Происходит своеобразный отрыв от подлинной реальности. Люди все больше погружаются в сферу грез и фантазии, где иллюзии воспринимаются как реальность. Это – сознание внушаемого человека, наделенного множеством социальных ролей, приспосабливающегося конформиста, человека, который потерял связь со своим подлинным "Я", идентифицируясь с вымышленными героями и кумирами, человека, не желающего возвращаться к истокам своей души, к своему подлинному предназначению и самобытности, преврающегося в "просто продукт" (Ф. Бегдебер).
Современные писатели все чаще обращаются к вопросам изменения культурного слоя в условиях нового качественного уровня информационного пространства и влияния этих изменений на духовное состояние личности, опасности превращения людей в "покупательные машины" (Д. Коупленд "Generation Икс", Б. Ёсимото "Кухня", К. Валла "Туристы", У. Сатклифф "Новенький", Дж. Куликкья "Все равно тебе водить" и др.). Эти и многие другие вопросы вряд ли будут однозначно решены в ближайшее время, поскольку процесс структурирования информационного общества пока находится в самом начале. Различные обобщающие гипотезы если и выдвигаются, то носят весьма приблизительный характер. В то же время культурные потребности в изменении общества в связи с новым качеством "человека информационного" ощущаются достаточно сильно.
Вирус потребительства
Феномен "потребительской цивилизации" вызвал во второй половине XX в. обширную социологическую, документально-публицисти-ческую и художественную литературу. Мир в этих произведениях представал как "поле битвы за покупателя" (Веркор и Коронель "Квота, или сторонники изобилия" (1966); Ж. Перек "Вещи" (1965); А. Ремакль "Время жить" (1965)), погоня за миражами удовлетворения желаний (Ж. – Л. Кюртис "Молодожены" (1967), Э. Базен "Супружеская жизнь" (1967)). Писатели показывали, как человек по мере продвижения по социальной лестнице и увеличения материального благополучия свыкается с монотонностью своего абсурдного существования (Дж. Апдайк "Тетралогия о Кролике"; А. Моравиа "Презрение" (1962)), а его чувства, идеи, созданные им художественные образы превращаются либо в предмет купли-продажи, либо в тему для салонной болтовни (Д. Веллерсхоф "Морской берег в двойном освещении" (1974)).
Современный человек с трудом находит дорогу к "себе настоящему", чувствуя себя потерянным в потоке взаимосменяемых вещей, услуг, идей и информационных сообщений (С. Бенни "Ахилл быстроногий" (2003)).
Ущербность современного сознания метафорически воплощена в мотивах безответственности, нерешительности, страха (Ж. Эшноз "Высокие блондинки" (1995)). Все сферы его существования охвачены "тиранией банальности", бессобытийной повседневности.
Так, в романе Ж-Ф. Туссена "Ванная комната" (1985) центральный персонаж лишен каких бы то ни было эмоциональных, психологических, социальных характеристик. У него нет имени, о профессии сказано вскользь: "то ли социолог, то ли историк". Даже путешествие в Венецию ничего не меняет в его серой жизни. Его не интересуют ни музеи, ни храмы, ни дворцы. Рассуждения о Прекрасном он считает бесполезной суетой.
В современном мире у человека "нет истинного дома", потому что нет единственной и безусловной истины, а есть лишь хрупкие создания воображения. Кроме того, есть другие люди, но столь насущный контакт с ними труднодостижим (Э. Л. Доктороу "Регтайм" (1974), Т. Моррисон "Песнь Соломона" (1977)). Герои заражены эгоизмом и себялюбием, они заведомо отчуждены и совершенно не способны понимать друг друга (А. Мёрдок "Время ангелов" (1966), "Черный принц" (1972)).
Вирус потребительства, проникая в человеческие отношения, мертвит живые чувства, душит любовь. Если основным содержанием бытия становятся приобретение и материальный комфорт, человек обезличивается, превращаясь в отражение рекламного образа (Э. Шевийяр "На потолке" (1997), К. Остер "Моя большая квартира" (1999)).
"На обочине" (бит-культура)
"Поколение разбитых"
С самого возникновения битничество (от англ. beat – "бить", "разбивать". На жаргоне нью-йоркского андеграунда это слово обозначало "изверившийся", "отчаявшийся") оформилось не столько как литературное течение, а как агрессивно настроенная идеологическая группировка, питавшая симпатии к марксизму, русскому анархизму, Октябрьской революции и троцкизму одновременно. Битники рассматривали себя как отверженных общества, поклоняющегося враждебной культуре, как провозвестников нового отношения к тому, что считается благоразумным и этичным, как художников, которые творят лишь для самих себя и не ищут признания и славы.
Родиной "поколения разбитых" стала Калифорния. В 1953 г. начинающий поэт Лоуренс Ферлингетти начал издавать небольшой журнальчик под названием "Огни большого города". Через два года при издательстве был открыт одноименный книжный магазин, где и стали продаваться первые книги битников: сборник эссе, новелл и медитаций Джека Керуака "На дороге" (1957), запрещенная к продаже поэма Аллена Гинзберга "Вопль" (1955), ставшая манифестом движения.
Объясняя массовый успех битников, критики писали, что у молодежи есть все основания для того, чтобы бунтовать против американского самодовольства: "Каждый день вставать в половине седьмого, в восемь отмечаться у табельщика, в пять возвращаться домой и смотреть купленный в рассрочку телевизор, – такой образ жизни вряд ли может прельстить молодого человека".
Пафос отрицания достиг у битников невероятных размеров, соспоставимых с футуристическими призывами "Сбросить Пушкина с корабля современности!". Не случаен и выбор культовых фигур битников: Уолт Уитмен, Томас Вулф, Генри Миллер. Герои их произведений заявляют, что любят сумасшедших, таких, которые "бешено хотят жить" и никогда не говорят пошлостей, а всегда "горят, горят, горят" (Дж. Керуак).
К началу 1970-х гг. движение битников распалось, а само "разбитое поколение" стало достоянием истории. Но влияние их на литературу оказалось весьма значительным. Идеи и образы Дж. Керуака, У. Берроуза, А. Гинзберга стали камертоном для Т. Вулфа ("Электрокислотный тест с лимонадом"), К. Кизи ("Полет над гнездом кукушки"), Э. Берджесса ("Механический апельсин"), Г. Свортаута ("Благослови зверей и детей") и др. Но битники смогли предложить своему поколению только один способ борьбы с обществом – уход от него, уход в себя, в "другие сферы". Символично название романа Дж. Керуака "На дороге". Дорога – это бесконечный побег от благополучия буржуазного быта, от ханжества "общественной морали", от традиций цивилизации потребления, побег в никуда. "Идею Дороги" ввел в творчество битников Уильям Берроуз.
Побег от благополучия (У. Берроуз)
Уильям Сьюард Берроуз родился 5 февраля 1914 г. в Сент-Луисе (штат Миссури) в состоятельной протестантской семье. Его родители – владельцы художественного салона-магази-на – прилагали все усилия для того, чтобы воспитать сына в строгости и благочестии. Уильям получил блестящее образование: этнологию и археологию он изучал в Гарварде, медицину – в Венском университете. Позднее он даже опубликовал несколько научных исследований. Но после возвращения в Америку Берроуз отказался от идеи стать преуспевающим врачом. Он "поселился" в причудливом мире, созданном его воображением, зарабатывая на жизнь самыми причудливыми занятиями, работая то частным детективом, то дезинсектором, то буфетчиком и т. п.
Один из ключевых моментов в жизни "человека-невидимки" (одно из прозвищ Берроуза) стала встреча с Алленом Гинзбергом и Джеком Керуаком в 1944 г. Вместе они начинают скитаться, периодически попадая в неприятные истории. В 1951 г. в одном из баров Берроуз случайно убил свою жену, Джоанну Воллмер, "играя в Вильгельма Телля". Этот чудовищный "несчастный случай" дал мощный импульс Берроузу-писателю.
В 1952 г. был написан роман "Шиза". В 1953 г. под псевдонимом "Уильям Ли" Берроуз опубликовал "Джанки. Исповедь неисправимого наркомана". Публикации сопутствовал небольшой коммерческий успех; кроме того, она была замечена критиками. В 1959 г. в Париже, произведя настоящий фурор среди читающей публики, вышел роман "Голый завтрак". Это произведение было написано Берроузом в туземном квартале Танжера. Сам писатель говорил, что в этот период он целый год "не принимал ванну, не менял одежду и снимал ее только для того, чтобы ежечасно вонзать иглу в жилистое, одеревеневшее на последней стадии наркомании тело".
Впоследствии он так определил свою жизнь: "Собственное прошлое представляется мне смертельно отравленной рекой, из которой я какимто чудом сумел выбраться и на берегах которой даже сейчас, годы спустя, ощущаю скрытую угрозу". В Америку Берроуз вернулся в 1974 г., опровергнув слухи о своей смерти.
"Голый завтрак" представляет собой едкую сатиру, обнажающую изнанку жизни. Перед читателем возникают несколько схематичные, но весьма узнаваемые персонажи: полубезумные гении, преступники, доведенные до скотского состояния люди. Натурализм некоторых сцен романа вызвал активный отпор моралистов-критиков. Только в середине 1960-х гг. "Голый завтрак" был оправдан и разрешен к публикации в США.
Среди свидетелей, дававших показания в защиту романа, были Норман Мейлер и Аллен Гинзберг, сказавшие, что эта книга, написанная безупречным языком, "полна подлинной поэзии, не уступающей ни одному из написанных в Америке поэтических произведений". Слава Берроуза с этого момента неуклонно возрастает. Появляются такие его произведения, как "Мягкая машина", "Билет, который лопнул", "Нова экспресс", "Кошка внутри".
2 августа 1997 г. сердце "серого мага", как он сам называл себя, остановилось.
Тайнопись художника (Дж. Сэлинджер)
Ненависть к пошлости
Духовной близостью к битническому авангарду отмечены и произведения крупнейшего американского писателя XX в. Джерома Дэвида
Сэлинджера (р. 1919). Последнее из произведений Сэлинджера, повесть "Хэпворт 16,1924", увидело свет в 1965 г., и с тех пор писатель не опубликовал ни одной новой строки, если не считать интервью, газете "Нью-Йорк таймс" в 1974 г. и которое появилось в связи с тем, что писатель узнал о попытке опубликовать без разрешения некоторые из его ранних рассказов, не вошедших в сборники.
Несмотря на столь длительное молчание, Сэлинджер остается одним из самых читаемых и признанных авторов американской современной литературы. Необычайная популярность пришла к нему после выхода в свет в 1951 г. его повести "Ловец во ржи" (в замечательном русском переводе Р. Я. Райт-Ковалевой "Над пропастью во ржи"), которая вызвала бурную дискуссию в критике, не утихающую и по сей день.
Герой повести Холден Колфилд – воплощение крайнего этического максимализма. Любое проявление фальши, пошлости, подлости вызывает у него бурную и во многом болезненную реакцию. Такая позиция делает Холдена абсолютно неприспособленным к реальности, в которой он не видит для себя никакого призвания, кроме того, чтобы стеречь детей, играющих над пропастью во ржи.
Все последующие произведения Сэлинджера: сборник "Девять рассказов" (1953), повести о Глассах (1955-1965) – изобилуют множеством "темных мест", загадочных эпизодов, символов, намеков и знаков, не поддающихся логической интерпретации.
Так, в повести "Выше стропила, плотники" рассказчик Бадди Гласс, сообщая о событиях, происходивших в связи с тем, что его старший брат не явился на обряд собственного бракосочетания, заключает, что в качестве свадебного подарка брату он мог бы послать окурок сигары, поскольку все подарки брачующимся обычно бессмысленны.
Влияние дзен-буддизма
Разгадка тайнописи сэлинджеровских произведений связана с их сопоставлением с дзен-буддистскими коанами.
Дзен-буддизм – одно из основных направлений буддийской традиции Махаяна, преимущественно распространенной в Китае, Корее и Японии. Слово "дзен" происходит от санскритского слова "дхьяна" (медитация), превратившегося в китайском в "ч'ан" и "дзен" в японском. Секта "дзен" была основана в VI в. н. э. Бодхи-дхармой, индийским буддийским монахом. В XI-XII вв. были основаны первые дзен-буддистские монастыри. Сердцевина учения дзен-буддизма – медитация. Существуют две основные практики сидячей медитации (дза-дзен): размышление над коаном или просто сидение с концентрированным сознаванием без вспомогательных средств.
Коан (яп., кит. – гунъань) – одна из двух важнейших практик в дзэн-буддизме, помогающая достичь "пробуждения" (сатори). С середины VIII в. им стали обозначать истории из жизни чаньских патриархов, которые учитель предлагал ученику в качестве интеллектуальной задачи. Как правило, коан содержит элемент парадоксальности, и решить его рациональным способом невозможно. Он должен полностью завладеть сознанием ученика, вытеснив прочие мысли, и тогда после предельного ментального напряжения наступает внезапный "прорыв" и смысл коана становится понятным. Два наиболее знаменитых сборника коанов были составлены в XI-XIII вв.: "Умэньгуань" ("Застава без ворот") и "Бияньлу" ("Записки у бирюзовой скалы").
Вслед за названием книги "Девять рассказов" поставлен эпиграф: "Мы знаем звук хлопка двух ладоней, // А как звучит одной ладони хлопок?" Это строки японского поэта, художника и проповедника Хакуина Осё (1685-1768) из коана "Одна рука", в частности нацеленного на то, чтобы убедить ученика в непостижимости мира, в том, что все видимое, слышимое, осязаемое человеком столь же эфемерно, как и звук хлопка одной ладони.
Таким образом, писатель как бы извещает осведомленного читателя, что в "Девяти рассказах" он найдет, помимо "хлопка двух ладоней", то есть высказанного, и нечто скрытое, подразумеваемое, но лишь при условии, что тот проделает определенную интеллектуальную работу.
Сборник открывается рассказом "Отличный день для банановой сельди" (в русском переводе – "Хорошо ловится рыбка-бананка"), состоящим из двух сцен и эпилога.
Симор Гласс и его жена Мюриэль отдыхают во Флориде. В отсутствие мужа Мюриэль разговаривает по телефону с находящейся в Нью-Йорке матерью. Разговор идет о Симоре, которого обеспокоенная за судьбу дочери теща считает человеком психически неуравновешенным. Пребывающий во время этого разговора на пляже близ отеля Симор беседует с трехлетней девочкой Сибиллой. Он рассказывает ей собственного сочинения сказку о банановых селедках, которые заплывают в подводную банановую пещеру, объедаются там бананами, заболевают банановой лихорадкой и умирают. После этого Симор возвращается к себе в гостиницу и, взглянув на спящую жену, достает пистолет и стреляет себе в висок.
Сочиненная Симором сказка вызывала у всех интерпретаторов новеллы одинаковую реакцию: на вопрос, не является ли эта сказка отражением собственной ситуации ее сочинителя и рассказчика, все отвечали утвердительно. Между тем, единодушно ставя знак равенства между самоубийством Симора и судьбой объевшейся бананами и оттого погибшей селедки, критики не учитывали очевидного влияния индуистского и буддийского религиозных учений на творчество Сэлинджера. Согласно этим идеям, для Симора добровольная смерть – не гибель, а путь к спасению, нирване, то есть к полному и окончательному освобождению от желаний.
Таким образом, в небольшой новелле скрыто несколько смысловых слоев. Текст выстроен так, что его можно интерпретировать совершенно по-разному.
"Антироман"
Декларация "асоциального" искусства
Впервые определение "антироман" ввел Ж. – П. Сартр в предисловии к книге Натали Саррот (1900-1999) "Портрет неизвестного" (1947). В произведениях Саррот, а также А. Роб-Грийе, К. Симона, Ф. Соллерса реальность отражалась как абсурд, хаотический мир, распавшийся на фрагменты. Задача современного романиста состоит в выделении "чисто психологического элемента", в изображении подсознания, подтекста.
Мельчайшие бессознательные реакции на внешний мир, занимающие центральное место в ее романах, Саррот назвала "тропизмами". На них построены ее романы: "Портрет неизвестного" (1948), "Мартеро" (1953), "Планетарий" (1959), "Золотые плоды" (1963), "Между жизнью и смертью" (1968), "Вы их слышите?" (1972). Персонажи Саррот бесплотны, ирреальны, часто безымянны. Повествование часто ведется от лица одного из персонажей, главным образом в форме внутреннего монолога. Самое значительное в диалогах – паузы, "невысказанное". Наболее значительное произведение Н. Саррот роман "Золотые плоды" справедливо считается декларацией асоциального искусства, в котором художник должен прислушиваться только к самому себе.
В творчестве Алена Роб-Грийе (р. 1922) возникает понятие "вещизма". Прославление "вещей" имеет, с точки зрения писателя, одну цель – создавать новую форму. В своих романах ("Резинки" (1953); "В лабиринте" (1959) и др.) он использует прием дублирования, зеркального отражения. Вещи повторяются в зеркалах, но этим себя опровергают, теряя в отражениях реальность. В 1960-х гг. Роб-Грийе обратился к кинематографу ("В прошлом году в Мариенбаде" (1961)), произведя в нем небольшую революцию "утверждения абсолютного субъективизма". В 1970-е гг. писатель перешел к созданию "игровых текстов", использующих архетипы массовой культуры (роман-детектив "Проект революции в Нью-Йорке" (1970); роман "Топология города-призрака" (1975)).
"Антироман", по признанию Роб-Грийе, "наплодил дурных учеников" ("Возвращающееся зеркало" (1984)). Литературный текст превращается в нем в игру словами, в поиски новых значений тех или иных понятий, Так, "Урок вещей" (1975) К. Симона, по утверждению писателя, является "развитием коннотаций слова "падение"". Но все же произведения, созданные в этом направлении, предопределили динамику творческих поисков писателей на рубеже XX-XX1 вв. "Антироман" создал форму пародирования, иронического снижения стереотипов сознания, пропитанного клише массовой культуры.