот эпитет десять тысяч раз.
Бакхида(входит). Можете следовать за мной.
Гомер(поднимается). Как, меня позвали?
Бакхида. А кто вы такой?
Гомер(величественно). Гомер.
Бакхида. Ах, поэт. (Парису). Прошу вас, господин Парис.
Она уходит с Парисом. Крышка скамьи приподнимается, из-под неё выглядывает Менелай.
Менелай. Калхас, где Калхас?
Гомер. Здесь я.
Менелай. Кто вы?
Гомер. Гомер.
Менелай. Ах, поэт.
Он снова захлопывает крышку, Гомер садится.
Гомер. Менелай, самый первый в сраженьях. Та-татата татата-тататата-тамтамтам-тататата. (Задумывается). Тут какая-то ошибка.
г. Будуар
Елена(мечтательно глядя на фреску). Дорогая мама и ты, дорогой папа, вы не будете бранить меня, как обычно делают родители, когда дети следуют их примеру. (Поёт).
Пути любви весьма тернисты,
За сердцем следовать грешно.
Но мы оправдывать речисты
Всё то, что нам запрещено.
Вот, например, мой папа лебедь
Был сердцем чёрен, пухом бел.
В него влюбилась мама Леда,
И он в стараньях преуспел.
Венера, поверь, мы страдаем, любя.
Пока есть боги, да, боги, помимо тебя.
Ах, если б нам ума набраться
И все соблазны обходить,
С богами насмерть не сражаться
И с целым светом в мире жить.
Ах, нелегко блистать красою
И быть иной, чем целый свет.
Мужчины бредят только мною,
А я одна, и счастья нет.
Венера, поверь, мы страдаем, любя.
Пока есть боги, да, боги, помимо тебя.
Входит Парис. Елена принимает его холодно. Парис, остановленный в своем нетерпении, отвечает ещё большей холодностью.
Елена. Добрый вечер, принц.
Парис. Добрый вечер, мадам.
Елена. Вы рассматриваете мой туалет.
Парис. Да, мадам, поскольку больше нечего особенно рассматривать.
Елена. Что нового в театрах Трои?
Парис справедливо считает, что это вопрос не заслуживает ответа. Елена продолжает светскую болтовню.
В здешних театрах тоже ничего нового.
Парис. Скажите, мадам, вам когда-нибудь приходилось иметь дело с мужчиной, который принял решение?
Елена. Кажется, нет. Обычно решение принимала я.
Парис. Присядем, мадам.
Елена садится напротив него, в большом отдалении. Парис как мужчина, принявший решение, говорит.
Богиня обещала мне любовь самой красивой женщины мира.
Елена. А какие сейчас носят туники в Трое, принц? Опять длинные?
Первое свидание влюбленных часто бывает тягостным. Уже всё испорчено.
Парис. Богиня обещала мне любовь самой красивой в мире женщины. Когда я увидел вас, я был уверен, что это вы. Между тем вы упрямитесь. Вы заставляете меня колебаться.
Елена(испуганно). Что?
Парис. Жеманство портит мне настроение.
Елена. Милостивый государь. Возможно, вам следовало бы высказывать ваши суждения лишь о тех предметах, по отношению к которому вы меньше бы зависели от настроения.
Парис. Что за высокопарный стиль! Я могу понять, когда высокопарным стилем пользуется человек заурядный. Но я, мадам, я высказывал свои суждения о трех богинях… Я люблю вас.
Елена(на лице которой отражается восторг и торжество). Но моя репутация…
Парис(с отвращением и весьма кисло). Ах, мы опять мы опять впадаем в высокопарный стиль. (Назидательно.) Моя решимость опирается на теорию. Есть три способа завоевать сердце женщины.
Елена(робко). Какой же первый?
Парис(грубо). Любовь. Угодно вам любить меня?
Елена(очень нежно). Нет.
Парис(который и вообще-то не имеет вкуса к тонким нюансам флирта). Хорошо, тогда оставим это. Второй способ – насилие. (Целует её).
Елена(освобождаясь из весьма продолжительных объятий). Вы не дерзнёте.
Парис. Посмотрим.
Елена(про себя). Ах, как он меня любит!
Парис. Обожаемая!
Он бросается к ней, кидает её в кресло, снова целует. После очередного продолжительного объятия она берется за настольный колокольчик и, обнимая его одной рукой, звонит. Парис отскакивает от неё, пытаясь сделать вид, будто ничего не произошло.
Бакхида(входит). Царица звонила?
Елена. Нет, нет, ничего, Бакхида. Я хотела убедиться, что ты поблизости.
Бакхида уходит.
А третий способ?
Парис. Третий способ, мадам, – это хитрость.
Он с величайшей вежливостью откланивается и уходит.
Елена. Хитрость – это бессовестно. Любовь – допустим, тут мне есть что сказать. Насилие – допустим, тут я могу сказать очень многое. Но хитрость… да как он смеет, этот молодой человек? Право, неразумно пытаться победить женщину хитростью.
д. Прихожая
Гомер заснул. Старший раб с шумом распахивает дверь.
Старший раб(орет как фельдфебель). Который тут поэт?
Гомер(сразу просыпается, отвечает с достоинством). Я – поэт.
Старший раб(он действительно не помнит, что прежде уже видел этого человека). Куда вы запропастились, милейший? Я вас ищу повсюду, у привратника, в кухне, на псарне… (Тянет его за рукав.) Быстро, приятель, быстро, ваша очередь. Их величества поужинали и желают, наконец, переваривать.
Они уходят в зал торжеств.
4. Царский дворец. Зал торжеств
Зал торжеств декорирован в стиле мужественной простоты. На стенах оружие, а также препарированные головы оленей, буйволов, персов и антилоп. Один из рабов поворачивает на вертеле над открытым огнем барана, другая баранья туша висит на крюке рядом с ложем Ахилла. Однако ужин близится к концу. Агамемнон, Ахилл, Аяксы, Орест и Калхас возлежат на изящных канапе в стиле ампир; они уже порядком набрались. На мраморном полу перед каждым ложем – гора объедков, черепов и костей. Несмотря на это, они все еще жрут и пьют. Они счастливы. Агамемнон запевает песню, все остальные тотчас подтягивают. Ахилл в такт песне хлопает по розовому заду висящей перед ним бараньей туши.
Хор монархов
Будем тихо-мирно жить –
То есть жрать, орать и пить.
Тихо-мирно жить!
Они в восхищении от своих талантов. Ахилл тоже знает одну строфу. Они продолжают.
Хор монархов
Мы хотим красиво жить –
Жрать, орать, кутить и пить,
Да, красиво жить!
Агамемнон. Удачный вечер. (Срыгивает. Все смеются. Но потом его радость омрачается. Он спрашивает Калхаса.) Где моя невестка Елена?
Калхас. Ей нездоровится.
Ахилл. А где господин Парис?
Калхас. Ему нездоровится.
Агамемнон. Благодарение богам. Нам предстоит веселый вечер без женщин и интеллектуалов.
Аяксы, развалившись на своем двойном ложе, с серьезным видом открывают рот, и все поют.
Хор монархов
Мы хотим красиво жить –
То есть жрать, орать и пить.
Тихо-мирно жить!
Старший раб приводит Гомера и усаживает его на постамент в дальнем углу зала.
Старший раб. Вот так, а теперь начинайте.
Гомер(величественным жестом ударяет по струнам. Он хоть и очень слабохарактерный человек, но гениальный поэт и рапсод. Он начинает нараспев)
Мощно возвысил свой глас Атрея сын Агамемнон…
Старший раб. Не так громко, любезный.
Гомер(смиряя порыв вдохновения)
Дабы эллинов в бой, героев на битву собрать…
Старший раб. Тихо, я сказал. Тихо. Как же можно беседовать при таком шуме?
Гомер(все тише)
Всех благородный царей созвал он в шатер свой богатый.
Первым Ахилла из всех, юношу, смелого в битвах.
И Аяксов двоих, Локрида и Теламонида,
Но без зова пришел Менелай к нему загорелый,
Ибо душой услыхал милого брата призыв.
Начиная с этого места, больше не слышно ни звука. Старший раб, достигнув цели, уходит. Мы еще видим пророческие уста поэта и его исполненные величия жесты, но его голос больше к нам не доносится. Между тем Калхас свалился с ложа. Агамемног ползком пробирается к нему.
Агамемнон. Сыграем по маленькой?
Калхас. Идет.
Агамемнон. По маленькой будет в самый раз на закуску. Сидишь на троне с утра до вечера; хочешь-не хочешь, деньги сами текут тебе в карман, и как же прикажете от них избавляться при современном недоразвитом состоянии мировой торговли? Господа, кто играет с нами?
Ахилл(пробирается к ним). Орел или решка?
Калхас. Конечно.
Ахилл. Что значит – конечно?
Калхас. В этой игре вы понимаете, по меньшей мере, половину.
Ахилл. Какую половину?
Калхас. Что такое орел, господин Ахилл. Или вам угодно утверждать, что вы имеете представление об обратной стороне медали?
Ахилл(вскакивает, выхватывает меч из ножен). Это намек?
Калхас. Да, но не стоит его пояснять, это завело бы нас слишком далеко.
Ахилл(задумывается). Ваше объяснение меня удовлетворяет. (Снова усаживается).
Калхас. Я держу банк.
Ахилл. Почему вы? Почему не я?
Калхас. Потому что вы будете считать выигрыш одного кона до следующей олимпиады.
Ахилл(вскакивает, выхватывает меч). Милостивый государь, я вас понял. Вы оскорбляете мой разум.
Калхас. Исключено. Я никогда не выношу суждений о том, чего нет.
Ахилл(задумывается). Ваше объяснение меня удовлетворяет. (Снова усаживается).
Все цари тем временем расположились на полу. Перед каждым из игроков Калхас положил по одной большой золотой монете.
Калхас. Прошу ставить, господа. (Продолжает беседовать с Ахиллом). Говорят, вы неуязвимы?
Ахилл. Верно. Моя мать окунула меня в воды Стикса, так что я непробиваемый.
Калхас. Оно и видно.
Ахилл(гордо). По чему?
Калхас. Сила есть, ума не надо.
Ахилл(вскакивает, выхватывает меч, рычит). Негодяй. Весь мир говорит о гневе Ахилла, Пелеева внука.
Агамемнон. Успокойтесь, господа. В моем присутствии…
Ахилл успокаивается. Агамемнон тихо Оресту, сидящему на корточках рядом с ним.
Пусть себе пикируются. Их несогласия – основа моей власти.
Орест. Твоя наука мне скоро пригодится.
Агамемнон. Скоро?
Орест. Но, рара́, ты же долго не протянешь.
Аякс I. Мы играем?
Аякс II. Или что?
Агамемнон. Орел. (Переворачивает орлом вверх лежащую перед ним монету).
Ахилл. Орел.
Орест. Орел.
Аякс I. Тоже орел.
Они все переворачивают свои монеты орлом вверх.
Аякс II. Решка.
Аякс I(в полном недоумении). Брат!
Аякс II(плаксиво). Я тоже желаю хоть раз быть самостоятельным человеком.
Калхас. Прошу ставить. (Придвигает к своей монете кошелек с деньгами.)
Все остальные тоже ставят.
Орест. Па!
Агамемнон. В чем дело, сын мой?
Орест. Поставь за меня.
Агамемнон. Позавчера ты получил свои карманные деньги.
Орест. Что с того. Вчера ведь мне тоже нужно было жить.
Агамемнон. Вот тебе двадцать мин. (Ставит кошелек меньшего размера около монеты Ореста). Это за сына.
Калхас. Ставки сделаны. (Он поднимается с места, держа в руке монету, показывает её с обеих сторон, а потом бросает на середину игрового поля. Кричит). Орел!
Ахилл. Выиграли! Все выиграли!
Аякс I(Аяксу II). Ты проиграл. Это расплата за твой отвратительный индивидуализм.
Аякс II(влепляет Аяксу I оплеуху). Сказано тебе, я – это я.
Агамемнон(Оресту). Чем больше они цапаются, тем лучше.
Калхас(придвигает всем игрокам, кроме Аякса II, чью ставку он забирает себе, равной величины кошельки). Делайте вашу игру, господа!
Ахилл. Оставляю орла!
Агамемнон. И я.
Аяксы. И я.
Орест. Я – пас. (Прячет два своих кошелька).
Калхас. Ставки сделаны. (Подбрасывает монету). Решка.
Все. Бито.
Калхас(забирает себе все ставки, бодро кричит). Смелей, господа. Делайте вашу игру.
Ахилл. У меня больше нет наличных.
Калхас. Кто в наши дни играет на наличные?
Ахилл(царапает что-то на восковой табличке, показывает Калхасу.) Берете?
Калхас. Весьма охотно.
Орест. Что это?
Ахилл. Ну, доходы…
Калхас. От одного известного дома.
Орест(смотрит на табличку, которую Ахилл поставил около своей монеты, и замечает). Там и мои деньги есть. Я не знал, что вы содержатель.
Аякс I(царапает на табличке). Участки на левом берегу Евфрата.
Калхас. Это там, где должен быть построен учебный плац? Принимаю за сто талантов.
Аякс II(царапает на табличке). Поступления из храма Марса в Южном городе.
Калхас. Пятьдесят талантов. (Агамемнону). А вы, царь царей?
Агамемнон. Я?
Калхас. Это будет эпохальная игра. Муза истории вопрошает о вашей ставке.
Агамемнон. Я… я ставлю город.
Ахилл. Вот это по-царски.
Калхас. Какой город, о великий царь?
Агамемнон. Трою.
Орест. Па, но Троя еще не твоя.