Уличные песни - Алексей Добряков 6 стр.


Купите бублики
Для всей республики,
Гоните рублики
Сюда скорей.
И в ночь ненастную
Меня, несчастную -
Торговку частную,
Всяк пожалей.

Инспектор с папкою
Да с толстой палкою
Все нахваляется
Забрать патент.
А я не местная,
Всем неизвестная,
И без патента я
Сгорю в момент.

Купите бублики
Для всей республики,
Гоните рублики
Сюда скорей.
И в ночь ненастную
Меня, несчастную -
Торговку частную, -
Всяк пожалей.

Сказал мне Сенечка:
"Не плачь ты, Фенечка,
Пожди маленечко -
Мы в загс пойдем"
И жду я с мукою,
С тоской и скукою,
Когда с разлукою
Навек порвем.

Купите бублики
Для всей республики,
Гоните рублики
Сюда скорей.
И в ночь ненастную
Меня, несчастную -
Торговку частную, -
Всяк пожалей.

Соколовский хор у "Яра"

Соколовский хор у "Яра"
Был когда-то знаменит.
Соколовская гитара
До сих пор в ушах звенит.

Тройки лихо мчались к "Яру",
Сердце рвалось на простор,
Чтоб забыться под гитару,
Услыхать цыганский хор.

Там была цыганка Аза.
Запоет - прощай печаль!
Жизнь прекрасней станет сразу,
Все за жизнь отдать не жаль.

Но судьба не пощадила,
Ведь она порою зла -
Как-то Аза простудилась
И, бедняжка, умерла.

В этот день все гости "Яра"
Не могли вина не пить.
Соколовская гитара
Не могла развеселить.

Соколов не вынес муки -
Больше всех по ней тужил -
Взял свою гитару в руки,
Пополам переломил.

И теперь приедешь к "Яру" -
Грусть-тоска тебя возьмет:
Соколовская гитара
Никогда уж не споет.

Чубчик

Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый,
Разве можно чубчик не любить?!
Раньше девки чубчик так любили
И теперь не могут позабыть.

Бывало, шапку наденешь на затылок,
Пойдешь гулять, гулять по вечеру…
Из-под шапки чубчик так и вьется,
Так и вьется, бьется на ветру.

Сам не знаю, как это случилось,
Тут, ей-право, с попом не разберешь.
Из-за бабы, лживой и лукавой,
В бок всадил товарищу я нож.

Пройдет зима, настанет лето,
В садах деревья пышно расцветут.
А меня, да бедного мальчишку,
Ох, в Сибирь на каторгу сошлют.

Но я Сибири, Сибири не страшуся -
Сибирь ведь тоже - Русская земля!
Так вейся ж, вейся, чубчик кучерявый,
Эх, развевайся, чубчик, у меня!

Денежки

Что, друзья, со мной случилось, боже мой, -
Вся семья моя взбесилась, боже мой.
Денег просят в один голос, боже мой,
Поседел на мне весь волос, боже мой!

Припев:

Денежки, как я люблю вас, мои денежки,
Вы свет и радость, мои денежки, приносите с собой.
И ваше нежное шуршание приводит сердце в трепетание.
Вы лучше самой легкой музыки приносите покой!

А жена моя такая, боже мой, -
И врагам не пожелаю, боже мой.
Ей мала квартира стала, боже мой.
У меня волос не стало, боже мой!

Припев.

А сынок наш, милый Толик, боже мой,
Вырастает алкоголик, боже мой.
Дочь семье грозит абортом, боже мой,
Деньги тянет, как насосом, боже мой!

Припев:

Денежки, как я люблю вас, мои денежки,
Вы свет и радость, мои денежки, приносите с собой.
И ваше нежное шуршание приводит сердце в трепетание.
Вы лучше самой легкой музыки приносите покой!

Жил один студент на факультете

Жил один студент на факультете.
О карьере собственной мечтал,
О деньгах приличных, о жене столичной,
Но в аспирантуру не попал.

Если ж не попал в аспирантуру,
Собирай свой тощий чемодан.
Обними папашу, поцелуй мамашу
И бери билет на Магадан.

Путь до Магадана недалекий,
За полгода поезд довезет.
Там сруби хибару и купи гитару,
И начни подсчитывать доход.

Быстро пролетят разлуки годы.
Молодость останется в снегах.
Инженером видным с багажом солидным
Ты в Москву вернешься при деньгах.

И тебя не встретят, как бывало,
И никто не выйдет на вокзал:
С лейтенантом юным с полпути сбежала,
Он уже, наверно, генерал.

И возьмешь такси до ресторана.
Будешь водку пить и шпроты жрать.
И уже к полночи пьяным будешь очень
И студентов станешь угощать.

Будешь плакать пьяными слезами
И стихи Есенина читать,
Вспоминать девчонку с черными глазами,
Что могла женой твоею стать.

Жил один студент на факультете.
О карьере собственной мечтал.
О деньгах приличных, о жене столичной,
Но в аспирантуру не попал.

На Украине, где-то в городе

На Украине, где-то в городе,
Я на той стороне родилась,
И девчонкою лет семнадцати
Мужикам за гроши продалась.

Как пошла я раз на Садовую,
Напоролась на парня-шпану.
Стал он песню петь, песню длинную,
Потащил он меня в темноту.

И друзей своих тут он вмиг собрал.
И тут стала совсем я своей.
Захотелось мне в эту ноченьку
Заработать на целке своей.

Платье белое с плеч свалилося.
Мне был сладок его поцелуй.
Сердце девичье вдруг забилося,
Как увидела я его хуй.

На Украине, где-то в городе,
Я на той стороне родилась.
И девчонкою лет семнадцати
Мужикам за гроши продалась.

Среди бушующей толпы

Среди бушующей толпы
Судили парня молодого.
Он был красивый сам собой,
Но он наделал много злого.

Он попросился говорить,
И судьи слово ему дали.
И речь его была полна
Тоски и горя, и печали.

"Когда мне было десять лет,
Я от родной семьи сорвался,
Я глупым был - не понимал,
Что со шпаной тогда связался.

Когда мне было двадцать лет,
Я был среди друзей "хороших",
Я научился убивать
И зашибал немало грошей.

Однажды мы пришли в село,
Где люди тихо-мирно спали,
Мы стали грабить один дом,
Но света в нем не зажигали.

Когда ж окончился грабеж,
И все друзья уж уходили,
Я на минуту свет зажег,
И что я, люди, там увидел! -

Передо мной стояла мать,
В груди с кинжалом умирая,
А на полу лежал отец,
Рукой зарезан атамана.

А шестилетняя сестра -
Она в кроватке умирала
И, словно рыбка без воды,
Свой нежный ротик раскрывала".

Когда он кончил говорить,
Все стали плакать в этом зале,
Всем было парня очень жаль,
Но судьи приговор читали:

"Ты нам всю правду рассказал,
Но мы ничем здесь не поможем -
За злодеяния твои
Мы жизнь спасти тебе не можем"

Среди бушующей толпы
Вели к расстрелу молодого.
Он был красивый сам собой,
Но сделал в жизни много злого.

По приютам я с детства скитался

По приютам я с детства скитался,
Не имея родного угла.
Ах, зачем я на свет появлялся,
Ах, зачем меня мать родила?!

А когда из приюта я вышел
И пошел поступать на завод,
Меня мастер по злобе не принял
И сказал, что не вышел мне год.

И пошел я, мальчишка, скитаться,
И карманы я начал шмонать:
По чужим, по буржуйским карманам
Стал рубли и копейки щипать.

Осторожный раз барин попался -
Меня за руку крепко поймал,
А судья - он не стал разбираться
И в Литовский меня закатал.

Из тюрьмы я, мальчишка, сорвался,
И опять не имел я угла…
Ах, зачем я на свет появлялся,
Ах, зачем меня мать родила?!

Перебиты, поломаны крылья

Перебиты, поломаны крылья.
Дикой болью всю душу свело.
Кокаина серебряной пылью
Все дороги-пути замело.

Восьми лет школу я посещала,
Десяти - сиротою была,
А семнадцатый мне миновало -
Я курила, ругалась, пила.

Клала много на личико краски.
Спотыкач я жандармский знала.
Всем мужчинам я строила глазки,
Жизнь греховную с ними вела.

Кокаина всегда не хватало,
Но ходила на воле пока,
А потом я под стражу попала
За поломку большого замка.

Пойте, струны гитары, рыдая, -
В моем сердце найдете ответ.
Я девчонка еще молодая,
А душе моей тысяча лет.

Мчат по рельсам разбитым вагоны,
И колеса стучат и стучат…
Я с толпою сижу заключенных,
И толпою мне все говорят:

Перебиты, поломаны крылья.
Дикой болью всю душу свело.
Кокаина серебряной пылью
Все дороги-пути замело.

Отец-прокурор

Бледной луной озарился
Старый кладбищенский бар.
А там над сырою могилой
Плакал молоденький вор.

"Ох, мама, любимая мама,
Зачем ты так рано ушла,
Свет белый покинула рано,
Отца-подлеца не нашла?

Живет он с другою семьею
И твой не услышит укор.
Он судит людей по закону,
Не зная, что сын его вор".

Но вот на скамье подсудимых
Совсем еще мальчик сидит
И голубыми глазами
На прокурора глядит.

Окончена речь прокурора.
Преступнику слово дано:
"Судите вы, строгие судьи,
Какой приговор - все равно"

Раздался коротенький выстрел.
На землю тот мальчик упал
И слышными еле словами
Отца-прокурора проклял.

"Ах, милый мой маленький мальчик,
Зачем ты так поздно сказал?
Узнал бы я все это раньше -
И я бы тебя оправдал!"

Вот бледной луной озарился
Тот старый кладбищенский бор.
И там над двойною могилою
Плакал седой прокурор.

Что с тобою, мой маленький мальчик?

"Что с тобою, мой маленький мальчик?
Если болен - врача позову".
"Мама, мама, мне врач не поможет
Я влюбился в девчонку одну.

У нее, мама, рыжая челка,
Голубые большие глаза.
Юбку носит она шантеклерку
И веселая, как стрекоза".

"Знаю, знаю, мой маленький мальчик,
Я сама ведь такою была:
Полюбила отца-хулигана
За его голубые глаза.

Хулигана я страстно любила,
Прижималась к широкой груди.
Как не вижу - безумно тоскую,
Как увижу - боюсь подойти.

Хулиган был красив сам собою,
Пел, плясал, на гитаре играл.
Как увидел, что я в положеньи,
Очень быстро куда-то пропал.

Для кого ж я росла-вырастала,
Для кого ж я, как роза, цвела?
До семнадцати лет не гуляла,
А потом хулигана нашла.

Рано, рано его полюбила,
Рано, рано гулять с ним пошла.
Очень рано я матерью стала,
Хулигану всю жизнь отдала".

Дни уходят один за другим

Дни уходят один за другим,
Месяца улетают и годы.
Так недавно я был молодым
И веселым юнцом безбородым.

Но пришла и увяла весна.
Жизнь пошла по распутистым тропкам.
И теперь вот сижу у окна -
Поседел за тюремной решеткой

Не по сердцу мне здесь ничего.
Край чужой, чужеземные дали…
Извели, измотали всего,
В сердце, грубо смеясь, наплевали

А на воле осенняя грусть.
Рощи, ветром побитые, никнут.
Все равно я домой возвращусь,
И родные края меня примут.

Знаю, счастье мое впереди:
Грязь я смою, а грубость запрячу,
И прижмусь к материнской груди,
И от счастья тихонько заплачу

Здравствуй, милая, добрая мать!
Обниму я тебя, поцелую.
Только б не опоздать целовать,
Не застав тебя дома живую.

Черный ворон

Окрести, мамаша, нас своим кресточком -
Помогают нам великие кресты, -
Может, сыну твоему, а, может, дочке
Отбивают срок казенные часы.

Припев:

Ну-ка, парень, подними повыше ворот,
Подними повыше ворот и держись!
Черный ворон, черный ворон, черный ворон
Переехал мою маленькую жизнь.

На глаза надвинутые кепки,
Сзади рельсов убегающий пунктир.
Нам попутчиком с тобой на этой ветке
Будет только очень строгий конвоир.

Припев.

Если вспомнится любимая девчонка,
Если вспомнишь отчий дом, родную мать,
Подними повыше ворот и тихонько
Начинай ты эту песню напевать.

Припев:

А ну-ка, парень, подними повыше ворот,
Подними повыше ворот и держись!
Черный ворон, черный ворон, черный ворон
Переехал мою маленькую жизнь.

Пропадай, моя жизнь невеселая

Пропадай, моя жизнь невеселая.
Счастья нет у меня впереди,
А тоска, как могила, тяжелая
Поселилась в усталой груди.

Припев:

Эх, была не была! Что кручиниться!
Все равно только раз умирать!
Так под песню разгульную, вольную
Будем пить и любить, и мечтать!

Ты сыграй мне, цыган, на гитаре
И, как прежде, мне песню пропой -
От вина и от песен в угаре,
Хоть на миг я забудусь с тобой.

Припев.

Ну так что, если буду послушен я?
От судьбы все равно не уйдешь.
Но к ударам судьбы равнодушен я -
Нет любви - да и так проживешь.

Припев.

Соберемся в кружок мы теснее,
Кого нет среди нас, помянем
И, наполнив бокалы полнее,
Еще раз нашу песню споем.

Припев:

Эх, была не была! Что кручиниться!
Все равно только раз умирать!
Так под песню разгульную, вольную
Будем пить и любить, и мечтать!

Опали листья

Опали листья, пришла пора жестокая.
Я хода времени не в силах удержать
Стучится в двери старость одинокая,
И некому бродягу приласкать.

А мое сердце безудержно, словно птица,
То затрепещет, то забьется, то замрет.
Неужели сердцу тоже старость снится
И зовет в последний перелет?

Ах, эти стуки, да и эти перебои,
И на подъем мы нынче стали нелегки
Так неужели, друг мой, мы с тобою
И в самом деле стали старики?!

МИЛАЯ, ЛЮБИМАЯ, ДАЛЕКАЯ

Алексей Добряков - Уличные песни

Каким ты меня ядом напоила?

Каким ты меня ядом напоила?
Каким меня огнем воспламенила?
О, дай мне ручку нежную,
Щечку белоснежную,
Пламенные, трепетные губки.

Все друзья смеются надо мною,
Разлучить хотят меня с тобою.
Но ты будь уверена
В искренней любви моей.
Жизнь моя погублена тобою.

Что я буду делать без тебя?
Пропадает молодость моя.
Из-за счастья своего
Возле дома твоего
Плачу и рыдаю, дорогая.

Каким ты меня ядом напоила?
Каким меня огнем воспламенила?
О, дай мне ручку нежную,
Щечку белоснежную,
Пламенные, трепетные губки.

А ты хохочешь

А ты хохочешь, ты все хохочешь.
Кто-то снял тебя в полный рост.
Хороводишься, с кем захочешь,
За так много отсюда верст.

А у меня здесь лишь снег да вьюги,
Да злой мороз берет в свои тиски,
Но мне жарче здесь, чем тебе на юге,
От моей ревности и тоски.

Обмороженный и простуженный,
Я под ватником пронесу
Сквозь пургу, мороз фото южное -
Обнаженную твою красу.

А ты хохочешь, ты все хохочешь.
Совсем раздетая в такой мороз!
Хороводишься, с кем захочешь,
За семь тысяч отсюда верст.

Соловушка где-то в саду

Соловушка где-то в саду,
Где-то в душистой сирени
Песню поет о любви,
Клянется любить без измены.

Однажды вечерней порой
Я перед ней провинился.
Она торопливо ушла,
А я не успел извиниться.

Я ли тебя не любил?
Я ли тобой не гордился?
Следы твоих ног целовал,
Чуть на тебя не молился.

Жалости нет у тебя,
Сердца в груди не имеешь.
Ты не достойна любви,
Если прощать не умеешь.

Соловушка где-то в саду,
Где-то в душистой сирени
Песню пост о любви,
Клянется любить без измены.

Сиреневый туман

Сиреневый туман над нами проплывает.
Над тамбуром горит печальная звезда.
Кондуктор не спешит, кондуктор понимает,
Что с девушкою я прощаюсь навсегда.

Последнее "прости" с любимых губ слетает.
Прощаюсь не на год и даже не на два.
Сегодня навсегда друг друга мы теряем.
Еще один звонок - и уезжаю я.

Быть может, никогда не встретятся дороги.
Быть может, никогда не скрестятся пути.
Прошу тебя: забудь сердечные тревоги,
О прошлом не грусти, за все меня прости.

Вот поезд отошел. Стихает шум вокзала.
И ветер разогнал сиреневый туман.
И ты теперь одна, на все готовой стала:
На нежность и любовь, на подлость и обман

Костер давно погас

Костер давно погас,
А ты все слушаешь.
Густое облако
Скрыло луну.

Я расскажу тебе,
Как жил с цыганами
И как ушел от них
И почему.

В цыганский табор я
Попал мальчишкою.
В цыганку гордую
Влюбился я.

Но я не знал тогда
Про жизнь цыганскую,
Любви цыганской я
Не знал тогда.

Однажды вечером
Взгрустнулось что-то мне,
И я отправился
К реке гулять.

Гляжу: цыганка там
С другим целуется,
И злобный взгляд ее
Ожег меня.

Цыганка гордая
Вперед подалася
И тихо молвила
В ночную мглу:

"Я птица вольная,
Люблю цыгана я
И за любовь свою
Всегда умру"

Как это водится,
Цыгане табором
Кочуют издавна
Средь рек и гор.

А та цыганка мне
Всю жизнь испортила
И отняла навек
Покой и сон.

Девушка в синем берете

Шум проверок и звон лагерей
Не забыть никогда мне на свете
И из всех своих лучших друзей
Эту девушку в синем берете.

Помню, лагерь и лагерный клуб,
Звуки вальса и говор веселый,
И оттенок накрашенных губ,
И берет этот синий, знакомый.

А когда угасал в зале свет,
И все взоры стремились на сцену,
Помню я, как склонялся берет
На плечо молодому шатену.

Он красиво умел говорить
Не собьешь на фальшивом ответе.
Только нет, он не может любить
Заключенную в синем берете.

Шепчет он: "Невозможного нет"…
Шепчет он про любовь и про ласки.
А сам смотрит на синий берет
И на карие круглые глазки.

От зека не скрывала того,
Что желала сама с ним встречаться,
И любила, как друга, его -
Ее лагерь заставил влюбляться.

А когда упадет с дуба лист,
Он отбудет свой срок наказанья
И уедет на скором в Тифлис,
Позабыв про свои обещанья.

Назад Дальше