С грязных русских, чего с них спрашивать,
Они в жизни лишь водку пили.
У грузин же Дата Туташхиа
И Мераб, блядь, Мамардашвили.Слушай русский, ты не борзей,
За пять дней тебя похоронит
Благородный народ князей,
Режиссеров, воров в законе.Ох, порвут они русских гопников,
Только прав оказался Лермонтов -
Разбежались грузины робкие,
Оказались грузины нервные.Людям факты глаза открыли,
И узрел изумленный мир,
Что Насер-то - Саакашвили,
А вот Путин - Голда Меир.Всюду рвутся снаряды и мины,
Полыхают дома и мосты…
Ах, не верьте экспертам, грузины,
Их базар - это чисто понты.Провели они вас на мякине,
Лоханулись вы как фраера,
Доверяя прогнозам Латыниной
И словам Фельгенгауэра.Я и сам хожу весь переклиненный,
Ощущая в макушке дыру.
Я так верил экспертам Латыниной
И П. Фельгенгауэ. ру.Ах, не верьте, не верьте отныне,
Ах, не верьте теперь ни хера
Сочинениям Ю. Латыниной
И П. Фельгенгауэра!
Памяти движения "Наши"
Либерала "нашисты" поймали,
Был он враг, пидарас и еврей.
Он в надежде на гранты шакалил
У скрипучих посольских дверей.Он лягался, вцепившись в ограду,
Он грозил, что засудит ребят.
Обещал, что при всех выпьет йаду…
Отвели его в комиссарьят.Предлагают ему сигарету,
Незатейлив их офисный быт,
Лишь пронзительно Путин с портрета
Прямо в самую душу глядит.Монитора окно голубое,
Солнца луч меж раздвинутых штор.
И сказал комиссар: - Нам с тобою
Предстоит непростой разговор.Негламурный, очкастый, небритый,
Ты испуганно в угол не жмись,
Мы ж тебя не бейсбольною битой,
Мы ж с тобой побазарить за жисть.Для начала ответь мне, очкарик,
За зубами не пряча язык,
Сколько грантов ты щас нашакалил?
40 евро? Навар невелик.И за эту ничтожную сумму
(Ее нынче и мент не возьмет)
Ты готов хаять нашу Госдуму,
А в лице ее весь наш народ.Ты пойми, диссидент-извращенец,
Что в дурацком своем пиджаке
Ты не более, чем заусенец
На могучей народной руке.Никогда б ты не смог, как Есенин,
Пробежать по росе босиком,
И, проспясь в свежескошенном сене,
Похмеляться парным молоком.Мы студенты, солдаты, крестьяне,
И за нами большая страна,
Нас сам Путин на Красной поляне
Шашлыком кормил из кабана.Скоро мы переменим гаранта,
Сохранив стратегический курс.
Ты наплюй на иудины гранты,
Обопрись на природный ресурс.Есть сокровища в недрах подземных,
Нефть и газ есть, и уголь и сталь.
Не шакаль у посольств иноземных,
Не шакаль, не шакаль, не шакаль!Не щипли ты свою бороденку
И не делай обиженный вид,
Мы найдем те такую девчонку,
Ты забудешь, что был содомит.И не ври, что мы антисемиты,
Поимей же хоть совесть и стыд.
Щас семиту все двери открыты,
Если только с народом семит.В телевизоре вечером поздним
Не сочтешь Авраама сынов.
Глеб Павловский, Леонтьев и Познер,
И Архангельский, и Соловьев.Хочешь - будешь ты доктор-проктолог,
Хочешь - будешь шахтер, сталевар,
Хочешь - будь журналист-политолог
Ну а хочешь - работник пиар.В наши дни есть в России, товарищ,
Столько важных и нужных работ.
Отчего ж ты упрямо шакалишь
У посольств иностранных ворот?А какой подаете пример вы?
Чему учите вы молодежь?
Уходи, забирай свои евро…
Хотя нет, евро, впрочем, не трожь.И когда либерала по трассе
Вез домой мусульманин-таксист,
Пережил он глубокий катарсис
Или как его там, катарсис.Ощутил он причастность к большому,
Осознал наш стремительный век,
И теперь он ведущий ток-шоу,
А ведь мог бы пропасть человек.
К предстоящему 9 Мая параду на Красной площади с участием военной техники
Вести пришли хорошие,
Что 9-го мая
Проедет по Красной площади
Техника боевая.Помню, малая детка
Вставал я на ранней заре
И шел с папой смотреть на технику
В мае и ноябре.Ехали трубы длинные,
Отец объяснял - ракеты.
Десантники были в малиновых,
А еще не в синих беретах.Динозавры из стали,
Помню, под марши бравурные,
Как они скрежетали
У метро "Парк культуры".Здравствуй, броня горячая,
Сладкий запах солярки.
Каждый нормальный мальчик
Должен смотреть на танки.Чтобы сквозь серость буден
Он в сердце своем пронес
Фаллосы их орудий,
Тестикулы колес.Мы на броню присядем,
Мы отхлебнем из фляги,
Эх, прокати нас, дядя,
До Берлина и Праги.Я вдыхал этот запах,
Я любовался ими,
Я ходит туда с папой,
Я ходил туда с сыном.Но дальше каким-то сукам
Стало зачем-то надо,
Чтобы ходил я с внуком
Только на гей-парады.Плакали люди русские,
Когда по воле Лужкова
Начались на Васильевском спуске
Вместо парадов шоу.Козлами по сцене запрыгали
Геи и лесбиянки.
Но чем глазеть на пидоров,
Лучше смотреть на танки.Чем куковать у параши,
Лучше быть офицером,
Лучше шагать под марши,
Чем плясать под фанеру.И вот снова машины быстрые
В нерушимом порядке
Пойдут, высекая искры,
По гранитной брусчатке.Пойдут могучие "Грады"
"Смерчи" и "Тополя".
От грохота наших парадов
Содрогнется земля.Иверские ворота
Раскроются, словно двери,
И выедет мотопехота
К людям на БТРе.Люди мотопехоте
Поднесут хлеб-соль с полотенцем,
И настанет в России оттепель
На радость интеллигенции.P.S. И выбьют пусть на базальте,
Накрывшем мои останки:
"Русский стихослагатель
Пел про русские танки".
Бардовская песенка ко Дню космонавтики
Хрустит на треснувшем бетоне
Под башмаком разбитый шприц.
На позабытом космодроме.
Пьет астронавигатор Пиркс.Вокруг ржавеют звездолеты,
Шуршат пакеты из-под чипсов,
Дрожит стакан в руке пилота,
Кинжалом в горло входит виски.
Припев
Молчит застывший генератор,
Туман вонючий застит звезды.
Простите, астронавигатор,
Что мы умеем только ползать.Он помнит старт с Альдебарана,
Двойное солнце на Ириде,
Где схоронили капитана.
Никто их больше не увидит.Когда защита силовая
После атаки отказала
И били лазеры, сверкая
Над морем жидкого металла.Качали вакуум насосы
Второй пилот кричал: "Спокойно!"
Жужжа, титановые осы
Рвались в отсеки сквозь пробоины.Сочилась кровь из гермошлема
Не разберешь, кто мертв, кто ранен.
Наружу вырванные вены
Переплетались с проводами.
Припев
Оглохший радиолокатор
Антеннами хватает воздух.
Прощайте, астронавигатор,
Нам остается только ползать.Он был бессмысленной ошибкой -
Отчаянный штурм Альдебарана.
Остались шрамы на обшивке.
Незаживающие раны.Зачем вообще двойное солнце?
Зачем космическое пламя?
Для бюрократа и торговца
И менеджера по рекламе.Зачем лететь быстрее света?
Чтоб обнаружить за кормою -
Родная синяя планета
Вдруг стала черною дырою.
Припев
Давно разбит иллюминатор,
Грязь в ваннах для анабиоза.
Отстаньте, астронавигатор,
Мы выбираем - вечно ползать.
Кремлевский шансон
По заказу журнала "Крокодил", они там целую полосу делали, типа "кремлевский шансон"
Над холмом Боровицким собиралися тучи,
И за Троицкой башней загорался закат.
Расскажу вам, ребята, про трагический случай,
Это было недавно, а не сто лет назад.Дамы в платьях вечерних, в смокингах
джентльмены
Направлялись на вечер во Георгиевский зал,
Где жена президента исполняла Шопена,
И охранник суровый там ее увидал.Рвались к мраморным сводам полонезы,
сонаты,
Бронза люстр отражалась в полировке перил.
И любовь завладела храбрым сердцем солдата,
И внимая сонатам, он ее полюбил.А она с ним играла, словно кошка с мышонком,
Только муж отлучится, хоть на четверть часа,
То средь шумного бала ущипнет за мошонку,
То взъерошит внезапно вдруг его волоса.
По джигитским законам жена друга священна.
Он дружил с ее мужем, как в кино "Два бойца".
И от этого ужаса он извелся совершенно
Стал задумчив и бледен, даже спал он с лица.В дальнем горном ауле было много моментов,
Когда в схватке жестокой, в грозный час
роковой,
Он от вражеской пули защищал президента
Своей грудью широкой, как кремлевской
стеной.Вот сверкают на солнце стремена и уздечки,
Полк кремлевский выходит на весенний
парад,
Но увял, словно роза, от коллизии вечной
Между чувством и долгом молодой бодигард.Вышел из караулки, вспомнил мамку и тятю,
Глянул на купола Теремного дворца,
Подошел в тишине к Грановитой палате
И присел на ступеньку у резного крыльца.
Он достал пистолет в кобуре под предплечьем,
Выручай, милый брат, друг единственный мой,
На прощанье погладил свой подарочный
Стечкин
И прижал его дуло к левой мышце грудной.
Грянул выстрел, и тут же, с оглушительным
криком
Рвись, несчастное сердце, пой, кремлевский
шансон!
В равнодушное небо над Иваном Великим,
Словно черная туча, взмыла стая ворон.
Обыск в "Фаланстере". Скоро придут за тобой
Снова обыск в "Фаланстере",
Снова сатрапы ликуют.
Оттепель ждали трудящиеся,
А оказалось, хуй им!Как ласточки, сбитые с неба,
Летят под сапог ФСБ
И книги Павловского Глеба,
И книги Данилина П.Вижу, как туфли их узкие
За четыреста долларов
Топчут "Идею русскую"
Егора Холмогорова.Чужда солдафонам нетленка,
И в ужасе прячется в тень
Максима роман Кононенко
Про страшный отличника день.Меня так особенно мутит,
Как представлю, что на пол кидают
"Идеологию Путина"
Алексея Чадаева.Вот мудрости верная жрица,
Пытаясь хоть что-то спасти,
С прижатой к груди Нарочницкой
К окну продавщица летит.Дрожит она птенчиком в клетке,
Разбросаны все словари,
И где был Эпштейн, а где Эткинд,
Попробуй теперь разбери.Трагичны итоги недели,
Как будто в душу нассали вы,
Вот и сочиняй вам идеи,
Особенно национальные.Мечтали найти "Лимонку",
Как масленок под елочкой,
Глядишь, и на ваши погонки
Придырявят лишнюю звездочку.В наших тайных северных схронах
Повелось в заповедном году
Тот, кто ищет звезду на погоны,
Тот находит себе пизду.Искали уж здесь наркотрафик,
И где он теперь, Черкесов?
Потом еще порнографию
На культмагазин повесили.И вот результат: есть здание
Дворец, доложу я вам,
НИИ Искусствознания,
Который уж месяц тамИскусствоведши дрочат
На Лидию, на Ланч,
Хотя могли бы кончить
На палку и на мяч,На пару апельсинов
С бананом к ним впритык.
Что делать с магазином
Интеллектуальных книг?Откуда такой кожный зуд, вашу мать,
Закрыв магазин, прославиться?
Что даже готовы они воевать
С самим господином Сеславинским.А ведь едят русский с корочкой хлеб,
А ведут себя по-жидовски.
И ФЭП для них как будто не ФЭП
И Павловский Глеб не Павловский.Так вот, чтоб пресечь интриги,
Сообщаю для вас, мудаков,
Что здесь покупает книги
Русский философ Сурков.А я бы сказал операм из УБОП
Тверской полицейской части,
Чем штурмовать "Фаланстер" в лоб,
Дождитесь решенья власти.У власти нынче своих проблем,
Ей не до магазина.
Ну, почешите между колен,
Раз чешется невыносимо.Не суетись под клиентом, мамзель,
Дай начальство сообразит,
Устроить ли нам, блядям, новую оттепель
Или следующий геноцид.
Московский зороастризм
Кто там вдали, не мент ли?
Мимо детских качелей
Тень проскользнула к "Бентли"
С молотовским коктейлем.Лопнет бутылка со звоном,
Взвизгнет сигнализация,
И над спящим районом
Вспыхнет иллюминация.Ах, как красиво стало,
Грохнуло со всей дури,
Сдетонировал справа
"Майбах", а слева "Бумер".Ах, как забилось сердце,
Как тревожно и сладко!
Вот и пришел Освенцим
Дорогим иномаркам.Воют сирены грозно,
Тянут пожарный хобот,
Мент всем сует серьезно
Мутный свой фоторобот.Людям вбивают в темя,
Что, мол, псих, пироман.
Нет, наступило время
Городских партизан.Вы в своих " Ягуарах"
Довели до греха,
Вызвали из подвалов
Красного петуха.Глядя из окон узких,
Как пылают костры,
Русского Заратустру
Узнаете, козлы?Тачки горят, как хворост,
На лицах хозяев ужас,
А зачем прибавляли скорость,
Проносясь мимо нас по лужам?Ни за какие мильоны
Партизана не сдаст пешеход,
С Кольцевой на зеленую
Спешащий на переход.Жгите, милые, жгите,
Ни секунды не мешкая.
Слава бутовским мстителям
Со славянскою внешностью.От народа голодного,
От народа разутого
В пояс низкий поклон вам,
Робин Гуды из Бутово.
Воспоминания о третьем Международном фестивале поэзии "Киевские лавры"
Из цикла "Стихи о современной русской поэзии"
Собирались в стольном Киеве-Вие
Почитать своих стихов и попьянствовать
С Украины, Беларуси, России
Стихотворцы стран восточно-славянскихКак на пиршество при князе Владимире,
Над привольными днепровскими водами
Петь слетелись Гамаюны и Сирины
Сладкозвучные сатиры и оды.Были здесь старые евреи облезлые -
Наши живые классики,
Было будущее русской поэзии -
Молодые резвые пидарасики.Представители разных поэтических каст
Чередовались на одном микрофоне,
Едва отчитался поэт-верлибраст,
Уже читает силлабо-тоник.Хотя, на мой взгляд, большой разницы нет.
Как они себя делят на тех и этих?
Когда шел в буфет, выступал "актуальный
поэт",
А пошел в туалет, выступал уже "новый эпик".Потом читали (друг-другу) стихи
в планетарии,
Где вокруг продавались трусы и платья.
Почему-то по планетариям больнее всего
ударила
Победившая свобода и демократия.Как еще Гесиод возроптал на свою судьбу,
Нету участи горше, чем участь поэта!
Целыми днями слушай их (и свое) "Бу-бу-бу!"
И ни банкета тебе, ни фуршета.Вот в прошлом году катали на пароходике
по водам Днепра,
До середины которого долетит редкая
птица,
А в этом году не было подобного ни хера,
По-моему, это никуда не годится.Так и встретились во Киеве-граде,
Творческими достиженьями горды,
Мастера, изводящие единого слова ради
Тысячи тонн словесной руды.А в Киеве (как всегда) выборы, площадь
ревела,
Вились прапора и клеймили кого-то позором.
И никому до поэзии не было дела,
Положил народ на поэзию с огромным
прибором.А Майдан орал гайдамацкие песни,
Славил Гонту и Железняка.
И в тысячу раз всех стихов интересней
Были коленца из боевого гопака.P.S.
Так шо же нам робить с тем трагическим
фактом,
Что интерес к поэзии совершенно издох?
Да писать надо лучше! Больше образов
и метафор,
Метонимий и этих как их, блядь? Синекдох!А иначе обгонит нас жизнь, как трамвайный
вагон,
И не о русской поэзии будет грезить народ,
А о том, что Ксюша Собчак опустила
Катю Гордон
Или, допустим, наоборот.
И Белинского с Гоголем он, гондон,
Ни за что нам с базара не понесет!
По заказу "Русского журнала"
По следам "Новгородского дела"
В тот момент, когда вроде
Русь привстала с колен,
Черт-те что происходит
В древнем городе N.Там в тиши переулков,
Где царит благодать,
Проживала с дочуркой
Одинокая мать.Жили бедно и скромно,
Хлеб имели да кров.
Там, под сенью церковных
Золотых куполов.Если ты не сломался,
Не продался за грош,
Все равно свое счастье
Ты когда-то найдешь.Будет все превосходно,
Если ты сердцем чист.
Полюбил ее модный
Из Москвы журналист.Годы счастья настали,
Наступил оптимизм,
Только зависть людская
Отравляла им жизнь.Им бы жить по старинке
Возле теплых печей,
Ненавидят в глубинке
Нас, крутых москвичей.Эта зависть так просто
Довела до беды
Посреди этой косной,
Бездуховной среды.Как-то после прогулки,
Что бывает нередко,
Заигралась дочурка
Возле лестничной клетки.Спотыкнулась неловко
Пол был скользкий, как лед,
И упала головкой
В межэтажный пролет.Дочка выжила чудом,
Но, чтоб злобу сорвать,
Обвинили иуды
В покушении мать.Кто же в это поверит?
Нет таких дураков,
Даже дикие звери
Своих любят зверьков.Был ли факт, чтоб орлица
Заклевала орленка?
Или, скажем, волчица
Вдруг загрызла волчонка?За любые мильоны
Мать дитя не швырнет
В этот гулкий, бездонный
Межэтажный пролет.Оказался расправой
Резвый, как КВН,
Скорый суд и неправый
В древнем городе N.Обрекая на муки,
Прозвучал приговор,
И кровавые руки
Потирал прокурор.Ах, присяжный, присяжный,
Что ж ты прячешь глаза?
Почему ты продажный?
Суд - он ведь не базар.Принимая решенье,
Позабыл ты про стыд,
Ты поддался давлению,
Бог тебя не простит.И коллегию вашу,
Всех кто, будто шутя,
Разлучили мамашу
С ее крошкой дитя.По скамьям вы расселись,
Только веры вам нет,
Был оправдан лишь Бейлис
Да Нухаев Ахмет.Много в нашем народе
Еще зла и измен.
Черт-те что происходит
В древнем городе N.
Стихотворение о русско-грузинской информационной войне
Из цикла "Стихи о современной русской поэзии
Дожидаясь рассветного часика
Средь похмельной моей бессонницы,
Я читал блог ходячего классика -
Стихотворца Бориса Херсонского.Как там в Грузии на фестивале
Среди пальм и столов накрытых
Жирно потчевали хинкали
Знаменитых русских пиитов.