Львица среди развалин
Гравюра
Холодная луна стоит над Пасаргадой.
Прозрачным сумраком подернуты пески.
Выходит дочь царя в мечтах ночной тоски
На каменный помост – дышать ночной прохладой.Пред ней знакомый мир: аркада за аркадой;
И башни и столпы, прозрачны и легки;
Мосты, повисшие над серебром реки;
Дома, и Бэла храм торжественной громадой...Царевна вся дрожит... блестят ее глаза...
Рука сжимается мучительно и гневно...
О будущих веках задумалась царевна!И вот ей видится: ночные небеса,
Разрушенных колонн немая вереница
И посреди руин – как тень пустыни – львица.
24 июня 1895
Ассаргадон
Ассирийская надпись
Я – вождь земных царей и царь, Ассаргадон,
Владыки и вожди, вам говорю я: горе!
Едва я принял власть, на вас восстал Сидон.
Сидон я ниспроверг и камни бросил в море.Египту речь моя звучала, как закон,
Элам читал судьбу в моем едином взоре,
Я на костях врагов воздвиг свой мощный трон.
Владыки и вожди, вам говорю я: горе!Кто превзойдет меня? кто будет равен мне?
Деянья всех людей – как тень в безумном сне,
Мечта о подвигах – как детская забава.Я исчерпал до дна тебя, земная слава!
И вот стою один, величьем упоен,
Я, вождь земных царей и царь – Ассаргадон.
17 декабря 1897
К портрету Лейбница
Когда вникаю я, как робкий ученик,
В твои спокойные, обдуманные строки,
Я знаю – ты со мной! Я вижу строгий лик,
Я чутко слушаю великие уроки.О Лейбниц, о мудрец, создатель вещих книг!
Ты – выше мира был, как древние пророки.
Твой век, дивясь тебе, пророчеств не постиг
И с лестью смешивал безумные упреки.Но ты не проклинал и, тайны от людей
Скрывая в символах, учил их, как детей.
Ты был их детских снов заботливый хранитель.А после – буйный век глумился над тобой,
И долго ждал ты час, назначенный судьбой...
И вот теперь встаешь, как Властный, как Учитель!
25 ноября 1897
Моисей
Я к людям шел назад с таинственных высот,
Великие слова в мечтах моих звучали.
Я верил, что толпа надеется и ждет...
Они, забыв меня, вокруг тельца плясали.Смотря на этот пир, я понял их – и вот
О камни я разбил ненужные скрижали
И проклял навсегда твой избранный народ.
Но не было в душе ни гнева, ни печали.А ты, о господи, ты повелел мне вновь
Скрижали истесать. Ты для толпы преступной
Оставил свой закон. Да будет так. ЛюбовьНе смею осуждать. Но мне, – мне недоступна Она.
Как ты сказал, так я исполню все,
Но вечно, как любовь,– презрение мое.
25 апреля 1898
Сонет, посвященный поэту П. Д. Бутурлину
Придет к моим стихам неведомый поэт
И жадно перечтет забытые страницы,
Ему в лицо блеснет души угасшей свет,
Пред ним мечты мои составят вереницы.Но смерти для души за гранью гроба – нет!
Я буду снова жив, я снова гость темницы,-
И смутно долетит ко мне чужой привет,
И жадно вздрогну я – откроются зеницы!И вспомню я сквозь сон, что был поэтом я,
И помутится вся, до дна, душа моя,
Как море зыблется, когда проходят тучи.Былое бытие переживу я в миг,
Всю жизнь былых страстей и жизнь стихов моих.
И стану им в лицо – воскресший и могучий.
4 декабря 1898
Женщине
Ты – женщина, ты – книга между книг,
Ты – свернутый, запечатленный свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.Ты – женщина, ты – ведьмовский напиток!
Он жжет огнем, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.Ты – женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты – в наших безднах образ божества!Мы для тебя влечем ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся – от века – на тебя!
11 августа 1899
Клеопатра
Я – Клеопатра, я была царица,
В Египте правила восьмнадцать лет.
Погиб и вечный Рим, Лагидов нет,
Мой прах несчастный не хранит гробница.В деяньях мира мой ничтожен след,
Все дни мои – то празднеств вереница,
Я смерть нашла, как буйная блудница...
Но над тобой я властвую, поэт!Вновь, как царей, я предаю томленью
Тебя, прельщенного неверной тенью,
Я снова женщина – в мечтах твоих.Бессмертен ты искусства дивной властью,
А я бессмертна прелестью и страстью:
Вся жизнь моя – в веках звенящий стих.
Ноябрь 1899
К портрету К. Д. Бальмонта
Угрюмый облик, каторжника взор!
С тобой роднится веток строй бессвязный,
Ты в нашей жизни призрак безобразный,
Но дерзко на нее глядишь в упор.Ты полюбил души своей соблазны,
Ты выбрал путь, ведущий на позор;
И длится годы этот с миром спор,
И ты в борьбе – как змей многообразный.Бродя по мыслям и влачась по дням,
С тобой сходились мы к одним огням,
Как братья на пути к запретным странам,Но я в тебе люблю,– что весь ты ложь,
Что сам не знаешь ты, куда пойдешь,
Что высоту считаешь сам обманом.
1899
Сонет о поэте
Как силы светлого и грозного огня,
Как пламя, бьющее в холодный небосвод,
И жизнь, и гибель я; мой дух всегда живет,
Зачатие и смерть в себе самом храня.Хотя б никто не знал, не слышал про меня,
Я знаю, я поэт! Но что во мне поет,
Что голосом мечты меня зовет вперед,
То властно над душой, весь мир мне заслоня.О бездна! я тобой отторжен ото всех!
Живу среди людей, но непонятно им,
Как мало я делю их горести и смех,Как горько чувствую себя средь них чужим
И как могу, за мглой моих безмолвных дней,
Видений целый мир таить в душе своей.
1899
К портрету М. Ю. Лермонтова
Казался ты и сумрачным и властным,
Безумной вспышкой непреклонных сил;
Но ты мечтал об ангельски-прекрасном,
Ты демонски-мятежное любил!Ты никогда не мог быть безучастным,
От гимнов ты к проклятиям спешил,
И в жизни верил всем мечтам напрасным:
Ответа ждал от женщин и могил!Но не было ответа. И угрюмо
Ты затаил, о чем томилась дума,
И вышел к нам с усмешкой на устах.И мы тебя, поэт, не разгадали,
Не поняли младенческой печали
В твоих как будто кованых стихах!
6-7 мая 1900
Дон Жуан
Да, я – моряк! искатель островов,
Скиталец дерзкий в неоглядном море.
Я жаждал новых стран, иных цветов,
Наречий странных, чуждых плоскогорий.И женщины идут на страстный зов,
Покорные, с одной мольбой во взоре!
Спадает с душ мучительный покров,
Все отдают они – восторг и горе.В любви душа вскрывается до дна,
Яснеет в ней святая глубина,
Где все единственно и не случайно.Да! я гублю! пью жизни, как вампир!
Но каждая душа – то новый мир,
И манит вновь своей безвестной тайной.
12 мая 1900
Юргису Балтрушайтису
Ты был когда-то каменным утесом
И знал лишь небо, даль да глубину.
Цветы в долинах отдавались росам,
Дрожала тьма, приветствуя луну.Но ты был чужд ответам и вопросам,
Равно встречая зиму и весну,
И только коршун над твоим откосом
Порой кричал, роняя тень в волну.И силой нам неведомых заклятий
Отъятый от своих стихийных братий,
Вот с нами ты, былое позабыв.Но взор твой видит всюду – только вечность,
В твоих словах – прибоя быстротечность,
А голос твой – как коршуна призыв.
Декабрь 1900
М. А. Кузмину
Акростих
Мгновенья льются, как поток бессменный,
Искусство – радугой висит над ним.
Храни, храни, под ветром мировым,
Алтарь своей мечты, огонь священный!И пусть твой стих, и пламенный и пленный,
Любовь и негу славит. Мы спешим
Улыбчивым созданиям твоим,
Как божествам, сплести венок смиренный,Умолкли шумы дня. Еще размерней
Звучит напевный гимн в тиши вечерней,
Мелькают лики, вызваны тобой.И мы, о мусагет, как пред святыней,
Невольно клонимся, – и к тверди синей,
Увенчан, ты выносишь факел свой.
24 декабря 1908
К. Д. Бальмонту
Как прежде, мы вдвоем в ночном кафе.
За входом Кружит огни Париж, своим весельем пьян.
Смотрю на облик твой; стараюсь год за годом
Все разгадать, найти рубцы от свежих ран.И ты мне кажешься суровым мореходом,
Тех лучших дней, когда звал к далям Магеллан,
Предавший гордый дух безвестностям и водам,
Узнавшим, что таит для верных океан.Я разгадать хочу, в лучах какой лазури,
Вдали от наших стран, искал ты берегов
Погибших Атлантид и призрачных Лемурий,Какие тайны спят во тьме твоих зрачков...
Но чтобы выразить, что в этом лике ново,
Ни ты, ни я, никто еще не знает слова!
1909 Париж
Игорю Северянину
Сонет-акростих с кодою
И ты стремишься ввысь, где солнце – вечно,
Где неизменен гордый сон снегов,
Откуда в дол спадают бесконечно
Ручьи алмазов, струи жемчугов.Юдоль земная пройдена. Беспечно
Свершай свой путь меж молний и громов!
Ездок отважный! слушай вихрей рев,
Внимай с улыбкой гневам бури встречной!Еще грозят зазубрины высот,
Расщелины, где тучи спят, но вот
Яснеет глубь в уступах синих бора.Назад не обращай тревожно взора
И с жадной жаждой новой высоты
Неутомимо правь конем,– и скороУ ног своих весь мир увидишь ты!
Максиму Горькому в июле 1917 года
В *** громили памятник Пушкина;
В *** артисты отказались играть "На дне".
Газетное соединение 1917 г.
Не в первый раз мы наблюдаем это:
В толпе опять безумный шум возник,
И вот она, подъемля буйный крик,
Заносит руку на кумир поэта.Но неизменен, в новых бурях света,
Его спокойный и прекрасный лик;
На вопль детей он не дает ответа,
Задумчив и божественно велик.И тот же шум вокруг твоих созданий,
В толпе, забывшей гром рукоплесканий
С каким она лелеяла "На дне".И так же образы любимой драмы,
Бессмертные, величественно-прямы,
Стоят над нами в ясной вышине.
17 июля 1917
На смерть А. Н. Скрябина
Он не искал – минутно позабавить,
Напевами утешить и пленить;
Мечтал о высшем: Божество прославить
И бездны духа в звуках озарить.Металл мелодий он посмел раплавить
И в формы новые хотел излить;
Он неустанно жаждал жить и жить,
Чтоб завершенным памятник поставить,Но судит Рок. Не будет кончен труд!
Расплавленный металл бесцельно стынет;
Никто его, никто в русло не двинет...И в дни, когда Война вершит свой суд
И мысль успела с жатвой трупов сжиться,-
Вот с этой смертью сердце не мирится!
17 апреля 1915 Варшава
Сонет к смерти
Смерть! обморок невыразимо-сладкий!
Во тьму твою мой дух передаю,
Так! вскоре я, всем существом, вопью,-
Что ныне мучит роковой загадкой.Но знаю: убаюкан негой краткой,
Не в адской бездне, не в своем раю
Очнусь, но вновь – в родном, земном краю,
С томленьем прежним, с прежней верой шаткой.Там будут свет и звук изменены,
Туманно – зримое, мечты – ясны,
Но встретят те ж сомнения, как прежде;И пусть, не изменив живой надежде,
Я волю пронесу сквозь темноту:
Желать, искать, стремиться в высоту!
22 марта 1917
Отверженные
Мой рок, благодарю, о верный, мудрый змий!
Яд отвержения – напиток венценосный!
Ты запретил мне мир, изведанный и косный,
Слова и числа дав – просторы двух стихий!Мне чужды с ранних дней – блистающие весны
И речи о "любви", заветный хлам витий;
Люблю я кактусы, пасть орхидей да сосны,
А из людей лишь тех, кто презрел "не убий".Вот почему мне так мучительно знакома
С мишурной кисеей продажная кровать.
Я в зале меж блудниц, с ватагой пьяниц дома.Одни пришли сюда грешить и убивать,
Другие, перейдя за глубину паденья,
Вне человечества, как странные растенья.
18 июня 1901
Сонет ("О ловкий драматург, судьба, кричу я "браво"...")
О ловкий драматург, судьба, кричу я "браво"
Той сцене выигрышной, где насмерть сам сражен.
Как все подстроено правдиво и лукаво.
Конец негаданный, а неизбежен он.Сознайтесь, роль свою и я провел со славой,
Не закричат ли "бис" и мне со всех сторон,
Но я, закрыв глаза, лежу во мгле кровавой,
Я не отвечу им, я насмерть поражен.Люблю я красоту нежданных поражений,
Свое падение я славлю и пою,
Не все ли нам равно, ты или я на сцене."Вся жизнь игра". Я мудр и это признаю,
Одно желание во мне, в пыли простертом,
Узнать, как пятый акт развяжется с четвертым.
4 июля 1901
Втируша
Ты вновь пришла, вновь посмотрела в душу,
Смеешься над бессильным крикнуть: "Прочь!"
Тот вечно раб, кто принял раз втирушу...
Покорствуй дух, когда нельзя помочь.Я – труп пловца, заброшенный на сушу,
Ты – зыбких волн неистовая дочь.
Бери меня. Я клятвы не нарушу.
В твоих руках я буду мертв всю ночь.До утра буду я твоей добычей,
Орудием твоих ночных утех.
И будет вкруг меня звенеть твой смех.Исчезнешь ты под первый щебет птичий,
Но я останусь нем и недвижим
И страшно чуждый женщинам земным.
1903
К Пасифае
Сонет
Нет, не тебя так рабски я ласкаю!
В тебе я женщину покорно чту,
Земной души заветную мечту,
За ней влекусь к предсказанному раю!Я чту в тебе твою святыню, – ту,
Чей ясный луч сквозь дым я прозреваю.
Я, упоив тебя, как Пасифаю,
Подъемлю взор к тебе, как в высоту!Люби иль смейся, – счетов нет меж нами, -
Я все равно приду ласкать тебя!
Меня спасая и меня губя,На всех путях, под всеми именами,
Ты – воплощенье тайны мировой,
Ты – мой Грааль, я – верный рыцарь твой!
Май 1904
Египетский раб
Я жалкий раб царя. С восхода до заката,
Среди других рабов, свершаю тяжкий труд,
И хлеба кус гнилой – единственная плата
За слезы и за пот, за тысячи минут.Когда порой душа отчаяньем объята,
Над сгорбленной спиной свистит жестокий кнут,
И каждый новый день товарища иль брата
В могилу общую крюками волокут.Я жалкий раб царя, и жребий мой безвестен;
Как утренняя тень, исчезну без следа,
Меня с лица земли века сотрут, как плесень;Но не исчезнет след упорного труда,
И вечность простоит, близ озера Мерида,
Гробница царская, святая пирамида.
7-20 октября 1911
Сонеты в духе Петрарки
* * *
Вчера лесной я проезжал дорогой,
И было грустно мне в молчаньи бора,
Но вдруг, в одежде скромной и убогой,
Как странника, увидел я Амора.Мне показалось, что прошел он много
И много видел скорби и позора;
Задумчивый, смотрел он без укора,
Но в то же время сумрачно и строго.Меня узнав, по имени окликнул
И мне сказал: "Пришел я издалека, -
Где сердца твоего уединенье.Его несу на новое служенье!"
Я задрожал, а он, в мгновенье ока,
Исчез – так непонятно, как возникнул.
* * *
Как всякий, кто Любви застенок ведал,
Где Страсть пытает, ласковый палач,-
Освобожден, я дух бесстрастью предал,
И смех стал чуждым мне, безвестным плач.Но в лабиринте тусклых снов, как Дедал,
Предстала ты, тоски волшебный врач,
Взманила к крыльям... Я ответа не дал,
Отвыкший верить Гению удач.И вновь влача по миру цепь бессилья,
Вновь одинок, как скорбный Филоктет,
Я грустно помню радужные крыльяИ страсти новой за тобой просвет.
Мне горько жаль, что с юношеским жаром
Я не взлетел, чтоб в море пасть Икаром.
10 марта 1912
Беглецы
Стон роковой прошел по Риму: "Канны!"
Там консул пал и войска лучший цвет
Полег; в руках врагов – весь юг пространный;
Идти на Город им – преграды нет!У кораблей, под гнетом горьких бед,
В отчаяньи, в успех не веря бранный,
Народ шумит: искать обетованный
Край за морем – готов, судьбе в ответ.Но Публий Сципион и Аппий Клавдий
Вдруг предстают, гласят о высшей правде,
О славе тех, кто за отчизну пал.Смутясь, внимают беглецы укорам,
И с палуб сходят... Это час, которым
Был побежден надменный Ганнибал!
24 сентября 1917
Светоч мысли
Венок сонетов
I. Атлантида
Над буйным хаосом стихийных сил
Зажглось издревле Слово в человеке:
Твердь оживила имена светил,
Злак разошелся с тварью, с сушей – реки.Врубаясь в мир, ведя везде просеки,
Под свист пращи, под визги первых пил,
Охотник, пастырь, плужник, кто чем был, -
Вскрывали части тайны в каждом веке.Впервые светоч из священных слов Зажгли
Лемуры, хмурые гиганты;
Его до неба вознесли Атланты.Он заблистал для будущих веков,
И с той поры все пламенней, все шире
Сияла людям Мысль, как свет в эфире.
II. Халдея
Сияла людям Мысль, как свет в эфире;
Ее лучи лились чрез океан -
Из Атлантиды в души разных стран;
Так луч зенита отражен в надире!Свет приняли Китай и Индостан,
Края эгейцев и страна Наири,
Он просверкал у Аймара и в Тире,
Где чтим был Ягве, Зевс и Кукулкан.И ярко факел вспыхнул в Вавилоне;
Вещанья звезд прочтя на небосклоне,
Их в символы Семит пытливый влил.Седмица дней и Зодиак, – идеи,
Пребудут знаком, что уже в Халдее
Исканьем тайн дух человека жил.
III. Египет
Исканьем тайн дух человека жил,
И он сберег Атлантов древних тайны,
В стране, где, просверлив песок бескрайний,
Поит пустыню многоводный Нил.Терпенье, труд, упорный, чрезвычайный.
Воздвигли там ряд каменных могил,
Чтоб в них навек зов истины застыл:
Их формы, грани, связи – не случайны!Египет цели благостной достиг,
Хранят поныне плиты пирамиды
Живой завет погибшей Атлантиды.