"То было много лет назад…"
То было много лет назад…
Там, где сливаяся, шумят
Кура с Арагвою-сестрой,
Был монастырь. И вырос в нём
Послушник с пламенной душой,
Который так хотел домой!
Туда, где горы и леса,
Где мать и сёстры… Но судьба
Распорядилась так, что он
Был в детстве чуждыми пленён!
А по дороге занемог…
И старец взял его. И Бог
Устроил так, что наш юнец
Послушником стал. И с тех пор
Не ждал уж возвращенья он,
Туда, где вырос, где пленён…
Но годы шли! Душа звала…
И вот однажды без следа
Пропал послушник молодой…
Три дня не видели! Потом
Нашли израненного. Он
Уж умирал… И краткий стон
Услышал согбенный монах:
"Ты жил, старик! А я – угас…
Три дня! Три дня в моей судьбе
Живыми были! Но оне
Прошли, как быстротечный сон…
И вот я здесь! Я побеждён!
Не Узреть мне родной кишлак,
Грузинку милую, что так
Пленила сердца милый взор…
Всё далеко! И хоть позор,
Позор в бою не заслужил:
Недавно с барсом бился. И
Ты видишь раны на груди?
От барса, старец, ведь они!
Три дня я жил… Но жизнь прошла!
Я умираю… И нельзя
Мне сон последний воскресить,
Где рыбка мне так говорит:
"Люблю! Давай ко мне на дно!
Здесь так уютно и тепло…
Я песнь любовную свою
В воде не раз ещё спою!"
Прощай, старик! И схорони
Средь двух акаций, чтоб видны
Мне были горы, мой Кавказ!
Быть может, мой родимый брат
Или сестра когда-нибудь
К могиле всё же подойдут…
Любил я Родину свою!
О ней мечтал… И с ней умру!"
"Как печально твоё лицо…"
Как печально твоё лицо!
Как печальны твои творенья!
Здравствуй, здравствуй, милый Пьеро!
У тебя нынче день рожденья!
Что грустишь даже в этот день?
Не грусти, дорогой, не надо!
Спой романс лучше про сирень!
Иль пойдем погулять по саду!
Может, старую песню споём?
Про банановый остров, ты знаешь…
Тогда грусть твою сразу убьём,
Хоть её я порой обожаю!
Не криви свой накрашенный рот,
И поправь свой колпак, он же сбился…
Не грусти же всё время, Пьеро!
Арлекин прибежит – только свистни!
Приведёт Коломбину с собой,
И веселье закрутит всех в вихре…
Не грусти же, мой милый Пьеро,
Твой банановый остров есть в жизни!
"Пристал ко мне нищий, и он…"
Пристал ко мне нищий, и он
Идёт по пятам, как знакомый…
И жалобно-жалобно так
Он мне говорит: "Ну так что же?
Ты будешь со мной говорить,
Счастливая? Или негоже
Со мною общаться, ведь я,
Я грязен, обижен и болен…
Летят лишь в меня медяки,
А хочется просто участья!
Родимая, поговори!
Спроси: как жилось мне раньше.
По телу пошли волдыри,
И сердце уже плохо бьётся…
Всё было: и радость, и боль…
Кто знал, что так обернётся!
Счастливая, глаз не мозоль,
Попотчуй лучше обедом!
Пристал ко мне нищий… А он,
Возможно, был твоим дедом!
"С тех пор как вечный судия…"
"С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка…"
Изгоем сразу стала я!
И стало часто одиноко…
Я странною всегда была
Для обывателя чужого!
Бывало сыпались слова:
"Блаженная она! Ведь дура! Что вы!
Живёт, как будто вещь в себе…
Закрыта от чужого глаза!"
Не понимали ведь они:
В стихах всё рассказала сразу…
Не требуя взамен ничто,
Я душу настежь отворила!
Каменья полетели… Но
Мне кажется: я их отбила!
Спасибо Господу! Ему!
Он верой в Бога вдруг утешил…
И стало легче! И с тех пор
Другие полились уж песни…
Спасибо, Господи, за всё!
И за болезнь, за раны сердца…
Без них была бы я НИКТО!
А так живу с тобой и песней!
Дай Бог всем странности такой,
Чтоб в творчестве сияла правда!
Любой поэт слегка пророк,
Хоть для кого-то это странно!
"Я, Матерь Божия, ныне с молитвою…"
"Я, Матерь Божия, ныне с молитвою
Пред твоим образом, ярким сиянием…"
Хлеба прошу всем бездомным и нищим!
А ещё я прошу упования!
За души тех, кто с болезнью сражается!
За души тех, кто в печали и радости…
Я, Матерь Божия, – вечная странница
В мыслях своих! Дай и мне покаяние!
Сергей Фёдоров
Родился 21 мая 1992 года, пробую себя во всем, что бы найти свое призвание, ищу вдохновение в каждой детали окружающего меня мира. Размышляю о жизни, так и о том, что нас ожидает после. Участник международного поэтического конкурса "Строки Души" 2017 года, Номинант национальной литературной премии Писатель Года 2016, https://vk.com/stihiproza92 – творческая группа, https://vk.com/mono_om – страница ВК
* * *
Жизнь словно поездка, никогда не знаешь, когда наступит твоя конечная станция (с)
Раннее утро. Ночь ещё не успела уйти в забвение и делит с утром свою постель. На небе гаснут звёзды.
Целой жизни не хватит, что бы описать всю эту поэзию.
Я стою на платформе. Скоро подъедет поезд, который увезёт меня в мир неизведанного. На платформе только я один. Чувствую легкую пустоту в голове. Стою, выдыхаю утренний воздух, и как обычно делю свою жизнь в голове на "до" и "после". Липкий туман окутывает всё вокруг.
Иногда мне кажется, что вокруг меня происходит достаточно много явлений, в которых я бы мог найти что-то необычное в своей жизни, но мой разум, словно боясь сойти с ума, ставит блокировку. И в этот момент между мной и чем-то необычным появляется липкий туман, словно стена, которая разделяет меня и что-то неизведанное. В наушниках играет что-то странное. Множество голосов говорят, как один, на языке, который я никогда не узнаю. На заднем плане – "Эффект Доплера". Я чувствую под ногами вибрацию, которая предвещает приближение поезда.
Из тумана начинает постепенно вырисовываться передняя часть поезда. Я роюсь в карманах, пытаюсь найти свой билет, но понимаю, что у меня его нет. Поезд подъезжает к платформе, медленно останавливается. Из окон вагонов на меня смотрят люди с улыбкой. И вот поезд остановился.
– Молодой человек, вы заходите? – спрашивает у меня проводник.
Я пожимаю плечами, и в этот момент он понимает, что билета у меня нет. Но на мое величайшее удивление, он коротко отвечает мне:
– Билет вам не понадобится.
Я не стал спрашивать, в чем причина, и молча зашёл в поезд. Проводник дружелюбно проводил меня до моего вагона. Вагон к моему удивлению был пуст, любая из полок была моя.
– Если, что понадобится, обращайтесь – сказал проводник и закрыл за собой дверь.
Я достал тетрадь из сумки, начал записывать об этом странном поезде, но мысли путались, и я отложил тетрадь в сторону.
Поезд тронулся, пейзаж начал меняться. За окном мелькали поля, деревья. Я попытался мысленно слиться с природой за окном, как вдруг в дверь постучали.
– Войдите.
Это был проводник.
– Не хотите чаю?
Я кивнул в ответ. Проводник скрылся за дверью, и через несколько минут вернулся с большим стаканом чая. Тот самый гранёный стакан, с железной подставкой, который я видел в старых фильмах в детстве.
– Позволите присесть? – спросил проводник.
Я поблагодарил его за чай, и сказал, что это очень странно, спрашивать у меня разрешение, если он впустил меня в поезд без билета и денег.
Он сел, улыбнулся и произнес:
– В этом поезде нет никого, у кого был бы билет. Странно, что вы не заметили, что многие люди улыбались, когда вы стояли, и пытались с надеждой достать из кармана тот самый билет.
Я ответил, что четко помню, как покупал билет в кассе железнодорожного вокзала.
Помню, что положил его в левый карман, а затем не обнаружил его.
Первая мысль была о том, что это просто какой-то розыгрыш. Не бывает бесплатных поездов в нашей стране, да и вообще я сомневаюсь, что где-то в мире есть поезда, где люди едут куда-то бесплатно.
Проводник прервал паузу в разговоре:
– Вы знаете, куда едете?
И в этот момент я понял, что мои мысли обретают какую-то реальную форму. Я попытался вспомнить, до какой станции я покупал билет, но не смог.
Дрожь прошла по телу, чувство неизвестности пыталось превратиться в страх, но до этого не дошло.
– Я умер?
– Разве это похоже на смерть? – в ответ спросил у меня проводник.
Я пожал плечами. Разницы между тем моментом, когда я "жил" и когда "умер", не чувствовалось. Всё происходило практически одинаково. По моему мнению, я был материален, мог чувствовать эмоции, мыслить, записывать в свою старую тетрадь заметки. Всё происходило так же, как и при жизни, за исключением того, что я больше не чувствовал болей в голове и теле. До этого момента меня постоянно посещали головные боли. Я чувствовал себя человеком с карикатуры Джорджа Крукшенка. С той самой, где черти бьют человека по голове всеми подручными средствами, кричат ему в уши и вкручивают штопор в голову. Но к моему счастью, я больше этого не чувствовал.
– Знаете, молодой человек, то, что сейчас происходит с вами, сложно назвать смертью, но и жизнью это тоже назвать нельзя. Как бы вам так привести пример? Вы слышали о том, как Харон перевозил мёртвые души через реку?
В ответ я кивнул головой.
– Не пугайтесь! Мы не едем в подземный мир, да и "обол" я у вас в качестве оплаты не взял. Вы сейчас находитесь в состоянии между своей прежней жизнью и новой, к которой мы приближаемся…
Я перебил его, возмутился и сказал, что моё тело всё ещё при мне, и я могу думать, а значит, моя голова всё ещё находится у меня на плечах.
В ответ он рассмеялся.
– Почему все каждый раз говорят практически одно и то же?! Вы ведь должны были понять, что мысли посещают далеко не вашу голову, ваши мысли исходят отсюда, – он указал пальцем на солнечное сплетение, – а ваше тело при вас, потому что вы привыкли видеть себя и окружающих такими. Попробуйте вспомнить, что вы делали последние часы перед тем, как оказались тут.
Я попытался составить хронологию событий, но раньше того, как я оказался на платформе поезда, я ничего вспомнить не мог.
– Вот и я о том же. Ваши воспоминания остались в том мире, где вы находились раньше, а сюда вам разрешили взять только то, что вам искренне хотелось.
– Кто разрешил? – удивился я
– Начальник поезда, – улыбнулся проводник.
Я спросил, могу ли я с ним встретиться, проводник в ответ сказал, что все с ним встречаются на конечной станции. А сейчас он занят.
Я начал понимать, что если бы я правда думал мозгом, то он бы треснул вместе с черепной коробкой, не выдержав всего происходящего, но этого не происходило. Во мне будто сняли занавес и показали, что происходит на самом деле. Я начал думать о том, что, возможно, и поезда никакого нет. Просто всю жизнь я так любил ездить на поездах, что и после смерти мне кажется, что я еду на поезде, а когда осознаю, что происходит на самом деле, увижу нечто другое. Но с другой стороны, эта обстановка очень приятная для меня. Всё же лучше, чем быть меланхоликом. Моя меланхолия утратилась в прошествии времени и реальности. Я утратил лишний мусор своего сознания и оставил только то, что мне нужно.
– Если будет что-то ещё интересно, обращайтесь, – сказал проводник и оставил меня.
Мне действительно сейчас нужно побыть одному, хотя на секунду показалось, что я и так один, а все, что появляется вокруг – это реальность, которую я придумываю сам себе. Возможно, все, что происходит со мной, я уже понимал, просто нужно было, чтобы все мое осознание произошло в естественной среде.
Я достал тетрадь, попытался прочитать свои старые заметки, но вдруг понял, что содержание изменилось.
В тех местах, где я упоминал о событиях своей жизни, были пробелы, но что-то я все-таки нашел. Это была история о том, как прошлой осенью я прогуливался по парку, и увидел надпись, вырезанную на дереве. Эта надпись была отрывком из стиха Иосифа Бродского: "… но забыть одну жизнь – человеку нужна, как минимум, ещё одна жизнь. И я эту долю прожил".
Этот отрывок запал мне в душу, но я не мог вспомнить, почему. Поезд всё ехал и ехал, панорама за окном менялась, я чувствовал приближение конечной станции.
Медленно пил чай, записывая эту историю в тетрадь, и повторял, словно причудливую мантру: "Но забыть одну жизнь – человеку нужна, как минимум, ещё одна жизнь. И я эту долю прожил".
Александр Цуриков
Родился в городе Ростов-на-Дону 05.11.1987 г. Работает преподавателем информатики в Ростовском государственном университете путей сообщения, кандидат технических наук. Является членом Литературного объединения им. Н. М. Скрёбова "Созвучие". Произведения публиковались в журналах "Техника – молодежи", "Юный техник", "Творчество юных", "Порог-АК", "Ковчег". Лауреат II степени Фестиваля творческой молодежи "Ростовское время".
Деревья не умирают
Снимаю скафандр. Делаю глоток чистого воздуха. Резкий порыв холодного пронизывающего ветра прижимает к земле. Хочется укутаться во что-нибудь тёплое, но одежда, даже самая толстая, не спасает.
Смотрю на небо, затянутое плотной пеленой. Солнечные лучи с трудом пробиваются сквозь облака, низко плывущие над окрестными холмами. Всё вокруг кажется серым и мрачным.
Даже не на чем остановить свой взгляд, кругом ни одной зелёной травинки или листочка. Лишь кое-где из рыхлого чернозёма одиноко торчат высохшие за долгую зиму стебельки кустарников и многолетних трав.
Оставляю свой небольшой корабль на месте посадки и иду к цели уверенными шагами. Тропинка, петляющая между невысокими холмами, вскоре приводит меня к саду, который я возделываю уже пятый год. Только здесь я могу заняться любимым делом, ведь на нашей планете не растут деревья.
Молодые деревца, посаженные ровными рядами, тоже ждут весны и тепла. Вскоре холода отступят, солнце станет чаще появляться из-за туч, у деревьев набухнут почки, затем появятся первые слабенькие листочки, некоторые ветки покроются очаровательными белыми цветами…
Но это будет потом, а пока, до начала активного сокодвижения, нужно провести обрезку, внимательно осмотреть тоненькие стволики, замазать глиной образовавшиеся за зиму раны и трещины. Именно для этого я сегодня прилетел сюда.
В моем саду много деревьев, разных и красивых, но более остальных меня заботит судьба одного из них. Каждый раз, добравшись до сада, я подхожу к нему, смотрю как его дела. Даже немного стыдно перед другими растениями за то, что я уделяю им меньше внимания. Виной тому история, произошедшая год назад.
Прошлой весной, вскоре после обрезки, я решил растянуть ветви у недавно посаженных деревьев, чтобы они были ближе к горизонтали. Такой способ позволяет ускорить плодоношение и получить больше плодов.
Всё шло по плану, я растянул ветви у двух деревьев, вскоре дошла очередь и до того деревца, о котором я веду свой рассказ. Я бережно привязал крепкую бечёвку к тонкой гибкой ветке. Другой конец верёвки прикрепил к деревянному колышку, который глубоко вбил в грунт.
Затем я принялся проделывать то же самое с другим побегом, расположенным с противоположной стороны. Но при натяжении второго шнура послышался резкий неприятный треск. Я посмотрел на деревце и тут же отвёл взгляд.
Это было жалкое и очень грустное зрелище. Тонкий ствол, не выдержав нагрузки, которую я взвалил на него при растягивании веточек, разломился надвое. Огромная трещина изуродовала основную часть деревца от вершины до корней. Кое-где из образовавшейся раны торчали тонкие почти белые волокна, с которых капал прозрачный древесный сок.
Не зная, как помочь бедному растению, я бросил всё и улетел. Но на следующее утро вновь был здесь, захватив с собой тонкий металлический болт с шестигранной головкой и гайкой. Этим я нарушил запрет, предписывающий нам использовать на чужих планетах лишь биоразлагаемые материалы.
Не теряя времени даром, я просверлил в стволе изувеченного деревца сквозное отверстие, вставил в него болт и прикрутил гайку, плотно стянув образовавшуюся трещину. Оставшиеся раны замазал глиной.
Весь прошлый год я внимательно следил за этим деревом. Было видно, что оно болело. Но весной всё растение, не желая сдаваться судьбе, покрылось прекрасно пахнущими цветочками, которые вскоре превратились в плоды. С этого раненого деревца я той же осенью снял пять зрелых сочных плодов, с одного бока красных, с другого – жёлто-зелёных.
Рана на теле дерева постепенно срослась – теперь на месте трещины не осталось и следа. Головка болта почти полностью вросла, лишь небольшой бугорок на стволе всё ещё напоминает о том, что внутри дерева навсегда остался металлический стержень.
Вскоре наш базовый корабль навсегда унесёт меня с орбиты этой планеты в другую точку пространственно-временной Вселенной. И больше некому будет обрабатывать мой сад, деревья постепенно одичают и зачахнут. Зато я увезу с собой образцы ценного генетического материала, среди которых будет пять плодов этого раненого, но несломленного деревца.
Но пока я всё ещё здесь. Гляжу на это продуваемое со всех сторон холодными ветрами деревце и не перестаю удивляться его силе, желанию жить и тянуться к солнцу несмотря ни на что.
Ничего, потерпи немного, уже скоро холода отступят, солнце станет чаще появляться из-за туч, у тебя набухнут почки, затем появятся первые слабенькие листочки, ветки покроются очаровательными белыми цветами…
* * *
11 июля 1891 года провинциальная американская газета "Моррисонвиль таймс" опубликовала заметку следующего содержания:
"Утром во вторник миссис Л. М. Дэви сделала достоянием гласности свою удивительную находку. Ей попался кусок каменного угля, который был слишком большим, чтобы его использовать. Когда она разбила уголь, то обнаружила в нём болт длиной около трёх с половиной дюймов с навинченной на него гайкой причудливой формы.
Кусок раскололся почти посредине, поэтому на нём остался довольно отчетливый отпечаток заржавленного болта, изготовленного из неизвестного сплава железа.
Находка тем более удивительна, что данный уголь был поднят из близлежащей шахты с глубины около двухсот футов. Деревья, из которых образовался каменный уголь, залегающий на такой глубине, произрастали на земле более четырёхсот миллионов лет назад. По научным данным тогда на нашей планете не было не только человека, но и обезьяноподобных существ.
Очевидно, что болт врос в ствол ещё при жизни древнего дерева. Какое же разумное животное изготовило его? И зачем он мог ему понадобиться?
Ответа на эти вопросы пока нет и, думается, не будет никогда, поскольку все артефакты, противоречащие современным научным воззрениям, объявляются недостоверными, даже не подвергнувшись серьёзному рассмотрению. А очень жаль…"