- Что ты хочешь сказать?
- Вынь револьвер и посмотришь.
- О-о? Ну, допустим. И что я увижу?
- Не знаю, - ответил Беш, - потому что не знаю, что видит человек, когда ему раскроят череп топором.
Лицо Пелона стало пепельно-серым. Глаза всех, кроме его собственных, были устремлены в ночную тьму у него за спиной. Он видел выражение изумления на лице Санчеса и остальных.
- Можно посмотреть? - спросил он Беша.
- Да, но очень медленно.
Пелон повернул свою большую голову с бесконечной осторожностью. Позади него, подняв сверкающий топор, готовый расколоть эту голову от плешивого темени до челюсти с бородой, ждал великан-мимбреньо, Хачита. Как он оказался там незамеченным и неуслышанным, представить себе было невозможно. Пелон Лопес не готов был ответить на этот вопрос, он повернулся к Бешу столь же осторожно, как только что к Хачите.
Пожав плечами, он улыбнулся, застывшими глазами глядя на привлекательного молодого апаче.
- Так, значит, твой друг Хачита отправляется с нами в Сно-Та-Хэй, - сказал он. - Подуй ветер в мою сторону, всё было бы по-другому.
- Да, - заметил Беш. - Ты учуял бы его по запаху.
- Может статься, я ещё учую его по запаху, - сказал Пелон.
Беш промолчал.
15
Решение в Нечаянных Травах
Пелон, конечно, освободил Маккенну и белую девушку перед прибытием Бена Колла и людей из Хила-Сити. Он, без сомнения, почувствовал, больше того, высказал это Маккенне, что неудобно, если один из деловых партнёров будет находиться в цепях, а второй - на воле. У новых компаньонов может создаться превратное впечатление обо всём соглашении.
Таким образом, на совете, проходившем теперь за кофе у костра, у всех были права и свободы. Даже индианки, Лупе и Сэлли, стоявшие перед тем на страже в скалах, были отозваны сигнальным лаем койота, дабы участвовать в обсуждении плана боевых действий. Вскоре, однако, возникли разногласия.
Маккенна, с запозданием делая шаг в сторону объединения "своей" партии, подошёл к Бену Коллу.
- У тебя, должно быть, было достаточно ясное понятие, - сказал он, - о том, во что ввязываешься.
- Да, - сказал Колл. - Тут не пахнет деловым соглашением, когда посланцами выступают бронко-апачи. Кроме того, я знаю Пелона.
- Я тоже, - выразительно вздохнул Маккенна.
- Я пришёл из-за Зайбера. Он лежит в больнице в Прескотте со своей увечной ногой - той, что апачи давным-давно прострелили ему в Сан-Карлосе.
- Она так и не зажила, - прокомментировал Маккенна. - Плохо дело. Видно, теперь и не заживёт.
- Индейский свинец, - сказал Колл, - никогда хорошо не заживает.
Маккенна никак не отреагировал на это замечание и спросил Колла, понял ли тот, что ему, Маккенне, предстоит возглавить партию белых людей во время поездки. Колл пожал плечами и обезоруживающе осклабился, что делал всегда в ответ на всё, и Маккенна принял это как знак согласия. Затем он рассказал ему о девушке по фамилии Стэнтон, на что, к его удивлению, Колл ответил, будто Беш уже рассказал ему об убийствах на ранчо и о том, что похищенную девушку держат в качестве заложницы.
- Можно сказать, - улыбнулся он, - что свидание с ней здесь попадает в ту же категорию, что и встреча с только что убитым яки и Бешем, в кустах под Хила-Сити. Это не совсем то место, где вы стали бы искать воспитанную молодую девушку своего рода-племени, Выражаясь иначе, мне ясно, что нам следует либо поднять бунт, освобождая тебя и её, прямо здесь же, либо отправиться в Сно-Та-Хэй на условиях Пелона. Что до бунта, мы не можем рассчитывать на Вэчела и Деплена, мне кажется, затеять что-либо сейчас будет самоубийством.
- Я думаю так же, - сказал Глен Маккенна. - Значит, решено? Будем голосовать за путешествие?
- Да.
Маккенна поглядел на Бена Колла, размышляя, какие из его доводов были подсказаны здравым смыслом, какие - знанием разбойников-ренегадо, а какие - известной алчностью белого человека и интересом к прославленному богатству Затерянных Копей Адамса. Он подумал было выспросить его напрямик, потом решил, что место и время этому не соответствуют. Поэтому он кивнул в ответ на Коллово "да", обернулся к Пелону и сказал: "Ладно, хефе, моя партия готова". И именно в этот миг начались разногласия во мнениях.
- Хорошо, - сказал предводитель разбойников, - вы сядете по ту сторону костра, мы останемся здесь. - Он махнул своим людям, сделав знак присоединиться к нему. Молча они повиновались. Старая Малипаи и Сэлли также подтянулись поближе. Люпе, толстуха-пленница из племени пима, тупо сидела на скале отдельно. Целый день, проведённый ею с Сэлли в дьявольском зное холмов, едва не убил её, и сил у неё осталось всего на одно дыхание. Девушка по фамилии Стэнтон, едва Малипаи оставила её, заколебалась. Заметив это, Маккенна быстро прошёл к ней и взял за руку.
- Пошли, - сказал он. - Ты слышала, что сказал эль хефе. Он сказал, что наша сторона усаживается здесь.
Пелон сразу же выступил вперёд.
- Постой, - вмешался он. - Я вовсе не то сказал. Я сказал, что моя сторона сидит здесь, а твоя - там. Я ни словом не обмолвился о девчонке. Ты хорошо помнишь, Маккенна, что мы уговорились не считать женщин.
- Мы не уговаривались об этом, - возразил бородатый золотоискатель. - Мы условились не считать женщин, разделяя стороны.
- Ну, и в чём разница?
- Разница в том, что она - на нашей стороне и принадлежит к ней. Она - белая. Она идёт с белыми.
Маккенна не понимал, отчего это он внезапно пошёл на приступ, когда только что сам условился с Беном Коллом не делать этого. Но что-то произошло с ним, он взял девушку за руку, и она, посмотрев на него, быстро сжала её своими тонкими пальцами. Это прикосновение, этот совершенно естественный рефлекс пожатия, возвращающий его пожатие, сообщил ему прилив отчаянной энергии. Теперь же, обнародовав свой ультиматум и увидев ярый гнев на лице Пелона, он подивился, отчего, как, во имя Божьего промысла, у него, здравого, практичного, крепкоголового Глена Маккенны, сорвалась с языка эта явная провокация к насилию и несчастью?
В неловкой тишине, которая последовала за его поспешным вызовом, однако, он получил неожиданную поддержку.
- Конечно, она на нашей стороне! - вдруг огрызнулся крысообразный человек по имени Вэчел. - Какого чёрта ты ожидал от нас? Чтоб она ушла к вам?
Маленький золотоискатель не знал лично Пелона Лопеса и, таким образом, не отдавал себе отчёта в смертельной опасности, в какую попал, его поступок следовало воспринимать как дань фронтирной чести Запада, и ничего больше.
Бен Колл не сдвинулся с места, как и великан канадец, Деплен. Но не Глен Маккенна. Сглаживая ситуацию, он проговорил мягко Пелону:
- Ну, хефе, что скажешь? Ты здесь начальник.
Лысый как гном, полукровка яростно пронзил его взглядом. Но бородатый золотоискатель уловил в нём и нечто такое, что позволило ему тут же воспользоваться слабым местом противника.
- Пока ты размышляешь о том, убить нас здесь или подождать, когда мы приведём тебя в Сно-Та-Хэй, подумай и обо всём этом золоте там, на высоте, что лежит свободно, толстым слоем, сверкая и переливаясь в траве. Крепко подумай!
Пелон повиновался побуждению алчности. Та часть его натуры, которая была чужеродной для апаче, оказалась сильнее крови краснокожего. Жажду золота, перешедшую к нему от отца-испанца, настоянную на четырёх столетиях, невозможно было растворить в языческом восприятии прекрасной земли, что была религией дикой расы его матери. Семя конкистадоров оказалось слишком сильным на скудной почве апачей. Пелон Лопес закинул назад свою морщинистую безобразную голову. Его взрывчатый невесёлый смех ворвался в круг, дребезжанием взорвав тишину. Он обхватил своей мощной рукой плечи Маккенны.
- Маккенна! Омбре! Амиго! Мы - партнёры. Ну, конечно же, девушка может сидеть на твоей стороне. Ты не способен оценить маленькой шутки?
Маккенна, переведя дыхание, обдумал этот вопрос.
- Да, - наконец решил он. - Думаю, что могу, Пелон. Большое спасибо.
- Пустяки, - махнул рукой щедрый хозяин - Повернёмся к нашему обсуждению. Амигос, мучачос, омбрес, мухэрес! Мы отправляемся в Сно-Та-Хэй, ко всему золоту, что лежит в Затерянной Копи Адамса. Садитесь рядом с Пелоном Лопесом, вашим бедным и скромным хефе, и скажите ему, как именно вы хотите, чтоб он вёл себя на счастливом пути, что лежит впереди…
Маккенна возвратился к девушке по фамилии Стэнтон и ещё раз взял её руку в свою. Ничего не было сказано, но в том не было и нужды. Пожатие их пальцев высказало всё.
16
Револьверный дым и серапе
Ближайшей проблемой были солдаты-бизоны. Нечаянные Травы, оазис апачей в пустыне Выжженного Рога, на самом деле был тайным местом для привала. Труднопроходимая тропа, извивами спускавшаяся вниз три мили до Яки-Спринг, служила единственным входом (и выходом) на чудесную поляну, удобную для отдыха лошадей и вьючных животных. Это, конечно, как теперь обрисовал своим слушателям Пелон, было веской причиной, почему апачи не пользовались убежищем в качестве обычного водопоя. Едва только секрет тропы становился известен врагу, стоянка превращалась в ловушку. Пелон и другие пользовались им лишь тогда, когда непосредственной погони, да, по сведениям, и белых людей вообще в округе не было. Неожиданное прибытие кавалерии негров, их нахождение в непосредственной близости к партии из Хила-Сити, таким образом, создавало самый настоящий кризис.
- Товарищи, - воскликнул Пелон, разводя руками, - эти чёртовы чернокожие солдаты, встав лагерем здесь, у ручья, требуют нашего внимания. С рассветом они станут выяснять, что случилось с Бешем и другими, за кем они гнались от Хила-Сити. И надолго их не обманешь. Не забывайте, что их ведёт грамотный белый офицер и что у него есть пёс-ищейка, на четверть апаче, в качестве скаута. Некоторые из нас знают этого самого скаута, и даже слишком хорошо. Зовут его Юный Мики Тиббс. Отец его был первым Мики Тиббсом, полубелым, полуапаче, и на все сто - сукиным сыном, целиком из былых времён. Матерью - чистокровная скво мескалеро. Одно время её разыскивали из-за двух белых, убитых во сне, ради старого мула и куска бекона. Вот наилучшая порода хешке, какую можно найти, а этот Юный Мики - зловреднее жеребца-мустанга. Он, правда, всего-навсего мальчишка, однако прямо из ада. Едва назавтра взойдёт солнце, он отыщет эту тропу к Нечаянным Травам. Скорее всего он уже знает о ней от какого-нибудь жалкого пьяницы, родича-мескалеро, который продал её за пинту тулупаи.
Пелон вздохнул и покачал головой.
- Спросите у Беша, - предложил он остальным. - Он скажет вам, как я сказал, - эти солдаты-бизоны заперли нас здесь. Мы могли бы уйти пешком, но не годится отправляться пешими к Сно-Та-Хэй. Вот так.
- Ты хочешь сказать, - осведомился Санчес, - что нам следует вступить в драку с солдатами или бежать пешком через эти гряды скал?
- Нет, - сказал Пелон, - мы можем встретиться поутру и сдаться им с самыми добрыми чувствами. Конечно, чувства уже не будут добрыми, когда солдаты приведут нас в форт и проденут шеи в верёвку.
Маккенна, наблюдая за говорившим, вновь услышал тот инстинктивный голос, однажды подсказавший ему, что где-то глубоко внутри этого бандита-убийцы из Соноры тлеет слабая искра человеческого достоинства, чего не скажешь про большинство обычных преступников.
- Значит, ты считаешь, что нам следует биться или бежать, - уточнил Санчес, сам по себе, конечно, не подверженный добрым чувствам, - не так ли?
Пелон, повернувшись к нему боком, бросил остальным:
- Простите его, он - солдат мексиканской армии, федералес. Они не дерутся, если их не наберётся сотня против ваших десяти.
- Что ты предлагаешь, хефе? - спросил Маккенна. - Ведь не думаешь же ты, что белые люди станут сражаться против солдат там внизу. Другой путь есть?
- Да, - ответил Пелон быстро. - Вам хотелось бы послушать? Не торопитесь, скоро услышите.
Он замолчал, изучая всех. Маккенна подумал, что к своим людям Пелон присматривается внимательнее, чем к тем, кто сидел по "белую" сторону очага. Было ясно: что бы он ни намеревался предложить, его план содержит элемент риска, даже, быть может, семена прямого бунта. Рыжебородый золотоискатель весь напрягся.
- Нам нужно, - продолжал Пелон, - ещё больше отделить плевелы от пшеницы.
- Что это значит? - резко спросил Санчес.
- Нас всё ещё слишком много. Потери Лагуны и Мартышки недостаточно. Должны уйти и другие.
- Ты хочешь сказать, - вмешался Беш, апаче, - что будут ещё убийства?
- Вовсе нет. Я не сказал этого слова.
- Не в слове дело, - отозвался Беш. - Как насчёт смысла?
- Смысл, - отвечал Пелон, - просто вот в чём: одни из нас отправятся в Сно-Та-Хэй, другие - нет.
- Мы вернулись к той ситуации, когда Хачита встал позади тебя с топором, - заметил Беш.
- Нет, нет, - отрицал Пелон, поспешно оглянувшись посреди фразы. - Ты совсем не уловил моей мысли. Я хочу сказать, что мы согласимся на том, кто поедет, а кто нет.
- Как это сделать? - пробормотал Санчес.
- Легко, - сказал Пелон. - Этот вопрос решу я.
- Ты? - прервал Вэчел, намеренно обращаясь по-английски, хотя говорил по-испански так же хорошо, как туземец. - Я не доверил бы тебе решать, сколько волос на бильярдном шаре. - Он жестом указал на своих белых спутников. - Это мы будем решать всё, что потребует решения, ясно?
Пелон вновь пожал плечами и развёл руками.
- К счастью, коротышка, - сказал он, - у нас нет предмета для спора. Я имел в виду, что моя половина слишком велика.
Тотчас же Беш и Санчес вскочили на ноги, а великан Хачита без спроса подошёл и встал рядом со своим другом Бешем. Никто из апачей ничего не сказал, предоставив дезертиру из мексиканской армии, сержанту Венустиано Санчесу, выразить общее удивление.
Последний подошёл к своей задаче весьма нерешительно. Всего несколько минут назад Пелон раскроил череп Мартышке. Всего минута прошла с тех пор, как Хачита занёс топор, чтобы разнести череп Пелону. Смерть витала всюду во тьме Нечаянных Трав. Санчес мрачно кивнул.
- И кого ты исключаешь? - спросил он.
Мгновение Пелон взирал на него, затем разразился своим леденящим смехом. Когда он совладал со своим весельем, то положил дружескую руку на плечо своего мексиканского товарища и сказал с теплотой в голосе:
- Венустиано, старый приятель, не думаешь ли ты, будто я включил тебя в столь несчастливое число? Тебя, кто был со мною на дюжине троп? Тебя, кто значит для меня больше, чем родной брат? Во имя Господа, как можешь ты стоять там и сомневаться во мне?
Лицо Санчеса посерело ещё больше. Голос его задрожал.
- Значит, ты действительно хочешь исключить меня, - прошептал он.
- Ну, конечно, - весело заявил Пелон. - Как мог ты когда-либо подозревать иное, старина?
Он доставил своему мексиканскому "лейтенанту" ещё один болезненный момент, затем неожиданно обнял его. Санчес не знал, смеяться ему или плакать. Но когда Пелон отпустил его и отступил, верхняя губа разбойника искривилась в той гримасе, которая, как все знали, считалась улыбкой.
- Однако, дорогой товарищ, - добавил он, - разлука не будет долгой. Она не будет даже болезненной. Ты - профессиональный солдат, Венустиано. Ты знаешь, бывает, что иногда приходится повиноваться приказу, с которым ты не до конца согласен. Я прав?
- Как всегда, - проглотил комок Санчес. - Чего ты от меня хочешь, хефе?
Пелон махнул своей медвежьей лапой, приглашая остальных.
- Собирайтесь ближе и слушайте, - повелел он всей группе. - Каждый должен всё хорошо понять, поскольку ошибок не должно быть. Сокровища, подобные тем, что лежат в Каньоне-дель-Оро, не завоёвываются без большого риска. Обман, который мы должны ныне употребить по отношению к солдатам-бизонам, заключает в себе малый шанс неудачи.
- Это означает, - сказал Бен Колл тихо, - что кому-то предстоит быть убитым?
- Бенито, я поражён. Ты, и задавать такой вопрос?
- Извини, - осклабился Колл. - Я не собирался забегать в мыслях вперёд тебя.
- Забегание вперёд придаёт тебе очарование, Бенито, - сказал Пелон с не вполне искренней сердечностью прежних диалогов с высоким белым. - Будь добр, однако, выслушать меня. Ведь мы говорили о куче золота там, в Сно-Та-Хэй. Оно стоит большого риска.
- Согласен, - кивнул Бен Колл и замолчал.
- Маккенна, - сказал Пелон, - а ты тоже всё ещё со мной? Ты тоже по-прежнему жаждешь сокровищ Адамса?
- Пелон, - ответил бородатый золотоискатель, - у меня нет другой жажды, кроме как сохранить жизнь. Поэтому я по-прежнему с тобой.
- Сказано искушённым человеком, - изрёк вождь-разбойник, - я буду следить за Маккенной столь же тщательно, как слежу за Бенито, - пообещал он, - но по другим причинам.
- Бога ради, - вмешался Вэчел, - отбросьте вы причуды испанской болтовни! Если у тебя есть план прошмыгнуть вместе с нами из этого кармана, поросшего соснами, вниз, сквозь лагерь кавалерии, без того, чтоб нас не перестреляли к чертям, давай его сюда!
- Нетерпение дорого обходится, - укорил его Пелон. - Не строй из себя мартышку, Вэчел.
Маккенна и Бен Колл переглянулись. Оба уловили акцент, сделанный на слове "мартышка". Оба поняли намёк бандита.
Вэчел явно упустил его.
- Иди ты к чёрту, - прошипел он, и его крысиные черты вызывающе исказились.
Пелон Лопес повёл широкими плечами, красноречивым жестом латиноамериканца выражая покорность.
- Despues de Usted, - пропел он учтиво, - после вас.
Одновременно с грациозным взмахом левой его правая рука сжала изношенную ореховую рукоять большого кольта под серапе. Он застрелил Вэчела с расстояния не больше восьми футов, из-под серапе, и без видимого изменения позы и выражения лица.
Низкорослый золотопромышленник медленно откинулся навзничь и упал, всё ещё держа в руке чашку с кофе. Когда Глен Маккенна инстинктивно подался вперёд к раненому, Пелон повёл дымящимся дулом кольта и сказал спокойно:
- Не тревожься, мой друг, этот уже отправился к тому месту, куда сам себя пригласил.