Уличные песни - Алексей Добряков 11 стр.


Стала надувать супруга губки,
Ревновать буквально к каждой юбке
И тарелкой или ж венским стулом
Стала бить по ребрам и по скулам.

Рассказать всех бед я не сумею.
Лучше б мне петелечку на шею!
Лучше быть немытым и голодным,
Но зато счастливым и свободным.

Стою я раз на стреме

Стою я раз на стреме,
Гляжу в чужой карман.
Как вдруг ко мне подходит
Незнакомый мне граждан.

И говорит мне тихо:
"Куда бы нам пойти,
Где б могли мы лихо
Время провести?

Чтоб были там девчоночки,
Чтоб было там вино.
А сколько будет стоить -
Так это все равно".

А ему отвечаю:
"На Лиховке вчера
Последнюю малину
Прикрыли фраера".

А он мне говорит: "В Марселе
Есть такие кабаки!..
Такие там девчоночки,
Такие бардаки!

Там девочки танцуют голые,
Там дамы в соболях,
Лакеи носят вина,
А воры носят фрак".

И с этими словами
Незнакомый мне граждан
Отмычкой отмыкает
Свой шикарный чемодан.

Он предлагал нам деньги
И жемчугу стакан,
Чтоб мы ему передали
Советского завода план.

Последняя малина
Собралась на совет:
Советские разбойнички
Врагу сказали "нет!".

Мы взяли этого субчика,
Отняли чемодан,
Забрали денег кучу
И жемчугу стакан.

Потом его передали
Властям НКВД.
И я его по тюрьмам
Уж не встречал нигде.

Нас власть благодарила,
Жал руку прокурор,
А после посадил нас
Под усиленный надзор.

Сижу я за решеткой,
Одну имею цель:
Эх! Как бы мне увидеть
Эту самую Марсель!

Где девочки танцуют голые,
Где дамы в соболях,
Лакеи носят вина,
А воры носят фрак.

Песенка о клопах

Друзей так много в этом мире.
Для друга я на все готов.
Живет, живет в моей квартире
Семейство рыженьких клопов.

Знаком мне с детства каждый клопик.
И всю их дружную семью
По цвету глаз и острой попе
Издалека я узнаю.

Я договорник сепаратный
Сумел с клопами заключить.
И нашей дружбы, столь приятной,
Дезинсекталем не разлить.

Но как-то утром в полвосьмого
Один в постели, в полутьме
Я своего клопа родного
Размазал пальцем по стене.

С тех пор клопы - ой-ой-ой-ой! - лютуют,
Кипит их весь клопиный род.
И даже черненьких ловлю я
Клопов тропических широт.

Клопов так много в этом мире,
И каждый съесть меня готов.
И только в ванной и сортире
Я отдыхаю от клопов.

Папка мой давно в командировке

Папка мой давно в командировке,
И нескоро возвратится он.
Каждый день приходит дядька Вовка,
Мамке он принес одеколон.

Мамка моя стала нехорошей,
Перестала куклы покупать,
Потому что к мамке каждый вечер
Дядька Вовка ходит ночевать.

И как только вечер наступает,
Мамка меня рано ложит спать,
Комнату на ключик закрывает,
Не велит с кроватки мне вставать.

Я таким не буду, как мой папка,
И женюсь я лет под сорок пять.
А жене своей скажу я строго:
Дядьку Вовку в дом к нам не пускать.

Теть Шура

В нашем доме, в нашем доме теть Шура -
Очень видная фигура.
И все соседи в доме говорят,
Что тетя Шура просто клад.

Теть Шура, теть Шура, теть Шура -
Вот такая вот фигура.
И все соседи с чувством говорят,
Что тетя Шура просто клад.

Как-то раз, да как-то раз сосед наш сдуру
Забрался на тетю Шуру.
Но изменился вскоре он с лица,
Когда закапало с конца.

Теть Шура, теть Шура, теть Шура -
Вот такая вот профура.
И все соседи с чувством говорят,
Что тетя Шура просто блядь.

Я бил его в белые груди

Я бил его в белые груди,
Срывал на груди ордена.
Ох, люди, ох, русские люди,
Родная моя сторона!

Я был батальонный разведчик,
А он писаришка штабной.
Я был за Россию ответчик,
А он спал с моею женой.

Ах, Клава, любимая Клава,
Неужто судьбой суждено,
Чтоб ты променяла, шалава,
Меня на такое говно.

Меня - на такую скотину!
Да я бы срать рядом не стал!
Ведь я от Москвы до Берлина
По трупам фашистским шагал!

Шагал, а потом в лазарете
На койке больничной лежал.
И плакали сестры, как дети,
Пинцет у хирурга дрожал.

Дрожал и сосед мой рубака -
Полковник и дважды Герой.
Он плакал, закрывшись рубахой,
Скупою слезой фронтовой.

Скупою слезой фронтовою
Гвардейский рыдал батальон,
Когда я геройской Звездою
От маршала был награжден.

Потом мне вручили протезы
И быстро отправили в тыл.
Красивые крупные слезы
На литер кондуктор пролил.

Пролил, ну а после, паскудник,
С меня он содрал четвертак.
Ох, люди, ох, русские люди,
Ох, люди, ох, мать вашу так!

К жене, словно вихрь, я ворвался,
И Клавочку стал я лобзать.
Я телом жены наслаждался.
Протез положил под кровать.

Болит мой осколок железа
И давит пузырь мочевой.
Полез под кровать за протезом,
А там писаришка штабной.

Я бил его в белые груди,
Срывал на груди ордена.
Ох, люди, ох, русские люди,
Родная моя сторона!

Глухо лаяли собаки

Глухо лаяли собаки
В затихающую даль.
Я явился к вам во фраке
Элегантный, как рояль.

Вы лежали на диване
Двадцати неполных лет.
Молча я сжимал в кармане
Леденящий пистолет.

Пистолет был кверху дулом -
Из кармана мог стрелять.
Я стоял и думал, думал:
Убивать - не убивать.

Но от сытости и лени
Превозмочь себя не мог.
Вы упали на колени
У моих красивых ног.

На коленях вы стояли
У моих красивых ног
И безумно целовали
Мой начищенный сапог.

Выстрел был, сверкнуло пламя.
Ничего уже не жаль.
Я лежал к дверям ногами.
Элегантный, как рояль.

Поспели вишни в саду у дяди Вани

Поспели вишни в саду у дяди Вани,
У дяди Вани поспели вишни.
А дядя Ваня с тетей Груней нынче в бане.
А мы под вечер погулять как будто вышли.

Припев:

А ты, Григорий, не ругайся,
Ты, Петька, не кричи.
А ты, с кошелками, не лезь поперед всех.
Поспели вишни в саду у дяди Вани.
А вместо вишен теперь веселый смех.

"Ребята, главное - спокойствие и тише -
И не заметят, не, не заметят.
А как заметят, так мы воздухом здесь дышим", -
Сказал с кошелкою соседский парень Петька.

Припев.

А ну-ка, Петька, давай скорее кепку.
А он черешню в рубаху сыпал.
Ох, видно, Витька, перегнул ты слишком ветку
И вместе с вишнями сейчас в осадок выпал.
Припев.
Пусть дядя Ваня купает тетю Груню
В колхозной бане, отличной бане.
Мы тете Груне все "спасибо" скажем дружно
И дяде Ване, уж конечно, дяде Ване.

Припев:

А ты, Григорий, не ругайся,
Ты, Петька, не кричи.
А ты, с кошелками, не лезь поперед всех.
Поспели вишни в саду у дяди Вани.
А вместо вишен теперь веселый смех.

Надену я черную шляпу

Надену я черную шляпу,
Поеду я в город Анапу,
И выйду на берег морской
С своей непонятной тоской.

Я сяду на пляж, разомлею,
О жизни своей пожалею.
И жизнь до конца просижу
На этом соленом пляжу.

Волна будет мчать за волною,
Беседовать тихо со мною,
Тереться о берег морской
С своей непонятной тоской.

Не раз в своей жизни невзрачной
Хотел я под поездом дачным
Решить наболевший вопрос
С улыбкою из-под колес.

В тебе, о морская пучина,
Погибнет роскошный мужчина,
Который сидел на песке
В своей непонятной тоске.

И каждый, увидевши гроб,
Поймет, что страдалец утоп:
Он долго сидел на песке
В своей непонятной тоске.

Останется черная шляпа,
Останется город Анапа.
Останется берег морской
С своей непонятной тоской.

Ты ножкой двинула

Ты ножкой двинула лишь на вершок,
Какао вылила ко мне в мешок.

Припев:

Связал нас черт с тобой, связал нас черт с тобой,
Связал нас черт с тобой веревочкой одной.

Сидели мы с тобой на леднике.
Какао хлюпало в моем мешке.

Припев.

Ты камень сбросила да с высоты.
Разбила голову и сердце ты.

Припев.

Связался я с тобой, теперь боюсь.
Боюсь теперь с тобой не развяжусь.

Припев.

Ты по карнизу шла - я страховал.
Ты загремела вниз, а я сказал:
Лети же, черт с тобой, лети же, черт с тобой,
Связал нас черт с тобой веревочкой одной.

Раз глядел я между

Раз глядел я между кралечке в разрез -
Я имел надежду, а теперь я - без.

Припев:

Ох, какая драма! Пиковая дама
Жизнь мне всю испортила мою.
И теперь я бедный, и худой и бледный,
Здесь, на Дерибасовской, пою.

Мальчики, на девочек не кидайте глаз:
До копейки денежек вытащат из вас!

Припев.

Дамочка, взгляните: я у ваших ног!
Впрочем, извините, - вот вам кошелек.

Припев.

Пиковая дама отшумит давно.
Говорила мама: не ходи в кино.

Припев.

Если бы послушал бы мамочку малец,
Он тогда б не кушал бы этот баландес.

Припев.

Девочки на воле - я сижу в тюрьме.
Но мечтаю вскоре видеть их… во сне.

Припев.

Вот и все исходы, и последний шмон.
Выйду на свободу - выжатый лимон.

Припев.

Раз глядел я между кралечке в разрез
Я имел надежду, а теперь я - без.

Припев:

Ох, какая драма! Пиковая дама
Жизнь мне всю испортила мою.
И теперь я бедный, и худой и бледный,
Здесь, на Дерибасовской, пою.

Все будет хорошо

Вы скажете: бывают в жизни шутки,
Поглаживая бороду свою…
Но тихому аидише-малютке
Пока еще живется, как в раю.
Пока ему совсем еще не худо,
А даже и совсем наоборот.
И папа, обалдевши от талмуда,
Ему такую песенку поет:

Припев:

Все будет хорошо. К чему такие спешки?
Все будет хорошо. И в дамки выйдут пешки.
И будет шум и гам. И будет счет деньгам.
И дождички пойдут по четвергам.

Но все растет на этом белом свете.
И вот уже в компании друзей
Все чаще вспоминают наши дети,
Что нам давно пора "ауфвидерзейн".
И вот уже загнал папаша где-то
Подтяжки и гамаши, и костюм,
Ведь Моне надо шляпу из вельвета
Влюбился Монька в Сару Розенблюм.

Припев.

Вы знаете, что значит пожениться.
Такие получаются дела.
Но почему-то вместо единицы
Она ему двойняшек принесла.
Теперь уже ни чихни, ни засмейся -
Шипит она, холера, как сифон.
И Монька, ухватив себя за пейсы,
Заводит потихоньку патефон.

Припев.

Пятнадцать лет он жил на честном слове,
Худее, чем портняжная игла,
Но старость, как погромщик в Кишиневе,
Ударила его из-за угла.
И вот пошли различные хворобы:
Печенка, селезенка, ишиас…
Лекарство все равно не помогло бы,
А песня помогает всякий раз.

Припев.

Но таки да: случаются удачи!
И вот уже последний добрый путь
Две старые ободранные клячи
Везут его немножко отдохнуть.
Всегда переживает нас привычка.
И, может быть, наверно, потому
Воробышек - малюсенькая птичка -
Чирикает на кладбище ему:

Припев:

Все будет хорошо. К чему такие спешки?
Все будет хорошо. И в дамки выйдут пешки
И будет шум и гам. И будет счет деньгам
И дождички пойдут по четвергам.

Братики-армяне

Ах, вы, мои братики-армяне!
Расскажу я вам адин рассказ,
Как ходил мой друг из Еревана -
У адин грузин он выбил глаз.

Девушка такой, как райский птичка, -
Он душа армянская пленил:
За его красивый белый личко
Сердце и душа свое сгубил.

Раз приходит он на танцплощадка.
Девушка вся в слезках увидал.
Положил рука ей на лопатка
И такое слово ей сказал:

"Кто тебя, душа моя, обидел?
Он скандал, конечно, не предвидел.
Он болван, хоть я его не знает.
Поверь, душа армянский ребра посчитает!"

Адин грузин красавица обидел.
Такой скандал большой он не предвидел.
Теперь мой друг на нарах припухает.
Вот что, друзья, из-за любовь бывает.

Цыпленок вареный

Цыпленок вареный,
Цыпленок жареный
Пошел по улице гулять.
Его поймали,
Арестовали,
Велели паспорт показать.

Паспорта нету -
Гони монету,
Монеты нет - снимай пиджак.
Цыпленок вареный,
Цыпленок жареный,
Цыпленка можно обижать.

Паспорта нету -
Гони монету.
Монеты нет - снимай штаны.
Цыпленок вареный,
Цыпленок жареный,
Штаны цыпленку не нужны.

Он паспорт вынул,
По морде двинул,
А вслед за тем пошел в тюрьму.
Цыпленок вареный,
Цыпленок жареный,
За что в тюрьму и почему?

Я не советский,
Я не кадетский,
Я не народный большевик!
Цыпленок вареный,
Цыпленок жареный,
Цыпленок тоже хочет жить.

Песенка о Козле

В нашей песне странные герои.
Но поверьте басням иногда.
Десять лет прожил Козел с Козою,
Но однажды с ним стряслась беда.
По двору скакал Козел галопом:
Под окном увидел он журнал,
В нем портрет красотки Антилопы
Он совсем случайно увидал.

И сказал Козел: "Мс-е…
Жил я как во тьме-ме-е…
Ты открыла мне глаза.
Надоела мне Коза.
В Африку пойду
Найду!"

Прихватив журнал, Козе - ни слова.
Мол, не ожидай и позабудь,
Не предвидя ничего дурного,
Он тотчас пустился в дальний путь.
Тропик Рака, Тропик Козерога
Наш герой отважно пересек,
И в мечтах о юной, тонконогой
К Африке он привязал челнок.

И сказал Козел: "Ме-е… -
Сидя на корме-ме-е -
Африканский знойный край
Для влюбленных просто рай.
Здесь ее пойду
Найду!"

Не терял влюбленный время даром.
Антилоп он встретил на пути.
Подошел с почтеньем к самой старой.
"Помогите мне ее найти".
Головой старуха покачала:
"Ты приехал, милый, невпопад:
Это я снималась для журнала
Ровно сорок лет тому назад".

И сказал Козел: "Ме-е…
Я не пониме-ме-е…
Ах, конфуз какой, скандал
Лет на сорок опоздал!
Дайте за труды
Воды".

Месяц плыл таинственно и тихо…
В феврале тридцатого числа
Письмецо от любящей Козлихи
На хвосте Сорока принесла:
"Пишут мне, что ты успел влюбиться
В африканку Антилопу Гну.
Если это только подтвердится,
Я тебя в бараний рог согну".

И сказал Козел: "Ме-е…
Дело не в письме-ме-е…
Надоели пальмы мне.
Не вернуться ли к жене?
Ждет меня жена
Коза".

Вот пришел Козел к Козе с поклоном,
На возврат полгода потеряв,
И пропел ей нежным козлетоном:
"Дорогая, я люблю тебя".
Та в ответ: "Не верю я слезам уж.
Вещи я свои перенесла.
Я совсем недавно вышла замуж
За другого, юного Козла".
Наш герой свалился у порога:
"Дорогая, ты в своем уме?!"
Он хотел сказать ей очень много,
Но не мог сказать ни бе ни ме.

Так и не сказал "бе-е",
Так и не сказал "ме-е".
Вот мораль у этих строк:
Не влюбляйся в антилоп,
А люби жену -
Козу.

Зачем ты изменила

Сидели мы на крыше,
А может быть - и выше,
А может быть - на самой на трубе.

Припев:

Зачем ты изменила,
Другого полюбила,
Зачем же ты мне шарики
Крутила?

Привел я тебя, босую,
В тряпье, простоволосую,
И целый день в порядок приводил.

Припев.

Купил я тебе боты
И платье с коверкота,
И туфли на резиновом ходу.

Припев.

Прожили мы немало,
Три койки поломали,
А на четвертой триппер подхватил.

Припев:

Зачем ты изменила,
Другого полюбила,
Зачем же ты мне шарики крутила?

В одном из дворянских поместий

В одном из дворянских поместий
Жил Лев Николаич Толстой.
Он ни рыбки, ни мяса не кушал,
Ходил по усадьбе босой.

Жена ж его Софья Андревна,
Обратно, любила поесть.
Она босиком не ходила -
Сохраняла дворянскую честь.

В своем великолепном именьи
Любил принимать он гостей.
К нему приезжали славяне
И негры различных мастей.

Теорию непротивленья
Он миру хотел передать.
Об этом сейчас без волненья
Никак не возможно читать.

С правительством был он в треньях,
Зато у народа кумир.
Писал он роман "Воскресенье",
А вскорости "Война и мир".

Геройски на фронте сражался,
Ордена и медали привез,
А роман его "Воскресенье"
Читать невозможно без слез.

Там девушку Катю косую
Один дворянин обижал.
Он с ней обещал расписаться -
С другою уехал на бал.

Однажды моя бедная мама
На графский зашла сеновал.
Случилась ужасная драма:
К ней Лев Николаич пристал.

Вот так разлагалось дворянство.
Вот так разрушалась семья.
В результате такого упадка
На свет появился и я.

Так подайте, подайте, граждане, -
Я его незаконнорожденный сын!
Не дайте погибнуть калеке -
В живых я остался один.

Утону ли я в Северной Двине

Утону ли я в Северной Двине
Иль погибну как-нибудь иначе,
Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне товарищи заплачут.

Не будет утром траурных газет.
Подписчик обо мне не зарыдает.
Уйду от вас, как в горы Алитет.
Привет я шлю целинникам Алтая.

Я никогда не ездил на слоне.
И не носил по тюрьмам передачи.
Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне все девушки заплачут.

Я из Одессы

Я - одессит. Я - из Одессы. Здрасьте!
Хочу открыть вам маленький секрет.
Спросите вы: имею ли я счастье?
И я отвечу: чтобы да, так нет.

Припев:

Назад Дальше