Они съели завтрак и запили его горячим крепким кофе. Солдаты, мрачные и недовольные той трепкой, какую они получили от индейцев, вполголоса вели невеселые беседы у костров.
- Сэр. Получается так, что я вроде жалел оглала, - сказал Уайт, выплеснув остатки кофе на траву. - Теперь же выходит, что они достойны по крайней мере нормального уважения.
- А Татекахомни, - ответствовал маркиз с явной долей иронии, - к нему это относится?
- Бросьте, сэр, - нахмурился лейтенант, недовольно блеснув глазами. - Стоит ли сыпать соль на свежие раны? Татекахомни останется моим врагом.
- Извините, мистер Уайт, - посерьезнел маркиз. - Старики иногда любят пройтись по чувствам неудачливых Ромео… Еще раз, извините. Понимаю, к Вихрю вы всегда будете питать злость.
- Все в порядке, оставим это… Помнится, сэр, Вы неплохо знаете внутриплеменную структуру тетонов, их влиятельных вождей. А как насчет того, чтобы рассказать об их ранней истории. Откуда они пришли в прерии?.. Интересный народ эти тетоны.
Маркиз достал трубку и, не спеша набив ее табаком из индейского кисета, начал раскуривать.
- Вы любознательны, мистер Уайт, и это мне нравится, - сказал он. - Что ж, попробую рассказать о тетонах. Тем более что я сам когда-то интересовался их историей и у меня были хорошие рассказчики из Хункпатилов. Сиу, или дакоты, пришли к верховьям Миссисипи с ее срединного течения. Они всегда были храбрыми и воинственными людьми, и всем алгонкинам - чиппева, кри, маскутенам и другим - пришлось в спешке разбежаться во все стороны под их могучим напором.
Но когда те заполучили у англичан и французов огнестрельное оружие, то сиу стали терпеть поражения и отступили из обжитых мест в южную Миннесоту. Первыми это сделали янктонаи, янктоны и тетоны.
Восточные дакоты - сиссетоны, мдевакантоны, вахпекьюте и вахпетоны - оставались у верховий Миссисипи до 1735 года.
Сиу свято чтили родственные узы, но одна группа янктонаев - ассинибойны - в конце концов откололась от них и примкнула к алгонкинам. Наверное, из-за того, что кри в избытке снабжали их ценными европейскими товарами и ружьями.
Янктоны откочевали к реке Голубая Земля, янктонаи пошли вниз по Миннесоте. Тетоны к этому времени разделились на три группы - брюле, оглала и саоне. Первые две стали кочевать в прериях к западу от Голубой Земли, а саоне - в верховьях реки Миннесота. Брюле, или сичангу (Обожженные Бедра), оглала (Деревня, разделенная на много маленьких общин) и саоне (Стрелки Среди Деревьев) были настоящими первопроходцами. Они шли все дальше на запад, открывая для себя необозримые пространства равнин, по которым огромными стадами бродили бизоны. Брюле и оглала в этом движении постоянно были чуть впереди Стрелков Среди Деревьев - миннеконжу, хункпапа, сансарков, ухенопов и черноногих - сиу.
У верховий Миннесоты жили два небольших племени сиу, вазикуте (Стрелки Среди Сосен) и масикото (Стрелки из Ружей), и они не удержались от того, чтобы не присоединиться к великому исходу. Вазикуте смешались с разными саоне и янктонаями. Масикото частью влились в состав ухенопов (Два Котла), а остальные стали кочевать с шайенами и вскоре растворились среди них.
Первыми тетонами, увидевшими Черные Холмы, были индейцы военного отряда оглала Стоящего Медведя в 1776 году. Потом тетоны сделали мощный рывок к Черным Холмам, прогнав из окрестностей этих гор кайова, кроу, понка и омаха.
Самыми передовыми и отважными пионерами являлись оглала, и к ним присоединилось множество саоне, навсегда покинувших свои кланы.
Маркиз умолк, попыхтел трубкой, а затем добавил:
- Так что оглала есть чем гордиться, мистер Уайт. Несомненно, они достойны самого откровенного уважения.
- Похоже, что так, - согласился лейтенант. - Они действительно заслуживают его.
Лейтенант с маркизом еще продолжали сидеть у костра и беседовать, когда раздался громкий солдатский крик:
- Дикари отпустили майора Трабла!
Взоры всех обратились на север. Бывший пленный офицер медленно ехал на своей лошади к стоянке. Даже издалека было видно, что он в подавленном настроении. Приблизившись к отцовскому костру, он спрыгнул с лошади и с хмурым видом уселся на землю. Солдаты, завершая принятие пищи, украдкой следили за командиром.
- Как ты, Эндрю? - осведомился у сына маркиз.
- Жив, здоров и наслаждаюсь своим позором, - пробурчал майор.
- Ты это зря, сынок. На войне бывает всякое, и в плену оказываются даже генералы.
- Строить эскадрон, сэр? - спросил Уайт, приподнимаясь на ноги.
- Сядь, лейтенант, и не дергайся! - окоротил его майор грубо.
Над стоянкой повисла продолжительная тишина. Кавалеристы молча пережевывали пищу.
- Я обещал Вихрю возобновить погоню не раньше полдня, - наконец заговорил майор. Посмотрев на недоумевающего отца, он сказал: - Да, отец, да. Я дал клятву дикарю и не собираюсь нарушать ее. Она была дана в обмен на мое освобождение
Маркиз, с нежностью взглянув на сына, четко произнес:
- Я горжусь тобой, Эндрю!.. Маркизы Траблы никогда не изменяли своему слову… Помнишь наш девиз?
- "Слово дороже королевской милости", - кивнув головой, проговорил офицер.
- Ты достоин носить имя славного рода, Эндрю. И, поверь, мне это очень приятно.
Старика прошибла слеза. Он пару раз сморгнул, а затем вытер глаза тыльной стороной ладони.
- Как обошлись с тобой индейцы?
- Я ожидал худшего, - после некоторого раздумья произнес майор. - Похоже, краснокожие не держат на меня особого зла… Признаться, эти Мийача не такие уж и подлецы.
- Мы с лейтенантом Уайтом сошлись на том, что индейцев стоит уважать…
- Понимаю, отец, к чему вы клоните… Благородные дети природы и тому подобное… Может, это в каких-то пределах и справедливо, но, с уважением или без оного, я обязан вернуть Мийача обратно. Это мой долг, долг офицера.
- С этим трудно поспорить, сынок, - согласился старик. - Но Мийача не вернуть обратно.
- Тогда они будут уничтожены.
- Как вчерашним вечером?
- Краснокожие преподали нам урок, - сказал майор спокойно. - Теперь мы знаем, что не на оленьей охоте.
- Н-да… Кто отпустил тебя?
- Татекахомни.
- Какого мнения ты о нем сейчас?
- Упрямый дикарь, способный иногда проявлять милосердие.
- Ты делаешь выводы, Эндрю. Это уже неплохо.
ГЛАВА 10
Преследование возобновилось, когда солнце было в зените. Эскадрон понесся вперед и как всегда - прямо на север. Лишь иногда он отклонялся от извечного направления, огибая холмы или скача по кривым балкам. Вскоре густая пыль серым покровом легла на кавалерийские мундиры, и казалось, что это какой-то несдавшийся отряд южан продолжает вести свою маленькую гражданскую войну.
Лица солдат были, как никогда, сосредоточены. Никто из них не жаловался. Они получили хорошую взбучку от индейцев, понесли потери и теперь желали только одного - догнать Мийача и сражаться.
Но день растаял в сумерках, а Мийача по-прежнему были вне досягаемости. Эскадрон заночевал в открытой прерии Наутро погода преподнесла неприятный сюрприз - прошел сильный дождь. С возобновлением погони начались сложности с индейским следом Он был размыт и плохо просматривался Маркиз, к удивлению майора Трабла, работал из рук вон плохо. Он то находил след, то тут же терял его.
- Отец, - упрекал его майор, - вы всегда говорили, что, найдя след, не собьетесь с него в любую погоду.
- С годами, сынок, сноровка ускользает, - говорил старик.
Майору показалось, что эскадрон отклонился слишком далеко к западу, когда где-то на востоке еле различимо зазвучала ружейная стрельба. Майор кинулся в ту сторону, развернув солдат в боевую колонну.
Им потребовалось около получаса, чтобы достичь тех мест, где звучали выстрелы.
- Что это может быть? - подал голос майор Трабл, ни к кому особенно не обращаясь.
- Мийача, похоже, дерутся с кем-то за теми холмами, - предположил маркиз, кивая на высившуюся впереди гряду.
- С кем? - спросил майор, привстав от возбуждения в стременах.
Маркиз развел руками, а потом бросил:
- Сейчас увидим.
Оставив солдат стоять у подножия гряды, майор с маркизом выехали на вершину ближайшего холма как раз в тот момент, когда ружейная пальба внезапно оборвалась. Они едва не повернули обратно, увидев несущихся к ним индейцев.
- Минутку, сынок! - маркиз коснулся рукой груди майора. - Кажется, это не Мийача… Кроу, черт возьми!.. Мийача вон там, и они вышли победителями! Ай-да молодцы!
Прерийные Волки гнались за отрядом кроу, но, рассмотрев на холме белых людей, развернулись и поскакали назад.
Спустя считанное время все они - воины, женщины и дети - уже устремились на север в быстрой скачке, подняв густые облака прерийной пыли.
Кроу, числом около сорока, делая миролюбивые знаки и размахивая, как птицы в полете, руками, приблизились к белым.
- Чего это они машут руками? - спросил майор у отца.
- Это их племенной знак, насколько мне не изменяет память, - ответил тот. - Со своими трапперами я бывал в селениях кроу.
Индейцы поднялись на вершину холма, и их вожди пожали руки Траблам Состоялся короткий "разговор" на языке жестов между маркизом и лидером кроу, высоким стройным краснокожим, у которого отсутствовала фаланга левого указательного пальца и был шрам под нижней губой.
- Это Алик - Чи - Ахуш, Много Подвигов, знаменитый вождь горных кроу.
- Не он ли сражался со своими воинами на Роузбад Ривер бок о бок с генералом Круком? - спросил майор.
Маркиз утвердительно кивнул.
- Он и Вашаки из шошонов тогда потрепали нервы тетонам Бешеного Коня.
- На сей раз им здорово потрепали нервы, - ухмыльнулся майор, разглядев нескольких раненых кроу. - Ну, и как они тут оказались?.. Кочевья кроу, кажется, к юго-западу отсюда
- Много Подвигов собрал военный отряд и помог своим родичам, речным кроу, отомстить янктонаям Возвращаясь домой, они наткнулись на Мийача.
- Понятно. Прерийные Волки им не янктонаи, судя по их резвому драпу?
Маркиз обменялся знаками с вождем и сказал:
- Много Подвигов говорит, что еще никогда оглала не сражались так храбро и яростно… Ладно, пусть себе едут восвояси.
Маркиз тронул пятками коня и начал спускаться с холма, но вождь кроу догнал его, чтобы произвести серию быстрых знаков. Когда старик покачал головой, вождь подъехал к майору и стал оживленно жестикулировать, постоянно указывая на север и делая знак правой ладонью, словно отрезая себе голову.
- Чего он хочет, отец? - воскликнул майор.
- Племенной знак тетонов - Отрезающие Голову, и он их ненавидит.
- Но у него на уме, по-моему, еще что-то.
- Тебе так кажется, сынок.
Майор дал рукой отмашку эскадрону и поехал вслед за отцом. А кроу не унимался. Проезжавшим солдатам он не переставал показывать энергичные знаки. Один из кавалеристов, сержант Эд Хэмптон, уделив ему минуту внимания, крикнул майору:
- Сэр, я немного знаком с языком жестов… Похоже, вождь с частью своих людей не прочь к нам примкнуть и расплатиться с Мийача.
Майор Трабл сурово посмотрел на маркиза.
- Почему вы не сказали мне об этом, отец? Это напоминает двойную игру.
- Они нам будут помехой, - пожал плечами старик. - Только и всего.
- Кроу поедут с нами, - твердо сказал майор и, сузив глаза, добавил: - Уж они то не потеряют след в дождливую погоду.
Маркиз снова пожал плечами.
- Поступай как знаешь… А дело к вечеру, и стоит найти стоянку с водой поблизости.
Спустя четверть часа эскадрон с дюжиной кроу подъехал к берегу Медисин Крик, впадавшему в Литтл Биг Хорн. Это были знаменитые на все Штаты места. Именно здесь больше года назад произошло крупнейшее сражение между 7 - й кавалерией и Союзом прерийных племен. Эскадрон обнажил головы в память о погибших у последнего оплота генерала Кастера - невысокого холма, пропитанного большой солдатской кровью.
После минуты молчания и молитв майор отдал распоряжение устраиваться на ночлег на берегу Медисин Крик. Люди, напоив и вымыв лошадей, принялись разжигать вечерние костры.
К офицерскому огню был приглашен индейский вождь. Он с удовольствием отпробовал сладкого кофе, а сам, в свою очередь, угостил белых пеммиканом. По окончании ужина все закурили.
- Где это вождь заполучил такой шрам под нижней губой? - спросил майор у отца.
Тот обменялся знаками с кроу.
- В своих кочевьях от лошадиного копыта.
- А что у него с пальцем?
- Много Подвигов отрезал фалангу в знак траура, узнав о гибели старшего брата от рук тетонов.
В ходе обмена знаками вдруг выяснилось, что Много Подвигов знает язык лакота, и дальнейшая беседа стала протекать без помощи рук.
- Таку эничийапи уо? - спросил вождь у старика. - Как тебя зовут?
Маркиз назвал свое имя. Много Подвигов кивнул головой и сказал:
- Твои волосы побелели и сам ты постарел, но я узнал тебя, Пишко Глешка. Давным - давно ты гостил у горных кроу.
- Это так, вождь. Пятнистым Ястребом меня звали ваши тогдашние великие вожди - Железный Бык, Длинная Лошадь и Худой Живот.
- Ты тогда ездил на великолепной лошади, очень красивой… Как ее кличка?
- Анункасан Глешка, - сказал маркиз - Крапчатый Орел… Это была чистокровная аппалуза. Мне ее подарил не-персе.
При упоминании племени Проткнутых Носов, вождь слегка нахмурился.
- Апьюпи, Владеющие Веслом, были друзьями кроу…
- Почему были?.. Помнится, вы всегда разрешали им охотиться на бизонов в своих землях и все вместе воевали с тетонами.
- Сегодня утром военному отряду повстречался воин нашего племени. Он сказал, что речные кроу вышли на тропу войны против отступающих в Канаду апьюпи вождя Джозефа. Помогая Однорукому Говарду, они пролили кровь наших западных друзей. … Шича, лила шича. (Плохо, очень плохо.)
Маркиз подробно расспросил кроу об этой войне. Потом передал рассказ вождя офицерам.
- Говард значится в шестерке лучших генералов армии, - не без сарказма протянул майор. - А эти Проткнутые Носы сумели-таки подмочить ему репутацию.
- Не одному ему. Полковники Гиббон и Стерджис тоже зализывают раны.
- Ну, поди ж ты!.. Какие бойцы эти Проткнутые Носы!
- Когда-то они были самыми лучшими друзьями американцев, - сказал маркиз с грустью. - Жаль, что даже такое миролюбивое племя взялось за оружие. Дай бог, чтобы не-персе благополучно добрались до Канады.
Майор энергично рассек рукой воздух.
- Этого нельзя допустить!.. Ни Мийача, ни Проткнутые Носы не пройдут в Канаду… Позволь им сделать это, и другие племена последуют их примеру. Это же так понятно, отец!
Маркиз попыхтел трубкой, вздохнул:
- Может быть, и так… Все зависит от того, как отныне власти станут проводить индейскую политику. Сидящий Бык подал пример, уйдя со своими хункпапа за границу. Проткнутые Носы и Прерийные Волки помнили об этом. Чтобы в дальнейшем не было подобных инцидентов, надо не издеваться над мирными индейцами, а всячески помогать им устраиваться в новых для них обстоятельствах.
Майор нахмурил лоб, хотел было что-то сказать, но передумал и, поднявшись на ноги, направился к своей палатке.
ГЛАВА 11
Уже на следующий день майор Трабл убедился, что не зря взял с собой индейцев кроу. Область рек Йеллоустон и Масселшелл была им родным домом, и они знали ее досконально. Догадывались они также, каким путем Мийача, переправившись через Реку Желтых Камней, пойдут дальше. С такими разведчиками, как эти горные кроу, оставалось нагнать Мийача, скрытно опередить их и дать бой в удобном для себя месте.
И это место вскоре было найдено. От северного берега Йеллоустоуна тянулись бесконечные горные кряжи, среди которых насчитывалась горстка проходимых путей. Мийача, не долго думая, пошли по первому попавшемуся - Тропе Изогнутого Когтя. Как оказалось, они выбрали не лучшую дорогу. Им было невдомек, что в конце, у реки Масселшелл, тропа ныряет в ущелье Дикого Камня, которое с военной точки зрения, являлось превосходной засадной позицией.
Кроу провели эскадрон по пути, пролегавшему западнее того, по какому шли Мийача, а поскольку последний отличался большой кривизной, то солдаты появились у северного конца Изогнутого Когтя значительно раньше беглецов.
Майор, не теряя времени, спешил эскадрон, оставил лошадей на попечение пятерых солдат и рассредоточил остальных за многочисленными валунами, прямо у входа в ущелье. Отчетливо сознавая, что Патриции грозит беда, он отдал жесткий приказ ни в коем случае не стрелять в индейских женщин, среди которых, по всей видимости, она находилась. Прошло полчаса. Потихоньку разговоры смолкли, все были сосредоточены. Кроу залегли на дальних подступах к ущелью и также хранили молчание. Кто в этом мрачном ожидании и был неспокоен, так это старый маркиз. Он постоянно находился в движении, его орлиное лицо омрачалось нескрываемой тревогой. Было видно, что он переживает за Мийача всей душой.
- Отец, сделайте одолжение, - нервно обратился к нему майор, - перестаньте тут маячить!
Старик долго хмурился и сопел и, в конце концов, покачав головой, побрел к лошадям.
Спустя час вдали над ущельем появилось облачко пыли. Оно росло и приближалось, и вскоре уже можно было рассмотреть авангард Мийача. Его составляли десять опытных воинов во главе с Вихрем. В середине колонны ехали женщины, дети и старики, замыкал ее арьергард из оставшихся индейских бойцов.
Лейтенант Уайт, не дыша, лежал за валуном, целясь в военного вождя Мийача. Он получил добро от командира сделать первый сигнальный выстрел в того, кто лишил его любимой девушки. Его руки вспотели от напряжения, внутри была какая-то неуемная дрожь.
Майор выглядел намного увереннее своего подчиненного.
Чем ближе подъезжали индейцы, тем хладнокровнее становился он.
Залегшие вразброс кавалеристы угрюмо ждали сигнала, надеясь наконец-то рассчитаться с Мийача за ту неудачную стычку на притоке Танг Ривер.
Все шло к тому, что в ущелье Дикого Камня с минуты на минуту грянет бой. И вдруг, среди тишины раздалось громкое лошадиное ржание. Ржала одна из кавалерийских лошадей, которые остались под охраной пятерки солдат.
Этого оказалось достаточно, чтобы засада провалилась.
Мийача смекнули что к чему и рванули по обратной дороге. Им вдогонку было пущено с дюжину пуль, включая лейтенантскую, но без каких-либо результатов. Через считанное время стук копыт индейских пони затих где-то в глубине ущелья.
Майор Трабл кинулся к лошадиному табуну, где упомянутая лошадь еще продолжала издавать ржание и даже брыкаться.
- Что на нее нашло? - рявкнул он. - Какого черта ей вздумалось так ржать?
Охранявшие табун солдаты недоуменно пожимали плечами. Один из них робко приблизился к неспокойному животному и стал его осматривать.
- Может быть, ее доняло какое-нибудь насекомое, - предположил маркиз, к которому вернулось хорошее настроение. - Такое случается сплошь и рядом.
Майор никак не отреагировал на замечание отца, оставаясь хмурым и злым.
- Ну, что там с ней, Смит? - нетерпеливо спросил он у солдата.
Тот подошел к лошади сзади.