Солнце шлет свет человеку, храня От изгнанья из рая до судного дня
И у каждого в этот единственный день
Пред вратами запросят ответ –
Отвечай, уходящий – любил, или нет.
И любили тебя, или нет.
Отвечай, уходящий, оставил ли ты
Хоть кого, продолжавшего род,
И какой ДНК, и какой генокод
Передал твои дальше черты?
Отвечал уходящий – на страшном суде
Не сокрою я правды лихой.
Я ушел от семьи в час жестокий, и где
Мои дети – не знает никто.
И по правде сказать, я недолго страдал,
Я нашел утешенье, покой.
А семья моя билась, и кто-то упал,
И пропал кто-то, где-то, изгой.
И могила моя далеко от родных,
И родные далеко легли,
И на страшном суде не увижу я их,
И меня не узнают они.
(24.11.09)
Спокойной ночи
Он не пришел – уж заполночь и дале,
До – не сказал, и телефон молчит.
Каких картин ни навоображали
Вдвоем с отцом, аж голова трещит.
Ушла, не выдержав, потом опять вернулась,
Отец отпал для катастрофы снов.
Глаза мои той ночью не сомкнулись –
Ждала и дождалась, в конце концов.
И тихий скрип ключа в замочной дырке
Вернул назад из отупенья чувств,
А мелких оправданий прытко
Летел поток из задрожавших уст.
На что слова, когда вернулся невредимый,
Так невнимательный к тревогам стариков.
Те все простят, ведь это сын любимый,
Накормят и отправят на покой.
(24.11.09)
Бытовуха
Сосед-китаец засыпал бассейн –
Он слишком дорог стал – и подогрев, и службы.
Печальным стал он от заботы сей,
Хоть и не склонен грусть показывать снаружи.
Сосед-китаец склонен пошутить.
Он некрасив, но, право, симпатичен,
И к мелким бедствиям подходит флегматично –
Вот так и надо жить.
Все горести прорезаны резцом на гладком некогда лице,
Но что же делать…
И никакие крем, и скальпель, и ланцет,
Не смогут эти трещины заделать.
Лишь добродушье выгладит лицо,
Изрытое морщинами, буграми.
А взгляд тревожный легкою ленцой
Излечится. Ай, все к едреной маме…
(24.11.09)
Примерка свободы
Все разошлись, и в доме тишина,
Я на себя свободу примеряю –
И так ли хороша, сама не знаю.
Свобода, брат, коварная она.
И загрузить свободные часы,
Да так, чтоб продохнуть минут не стало.
Вертеться белкой в колесе пристало
Для медицинских целей и красы.
Но сложно изменить менталитет,
И нудному труду придать веселость,
Рутины бесконечной монотонность
Облагородить тысячью побед.
Они смешны, но каждая – твоя.
Я победила пыль и гряную посуду,
А честно – притворяться я не буду,
И ручек золотых не стало у меня.
И новый свой проект чтоб своротить,
Я перезреть должна. В последнее мгновенье
Я сотворяю лишь стихотворенье,
А рук творящих негде мне добыть.
(25.11.09)
На тренировку мозга
Зависнув в судоку, из плена цепких лап
Не вырваться – зомбирован – фанату.
На что наложат оцифрованную лапу –
Три на три и на девять девять – мат.
Бумажка мягкая – лишь в туалет годится,
Растерта ластиком до дыр.
И в цифрах меленьких страница,
Похожая на лискин сыр.
Над судоку с оценкой "легкий"
Уже который день сижу в поту,
Зато истрачу эти несколько минут
На тренировку мозга.
(25.11.09)
Наблюдения и рамышления
Устроились шишки, как птички на ветке,
И тесною стайкой на ветке сидят,
И грея на солнце свои чешуетки -
Свои перуетки – на солнце глядят.
А на газоне иголок и листьев
Огромные кучи опять намело.
Играй в пестроцветных коврах, одалиска.
Но игл избегай – таково ремесло.
На блещущем небе исчезли остатки
Последних дождей, и туман унесло.
И черные вороны нотными знаками
На белой березе поют Адамо.
По этой погоде снегов не дождаться,
И даже вершина горы Гамильтон
Свои не меняет зеленые краски,
Как прежде венчая зеленый бомонд.
(26.11.09)
Прилунное гало
А глаз до сей поры сильнее фотокамер:
Гало вокруг луны холодноватый пламень –
Огромно колесо повозки поднебесной.
Каких же седоков везет в мирах окрестных?
Геракл и Орион – отважные герои,
И Лев туда впряжен, и он того достоин.
Созвездиями мчат, качает колесница,
И выстроен парад планет. И ищет принца,
Сверкая звездами, прекраснейшая Дева –
Вглубь космоса глядит, куда повозка делась?
Прилунное гало истаяло, истлело…
(28.11.09)
Эссенции
Сегодня первый раз увидела я плод
От дерева, что под названьем гингко,
Походит он на желтый плодик сливки –
Вот первое, что в голову пришло.
А листик веером китайским на стебле,
Кружась, порхает с ветерком в объятьях.
О чем еще сумею рассказать я
О гингко? Разве о косметике в столе.
Каких эссенций истый парфюмер
Ни выберет для ветренной красотки –
Добавит гингко он, и в золотой коробке
Пикантный запах одобряет кавалер.
(29.11.09)
Сумерки
Село солнце за горой –
Палевые краски
Расцветили неба слой
Светлым желто-красным.
Из чуть розоватой мглы
Блин луны всплывает.
Склоны гор и дно долин
Ярко освещает.
Быстро сумерки легли,
Всколыхнув туманы.
Еле слышно издали
Лавром тянет пряным.
Тихо листья зашуршат
Средь других опавших.
Сумерки. Давно пора
Выпить чаю чашку.
(30.11.09)
Цирк земной
Синдерелла
Каких морок за девяносто дней
Я не перенесла в своем жилище,
А осень кончилась. И свара запылится,
И дрязги скроются из памяти моей.
А осень дивная прекрасно началась –
Походы на базальты, к водопадам.
Отросших лохм неряшливые патлы
Я в парикмахерской отрежу, как напасть.
Пусть завершеньем осени моей
Не мелкие сантехники огрехи
Запомнятся, а голубой бассейн,
Где грела свои кости без помехи.
И сероводорода аромат
Ласкает нос, как лучшие парфюмы.
И грежу (не дойти б до полоумья),
Что принц подносит мне горячий шоколад.
Я в кружевах на шелковой постели…
Тут наглый ветер сдул моё веселье.
(1.12.09)
За поминальной водкою
А уже взрослый младший сын
Все требует вниманья,
И как Нарцисс (цветок один),
Он жаждет любованья.
Он хочет в центре быть любви,
Любимый младший мальчик.
По краю пропасти скользит,
Отчаянно, отчаянно.
Смотрите – видите меня?
Я на краю – ловите!
Ловите! В панике родня –
И то не удивительно.
И он единственный сынок -
Последыш милый, маленький.
Все копошился бы у ног
Своей любимой маменьки.
И теплой комнатка была,
И солнца лучик зайчиком.
Ах, не воротишь времена,
Когда был крошкой-мальчиком.
А уж потом беду принял
На плечи свои взрослые.
И Сатана там правит бал,
И правила там жесткие.
И глупость там не на полдня –
На жизнь, теперь короткую.
О, да! Вы вспомните меня
За поминальной водкою.
Я снова взгляды привлеку –
То ваше наказание
За то, что на своем веку
Я не добрал внимания.
(1.12.09)
Птички малые
К семидести годам
Я подхожу восьмидесятилетней.
И старит нас обман
Эмоций позитивных проявлений,
А также правды жесткие углы,
Несносной, омерзительнейшей правды,
Когда, заместо ясной головы,
Личина безобразная развалины.
И с легкостью туман пересекает явь,
Закрыв прекрасный мир дерюгой сивой.
Встряхнусь и выпрямлюсь. Но так слабы мотивы –
Как птички малые, что в кустиках сидят.
(2.12.09)
Расчищай завалы свои
Примеряла серьги и снимала.
Надевала – все не по душе.
Не идут к растрою вообще,
Видно, что приветливость устала,
Что нет сил доверчивость хранить
В безыскусной простоте. Средь лжи и грязи
Невозможно простодушной быть,
Если недоверием изгваздят.
Все слова твои переиначив вкось,
За тебя продумывают мысли.
Что искать в простых словах корысти,
Разум исковерканный и злость?
Эти недоверчивые столь,
Что во всех согласьях мнят отказы.
Разбирайтесь со своею головой,
Расчищай свои завалы сразу.
(2.12.09)
Остов
На опустевшем дереве гнездо,
И брошено оно, как те же листья.
На ветке обнажилось дно,
Потеряно, безжизненно повисло.
За пышностью одежд зеленых и багряных
Таилася иная жизнь.
Вот так и мы, свои покровы скинь,
И остов мумии откроется поганый.
(2.12.09)
На вест и на ост
Как пальцы слепца, познавая лицо,
Так солнца лучи согревают мне щеки.
И пудрены щеки цветочной пыльцой,
И дети воркуют, пришедши с уроков.
Пушит от шампуня шапка волос,
Их без церемоний ветер встрепал.
Заботы пустые тот ветер унес,
И лошадь усталую он разнуздал.
И – грива по ветру – я ветром помчу:
Разнуздана лошадь – седло ни к чему.
Ты слышишь ли гром – то копыта стучат,
То лошадь несется – сто молний в очах.
И грянула наземь в проулке пустом,
Исчезли и шкура, и грива, и хвост.
И молнии нет, и не слышится гром.
И мечется ветер на вест и на ост.
(3.12.09)
Серый дом
Какой-то странный дом с такою круглой крышей,
Дорожка до него на гору заведет.
Какой-то не такой он – странный, лишний,
Как будто там волшебница живет.
Иль звездочет в остроконечной шляпе
С балкона смотрит звезды сквозь трубу,
Или горбун, что на своем горбу
Недоброе несет заклятье.
Оттуда зверь проходит по ночам,
На улицы спускаясь из-за леса,
И старый Пан малышек-бесенят
Выводит пошалить, крутой повеса.
Набедокурив долгими ночами –
По осени у них свои дела –
Шныряют меж деревьев, под кустами
И ищут травы, подходящие для зла.
И то не ветер воет в лопухах,
То флейта Пана, бесы-подголоски.
Ты видел ли в лесу корявые отростки?
Застыли бесы тут при крике петуха.
(3.12.09)
Отцвели хризантемы
Срезаю хризантем привядшую красу,
Но силы нет расстаться с ними,
И в комнаты я их перенесу –
Остатки осени, прекрасной, желто-синей.
Сегодня плотно навалились облака,
Небесный свод спустив до улиц –
И это лишь одна из эскапад,
Что нам готовят небеса, нахмурясь.
Опасно на хай-вэях – то и жди,
Что выскочит навстречу обомлевший,
Как выскочил бы из лесу сам леший
И сердце пуганное вдрызг охолодил.
И так силен туман, что сильные дожди
Ждем с понедельника, и станет чистым раем
Наш пригород, а цветики – в клочки.
И вот я их решительно срезаю:
То не гроза грядет в начале мая –
Убийца-ливень сад опустошит.
(4.12.09)
Жовто-блакитный
А солнце греет хорошо,
И синева лазурная,
А в доме свет припорошен
Коричневатым. Гурией
Бросаюсь я под синий свет,
Неся в ладошке ключики,
Рождая звуки кастаньет
По-над ромашкой-лютиком.
И оба – желтые цветы,
В смеси взрывчатой с синеньким,
А пришлый ветер с высоты
Контраст лизал-зализывал,
Показывая – вон туман
Белесоватой дымкою,
И город тих и океан,
Под белою простынкою.
Но жаркий цвет ромашек тех
Соперничает с солнечным,
И лютик празднично одет,
Анюты глазки горсточкой.
А солнце жжет сквозь свитерок,
Зовет – разденься донага.
Последний солнечный денек -
Назавтра будет холодно.
(4.12.09)
Ведь это просто
Как хочется сюрпризов от родных,
От близких, от друзей – но позитивных.
Как те, что дарят нам цветы,
Расцветши вдруг в пейзажах зимних,
Как то, что слышим мы от птиц
Без мольб – порадуйте чириком,
Как – вдруг улыбка детских лиц,
До той поры слезой залитых.
Порадуйте без долгих просьб
Недорогим простым подарком,
Как в стужу входит милый гость,
Нежданный, но такой приятный.
Пришел, поскольку захотел Услышать звук речей знакомых…
Подайте милостыню дома –
Ведь это просто, дуралей…
(4.12.09)
Медичи и Борджиа
Избавились! Последнего броска
Дождались пасмурной субботой.
Теперь еще одна забота –
Все разложить в кухонный шкаф.
А вонь стоит предельною отравой,
И из дому бросаешься бегом.
Раскрыты окна, двери. Ветерком
Сдувает яд.
Пираты и корсары
Сочли б его приятнейшим душком.
Простых же смертных тут же душит он,
Как Дездемону – но руками мавра.
(5.12.09)
Двадцать первый век
Ужасен труд, заложенный в искусство
Шагистики. И надо ж, от времен
Прусачества стреноженное буйство
Парадов блещет строгостью колонн.
И потом, кровью чистота проходов
Старанием воинственных старшин
Отполирована до блеска, до уродства
Ценой рожденья биороботов-машин.
Душа уходит с потом, кровью и слезами –
Опять родился робот-человек.
И старшина, прославленный трудами,
Войдет в анналы. Двадцать первый век.
(5.12.09)
Беззубая зима
Тихое шуршанье –
Да что ж это такое?
Обернулась – вижу:
Дуб роняет лист.
Облетает тихо
Убранство золотое,
Какое не придумает
И опытный стилист.
Легко коснулся ветер
Сикоморы и дуба,
И листья запорхали,
Как бабочки Монарх.
Зима уже хлопочет –
Пока она беззуба,
Но пляшет на осенних
Уже похоронах.
(5.12.09)
С именем Монтана
1
Из теплой комнаты смотрю на мокрый сад,
Где желтые головки опустили
Мои ромашки. Фехтовальщик-взгляд
Свои рапиры заострил. Застыли
Сегодня ночью наши небеса,
И припушило снегом наши горы.
Бросаюсь я, любитель эскапад,
С начала дня исследовать просторы
И делать фотографии снегов,
Пускай ненастоящих, очень слабых,
Но манят эти снежные забавы,
Особенно, в блужданьях меж цветов.
Под каждым деревом свой цветовой акцент,
Круги листва выписывает рьяно.
И рыже-красных осени примет
Разыгрывается цветная гамма.
2
И белизной сияет иней –
Сейчас под солнцем он уйдет.
И неожиданностью линий
Сыграет крыш водоворот
В поселке с именем Монтана,
И будто снегом занесло –
Я встала утром рано-рано,
Пока еще не рассвело.
Потом под солнцем собираю
Я в камеру, как в кузовок,
И дали снежные без краю,
И белой крыши уголок.
И толстым слоем иней на кабине,
И тонкой кромкой на листах,
И будто холодом убиты,
Птенцы лежали на камнях –
Магнолий шишки. Вспоминала
Морозы мартовской Москвы.
Мертвящий иней-саван покрывалом
Моделил травы, и кусты.
(7.12.09)
Основной праздник
Опоздала к солнцу на свиданье –
Вот и туча снова набежала:
Елкины гирлянды разбирала,
Огоньки включала-выключала.
Опоздала к солнцу, опоздала,
А оно успело – растопило
Иней белый на камнях, на скалах,
На цветах, на травах и на крышах.
Я по солнцу думала пробраться
Сквозь холодный переулок к седловине,
А вороны каркают – Эй, братцы!
Полюбуйтесь-ка на эту на разиню!
Сизых туч тяжелая армада
Охватила голубые дали,
Лишь вдали сверкнули снегом гряды
Гор промерзших рваной сизой стали.
Знаю, только заберусь под крышу –
Луч блеснет насмешливой наградой.
Ничего, я из тепла услышу
Звон капели – тихую отраду.
Ретушь снега на горах обводит
Контур их чертежными штрихами,
Впадины широкими мазками,
Оттеняя седловины-лодьи.
А везде на окнах и дверях
Елочных венков зеленые колеса,
На балконах грузный вес гирлянд –
Новых – к ночи тысячи набросили.
Расцветает к ночи хоровод –
Елочки-олени-Санта Клаус,
Двухтысячелетний с гаком праздник – базис:
Рождество придет и Новый год.
(8.12.09)
Розовый лоскут
Снеговые шапки осветила
Щель в облаках.
В несколько минут она закрылась,
Свет сник, зачах.
Лишь розовый лоскут-обрывок –
Заката тень,
Средь серо-сизого забытый,
Вершает день.
И час подходит ближе, ближе
Ночь коротать,
И небо звездами унижет –
Их не видать
Под грязно-серым покрывалом,
И ночь длинна.
И я бродить одна устала.
Одна…
(8.11.09)
American English
Предупрежденье – заморозки – дали.
Старик укроет деревца рядном,
А цикламены вечером сажали,
Сказавши – зимние, и выдержит росток.
И солнце греет спинку, распаляясь.
Ни облачка на небе синем.
А я иду, в зловонии купаясь –
Несет от скунса и машин, и стирки.
И только выплывши из океана вони,
Способна вновь воспринимать пейзаж,
И думаю о прибавлении колоний,
В окрестностях растущих напоказ,
О прессинге растущих поколений
На травы, кущи и соседние леса:
В Китае жесткий курс на сокращенье
Рождаемости!? – полон детский сад,
Где сын терзает маленьких китайцев,
Пытаясь научить их языку
В американской версии. Случается
И этакое, с примесью "ку-ку".
(9.12.09)