Невольно узнаю в волнах
Жеманных дам, галантных кавалеров
Портретная толпа застыла на стенах.
Из дальней дали, из дворцовых интерьеров
Они с улыбкой смотрят на меня.
С насмешкою. На что я трачу силы,
На что потратила – ума не приложу.
С высот седых смотрю на сюр постылый -
На прошлое. И им не дорожу.
Но каждый миг сегодняшнего дня
По капле драгоценной измеряю,
И долго ли продлится он, не знаю.
И знать не надо – лишняя возня.
Но отчего прозрачной тон воды
Напоминает лестничные марши
В перилах оникса дворцовой старины, -
И глубже… дальше… дальше… дальше… дальше…
В том детстве… недоверчивом, пустом…
Альбом ушедшей бабушки старинный,
Покрытый ониксом, как во дворце перила,
И узнаванье глаз ундины – волн…
(25.05.06)
Кадр уходит
Еще в глазах зеленый взлет волны,
Еще в ушах волшебный глас ундины,
И очи оникса глядят из глубины,
Безмолвной жаждой жадною палимы.
Еще гремит, грохочет перекат -
Стоячих волн безумствующих стая
Толпится в русле. Водопадов ряд
Приподнялся, добычу поджидая.
Еще цветы не расцветали те,
Что принесут в неведомое место,
А кадр уходит дальше в темноте
Туда, где никогда не будет тесно.
(26.05.06)
Мега-разрешенье
То холод, то жара. И мураши по телу.
Гусиной кожи плащ сменяет нежный шелк.
Холодный ветер норд из ледяной капеллы
Дыряв. И сквозь него термальный льет поток.
То холод, то жара. Какое наслажденье!
Ультрафьолет летит, взорвав частотный строй.
Прозрачен горизонт до мега-разрешенья,
И фаллос высится соседнею горой.
То холод, то жара. Веселая погода.
Роняя пеной плоть, кентавры поднялись.
Весь мир осеменит безумная порода,
Коль скучный резонер тут рядом ни случись.
(27.05.06)
Соседи
С кошкой я по-русски говорю,
И с китайским деткой говорю по-русски, -
Слушают с вниманьем звуковые закорю -
Чки, что речью чуждою несутся.
Эта речь естественно лилась
В болтовне соседской и семейной.
Мелодичных нот незыблемая власть
Незаметна в суете житейной.
Радикальных потрясений переплет
Исказил пространство измерений,
Изменил мелодику произношенья нот
Речевых – соседей по вселенной.
Где же те, которых сохраню
В памяти, разборчивой затейно?
Кто откроет дверь, – я у порога позвоню,
Ожидая встречи с нетерпеньем?
Нет иных, другие далеко.
Нет меня, отсутствую, исчезла.
Ах, соседи, времечко сквозь пальцы утекло, -
В памяти торчит, как штырь железный.
(28.05.06)
Мимикрия
Зеленый листок к облицовке бассейна
Прилип. Повнимательней – то не листок.
То бабочка крылья раскрыла, в ничейной
Земле для себя подыскав уголок.
Лети, улетай, торжество мимикрии, -
Волною, наполненной хлоркой, сметет.
Твой легкий порхающий быстрый полет,
Как дерзкая шутка к полету Валькирий.
Они не прощают, они не простят -
Приносят погибель взметнувшие плети.
Легонько пихнула в подмоченный зад -
Лети! И, дай бог, птиц голодных не встретить.
(29.05.06)
Этюд
Что он Гекубе, что она ему?..
Он светлых муз транслятор недостойный, -
Как роза, полита водой помойной,
Сияет чистотой, наперекор всему.
И силой светлой музы увлечен,
Омылся слушатель прозрачною слезою
Непрошенного счастья. Легкий челн,
Сплетенный звуками, несет его, покоя.
Гитарный перебор на крохотном дворе
У входа в кухню, где пыхтит жаркое с луком, -
Этюд несложный "Рига в сентябре" -
И слезы – резонансом звукам.
(30.05.06)
Лампа Тифани
Волшебный вечер от убийственной жары -
Дистанция огромного размера.
Стеклянный стол под лампой Тифани,
И одинокий ужин на пленере…
Плетеный стул не занят визави,
Одна тарелка после ужина не мыта.
Дассен поет о сказочной любви
В соседнем дворике на диске позабытом.
Далекий гул вечернего шоссе
Наплывами несет прохладный ветер.
Закончен день. И засыпают все.
И лампа Тифани не светит.
(31.05.06)
Священные коровы
Еще чуть-чуть. Каких-то пару лет
И младший улетит, не чувствуя потери,
Срывая кокон, сбрасывая сеть,
Связующую нас доселе.
Мерещится, чуть притворю глаза,
Московский двор и детская площадка.
И косолапит сын. И силится сказать
Ужасно важное про ведрышко с лопаткой.
И дальше, дальше… Вот и шелк волос
Забыт давно под жесткой шевелюрой.
Подумать только – сын подрос.
Нет, вырос, взрослою покрытый шкурой.
Иди, мой взрослый сын. Тебя зовут
Неведомые дали и просторы.
Не заблудись. Священные коровы
Родного очага неутомимо ждут.
(01.06.06)
Девятый год
Мелькнула тень, потом еще -
То к солнцу рвался в поднебесье
Стервятник. Никакой просчет
Не допускался, ни малейший.
И ни в какой аэроплан
Не сможет заложить конструктор
Движенье перьев и хвоста,
Ведущих в небеса так круто.
И Архимедова винта
Законы обретя инстинктом,
Он получил без меры власть
Над атмосферным нимбом
Земли. Жасминовый поток,
Струясь в течении прогретом,
Нес птицу. И девятый год
Шел в лето незаметно.
(02.06.06)
Герань
Простецкий цветок – суть мещанского рая,
Из мятых кастрюлек и битых горшков
Самозабвенно он пер, расцветая
На подоконниках черных домов.
Трамваи гремели на поворотах,
Пыль засыпала окон переплет.
Он к солнцу бросался морскою пехотой,
В атаку на солнце, тьме наперекор.
Здесь столько оттенков, сортов сотворили,
Огромных кустов непомерную рать.
За неприхотливость и яркий наряд
В России герань, как родную, любили.
(03.06.06)
Недолет
В том ресторанчике, где сами варят пиво,
Где крыша не прикрыта потолком,
Уселись, ожидая терпеливо, -
Дадут ли хлебов, и напоят ли вином.
Для нас с тобою наловили рыбы,
Зажарили ягненка на огне.
Разделим хлебы поровну до – сыта,
И травы на приправу до – вполне.
Вина глоток… Как красное играет,
Насыщенное соками глубин,
Сгущенной крови тон напоминает
И Пиросмани – терпкостью горчин.
Эффектом Допплера еще один промчался.
Провыло и затухло… Огонек
На тормозной площадке закачался
Вином в бокале. Сгинул… Недолет.
(04.06.06)
Встаю
С пронзительной тоской прощанья распрощалась.
Рвала по мясу. Шрамы заросли.
Осталось так немного жить вчерашним -
И дети взрослые, и хроника семьи
Идет к концу. Иное завещанье,
Чем Пимен-летописец получил,
В девятый год свершаю – в меру сил -
Устройство анти-миропониманья.
Переболев, отпала чешуя.
Отбросив хвост, как ящерка, былому,
Хватающему хищно за подолы,
Встаю. Из пены. Я?..
(09.06.06)
Нашествия
Термитов морят. Мелкое созданье
Берет числом несметным, истончая
Жилища, деревянные сараи,
И в стенах беспардонно партизанит.
А помню я иное. Тараканы,
Бесчисленны, как полчища татар,
Одолевали. Незаметны раны -
Заметные уроны, что в пожар.
Клопы, как знак особого несчастья.
Вши – символ истощения людей.
Я все прошла, сквозь всякие напасти -
Природы бич и голод-лиходей.
Вода, как с гуся. Памяти флюгарка
Еще шуршит обрывками, как в сон.
Вдруг в одночасье вспыхивает ярко -
Вот, например, – термитов гнали вон.
(10.06.06)
Чтоб слетались
Тормозит рывком знакомый запах.
Где он, где же? Где? А вот -
Укрепившись на зеленых лапах,
По земле жасмин ползет.
Мавры понимали в ароматах -
В колдовской манящей темноте
Рассыпали лепестки в халатах,
Масло лили в пуп на животе,
Дочерей Жасмином называя,
Чтобы женихов приворожить,
Чтоб слетались, словно чаек стая
На базары птичьи гнезда вить.
(11.06.06)
Жареный петух
Огромный аммонит застыл в известняке -
Спиральной раковины отпечаток четкий.
А в море под горой – там плавают подлодки.
От отпечатков тех совсем невдалеке.
Иль в мергелях. Ровесники его
В иных морях вели иные битвы.
Моря цвели в тонах иной палитры,
Чем крашены подлодки. Перископ
Сменил глаза. А эхолоты – слух.
А, может, в глинах юрских. Наутилус
Еще плывет. И жареный петух
Еще не клюнул астероидом марину.
(12.06.06)
Отойдет
Средневековых ритуалов вязь
Студентов с членами директората
Объединит, затейливо змеясь,
В дни окончанья бакалавреата.
Квадратом шапочка и мантия. Студьозус Воспроизводит стародавний образ.
И тянется студентов череда
Чернофигурная, как греческая ваза,
И полная финального экстаза
Перед прощаньем с прошлым навсегда.
Кончен – забыт карнавальный обряд. Шорты и шлепки венчают наряд.
Объятья, пожеланья, поздравленья.
Последних поцелуев влажный чмок -
Кончается еще один урок,
И Alma Mater отойдет в забвенье.
(13.06.06)
Непомерный груз
Как тяжела рука, как ноги не идут!
Все существо противится усесться за компьютор.
Малейший знак, забот грошовых зуд -
И мой трамвай – вперед! коль дергает кондуктор.
Но пробил час – манкировать нельзя.
И стирка кончена, салаты наготове.
Обед и ужин есть – идите, граф, стезя
Вас ждет. Идите – поневоле.
И граф (графиня) – ай, да молодца!
Мы из графьев – писак и графоманов -
Встает босой – для большего сродства,
Зад оторвав от мягкого дивана.
Тут телевизор, там бассейн, арбуз,
И шум, и солнце серый мозг растопит.
Но поднята рука, взят непомерный груз -
И первая строка скользнула из подлобья.
(14.06.06)
И все не так
Китайской детворы я наблюдаю рост -
Вот встали на ноги, велосипеды взяли.
Суют повсюду любопытный нос -
Им разрешают все, чтоб только не орали.
Гран-па и гран-мамА пасти не устают,
Приехав специально из Китая.
Язык ни в зуб ногой не понимая,
Улыбками соседей признают.
Я пользуюсь и, обращаясь к ним,
По-русски говорю, как дети симпатичны,
Что внук мой далеко и мне недостижим,
Но ничего. И все не так трагично.
(15.06.06)
В движении к зиме
С дести до четырех дня ультрафиолетом
Пылают небеса – Ярила стрелы шлет.
Зеленая Земля, прекрасная планета
В пространстве мировом уносится вперед
В движении к зиме. Поверить невозможно,
Что где-то льют дожди, что где-то снег лежит.
С дубиною жара за дверью настороже -
Шарахнет по башке и череп размозжит.
Куда бежать в жару печальному еврею,
Хрестьянину куда от зноя убежать?
Оставим мусульман – и те в жару звереют.
Буддистам хорошо – в нирване благодать.
(25.06.06)
Железный лязг
Горы зажелтели. И зеленый
Бархат заливает светлый беж.
Осыпаются каштаны. Раскаленный
Солнца диск сжигает бульдонеж.
Опустынил город жар жестокий.
Лишь машин железный лязг тяжел -
Сквозь закрытых окон частокол
В уши льет свинцовые потоки.
С неба кванты путь находят к жертвам -
Ультрафиолет жестокосерд.
Жерла изливают ярость недр.
Жизнь по сути вся жестокосерда.
(26.06.06)
Глобальное потепление
Розовые вишни побурели нынче.
Розовый кустарник обожжен дотла.
Скрюченные ветви, стиснутые в клинче,
Взорванной надолбой рвутся из ствола.
Мощными дождями лило полугодье.
Полугодье – жуткая жара.
Радовались люди мокрой непогоде,
Антиподом – летняя пора.
Небеса радели, все резервуары
Заполняя дождевой водой.
Летом переходят на режим сухой,
Угрожая вспышками пожара.
Было так прекрасно – климат изменился.
Потепленьем перегружены мозги.
Опрометью в прошлое беги! -
Пугана ворона и куста боится.
(27.06.06)
Что с того?
Кроссворд, шарады, ребусы – разминка для ума.
Стихи, мои спасители, на помощь!
Шуршит сухая торба, опустелая сума.
И что с того? Смотри на жизнь попроще.
Собаки лай и скунса вонь, и дикая жара -
Для мирной жизни не найти условий.
Привязана я к дому с самораннего утра.
И что с того? Смотри на жизнь спокойней.
Провалы в памяти, суставы, руки-ноги – никуда.
Машина вдребезги. С приветом, Паниковский!
О чем я, бишь? Забыта лишь такая ерунда.
И что с того? Смотрю по-философски.
(28.06.06)
Энтропия
Припозднилась с делами. Не желая меняться,
Энтропия константой была.
И посуде немытой пришлось оставаться.
Непонятно, какие дела.
Привалила удача. От минуты отъезда
На работу любимой семьи
До полдня говорила с Москвой, и полезно
То общение в годы мои.
И не менее часа болтала с соседкой,
И по шкуре скользили лучи, -
От депрессий общеньем и светом нередко
Предлагают лечиться врачи.
Хаос царствовал в кухне с энтропией в подъеме.
Но сменился от минуса в плюс
Знак, зарядку энергий получивши весомую -
Погодите, сейчас навалюсь.
(29.06.06)
Новолунье
Венецианской баркой месяц выплывает,
Его гондола в облаках ныряет.
Заждалась мавра крошка Дездемона, Смешенье рас не вопреки закона.
Звезда как центр лука натяженья. И ночь дрожит от страсти напряженья.
Гремят цикады, ночь сопровождая. Коварный Яго козни замышляет.
Ревнивый мавр опаснее, чем слон,
Когда забушевал тестостерон.
Покуда слон соперника крушил,
Отелло-мавр красотку придушил.
Вот краткое Шекспира изложенье
В июне, в новолунья зарожденье.
(30.06.06)
И дальше
Тьфу, тьфу – из Сан-Хозе мы выбрались без пробок,
За тройку долларов пересекли залив.
Водитель приустал – ведет не робот.
Перекусон – и дальше понеслись.
Прослойкой для ремня ложится мишки брюшко.
17 Цельсия – дорожный идеал.
К спине прильнула мягкая подушка.
Додж тормознул – и дальше побежал.
Пункт промежуточный на озере прохладном -
На Мендосино. За 2–3 часа всего
Промчались с ветерком. Не правда ли, забавно -
За 32 – и дальше подросло.
(01.07.06)
С белого листа
Лес неприветлив. Густота туманов
Скрывает хороводы нереид,
Русалок хоры в танце неустанном,
И огонек метановый горит.
Самодостаточен. Сквозь заросли густые
Не прорывается ни луч, ни человек.
И мрачен. Ветви и стволы их
Не пропустили бы мамаевый набег.
Таинствен. И в болотах, и в бочагах
Среди москитных туч и плясок мошкары
Цветов змеиных насекомоядных
Не счесть в змеевиках земной коры.
И величав. Ровесник тыщелетий
Стоял здесь до явления Христа.
И начиналась с белого листа
История букашки человечьей.
(02.07.06)
Непроглядная стена
Сберегающих туманов
Оренбургский кружевной
Укрывает пеликанов,
Чаек, уток, корморанов
Над прибрежной полосой.
Невесомые туманы
Затопили дикий лес.
Там камлают в котлованах,
Мухомора съев, шаманы,
Чтобы умерший воскрес.
Звуки тонут, звуки вязнут,
Проникает тишина.
Непроглядного тумана
Бесконечная стена.
(03.07.06)
Исчезнувшая дорога Ах-Па
Здесь гибли корабли, киты фонтан пускали.
Здесь правил человек, с природой на ножах.
Стояли маяки, в такт шторму подвывали.
Природа не щадит. Чуть зазевался – швах!
Ты, пионер, не спи – с природой шутки плохи.
Дорогу проложил через лесной завал -
Пришла-таки пора – пришлось кончать дороги.
Следы свои с лица земли бульдозером согнал.
(04.07.06)
Там, где мои
О чем жалеть? Мы голые пришли
На этот свет, сияющий, прекрасный.
Нагие мы уйдем от той земли,
И в мир иной придем, безгласны.
Какой? В раю? О чем там говорить? И с кем?
Младые лица удовольствием сияют,
И праведники толпами гуляют,
А бренные тела покроет прах и тлен.
И нет моих. В иной, враждебный край
Уйдут мои, греховные людишки.
И с ними буду я, делить свои мыслишки,
И плакать, и страдать. И это будет – рай.
(07.07.06)
Смена циклов
Горят костры закатных облаков,
Дымятся тучи, образ подтверждая.
Дожди. Дождей избыточность такая,
Что нету слов.
"Мы жили тогда на планете иной".
Редвуды стояли, как рыцарей строй,
Как в храме колонны, как трубы органа.
Испортился климат. Как жалко. Как странно.
Идет потепление, пальцем грозя.
Днем высунуть нос абсолютно нельзя.
И сохнут отмытые чисто ковры,
Пока лупит солнце в малютки-дворы.
Горят леса пожаром катастроф.
Задымленное небо удушает.
Армагеддон! Жара повсюду наступает.
И нету сил и слов.
(08.07.06)
Замена
В разгар июля, в час косого солнца,
Когда тенист бетонный тротуар,
Когда к земле – к прохладе – травы клонятся,
Междусобойчик – утренний базар
Устраивали птицы. Запевал
Вороний хор. Потом вступала мелочь.
Писк флейты-пикколо в фаготовый запал
Вливался колокольчиком. Что делать -
Концерт в соборе мне он заменял.
(09.07.06)