Попадья и три ее хахалл
В деревне у попа жена была гуллива,
Молодка щеголлива,
Молодка молода,
В наряде завсегда,
А без белил, румян не ступит никуда.
Об этакой молодке
Все знали в околотке.
Не делала она досады никому,
Любила молодцов всегда по одному.
Недолго ж время так тянулось:
Уже тех молодцов и трое вдруг столкнулось.
Им всякому была назначена пора:
Один лишь со двора,
Другой его сменяет,
Работает пизда, без хуя не гуляет,
Такие гостеньки обшаркали порог,
А поп на голове своей не видит рог.
Те гости с попадьею
Сочлись роднёю:
Кто брат, кто сват, кто кум.
Попу и не на ум.
И были то не враки,
А подлинно ему то ближние свояки.
Родне той навела молодка сухоту,
Да стало от троих терпеть невмоготу,
Робята те в охотку
Обезживотили молодку.
Да чем помочь?
Нейдут ебаки прочь,
И как она устала подъебать,
Так стала лгать.
Не вздумала иной увертки баба в страхе,
Как то, что у нее пришло лишь на рубахе.
Ебатель первой, как услышал эту речь,
Стараться стал ее разжечь:
Показывая муку,
Дает он ей хуй в руку:
И выдумкой своей себе не помогла,
Легла,
Не укрепилась,
По шею заголилась
И попырять дала.
Потом намерилась двоих она убавить.
Которого ж оставить?
Кому ей отказать?
Вить надобно резон на это показать.
Не стало в бабе силы.
Кому лежать, кому стоять, кому вертеть -
И ото всех потеть,
Да все ей равно милы,
А всем как отказать? - без ебли - умереть.
Раздумье бабу взяло,
И вот что ей на ум попало:
Оставить одного,
Того,
Который будет посмелее
И при попе придет
И при глазах его, не труся, уебет -
Тот будет ей милее.
Такая выдумка понравилась и им,
Всем троим.
Кому же наперед досталось делать дело,
Идет к попу тот смело
Теленка торговать,
Сулит попу хорошу цену дать.
Поп был до денег столько лаком,
Что стать готов он раком,
А нежели продать.
Итак, вошел поп в хлев теленка выбирать,
А хахаль попадью поставил тут встоячку
И дал ей качку,
А попросту уеб,
Но только этого не мог приметить поп
Игрища.
Другой двух поросят торгует у попита
И цену дать за них сулит, как за быка.
Поп думает: поддел токого дурака.
В хлеве телята,
В подполье поросята,
Туда поп влез
И там не видел он чудес,
Торгаш как попадью его, поставя раком,
И поздравлял попа большим себе свояком.
Последний думает, что эти смеляки
Оба дураки
И сделали не диво,
А он мнит сработать, чтоб поп то видел живо.
Пришед к его окну, в стекло уставил нос;
Сидел тогда поп бос
Да обувался,
И с ним его жена, сидят они одни.
Детина дивовался:
- Ах, батюшка, грешишь, такие ль ныне дни?
Иль ты вздурился? теперь ебешь.
В котору
Пору?
- Тфу, врак, - поп говорит, - ты окаянный врешь,-
И с сердцем то вещает,
А тот попа всей силой уличает;
Божится поп ему, что он онучу жмет,
А тот свое поет, Что будто поп ебет,
И уверяет так:
- Как, поп, тебе не стыдно,
Вить мне и сквозь стекло, а все то ясно видно:
Твой хуй и с ним муде
У попадьи в пизде.
Попу то стало уж обидно.
Онучей ногу он скорее стал вертеть,
А сам кряхтеть.
И стал ворчать, как кошка:
- Вздурился, свет, ты знать,
Или ослеп немножко,
Пошел прочь от окошка
И перестань, свет, врать. -
Детина в избу входит
И в ярости попа находит.
Поп поднял порошок
И изо всех кишок
Детину уверяет
И укоряет,
А хахаль, не боясь, да тоже повторяет,
Что видел точно он, как поп в жену пырял.
Смутился бедный поп, досадою пылает,
Увериться его тот хахаль посылает.
Сговорчив был наш поп, побрел он посмотреть,
А хахаль попадью и вправду зачал еть.
Поп видит не мечту, но въяве как быть должно,
Что хуй прогуливал в пизде ее неложно.
Поп глядь и так
И сяк -
Все видит то же дело:
Детина без порток,
Жены нагое тело, -
Уверился попок,
Приходит в избу смело,
Детину умного тут поп благодарил,
А то стекло дурное
Тотчас разбил
И вставил тут иное.
Крестьянский поп-простак
Подумал, что в стекло ему казалось так.
Старик и сонная молодка
Случилось старику в гостях заночевать,
А где - нет нужды в том, на кой чорт толковать?
На свадьбе ль, на родинах,
Ну пусть хоть на крестинах.
Вот нужда только в чем седому старичище:
Молодка тут была собой других почище.
Молодка весела, молодка не дика,
И на молодушку встал хуй у старика.
А хуй уж был такой, как нищего клюка,
Однако ночь ему не спится,
Старик встает,
Идет
Искать напиться.
Не к кадке он побрел черпнуть ковшом кваску,
Но к той молодушке, что навела тоску.
Она спала тогда уж в саму лучшу пору,
Отворен путь к пизде, и нет нигде запору,
Затрясся старый хрыч, хуй стал его как кол,
Он шасть к ней под подол
И непригоже цап молодушку за шорстку.
Над сонною пиздой хрыч старый ликовал,
Хуй чуть не заблевал.
Старик пришел в задор такой, что дозарезу;
Что, мнит, не будет мне, а я сух прочь не слезу.
Рубаху только лишь молодке засучил -
С молодки сон сскочил:
Та слышит не мечту, не сонну грезу,
Что некто шевелит по нижнему прорезу;
Подумала сперва, что кошка ищет крыс,
Вскричала кошке: брысь!
Но как опомнилась, зрит вместо кошки буку,
Схватила у себя меж ног той буки руку.
- Кто тут? - вскричала так. - Ах, государи, тать!
Хотела встать,
Покликать мать.
Тут струсил мой старик, не знал, куда деваться,
Не знал, чем оправдаться.
- Небось, я ничего, - сказал, - не утащу:
Хотелось мне испить, я ковшичка ищу.
Черкас и маленькой сын
Черкас поехал в лес дрова рубить,
Жена осталася ребят кормить.
Лишь только муж: с двора - москаль тут к ней в светличку,
Целует молодичку,
Дает гостинца ей и дочке, и сынку -
По крендельку.
Еще ребятам дал бобов по пуку,
А матери хуй в руку.
Гостинец детки жрут, а матка лишь держала -
Сама с задору ржала.
Детина тот недолго дело длил,
Зачем пришел, то делать хочет,
Молодка хуй уж дрочит;
Черкасенку москаль за печку повалил,
И стали еться смело.
Мальчишка хоть был мал,
А все смекал
Их дело.
И как уже они досыта наеблись,
То тотчас разошлись:
Один пошел домой, другая тут осталась
И мужа дожидалась.
Черкас с дровами лишь на двор -
Мальчишка тут провор
Бежит и сам немтует,
Отцу он обо всем, что было, рапортует:
- Здоров будь, тятенько!
Черкас на то: - Что скажешь мни, сынко?
- Як то: пришол москаль и сив на стуле,
Дал нам орихив он по жмуле,
А матки дви, да повалив матку за печь,
Да як попер… - Черкасу вся та внятна речь,
А мальчик то ж лепечит,
Отца увечит:
- Матушка под ним сопит,
Москаль на матушке як спит. -
Черкас на землю кнут и шапку свою кинув,
Сказал сынку: - Як ты, чим сердце мое вынув? -
Неправда, тятенька, не сердце: москаль враг
Из мамы вытягнул лишь красной свой буряк.
Пьяная купчиха
Купецкие жены, подьячихи, портнихи -
Великие статихи,
Великие спесихи,
А пуще что всего, так еться лихи.
Когда случится быть в гостях им у кого,
В убыток не введут хозяина того.
Тогда тут пуще всех чиницы
Купецки молодицы:
Ни капельки винца не пьют во весь обед
И будто бы им в нем и нужды нет;
Хозяйка лишь с вином, а та ей: нет, мой свет,
Мне лучше прикажи стаканчик дать водицы.
Хозяюшка, смекай, поднесть что надо ей,
Хозяйка, не жалей,
Подружке не воды, винца в стакан налей,
Та выпьет вместо квасу,
А после на прикрасу,
Зашед в заход особнячком,
И тянут сиволдай не чаркой - башмачком.Таким-то образом была одна беседа,
А это завсегда:
У женщины хмельной чужая уж пизда,
Без подубрусника гуляет у соседа.
За рекой
На той беседе был детина щепеткой,
Приметил он одну молодку пьяну,
Пошла та спать в чулан - и он за ней к чулану,
Одну ее он там застал.
Детина без амуру
Ту пьяну дуру,
Подняв подол на пуп, и еть ее он стал.
Приятно пьяной то, она без всей тревоги,
Поднявши кверху ноги,
Сказала лишь: - Кто тут? нет, эдак не шути,
Я от венца свого ни с кем так недоточна,
Дай мужу к нам войти, -
Тот стал хуй вон тащить, не хочет доети,
Но уж у ней в пизде гораздо было сочно,
Ебливая жена не может утерпеть,
Готова умереть,
Да лишь изволь доеть.
Детину слезть с себя та баба не пускает
И, лежучи под ним, задорно подъебает.
У ней в пизде горит,
Так пьяная тому детине говорит:
- Еби, еби, Ильич, хоть я и подъебаю,
Да я тебя не знаю,
А знаю я того,
Где праздную теперь, в гостях я у кого.
Встреча
Когда-то где идти подьячему случилось,
Как солнце, горизонт оставя, закатилось,
А на небе еще и месяц не взошел,
Подьячий через лес, какой не знаю, шел:
А идучи, он вдруг от треску становился:
Казалось, что в лесу там некто шевелился,
Сперва он рассуждал, что идет к нему дух,
Который бледен был собой и кожей сух:
Но было не мечта, а в истину казалось,
Что привидение то ближе подвигалось.
Но как писец не трус,
Узнал, что то француз.
Без выписки он стать ему тот час велел
И без экстракту еть его он захотел.
И давши ему туз,
- Раком стань, - сказал, - француз.
Поставив же, биткой его недолго гладил,
Он вмах к нему в дыру струну свою наладил,
Нашел подьячий вкус,
Сердит под ним француз.
Пехнул он раз,
Трещит дербас,
Трепещут члены, кости,
Пришел француз не в гости.
Французская дыра хила,
Не терпит русского ствола,
Расселась,
Закраснелась.
Свалился с ног парижский житель,
Но приподнял его приказный тот служитель,
А давши ему в бок пинков, толчков,
Напудренных кудрей горсть выдернул клочков
И к дереву зараз парижина приставил.
Струну в него свою опять воткнул, наладил.
И начал его еть,
Потеть, пыхтеть,
Стучит француз во древо лбом,
А сало с пудрою летит как дым столбом,
Кричит мосье, сыскатель моды новой,
От толстыя битки, - пардон, - уродины писцовой.
Но тот писец в зарях нимало не внимает,
Одно его ебет, сурначит и пехает.
Но как стал сыт,
Наебшися, тащит.
И, вынявши битку,
Хватил француза по задку.
- И смею ли, - сказал, - спросить вас господина,
Понравилась ли вам подьяческа шматина.
Драгун в тереме
Каким-то побытом блядин сын, пес,
Смутил на блудные дела старуху бес.
В пизде закопошилось,
В пизде загомозилось,
Старуха разъярилась,
К драгуну подвалилась,
Драгун наш рад,
Нашел что клад,
А это завсегда
Навалка где пизда
Не должно оставлять без ебли никогда,
Не спускова и сей детина был десятку,
Схватил пузырницу в охапку
И смаху
Старухе под подол, меж ног и под рубаху,
Взмостился, влез,
Как лысый бес.
Но с сильного дурак, ебена мать, задору
Не в ту, дурак, свой хуй не в ту уставил нору,
В которую ебутся,
А в ту, из коей гнутся
Свиные колбасы.
Вздурилась корга тут, дерет себе власы
И есть что силы в ней крехтит, пердит, дрягает,
Драгуна прочь толкает,
Но хуй расхоробрился
И разъярился,
От жопы прочь нейдет, одно ее ебет.
Трещит, хлюпит, шлюпит пизды соседка
И чуть уж, бедна, бздит,
А корга под седлом кудахчет, как наседка,
И с плачем говорит:
- Ой, царский доброхот,
Не делай ты со мной, как с грешницею, сзади,
Я сто лет прожила,
А сзади ебена я, право, не была.
Драгун на то в ответ: - Я рад хоть до зарезу,
А, право, уж в овин из терема не слезу.
Всадник
В деревне иль в селе - не знаю я сего,
Да только мне и знать нет дела до того,
Коль басенку вяжу,
Довольно я скажу,
Что жил
И негде был
Крестьянский сын, детина,
А попросту сказать, великая дубина,
Однако не скотина,
Да только со скотом он в дружбе пребывал:
Кобылой хлеб пахал,
Кобылу и пехал,
Кобылу он ебал.
Природное ль имел он к оной побужденье,
Иль шапки когда нет, так ладен и колпак?
Затем, что завсегда дурачий хуй - дурак,
Не любит он терпеть, в посте иметь говенье,
Не может коль пизды прямой себе достать,
То рад он и в фарье кобыльей щекотать,
Лишь только б было слатко -
Исправнейшей битке везде дорога гладка.
Полезши в курицу, полезет в петуха,
Невесту ублудив, ублудит жениха,
А если будет где поуже и жирнее,
Готов он уети пожалуй иерея.
Недаром вить сея пословица идет:
Где видит хуй дыру, туда хуй и бредет.
По этому вот так крестьянский сын уставу
Имел всегда свою с кобылкою забаву,
Далече не ходил,
А в хлев или сарай буланку заводил
И как лишь случай был,
С буланкой веселился.
Желать себе красот других он не стремился,
Доволен был одной
Своею он судьбой,
Кобыльею мандой.
И так в один день, как домой приехал с пашни,
Оставя все свои други затеи, шашни,
Он, прежде как ебал,
Хвост к гриве подгибал,
С пресильной ярости, с великого задору
Схвативши в зубы хвост, приставил он к забору,
Он начал в хомуте, он начал и в шлее,
Взмостяся на нее, ему как было можно,
Ети своей биткой ее неосторожно;
А сквозь забора щель
Соседка девушка, то видя, примечает,
Из глаз не выпутает,
Однако не мешает.
В пизде уже хлюпит,
В пизде уже шлюпит,
Буланушка пыхтит,
Иванушка крехтит.
И в самый уже час, в то само время точно,
Совсем когда в пизде уж стало быти сочно,
Кобыла не стоит,
Кобылушка дрожит,
Кобылушка бежит.
Но тут еще тогда детине не зашлося,
Досыта наетись пизды не удалося,
Он держится на ней, еще чтоб доети.
Кобылушка - серти!
Но та кобыла с ним туда-сюда вся ходит,
Девочкино тогда терпение выходит,
Что мочи было в ней, она захохотала:
- Тпру, стой, буланушка,
Постой, Иванушка,
Куда поехал ты, соседушка? - сказала.
Пастух
Когда ети кто хочет,
С задору тот хохочет,
В кулак шматину дрочит
И много он хлопочет,
Однако никогда не может быть он сыт,
Коль еблею в пизде шматину не смяхчит.
Но где пизду вдруг взять, как хуй расшевелится
И расхрабрится?
И этакой урод
Из штанных силою поломится ворот?
В деревне пастуху скотину гнать случилось,
Как солнышко почти под землю закатилось,
Молодки вышедши уж кликали коров,
Уж слышен по зоре далече их был зов.
Коровы из полей на голос оных мчались,
Рассеяны стада к околице сбирались,
И воздух в холодку когда уж был свежее,
Вот следственно в тот час и хуй стоит бодрее.
Подобно и пастух
Имел свежее дух,
И страшная битка,
Как черен молотка,
Его приподнялась
В штанах и напряглась,
Пресильно хочет еть,
Не может он терпеть.
Но как прикажешь ты избрать пизду по воле?
И где ему тут взять, когда пастух был в поле?
Вот тотчас он к себе в кустарник затащил,
Вскочил
И хуй в буренушку запрятал, заточил
И начал отправлять,
Корову вырыхлять.
Меж тем молодушка буренушку искала,
"Буренушка, буренушка!" - кричала.
Буренушка мычит
И голос отдает,
И на голос нейдет.
Молодушка ворчит
И на голос идет,
И близ уже того чуть место не находит,
Кустарника вокруг шастит молодка, бродит.
"И где ты, - говорит, - бурена провались?"
"Вот здесь, - вскричал пастух, - но дай лишь наетись!"