Явление 3
Миликриса и Секелия.
Миликриса
От корня толстого, упругого шурупа
Плешь грановитая воздвиглась выше пупа,
И по брюху уже распространился ствол,
Как я в своей шенте послышала задор,
Почувствовала вдруг любовь моя пещера,
И склонность сладкую к любви дала Венера.
Разжег уже мою, разжег махоню враг,
И приготовил уж Дурносов свой рычаг,
Но ах, какой злой рок тогда меня постигнет,
Как он свой долгой шест в меня поглубже вдвигнет?
Каким меня тогда ударом поразит,
Как скало он свое претолстое ввалит?
Со страху вся дрожит в махоне щекоталка,
Лишь только как его сурова вжалась палка,
Уж в робости своей упорна быть стыжусь,
Мне чудится в мечте, как будто въявь ложусь.
Его вдруг вобразив задор неутолимой
И купно твердый ствол отнюдь непреломимой,
Не смею для того в его предаться власть
И чувствовать боюсь неискушенну страсть.
А ты б как думала, прекрасная Секелия?
Секелия
О коль прекрасна плешь! муде, муде драгия!
Миликриса
Достоинства его чрез то не выхваляй
И склонности во мне к любви не умножай.
Он князь - я знаю то - и елдаком не скуден,
Хотя невзрачен он и всем мне станом чуден.
Секелия
Природа знает, что прилично дать кому,
Пускай пригожства нет, пусть глуп и по уму,
Однако так она таланты разделяет,
Как блядь рассудная, кого ссудить, то знает.
Князь важен елдаком, осанист и с мудей,
Которыми прельстил довольно уж блядей,
Довольно награжден сим даром от природы,
И на плеши счистить премноги можно взводы,
Притом зарубами роскошствует она,
Как будто многими приятностьми весна.
Миликриса
Весною дышит плешь, шентя мою - зимою,
Для оной сохнут все сады на ней без зною,
Которые сперва в прохладности цвели,
Как нагло воробьи летать в них не могли.
И ныне нет еще для хищников свободы
Там пустошить сады, как плодны огороды.
Столь страшен для меня Дурносова злой рог,
Сколь вдвое мой отец в таких случаях строг,
Вить знаешь ты сама…
Секелия
Суровость Долгомуда
Не строгость для любви, но пущая застуда:
Он дряхл и тешить сам не в силах молодых,
Затем не хочет зреть веселостей твоих,
Подобно как всегда и кладена скотина,
У коей фунта в три пускай висит шматина,
Взирая на других сходящихся скотов,
Не чувствует, чтоб в ней зажглась с задору кровь.
А ты, прекрасная в сих летах Миликриса,
В презрелой красоте спокойно веселися.
Миликриса
Опомнися, мой свет, что прегрешила ты,
И уважаючи мои все красоты,
Бесстыдно перед тем Дурносова почтила,
Который мне отец; иль то ты позабыла,
Что дерзкой похвалой любителя взнесла,
Что ты его муде и плешь превознесла?
Неужто и того родитель недостоин,
Чтоб ратовал в шенте так, как бы храбрый воин?
Секелия
В нем важность старости сияет, а не блуд,
Он силен разумом, сколь хитр у князя уд,
Чтоб правду доказать могла вам очевидно,
И если б вы могли на то зреть безобидно,
Желала б я весьма изведать на весах,
В его ли голове иль в княжеских мудах
Есть больше весу.
Миликриса
Ах, но кто сему поверит,
Тот разве, кто муде и разумы так мерит.
Секелия
Кто больше в свете жил, и знает больше тот,
Примеров много есть и не один довбт,
Различны случаи разумные приводят,
Как в кале золото щастливые находят,
Так точно и в мудах толк может быть и есть;
Когда в шентю любви знак втолкнут будет весь,
Другая будет вся, и разум пременится;
Чем больше алчности к любви в тебе родится,
Тем выше возносить ты будешь чистоту,
Хоть чкалась бы всегда в кровавом ты поту,
Дабы чрез то порок свой скрыть передо всеми.
Миликриса
Не искушай меня, мой свет, словами теми,
Которыми даешь заразу в сердце мне.
Не думаю искать я золота в дерьме,
Коль хочешь князю быть любовницей ты милой,
Так будь… А я, увы! век стану весть унылой.
Секелия
Я рада бы была в его предаться власть,
И тут бы врезал он свою сурову часть,
Но малодушия сего я в нем не чаю,
Чтоб отсуленную тебе в меня вбил сваю.
Миликриса
Пристойно князю быть и щедрым и честным,
Коварно ты его вдруг делаешь скупым,
По щедрости его он столь великодушен,
Что всякого биткой довольствовать нескушен.
Секелия
Почто сумнилась ты быть склонною ему?
Миликриса
Противник может быть желанью моему
Отец, который в том…
Секелия
Во всем будь безопасна,
Столь плешь Дурносова велика и ужасна,
Что будет Долгомуд со страху трепетать
И тщиться сам, чтоб вам в любви не помешать.
Миликриса
Возможно ль устрашить велика Долгомуда:
Он робостью не тлел и от слонова уда.
Секелия
Уверит Дурносов, что плешь его хитра,
Что всякая от ней должна блюстись дыра,
И что он завсегда…
Миликриса
Я в том не сумневаюсь,
Но больше на тебя я в оном полагаюсь.
(Уходит.)
Секелия
Имей надежду ты…
Явление 4
Секелия
(одна)
Хоть я тебе раба,
Но в случае таком и я дырой слаба,
Дурносова меня страшит великий уд;
Не знаю, можешь ли, княжна, снести сей блуд.
Хоть ты Дурносовым пленна любовным знаком,
Но он с задору как тебя поставит раком,
Сразит тебя, сразит великой толщиной,
Уж не пособит тут тебе родитель твой.
Явление 5
Долгомуд, Фарнос и Секелия.
Фарнос
Почто смутилась вдруг, или внезапным входом,
Иль мысли я твои потряс так, как заходом,
Иль видом я тебя геройским устрашил,
Или вонючими словами осмердил?
Секелия
Смущенья моего другая есть причина,
В котору привела мя страшная судьбина,
Что толстый знак страшит Дурносовой любви.
Фарнос
Яснея мне о том немедля объяви.
Секелия
Недавно знаком тем он гордо возносился
И без стыда биткой тщеславясь похвалился,
Что Миликриса той давно уже пленна,
Хотя им никогда не тронута она.
В то время как хвалить талант он свой старался,
Бант у штанов его внезапно оторвался -
Велик и страшен вдруг всем виден стал урод,
Зардевшися в лице и свой разинув рот,
Свирепый обратил к прелестным взор девицам,
Прилежно стал мигать он, ах, завистным лицам
И знаки тем во всех смущенные вперил.
Дурносов тут свою кручинушку открыл:
Он дерзко говорил: "Позволь зреть, Миликриса,
В шерсти ли у тебя махоня или лыса".
Фарнос
Какой удар даешь противной вестью сей,
Что хочет у меня похитить сей злодей,
Противник, коего карать комар восстанет,
Иль разве мой елдак совсем уже увянет,
Тогда я попущу ему ругаться мной
И отымать мои утехи и покой.
Отмщу ему, отмщу, и месть не отлагаю,
Я злобный дух его немедленно скончаю,
За честь свою и дочь мстить будет и отец,
Ступай и поражай предерзкого вконец.
Долгомуд
На верность я твою и храбрость полагаюсь,
Отмщай, на то и я охотно соглашаюсь,
Но мало удержи геройский подвиг твой,
Чтоб толстой он тебя не повредил биткой,
Разумные не вдруг дают себя в отвагу,
Чтоб иногда самим не упустить в корчагу.
Фарнос
Коль скоро мстить врагу меня то нудит зло,
Чтоб простираться то далеко не могло,
Но если оного кто корень истребляет,
Тот весь приход его, конечно, скончевает.
Долгомуд
Что корень уменьшить нельзя врага сего,
То явствует длина и толщина его.
Представь же ты, Фарнос, в своей премудрой мысли,
Когда б мои муде, что на аршин отвисли,
Короче, как твой нос, кто сделать похотел,
Великий бы ущерб я от того имел.
Когда и у дерев верхи кто подчищает,
То в толщину расти чрез то им помогает,
Подобно если верх от корня отрубить,
Излишней толстотой ствол может наградить.
Фарнос
Смотри, сколь он в таком рассудке остр глубоком
И сколь далеко зрит своим прозрачным оком,
Что толстоту ствола Дурносова проник,
Знать, мстить за честь свою ему не приобык,
Отважусь я один…
Секелия
(удерживает Фарноса)
Смягчись, Фарнос дражайший!
Долгомуд
Препятствуют мне вслед идти муде тягчайши,
Я рад бы купно с ним за дочь свою отмстить,
Да только у меня и так дыра болит.
Отмщение в его я оставляю воле,
Пусть мстит, коли его дыра моей поболе.
(Уходит.)
Явление 6
Щелкопер и Фарнос.
Фарнос
Участник ты во всех делах моих, мой друг,
Взирай на яростный ты сквозь литонью дух,
И се тебе открыт гусак, сычуг и печень;
Я только для тебя всегда простосердечен.
По внутренним моим узнаешь ты частям
И не по ложным сам уверишься словам,
Колико раздражен и сердцем каменею,
Чтоб в сей час казнь воздать достойную злодею,
Который мой покой дерзнул поколебать,
Которую люблю на свой салтык склонять,
Дурносову тому я говорю за рану,
Котору сделал мне, всей силой мстити стану,
Лишь только оного злодея истреблю,
Сколь Миликрису я прекрасную люблю,
Тем тот час докажу, всем знать дам без разбору,
Что столько ж есть во мне, как в нем пехать задору.
Щелкопер
Хотя противника велит карать закон,
Хотя и жалости в том недостоин он,
Что разлучать тебя с любезною дерзает,
С той, от кого твое в штанах все сердце тает,
Не можешь ли его горячность испытать
И мысли тайные все точно распознать,
Что если пред тобой с презрением гордится,
То будешь ли за то по правде ты сердиться?
Насильно милу быть нельзя, ты знаешь сам,
Где нету милости, приятности нет там.
Фарнос
Она приятна мне, не меньше я ей мил,
Хоть дела не было, хоть скала не всадил:
По минам усмотреть ее то мог прелестным,
По обхождениям и случаям известным,
Какой пылает жар в драгой ея щели,
Желала б, чтоб шентю чесали кобели,
А я поступками, геройством и дородством
Не мог воспламенить огня и благородством,
Соперник скалом мнит в ней жар произвести,
А пламень воспалить горячестью в шерсти.
Я ону возвратить хочу с ея красой
И нежной напоить венериной росой.
Щелкопер
От влаги нежный цвет нередко увядает,
От влаги и шентя обыклу сласть теряет.
Цвет нежный с солнечным сиянием блистает,
От солнечных лучей красу всю занимает.
Фарнос
От собственных доброт краса ея и честь
Умножится и ввек в веселье будет цвесть,
Кого своими я великими дарами
Возвышу и сравню с пресветлыми лучами,
Лишь только бы судьба не делала препон.
Я щастью своему восставлю сей урон.
Щелкопер
Сколь шастия в любви велик есть недостаток,
Столь будешь ты потом к ея отраде сладок,
Как склонность объявит тебе в том Долгомуд,
К чему издавна ты употребляешь труд.
Старайся, чтоб он был твоим усердным другом
И не был чтоб к тебе в намереньи упругом.
(Отходит.)
Явление 7
Фарнос
Я дружеский совет потщуся сохранить,
Чтоб Долгомудовым наперсником мне быть.
Он в старости своей почтёт меня за сына,
И милосердая ко мне любви богиня
Со временем его мне дочь препоручит,
Со временем любовь мою к ней совершит.
О! если б я его мог облегчити древность
Или прогнать печаль; а я есть перва ревность -
Довольно молено мне в нем милость преобресть,
По крайней мере б он скорее был мой тесть.
Чрез мой поступок бы и честность благонравну
Вперил бы о себе в него надежду явну.
Достойным бы себя я показал того,
Чтоб нонче чтил меня за зятя своего.
Но напротив того проклятого злодея,
Который, честности отнюдь не разумея,
Препятствовать моим желаниям дерзнул,
Хотя в красавицу ни разу не воткнул.
Пред всем бы обругал и обесславил светом
И сделал бы всех злых живым его портретом:
Пусть зависть бы тогда преподлая его
Старалась верх отнять блаженства моего,
Когда бы я его за тварь вменил негодну
И предпочел бы честь свою пред ним природну,
Своим бы счастием драгая веселясь,
В весельи бы тогда сказала мне тотчас:
О, сколь щастлива я супругом толь достойным,
При коем сладким сном и житием спокойным
Вовеки я себя увеселять должна.
На то одно она, на то и ролсдена,
Чтобы иметь таких супругов благородных,
А не таких, каков Дурносов есть подобных,
Которому всю честь любовный знак дает.
Пусть с толстым елдаком злодей сей пропадет!
Пока свет солнечный сиять на небе станет,
Пускай любви его толика знак истает.
Спешу исполнить то.
Явление 8
Щелкопер, Долгомуд и Фарнос.
Щелкопер
Веди к концу твой труд.
Удастся то тебе скорей, во что кладут.
Фарнос
Избранна голова, почтенна сединою
И изукрашена муд ветхих долготою,
Толкающий в штанах обширный блеклый гуж,
Начальник дряхлости, нежно-желанный муж,
Почтенный Долгомуд, твою я видя склонность,
И жалобы творю на мерзку вероломность
Той редкой красоты, которой ты отец:
Она, мне слово дав, солгала наконец.
Долгомуд
(удивленно)
Не странно ли сие необычайно дело,
Чтоб дочь моя на то отважилась так смело,
Забывши над собой родительскую власть,
Так смела ль бы она в такой проступок впасть,
Без воли отческой давать другому слово?
Щелкопер
О, если б было в сем согласие отцово!
Фарнос
При важности хранит и строгий он устав;
Я вызнал в нем давно благочестивый нрав.
Долгомуд
Родительская власть уставы превышает,
Когда законно кто детей своих рождает,
Обязан строгим их законом управлять -
Кто жизнь дал детям, тот их должен воспитать.
Щелкопер
Я часто жизнь даю, но сам не воспитаю:
Два дела делать вдруг как льзя, не понимаю.
Один имею член, одни и руки я,
В одну сунь - у другой готова щель своя.
Фарнос
О, коль несчастлив я, что тем не награжден,
Чем можно дать живот, чтоб мог быть <кто> рожден.
Долгомуд
И дети иногда приносят нам печаль,
Мы сердцем чувствуем об них всегдашний жаль,
Различны к счастью их изыскиваем средства,
Мы должны отвращать от них жестоки бедства,
Их нравы исправлять, предписывать предел
Началу и концу с срединой всех их дел,
Которого б они отнюдь не преступали.
Дочь собственной моей примером есть печали,
Толь дерзновенно власть родительску презрев
И чаемый его в ничто поставив гнев.
Фарнос
Сколь много я ее люблю и почитаю,
Довольно из моих узнал ты слов, я чаю,
Которые тебе недавно говорил;
Когда за верность ты мою благодарил,
Тогда я мстить готов презлому супостату
За то, что причинил нам общей чести трату.
Не Секелия ли живот ее спасла,
Как дочь твоя к его любви склонна была,
Противна сделалась отцовскому тем праву
И своевольному тем следовала нраву?
Однако для твоей усердности ко мне
Прощаю в дерзостной я дочь твою вине.
Щелкопер
Он ревностью давно пылает к ней безмерной.
Горячности его свидетель буду верной,
Я пред тобою быть стыжуся, лицемер!
Как явный видел ты и сам уже пример,
С каким стать подвигом желал врага противу,
Чтоб тем открыть любовь и страсть свою ревниву.
Фарнос
Мне справедливость в том повелевает так,
Когда пред всеми тот превозносился враг.
Долгомуд
Величина красу не составляет в теле,
Искусством произвесть приятность можно в деле.
Я смолоду и сам бывал на всё ходок,
Хотя худой во мне под старость стал порок.
Как в юных летах цвет пред всеми стал быть славен,
Что не был мне никто в делах ебливых равен.
Я пальму изо всех один в том заслужил,
Что раз по тридцати за сутки плешь калил.
А ныне уж сего я дара не имею,
Не больше трех раз в ночь довольствуя, потею.
Фарнос
По немощи своей о прочих рассуждай.
Я смею ль дочери твоей промолвить: дай?
Долгомуд
Она еще мала, узка ее и щелка.
Любиться в нежности - вить это не безделка;
Не возбранял бы я в любви ей пребывать,
Когда б опасности не должно было ждать:
Распорется ее щель бедная до пупа
И будет широтой не уже, как и ступа,
Тогда в нее ломи не только елдаком,
Но можно без труда толкать большим пестом.
Фарнос