Квашнева . Такие дела, такие мерзкие дела, Вадим Вадимыч! В мемуары описать, ни за что не поверят… (Повернувшись к Клавдию.) Скажи на милость, Клавдий, женщина я или нет? Хотя бы я и не женщина была – все равно, я твоя тетка… (Тараканову.) А он по мне кулаками колотил, как по барабану…
Клавдий . Неправда…
Тараканов . Где же у тебя барабан?
Квашнева . По всем местам колотил; мало ему показалось – отдал приказ – меня в комнату не пускать, ломать руки… Хорошо, что я догадалась – схватила Нилку сама – без рук бы осталась при своей рыхлости…
Клавдий . И это неверно…
Тараканов (Клавдию). Подойди! (Тараканов поднимается, наводя страх.) Сейчас, я тебя… (Ничего не сделав, садится.) Потом, отойди…
Клавдий отходит.
Квашнева . Все это, отец мой, терпимо… Одного не могу снести – вчера за ужином подали шампанское, пили за здоровье жениха и невесты, и вдруг такой пассаж… Девица-невеста в доме, а он, невзирая ни на что, эту шельму в кабинет привел…
Клавдий . Эх – вы…
Тараканов (Клавдию). Ты что… порядку не знаешь?
Клавдий . Пусть до конца говорит, потом я…
Квашнева . Видел? Ответить нечего… Уселся с этой дрянью, вот здесь чай пить, и то она, то он высунутым языком дразнят. Софьюшка до сих пор слезами ревет.
Клавдий . У вас бред, Марья Уваровна.
Квашнева . Это ты бредишь, у тебя и глаза мутные.
Тараканов . Действительно, дело серьезное… Погодите тарантить… Разберусь, подумаю… Капель!
Квашнева . Нил!
Нил (входит с подносом). Дядья приехали… (Уходит.)
Квашнева . Батюшки, где у меня Софья, – встретить некому… (Бежит к выходу.) Сейчас, сейчас! (Ушла.)
Тараканов (Клавдию). Как же ты это… сдрейфил?
Клавдий . Дядюшка, я никому не хочу зла; просто очень тяжело; жизнь вдруг стала важной и сложной, а заставляют жениться… Пожалейте меня, отпустите…
Тараканов . Я холостой и ты холостой, нехорошо… ты в роду последний, над собой права не имеешь…
Клавдий . Нет, имею…
Тараканов . А я говорю – нет…
Входят Носакин, Фока и Кобелев.
Носакин . Ну вот – ехали, ехали и доехали… (Сыну.) Фока, улыбнись Вадиму Вадимычу. Как ваш желудок?
Тараканов . С желудком швах. Что не заедешь?
Носакин . Фоку не могу ни на минуту с глаз спустить… А везти к вам опасно…
Тараканов . Привози, ничего… (Кобелеву.) Ну, а как ты?
Носакин подходит к Клавдию.
Кобелев . Я прямо с веялки, нашу управскую выписал, отлично работает… даже не успел помыться… Что – опять неприятности?
Тараканов . Клавдия и Соньку на смычок… норову много; Квашнева одна не сладит.
Кобелев . Та, та, та! Женить его, женить!.. (Наклоняется к уху.) А знаешь, из-за чего все это?
Носакин (Клавдию). Что грустен, родной? Все думаешь?
Клавдий . Все думаю.
Носакин . Счастливые не думают. А ты ценишь ли свое счастье как надо?
Клавдий . Я рад вас видеть…
Носакин . Это что за новая мода… Откуда "вы". "Ты", кажется, всегда было. Ах ты забывчивый!
Клавдий . Спасибо. Ты вникни… Я расскажу подробно… Началось это… Идем к окну… Идут. Клавдий рассказывает.
Кобелев (Тараканову). Уверяю тебя – и ко мне заезжала… Страховой агент, и препикантна…
Тараканов . Призвать надо… Погляжу. Пикантна, говоришь?
Кобелев . Из-за чего бы Клавдий на стену полез?
Тараканов . Да… Зря не полезет.
Кобелев . Приезжает ко мне под вечер, дождик страшный; я ведь на холостом положении; думал, думал – оставил ночевать – а сам глаз не могу сомкнуть. Понимаешь, в ней есть что-то такое… Вышел со свечкой в коридор, дверь у нее отворена, она спит на кровати… Ну, чтобы ты сделал? Честное слово даю – не струсил, но вернулся… ведь я грязен, mon cher, как помазок, – весь день верчусь: то в амбары, то на скотный; послушал бы, как я с мужиками ругаюсь… Прибежал к себе, взялся вот так… и час проклял, когда управляющего прогнал… Ведь не брать же мне ванну среди ночи!
Тараканов . Компрометируешь сословие, возьми управляющего…
Кобелев . Ах, не расстраивай, mon cher.
Входит Квашнева, ставит портрет к стене, здоровается.
Носакин . Добрейшая Марья Уваровна, ручки, ручки, позвольте. А вот мой Фока.
Фока кланяется.
Квашнева . Какой балбес вырос.
Фока (угрожающе). Папаша!
Носакин . Молчи, терпи, Фока…
Квашнева (Кобелеву). Ну, спасибо, спасибо, приехал.
Кобелев . Прямо от веялки оторвали, матушка; не пеняй, если грязен.
Квашнева . И верно. В бороде целый ворох… Ну, все равно, поцелуемся. Что жена?
Кобелев . Телеграфирует из Парижа: "Сезон начался – вышли тысячу". А у меня хлеб не продан…
Квашнева . И нипочем не высылай. Вернется.
Кобелев . Сохрани бог…
Тараканов . Капель!..
Квашнева . Нил, водки! Господа, садитесь… Вадим Вадимыч, садитесь… Просила я вас приехать для того, чтобы рассудить меня с племянником моим, Клавдием Петровичем. Записки мои прочли, с делом ознакомились, жених перед вами, что думаете, говорите…
Носакин . Я скажу… Клавдий мне растолковал. Я вот как рассуждаю: Софьюшка – Марьи Уваровны дочь, девица отменная, и я бы за счастье почел быть ее свекором… Ведь Фока мой – поглядите на него – учиться нипочем не хочет, только дерется со всеми да грубит, силы у него неестественно много. В Симбирске, например, повыдергал на бульваре все скамейки с корнем.
Квашнева . Ты на другое сбился, Алексей Алексеевич, о Фоке не горюй, за него всякая дура пойдет…
Носакин . То-то, что не всякая, страшен очень… Как ухватит предмет тяжелый, – так душа у меня вон со страху.
Фока . Не срамите, папаша, я уйду.
Носакин . Фока, сиди, пожалуйста; я вот к чему – думает и думает Фока мой о Софьюшке; сегодня, как узнал про ее обручение – ухватил угол на крыльце, да так все и своротил на сторону. Поэтому я рассудил – Клавдий, если отказывается, имеет резон, принимая в расчет наше с Фокой счастье. Бобылями ведь живем.
Клавдий . Конечно… Не понимаю, чем я лучше Фоки? Если он так чувствительно любит, я не хочу мешать его счастью.
Квашнева . Фоку боюсь и дочь за него не отдам… Разговор кончен.
Тараканов . Резонно!
Кобелев . Действительно, Алексей Алексеевич, ты немного не на ту тему. Я только что высказал Вадиму Вадимычу мое мнение. Так. Женщина, господа, должна быть равноправна – это труизм. Всеобщий конституционный строй, небывалый подъем техники, движение суфражисток…
Квашнева . Понес!
Кобелев . И цетера, и цетера… все в сумме ведет к тому, чтобы женщина высоко подняла знамя своих прав.
Тараканов . Ты тово…
Носакин . Говорит, как… на прошлом собрании плакали…
Кобелев . Итак – мы имеем случай: девушка без средств, без имени, без положения, смело бросается в волны жизни. Кроме обычных препятствий, для нее возникает еще новое одно – это мужчины… Мужчина, который не верит, который подмигивает… который готов на всякий скверный анекдот…
Квашнева . Батюшки, она и его околпачила… Да ты знаешь ли, что она страхует-то?
Кобелев . Подождите, господа! Женщина – страховой агент, это сильно… При этом привлекательная, умна, молода… И вот, скучающий помещик, который не умеет сам себе изжарить яичницу, – он, встретив молодую, кипучую энергию, понятно и законно увлекается: она – откровение…
Тараканов . Не таранти…
Квашнева (Носакину на Кобелева). Как начнет говорить, так и потопит…
Носакин . Соловей…
Кобелев . С другой стороны, Марья Уваровна, вы простите меня, эта часть речи немного щекотлива…
Квашнева . Уж ври до конца.
Кобелев . Помня ваш дружеский совет о моей жене, позволяю себе быть откровенным. Господа, Сонечка еще дитя, но женщина…
Квашнева . Как женщина? Кто тебе сказал?
Кобелев . А, боже мой, я говорю о поле… И мы, господа, не знаем ее симпатий. Мы помним только, что этот брак желателен Марье Уваровне…
Квашнева . Ошельмовал! Зачем же я тебя позвала тогда?
Кобелев . Я не могу говорить, когда обостряются личные интересы… Мое резюме – спросите их, они вернее сами себя рассудят. (Сел.)
Тараканов . Ты знаешь тово… неблагонадежный…
Носакин . Ни к чему свел, вот всегда так…
Клавдий . Теперь можно мне?
Квашнева . Не позволяй, Вадим Вадимыч, я теперь должна обелиться.
Тараканов . Сама позвала, не пеняй… Клавдий, скажи, да покороче…
Кобелев (Носакину). Я всегда за молодежь.
Носакин . Эх, молодежь. (На Фоку.) Вот она, молодежь, стоит – орясина!
Фока . Папаша!
Клавдий . У меня никогда не было секретов, но я молчал оттого, что жил до сегодняшнего дня как во сне. Сегодня совершилось необыкновенное – я проснулся…
Тараканов . Это я, брат, каждый день делаю.
Клавдий . Я полюбил женщину. Она отказалась от моей любви… Что будет – не знаю.
Тараканов . Отказалась – и слава богу. Значит, дело просто.
Клавдий . Это ничего не значит. Жить, как раньше, я не могу, я полюбил…
Квашнева . Объясни ему, наконец, Вадим Вадимыч…
Клавдий . Вы ее совсем не знаете, Марья Уваровна, и не вам… судить… Она необыкновенная…
Кобелев . Я говорил…
Клавдий . Ио все равно, кто бы ни была она… Я ждал ее всю жизнь. Она пришла, и я полюбил… Все изменилось, все стало прекрасным… Вы знаете чувство, когда проснешься в солнечное утро…
Тараканов . Постой, постой… Как ты ее ждал? Ждут, брат, знакомых…
Клавдий . У меня висел портрет, такой похожий, будто с нее и списан…
Квашнева (бежит к портрету). Этого я и ждала, врешь ты, любезный друг. Портрет такой действительно есть, писан с его троюродной прабабки, Квашневой, с моей родной бабушки, и похож, как две капли, на дочь Софью.
Клавдий . Неправда.
Квашнева . А вот мы посмотрим, правда или неправда! (Показывает портрет.)
Клавдий . Я плохо вижу, что с ним…
Квашнева . То-то, что с ним? На кого похож? Ну?
Носакин . Действительно, будто на кого-то похож.
Клавдий . И то, и не то.
Тараканов . Нос замазан…
Квашнева . Какой нос, что нос, премилый нос…
Клавдий . Не спал всю ночь и смутно вижу…
Квашнева . Как хочешь глаза продирай, Софья, вылитая Софья. Господа, я его как стеклышко вижу. Клавдий против совести не пойдет. Вчера вечером Софья моя беседовала с Артамоном Красновским в саду, и нахал этот возьми да и облапь ее у Клавдия на глазах! А страховая-то эта, тоже видела, вылетела бомбой, шельма, на шею ему кинулась, и он ее в кабинет… Ну, а уж потом, с нашим-то благородством, – коли согрешил, так женись.
Клавдий . Марья Уваровна, я очень сдержанный, но за себя не отвечаю. Не смейте так говорить про чистую женщину. {Наступает.)
Квашнева . Ай, ай, ай! Озверел, держите его… (Отступает за кресло.)
Клавдий . Все равно… Я не позволю… (Наступает.)
Носакин (прячется за Фоку). Стой, не вертись, Фока…
Кобелев . Моп cher, перестань, ты смешон.
Клавдий доходит до Тараканова, который схватывает его и сажает в кресло.
Тараканов . Садись…
Клавдий . Дядюшка, мне нельзя мешать… Тараканов. Слушай мое решение. Марья, сходи за дочерью.
Квашнева уходит.
Кобелев . Простите, господа. Я уезжаю. Мне просто неприятны эти эксцессы… Вы как-нибудь разберетесь… Да, Клавдий, пожалуйста, передай этой барышне мою просьбу заехать в Отрадное, я хочу застраховать постройки. До свидания. (Уходит.)
Тараканов (вдогонку). Ты, послушай, застрахуй в другом месте.
Кобелев (в дверях). Что? не понимаю. (Прощается с вошедшею Квашневой и Сонечкой.)
Квашнева . Уезжай, уезжай, батюшка, я на тебя сердита.
Кобелев . Я только исполнил свой долг, Марья Уваровна. До свидания. (Ушел.)
Носакин . Может быть, Вадим Вадимыч, и нам с Фокой уехать?
Тараканов . Нельзя, Фока нужен.
Квашнева . Вот моя дочь! Софьюшка, мы обсуждаем родственные дела, не стыдись, сядь…
Сонечка . Мама!
Квашнева . Молчи! (Берет портрет.) Глядите, вот портрет, а вот лицо.
Носакин . Удивительно.
Тараканов . Конечно, похожа. Гляди, Клавдий…
Клавдий . Это обман!
Тараканов . Так и постановим – Марье Уваровне верить, племянника моего Клавдия в расчет не принимать, а девицу Софью допросить – желает ли обрачиться. Вот. Уф! Нил… капель…
Нил входит с подносом.
Сонечка (вскакивая, ласкает Тараканова). Вадим Вадимыч, милый вы, хороший, вы добрый, пожалейте меня. Я сама ничего не смею. А мама заставляет замуж идти.
Квашнева (хватает дочь). Не слушай ее, Вадим Вадимыч.
Сонечка . Дядюшка, я не люблю его, я за другого хочу.
Тараканов . Что, не слышу. (Тянет Сонечку к себе).
Квашнева (тянет дочь к себе). А ты не слушай, а приказывай: она рехнулась.
Сонечка . Я не рехнулась, но замуж я не пойду. Квашнева. Клавдий, иди сюда… (Стаскивает его с кресла.) Сюда, ближе… Проси прощения, поцелуй невесту и шабаш.
Клавдий . Не хочу.
Тараканов . Захочешь…
Клавдий . Нет, не хочу…
Тараканов . Ты мне говоришь?
Клавдий . Вам, дядюшка, и всем.
Носакин . Фока, видишь, гадкий пример.
Тараканов . Да ведь я тебя заставлю…
Клавдий . Заставить нельзя…
Тараканов . Я тебя в амбар запру.
Квашнева . Опомнись, Клавдий.
Клавдий . Сонечка, откажись от меня, заяви твердо…
Сонечка . Я бы сама рада, Клавдий, только ты не поддавайся.
Тараканов . Коли вы так, Фока, сбегай в сад, приведи сюда страховую девицу…
Клавдий . Вы не сделаете этого.
Носакин . Фока, беги мелким горошком…
Фока побежал.
Клавдий . Фока, подожди…
Фока стал.
Боже мой, что говорить?
На лестнице появляется живописец.
Живописец . Эй, вы там, господа хорошие, деньги платить желаете?
Квашнева . Уходи, уходи, кто тебя звал?
Живописец . Звал меня желудок, требующий водки…
Квашнева . Вот тебе деньги, убирайся…
Тараканов . Ты кто такой?
Живописец . Я живописец, а ты кто?
Тараканов . Я?.. Я Тараканов.
Живописец . А мне наплевать, что ты Тараканов.
Тараканов (затопав ногами). Как ты смеешь спрашивать, кто я такой?
Живописец . Ио, но, но! Ловко подмазал, ай да я, талантище! (Уходит.)
Тараканов . Как он меня… Уж… как он меня…
Клавдий . Так вы меня обманули… Значит, все – обман, обман… (Берет портрет, стирает замазанное.) Посмотрите, дядюшка. Вот она настоящая… Красавица…
Тараканов . Эге…
Клавдий . Я вам покажу, что это она… (Подбегает к окну.) Где-нибудь там в саду…
Квашнева . Не беспокойся… вот она на балконе с Артамоном целуется.
Носакин . Одно лицо…
Тараканов . Хороша мордашка.
Клавдий . Она… он с ней. За руки ее схватил… Что он делает… Негодяй… Он оскорбит… Ударила его… Так… Еще… Милая… Пустите…
Тараканов . Шалишь!..
Квашнева . Вадим Вадимыч, Фока, держите его… Убежит, не поймаем.
Клавдий . Не смейте в моем доме… Отпустите меня… Я позову людей… Я вас выгоню…
Фока бросается на Клавдия.
Носакин . Ах, убьет! (Убегает.) Тараканов. Меня, старика, из дому гнать! Мальчишка! Подожди, умру, делай что хочешь… Кверху ногами ходи. А пока посиди под замком; Фока, тащи его в кабинет, под замок. Ах, затылок… Сейчас жила лопнет…
Квашнева (Клавдию). Гляди, убили старика…