- У меня есть возможность показать вам, джентльмены, - сообщил он, захватывая и меня уголком глаза, - что мистер Дюган не забыл своих друзей и помощников. На самом деле он о них помнит самым благородным образом. Мистер Дюган говорил со мной об этом некоторое время назад, а сейчас официально с помощью нотариуса должным образом оформил, заверил и подписал акты о передаче вам части имущества. Вот они. Каждый из этих маленьких конвертов заключает в себе одну треть стоимости акций Кристабеля. Фактически это дает вам двоим право контролировать прииск через голову мистера Дюгана!
Я был поражен. Даже не мог говорить. Конечно, я надеялся на что-то, чего скрывать! Однако ожидал неплохую подачку, но никак не богатство!
Каждый фут жилы был уже вскрыт, и, по мере того как ее разрабатывали, она становилась все больше и больше, толще и толще, богаче и богаче. И тут я увидел, что Блонди вовсе не растерян тем, что на него свалилось.
- А существуют копии этих документов? - вдруг полюбопытствовал он и быстро схватил оба конверта.
Он меня просто потряс! Мистер Уэнделл посмотрел на Блонди ледяным взглядом и ответил:
- Нет, копий нет. - И добавил: - Этот документ не подлежит изменению, за исключением вашего на то согласия.
Блонди некоторое время молча смотрел на конверты. Они выглядели очень солидно, и снаружи на них было что-то написано черными буквами. А внутри, я мог бы за это поручиться, было что-нибудь, начинающееся со слова "Поскольку". Ладно!
Затем Блонди зажег спичку, хотя у него во рту не было никакой цигарки, поднес ее к краю конверта и, черт побери, его поджег!
Я вскрикнул и уставился на Уэнделла, надеясь на его вмешательство и помощь, но он просто сидел себе, положив руки на край стола, подняв брови, и смотрел на происходящее как на представление, в котором все не имеет настоящего значения, поскольку это шутка.
Бумаги сразу же загорелись, и облачко копоти поднялось к самому потолку. Я видел, как обуглившаяся зола стала черной, потом - серой и осыпалась дождем на пол. Блонди поставил свой огромный башмак на тлеющие остатки и растер их в пыль.
- Таким образом, - проговорил холодно и мрачно Уэнделл, - вы взяли на себя ответственность лишить нашего друга Рэда его права на долю в размере одной трети Кристабеля. Сколько у вас на счету в банке, чтобы удовлетворить это его право?
- О, не ошибайтесь насчет Рэда. Он порядочный человек, - ответил Блонди и глубоко вздохнул. Потом объяснил: - Я всегда вроде как боялся, что Слоуп выкинет что-нибудь в таком роде, но не хотел говорить с ним об этом, потому что только подтолкнул бы его. - Он промокнул пот на лбу и добавил: - Я ужасно рад, что мы здесь во всем разобрались. Деньги не могут стоять между мною и Слоупом. То же самое относится к Рэду. Мы втроем, я хочу сказать… вроде как бы… мы, значит…
- Отлично вас понимаю, - промолвил ошарашенный Уэнделл и, сощурив глаза, посмотрел на меня: - Вы сходитесь с ним во мнении?
- Чего? - только и нашелся я, как отреагировать.
- Вы согласны со своим другом? - повторил он.
- Еще бы! - начал овладевать я собой. - Во всем с ним согласен, кроме рыбной ловли. Если вы стоите вверху по течению ручья, тогда вам…
- Он согласен с вами, - довольно грубо оборвал меня Уэнделл. - Я начинаю думать, что золотой век - это, в конце концов, не мечта, а… - Затем, пожав плечами, тряхнул головой. - Друзья мои, разумеется, следует подумать и о другом, потому что иначе вы можете оказаться в ложном положении.
- Что еще? - удивился Блонди, и его маленький лоб покрылся морщинами.
- Я говорю о точке зрения мистера Дюгана. Он может немного расстроиться, когда узнает, что вы отвергли его предложение.
Блонди поскреб подбородок.
- Черт побери! Об этом я как-то не подумал. Да, он, конечно, может обидеться. Слоуп забавный человек, очень чувствительный, никогда не знаешь заранее, какой будет его реакция.
- Он благородный парень, - уточнил Уэнделл странно мягким голосом. - Я полагаю, вам надо о нем подумать.
- Не знаю, что и думать, - отозвался Блонди.
- А вы? - опять посмотрел на меня Уэнделл.
Мне ничего не оставалось, как честно признаться:
- Я вообще ни о чем не могу сейчас думать. Я просто поражен.
Мистер Уэнделл улыбнулся мне как-то дружески:
- Допустим, я сделаю вам предложение. Вместо того чтобы взять по одной трети, предложу, чтобы вы взяли меньше. Вы ведь это заслужили. Мистер Дюган рассказал мне всю историю. Очень длинную, но интересную. Она началась с кулачной драки, перешла в салун, затем к вашему другу миллионеру… - И он вновь внимательно поглядел на меня.
Я лишь стоял и хлопал глазами.
- Затем, - продолжил он, - была афера с конвертом, куда вы сунули просто пачку пустой бумаги, и, наконец, небезопасная ночевка в шахте прииска… Можно с уверенностью сказать, что, если бы мистер Дюган не встретил в вашем лице друзей, сейчас он сидел бы всего с пятью тысячами долларов в кармане вместо огромного богатства. Глядя в основном с его точки зрения, в качестве его друга и финансового советчика я предлагаю вам принять одну треть на двоих, то есть по одной шестой части от всего дохода.
- Деньги вызывают в дружбе дьявола, - философски заметил Блонди, качая головой. - Но может, вы и правы. Если старина Слоуп впадет в ярость, это будет не так уж хорошо.
- Разумеется, - кивнул банкир. - Только сейчас я не могу точно сказать, в какой сумме будет выражаться ваша доля. Мистер Том Пэрри находит, что только дурак может продать этот участок за полтора миллиона. Он думает, что жила идет насквозь через весь континент. Я ему верю, поскольку он человек, знающий свое дело. Итак, предположим, вы примете эти условия, и допустим, получите полмиллиона на двоих, или по двести пятьдесят тысяч на каждого. Такие деньги, вложенные с умом в эту землю, богатую перспективами, смогут приносить вам постоянно десять процентов дохода, я знаю, что говорю. Другими словами, рассказываю вам о вполне обеспеченной жизни в дальнейшем, исходя из самой низкой оценки участка. Но возможно, в действительности вы получите в два, три или пять раз больше упомянутой суммы. Я, конечно, буду регулировать расчеты, основываясь на оценках мистера Пэрри!
Закрыв глаза, я сделал глубокий, длинный вздох и почему-то подумал о банках из-под томатов с наполовину оторванными этикетками, трепещущими на ветру в кучах отбросов. Не знаю, почему я подумал об этих банках, может, потому, что они такие печальные. Потом подумал о самой дешевой еде в салунах, к которой привык, об отбивных из курятины с тушеной картошкой и все такое. Забавная, конечно, реакция на сказку об огромных деньгах!
- Мистер Уэнделл, - пробормотал я, как только смог открыть глаза и отцепился от прошлого, которое держало меня под прицелом, - не могли бы вы немного растолковать мне все это? Скажите так, чтобы я мог понять. Вот, например, мешочек табака стоит пять центов. А вы говорили о целых долларах и тысячах, или мне это послышалось?
- Сколько, по-твоему, получает ковбой за год? - спросил он.
- Наверное, тридцать или сорок долларов.
- Ну вот, а ты будешь получать каждый день столько, сколько два ковбоя за целый год работы. Так понятнее?
Я обдумал это. Представил ковбоя, когда он приходит погулять в город, а у него в кармане звенят, может, всего пять или шесть монет. А я должен был получать в два раза больше каждый день моей жизни?
- Скажите, мистер Уэнделл, - пролепетал я, - но как же человек может взять и истратить все эти деньги?
Он только улыбнулся. Затем постепенно его улыбка померкла и исчезла, как пламя на сухом фитиле.
- Этот вопрос денег может оказаться очень серьезным для тебя, Рэд, - проговорил он. - Ты по-своему хорошо жил, когда у тебя были пустые карманы, но думаю, пришло время, когда тебе гораздо больше понадобится отец, чем какому-нибудь другому мальчишке!
Глава 30
Только чтобы показать вам, как все шло еще в тот день, когда у нас снова начались жуткие заморочки, я расскажу про него. Да, как раз в тот день утречком я двинул в Потсвилл и устроил себе настоящий кутеж. То есть не задумываясь швырялся деньгами направо и налево, целой кучей таких деньжищ, о которых раньше и мечтать не мог. Ну, вы знаете, как это бывает, со стороны, возможно, ужасно смешно смотреть на дурака, который выбрасывает деньги на ветер, но ничего нет приятнее, чем самому тратить их на все, что вздумается.
А мне хотелось многого. Я мог бы и раньше все это купить, но сдерживал себя, потому что боялся, вдруг не хватит наличных на все, что нужно.
Я мечтал о паре легких револьверов с перламутровыми рукоятками, но только 32-го калибра, потому что взрослый кольт мне было бы тяжело носить и выхватывать из кармана. Мечтал о хорошем охотничьем ноже с серебряной насечкой на рукоятке и с серебряной головкой мексиканской работы на ее конце. Еще я хотел иметь хорошую одежду, не такую, которая была бы похожа на ковбойскую, а обычную городскую. Хотел длинные штаны из голубой саржи и платок, который высовывался бы из нагрудного кармана. Хотел коричневые башмаки, не сапоги, а именно башмаки, такие блестящие, чтобы, посмотрев вниз, мог увидеть в каждом из них собственное лицо. Уж очень это роскошно! Еще чтобы у меня была шляпа с мягкими узкими полями и с черной лентой вокруг тульи, серая шляпа с черной лентой. Я видел такие у настоящих джентльменов. Мне были нужны мягкие кожаные перчатки, а еще надо было подстричься, но не так, чтобы меня обкорнали, как какого-нибудь бродягу из джунглей, обычным карманным ножом.
Да, еще было необходимо купить карманный раскладной нож. Я давно мечтал о таком: с шестью лезвиями, со штопором, консервной открывалкой, ножницами и пилкой для ногтей. Конечно, я не часто пользовался бы ею, но, когда она у тебя есть, это придает тебе настоящий фасон! Что может быть лучше, чем откинуться эдак лениво на спинку стула, вытащить нож, почистить ногти маленьким лезвием, подстричь их ножницами, а потом, когда все станут пялиться на тебя, ровнехонько каждый подпилить пилкой. Затем все это сложить, небрежно опустить нож в карман, откашляться, свернуть цигарку и спокойно закурить, будто ты и не подозреваешь, что все на тебя смотрят, молча восхищаются и завидуют.
Так вот, первым делом я купил себе как раз такой нож и постригся, потом купил револьверы и, что важнее всего, - длинные штаны.
Я ужасно хотел иметь длинные штаны, как у взрослых. Поглядывая на свои тощие ноги, частенько пытался представить, как они будут выглядеть в настоящих брюках. Но оказалось, что заранее это просто невозможно вообразить, к длинным штанам нужно привыкнуть.
Когда в магазине я влез в них и увидел себя в большом зеркале, то не мог поверить собственным глазам. Как, неужели это я?! Потому что сразу стал выглядеть на ладонь выше и на десять лет старше! Я положил одну руку на бедро, поглядел на себя сбоку, и мне здорово понравилась эта картинка. Тогда положил на другое бедро другую руку и снова взглянул в зеркало, только теперь встал прямо, но все равно это тоже было потрясающе!
- Неплохо сидят, верно? - спросил я клерка.
Он, наверное, был какой-то чахоточный, потому что все время сильно кашлял.
- Да, как будто шили на заказ, - ответил, прикрыв рот рукой.
- Я тоже так думаю. Но не узки ли они сзади?
Клерк нагнулся и подергал швы спереди, потом обошел меня и потянул их сзади. Он стоял согнувшись и внимательно осматривал штаны. Сам этот парень был одет просто шикарно. На нем были серые брюки, голубой сюртук, галстук-бабочка, он весь был гладкий и аккуратный. Глядя на него, можно было подумать, что он вырос в прекрасной семье и пошел работать в магазин одежды просто так, чтобы получить жизненный опыт или что-нибудь в этом роде.
- Конечно, - заметил клерк, - каждый человек полагается на свой собственный вкус. Но мне кажется, эти как раз то, что вам нужно.
- Вы так думаете? - уточнил я.
- Безусловно! - подтвердил он.
- Ну и мне так кажется, - согласился я, потому что просто глупо спорить с человеком, который знает свое дело. Ведь никто, кроме настоящих джентльменов, ничего не понимает в одежде. Я это часто замечал.
Так вот, когда я полностью упаковался, мне показалось, что все-таки чего-то не хватает. То есть я все еще не чувствовал себя похожим на те картинки модно одетых молодых людей, которые обычно выставляются в витринах магазинов одежды. Тогда, подумав, я заявил клерку, что хочу еще купить пальто.
- Но не слишком ли сейчас жарко для пальто? - удивился он.
- Ну, вы понимаете, как это бывает, - возразил я с эдаким смешком. - Не очень-то хорошо носить перчатки, если на вас нет пальто, верно? Я не хочу ничего тяжелого, пусть это будет легкое приличное пальто. Цена для меня не имеет значения.
- Конечно, - поклонился он, - вы уже говорили об этом. - И он, бедняга, снова страшно закашлялся.
Не так уж много можно сделать для человека, который умирает от чахотки, как тот клерк, разве что облегчить и как-то скрасить его последние дни? Мне его было ужасно жалко, поэтому я положил на стойку десять долларов, где он мог их найти после моего ухода.
Потом пошел дальше по той же улице и набрел на то, что мне хотелось найти больше всего, то есть на настоящую мексиканскую лавку.
Там я купил позолоченные шпоры с маленькими бубенчиками - самую замечательную вещь, какая только есть на свете. Эти бубенчики были все разные и звенели лучше, чем любая певчая птица!
Еще купил вышитые серебром ленты, чтобы нашить их по бокам на брюки, поскольку уж решил выложиться на полную экипировку для верховой езды. Приобрел хлыст с ручкой, обитой золотыми гвоздиками и зеленым камнем на толстом конце, который, как сказал мексиканец, был изумрудом. Не забыл и про уздечку. Это была не уздечка, а загляденье! Ее красивые цепочки так тоненько позвякивали, что это было похоже на музыку. Я едва мог дождаться, когда увижу, как эта уздечка станет вспыхивать на солнце, и услышу, как она будет позванивать на вскидывающейся голове лошади! Но главное, я купил седло.
Если бы сам король взял да и сел бы в это седло, он бы напрочь забыл о своем чертовом троне, можете мне поверить! Наконец, подобрал пару роскошных седельных сумок, куда положил мои револьверы и все остальное.
Из вещей в тот день я больше ничего не собирался покупать, но знал, где продаются лошади, и как-то незаметно для себя направился туда. Вообще, в Потсвилле было два конных двора, но в первом в основном топтались мулы да ослики, ну, может, еще несколько мустангов и обыкновенных тяжеловозов. Настоящих же животных можно было найти на другом дворе, и конечно же я двинул по направлению к нему.
Парня, которому принадлежит этот двор, звали Дженкинс. Он сидел, как петух, на ограде корраля, жуя соломинку и одновременно насвистывая. По одному этому я понял, что он не был обычным человеком. Нужно иметь много таланта и большую практику, чтобы это проделывать. Если вы мне не верите, просто попробуйте сами так ухитриться.
Я сказал ему, что хотел бы взглянуть на его лошадей и посмотреть, не смогу ли подобрать себе что-нибудь по вкусу. Он повернул голову, осмотрел меня, дотронулся в знак почтения ко мне до своей шляпы и тут же спрыгнул с забора.
- Да, сэр!
В первый раз в моей жизни кто-то приветствовал меня таким образом! У меня сразу поднялось настроение, хотя стало и немножко грустно, что теперь я такой важный и все остальные должны мне кланяться. Даже было немного жалко Дженкинса. Я видел, как он внимательно посмотрел на мое пальто и перчатки. Правда, потом я понял, что это именно они сыграли со мной шутку.
Дженкинс спросил, что я желаю видеть, и я ответил, что самых лучших лошадей.
- Да, сэр, конечно, - отозвался он и свистнул.
Из конюшни появился блестящий от пота негр со скребницей в одной руке, курительной трубкой - в другой и поинтересовался:
- Да, сэр?
Никакого вкуса, как я мог заметить, у этого негра не было. Впрочем, они обычно не умеют прилично одеваться.
- Выведи того золотистого мерина, Джордж, - попросил Дженкинс.
- Зачем? - удивился Джордж. - Поразвлечься?
- Нет. Для этого джентльмена.
- Для этого - кого? - переспросил негр.
- Иди и делай то, что тебе говорят, - сердито приказал Дженкинс.
Мне было приятно услышать, как он поставил на место этого невежду. И еще больше порадовался тому, что откуда ни возьмись вокруг корраля собралась целая куча бездельников, пришедших поглазеть, как человек покупает себе лошадь. В таких случаях каждый из них становится знатоком и всезнайкой, хотя эти лодыри раньше лошадей и в глаза не видели.
Но тут негр вывел под уздцы золотистого мерина. Вот это был конь! Грива длинная, пушистая, схваченная в пучки резинками, чтобы не путалась. Его темно-каштановый густой хвост спускался почти до самого пола. И ростом он был что надо, может, всего на дюйм или два меньше пятнадцати ладоней.
Я поглядел на мерина спереди, потом обошел и взглянул на него сзади. Но не выразил внешне никакого восторга, нет!
Наконец полюбопытствовал:
- Сколько же вы за него хотите, Дженкинс?
- Эта лошадь дешевая, - сообщил он. - Она будет вам стоить всего двести пятьдесят долларов.
Я не упал, но был очень близок к этому. Было время, когда можно было купить целую кучу убогих мексиканских кляч за тридцать или сорок долларов, а лошадь, которая твердо стояла на ногах, стоила не больше сотни.
Двести пятьдесят долларов!
Я чуть не заплакал, но потом увидел, как солнце отражается в моих красивых желтых перчатках, и спросил:
- А ничего нет получше этого мерина?
Я слышал, как толпа вокруг тихонько ахнула. И еще кое-что услышал. Там на заборе висел веснушчатый курносый мальчишка, который крикнул:
- Да этот франт по горло набит деньгами!
Я хотел пойти и сделать из его курносого носа лепешку, но бессмысленно лезть в драку, если вы не одеты в дешевую и свободную одежду. Поэтому сделал вид, будто не обратил на него внимания.
- Вы желаете что-нибудь получше, сэр? - переспросил Дженкинс.
- Да, посмотрел бы еще какую-нибудь лошадь, - небрежно взмахнул я рукой.
Ему это не очень понравилось. Я понял, что он хотел сбить меня с ног видом и ценой этого мерина. И все-таки резко и грубо Дженкинс потребовал:
- Джордж, приведи гнедую кобылу!