Он потер подбородок и обдумал сказанное. Наконец неуверенно признал, что, кажется, все правильно. Потом заявил, что ему очень везет в моей компании, встал, побрился, очень тщательно вымылся и оделся. Похоже, что мытье для него значило очень многое.
Вообще-то хорошая баня - вещь неплохая, но лично я никогда не использую в больших количествах мыло и мочалку. Не знаю, наверное, у меня слишком нежная кожа.
Итак, мы скатились в столовую, я нашел негра-официанта, стоящего в углу, и попросил его зажарить нам по полудюжине яиц на каждого и отрезать по два ломтя бекона. Мне хотелось, чтобы Слоуп продолжил свой поход, предварительно как следует набив желудок.
Он слегка удивился, увидев, как стол начал заполняться тарелками, но я серьезно его предупредил:
- Эта гостиница обычно обслуживает старателей и дровосеков. Там, в горах, они не очень-то хорошо едят, поэтому, когда спускаются сюда, предпочитают наедаться вволю.
- А вон тот парень в углу, кажется, ест яичницу всего из двух яиц, - заметил Дюган.
- Конечно, - продолжил я вдохновенно сочинять дальше. - Здесь проживают несколько бедняков, которые снимают дешевые комнаты, у них и еда подешевле.
Принявшись за яичницу, парень задал новый вопрос:
- Я не хочу вмешиваться в твои дела, Рэд, но могу я спросить тебя о твоем друге, с которым ты здесь остановился?
- Его имя Бендерберг, - немедленно сообщил я. - Юлиус П. Бендерберг из Акрона, штата Огайо.
- Вот как? - улыбнулся Слоуп, проявляя неподдельный интерес.
- Ага! Его папаша был немцем, а мать - француженкой. Вообще-то его фамилия пишется Бундерберг, через "у", как в слове "глупый". Но оказалось, что очень много народу неправильно ее произносили, поэтому он изменил в ней одну букву, понимаешь?
Он немного помолчал, обдумывая это, потом не очень уверенно кивнул:
- Позволю себе предположить, что он хозяин ранчо или что-то в этом роде, да, Рэд?
- Нет, - отрезал я. - Он с давних пор занимается горным делом. Рудники, лесопромышленность или что-то еще такое.
- Вот как? Значит, он очень богатый человек?
- Богатый? Да я сам видел, как он прикуривает сигару от двадцатидолларовой бумажки!
- О! Какая бессмысленная трата! - изумился Слоуп.
- Верно. Правда, в тот вечер был в стельку, - сообщил я.
- В стельку? - переспросил великан.
- Надрался, я хочу сказать, надрызгался, языком не ворочал, по уши налился…
- Надрался… надрызгался… не ворочал языком, - пробормотал он.
- Напился пьяным, - добавил я.
- А, вот в чем дело, он был пьяным, - уяснил Дюган.
- Ты сам-то когда-нибудь опрокидывал? - спросил я.
- Опрокидывал? - произнес он вежливо, но растерянно.
- Ну да. Когда-нибудь закладывал за воротник, ну хоть вечером в субботу? Надирался сам-то? Бывал пьяным?
- Наверное, никогда, - ответил парень. - Однажды у меня немного кружилась голова, и все же не думаю, что это было…
- Нет, не то! - отрезал я. - Головокружение даже рядом не стояло с настоящей пьянкой, когда натыкаешься на каждый угол, а они торчат отовсюду, и не видишь, что там вдали…
- Не очень хорошо себе это представляю, - протянул Слоуп.
- Скорее всего, так оно и есть, - согласился я. - Но давай оставим Бендерберга в покое, лучше расскажи-ка мне что-нибудь о себе, старина, почему ты идешь, откуда и куда?
Он старательно рассортировал вопросы.
- Я покинул Бостон два месяца назад…
- Каким поездом? Через Чикаго?
- Нет, не поездом, а пешком.
- И всю дорогу шел пешком?!
- Ну да.
Я откинулся на спинку стула и внимательно поглядел на него. С сотворения мира еще не бывало такого ходока, который обошел весь свет на своих двоих!
Глава 5
Ну что делать с человеком, для которого прошагать через всю страну с Востока на Запад все равно что для нас с вами перейти улицу?! Только и остается ждать и надеяться, что когда-нибудь сбудется тот мой сон.
Поэтому я просто полюбопытствовал:
- Слушай, Слоуп, и что же тебя заставило это проделать?
- О, это целая история, - загадочно улыбнулся он.
- Так расскажи мне ее.
- Это началось довольно необычно, - сообщил он. - С золотого прииска.
- Верно, - вставил я. - С чего начинается целая куча разных историй, да частенько на нем и заканчивается.
- Так вот, - продолжил парень, - когда мой отец оставил юридическую практику, большую часть заработанных денег он вложил в акции одного рудника, которые ему продал некий мистер Генри Кристиан.
Имя-то я услышал, только не сразу сообразил, кто этот тип, хотя у меня так и зачесалось в затылке. Но, догадавшись, закричал:
- Постой-ка! Будь я проклят, если ты говоришь не про Бонанзу Криса!
- Про Бонанзу Криса? - захлопал он ресницами.
- Ну ладно, не важно, - отмахнулся я. - Валяй дальше! Значит, твой старик купил кучу акций этого рудника, а потом встал вопрос, где же находится сам рудник, верно?
- Не совсем так, - поправил меня Слоуп. - Просто оказалось, что золото там иссякло и эти акции фактически ничего не стоят. И следовательно, вышло так, что это было исключительно неудачным вложением капитала.
- Ну, коли ты заговорил о неудачном вложении капитала, - не утерпел я, - это только подтверждает, что здесь приложил руку Бонанза Крис.
- В самом деле? - уставился на меня этот тупица.
- Точно. Продолжай!
- Из всего рудника только один участок чего-то стоил, а отец как раз купил довольно много акций этого участка. Он называется Кристабель.
- Ясно, - стиснул я зубы. - Бонанза всегда и всюду норовит впихнуть часть своего имени. Похоже, и тут не обошлось без его проделок, помяни мое слово.
- Кажется, были какие-то деньги, причитающиеся по другим акциям, и отец выкупил весь участок Кристабель.
- Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался я. - Почему ты так думаешь?
- Как же, ведь мы получили письмо от мистера Кристиана. Он написал, что очень сожалеет о нашей неудаче с другими участками, в которые отец вложил деньги, и хотел бы помочь нам хотя бы в одном случае. Сообщил, что реорганизовал свою компанию и хочет снова попробовать разработать Кристабель. Предложил заплатить нам полторы тысячи долларов за наши акции в Кристабеле, хотя пока тот участок не подает реальной надежды.
- Мистер Кристиан предложил вам деньги или новые акции? - уточнил я.
- Он предложил в два раза больше акций других своих предприятий. Но мы подумали, что, наверное, лучше взять полторы тысячи долларов, - пояснил этот идиот.
- Можешь быть уверен, что это лучше, - поддержал его я. - Давай дальше. И сколько же твой старик вбухал в компанию Кристиана?
- Вбухал? - переспросил Слоуп.
- Ну да, сколько вложил?
- Около двухсот пятидесяти тысяч долларов.
Для меня это было прямо как удар. Но потом я сообразил, что чем большего простака находил Бонанза Крис, тем глубже подцеплял его на крючок, это ж ясно как день.
- Да, здоровая куча деньжищ, - проговорил я.
- Так и есть, - подтвердил бедняга Слоуп. - А у меня был особый интерес к этим деньгам, потому что оказалось, они должны были принадлежать мне.
- Вот как? - удивился я.
- Ну да. Вскоре после того, как отец отошел от дел, он собрал всю семью и сообщил, что все свое состояние разделил поровну между нами. Оставил акций на сумму около полумиллиона себе и моей мачехе, а моим единокровным брату с сестрой и мне выделил по двести пятьдесят тысяч.
- Отлично, Слоуп, - сказал я. - Выходит, ты богач!
- Только на первый взгляд, - озабоченно посетовал Слоуп. - Тогда мне тоже так показалось. Однако скоро ты поймешь, что я не так богат, как ты думаешь. Потому что отец переписал на меня акции рудника, которые оказались ничего не стоящими.
У меня прямо волосы встали дыбом, а тело с головы до ног покрылось гусиной кожей.
- Вот так мне не повезло! - заключил парень, качая своей честной башкой и слегка улыбаясь.
- Не повезло?! - завопил я. - Ну ладно, положим, это была просто неудача, хорошо! И все же можно мне спросить тебя кое о чем?
- О! - вежливо откликнулся он. - Ты проявляешь такой интерес, Рэд, кроме того, с тобой мне, наоборот, очень повезло, так что будет даже приятно все это обсудить с тобой.
- В самом деле? - хмыкнул я. - Ну, тогда скажи, эта твоя мачеха, что она собой представляет?
- О, она очень красивая, - ответил великан.
- Уверен, конечно же она настоящая красотка и все такое. Но ты можешь мне сказать, когда она подцепила твоего отца?
- Ты хочешь узнать, когда он на ней женился? Разумеется, я могу тебе это сообщить. Моя мама умерла при родах, а мой бедный отец, оставшись с младенцем на руках, почувствовал себя совершенно беспомощным. Но поскольку он был скорее деловым человеком, чем семейным, то стал искать выход. И нашел его, тут же женившись во второй раз, чтобы я не создавал ему массу проблем.
- Ручаюсь, твоя мачеха просто спасла его, - съехидничал я.
- Естественно, - спокойно отреагировал Слоуп, - он не смог бы обойтись без нее.
- А сколько лет твоим брату и сестре?
- Они ровно на полтора года моложе меня.
- И почему же они с тобой не ладили?
- Не ладили?
- Ну, почему они на тебя злились? - перевел я.
- Сожалею, что я и об этом тебе сказал, - нахмурился он и покачал головой. - Я не хотел заходить так далеко. Но дело в том, что они очень умные и сообразительные, как их мать. Им было просто трудно ужиться со мной. Возможно, ты смог заметить, что я не очень-то сообразительный… - посмотрел он на меня вроде как с надеждой.
Я взглянул ему прямо в глаза и твердо произнес:
- Нет. Вовсе ничего такого не заметил. Наоборот, мне показалось, что ты поумнее некоторых.
Это было здорово - увидеть, как на его лице сразу же расцвела улыбка. Дюган выпрямился на стуле. Немного покраснел и проговорил:
- Кажется, между нами есть что-то общее.
- Будь уверен, это так и есть, - подтвердил я.
- Возможно, ты не очень силен в некоторых вещах, - застенчиво предположил он. - Я имею в виду, например, занятия в школе.
- В школе я всегда был самым бестолковым. - Говоря это, я вовсе не хотел, черт побери, вытянуть из него признание.
- Ну вот, - доложил Слоуп, - и я тоже. Экзамены мне удавалось сдавать довольно хорошо, но в течение семестра я постоянно отставал от класса, и намного. Бывало, даже очень раздражал учителей, а поэтому не видел ничего странного в том, что и мачеха сердилась. Ведь ей приходилось видеть меня почти каждый день, за исключением того времени, когда я жил в школе-интернате.
- И она часто тебя туда отправляла, так? - полюбопытствовал я.
- Практически я почти и не был дома, - кивнул он, простодушный, как птичка.
Нет, не знаю, как там у него складывалось в школе, но в жизни помножить два на два для Дюгана было непосильной задачкой.
- Да, плохо, конечно, что она так тебя ненавидела, - подытожил я.
- О, вовсе нет, не ненавидела! - заспорил он. - Мне не хотелось бы, чтобы ты так о ней думал. Дело в том, что она даже плакала, когда я отправлялся в это путешествие. Сказала мне, что очень переживает из-за того, что деньги, которые я должен был получить, все пропали, или почти все, за исключением тысячи пятисот долларов.
- Ну да, наверное, это просто убивало ее, - поддел я его.
- Да, конечно, - воспринял он мои слова совершенно прямолинейно. - У нее очень доброе сердце. Я был потрясен тем, как глубоко она может чувствовать.
- Она знала, что ты собираешься идти на Запад?
- О да, конечно.
- Небось так тебя жалела, что предложила купить билет на поезд?
- Вообще-то нет, не предложила. Но ведь я и не попросил. Иначе, разумеется, сразу же дала бы мне денег.
- Понятно, - начал я сердиться. - И твой братец тоже забыл что-нибудь предложить?
- Почему же? Рональд упомянул об этом, когда мы прощались. Он тоже был очень расстроен. Я и не думал, что брат так меня любит. Но как раз в это время у него не было свободных денег, а его кредит в банке был уже превышен.
- Уверен, что так оно и было на самом деле.
- Ничего странного. Со мной часто происходило то же самое, - не согласился со мною Слоуп.
Я только вздохнул. У меня не хватало сил, чтобы высказать все, что лезло на язык.
- И все-таки, зачем же ты отправился на Запад? - сменил я тему.
- Ну, для делового человека самое правильное - лично присматривать за своим состоянием, ты согласен?
- Да. Думаю, это лучше всего.
- А единственное, что у меня есть, - это акции Кристабеля. Поэтому я ушел из дома и направился в Кристабель. Вот завтра уже буду там.
Дюган откинулся назад, держа в громадной ладони четвертую чашку кофе. Завтрак, который по силам было съесть только мировому рекордсмену, уже уютно устроился в его желудке. Он улыбнулся мне, довольный, как щенок, что ему так просто и ясно удалось обрисовать мне свое положение и намерения.
А я? Ну, я-то представлял себе, как он идет один против самого Бонанзы Криса, отпетого жулика и хитрого дельца. От этого у меня слегка помутилось в голове. Я не знал, что сказать, не знал, что думать.
- Одно ясно, - промолвил наконец. - Бонанза Крис что-то нашел в Кристабеле, иначе никогда бы не предложил наличные за твои акции. Ты имеешь контрольный пакет акций в этой земляной яме?
- Да, - подтвердил щенок.
- Тогда, пожалуй, имело смысл тащиться сюда через всю страну, - признал я. - Но когда ты свалишься на старину Бонанзу, предупреждаю, он покажется тебе довольно колючим.
- Колючим?
Я понял, что Слоупу бесполезно все это объяснять, и предложил другую идею:
- Бендерберг не вернется еще несколько дней. Если ты не возражаешь, я могу пойти с тобой в Кристабель.
- Ты?! - закричал он, пораженный.
- Ага. Мне не повредит небольшой моцион.
- Верно, - обрадовался парень. Глаза у него засияли. - Ходьба пешком - прекрасный моцион. И это будет просто замечательно - иметь в пути товарища, Рэд!
Глава 6
Что и говорить, моцион оказался великолепным! До долины Потс, недалеко от которой находился Кристабель, мы дошли за два дня. А это - всего сто миль.
Я имею в виду, сто миль по горам. Слоуп обожал горы. Вверх он шел быстрее, чем вниз. Когда же оказывался на настоящем высоком утесе, превращался в какого-то горного козла, который знай себе скакал с камня на камень.
Уже через час после старта мои ноги начали просто отваливаться. Мне все время приходилось бежать за моим спутником, из-за чего ему понадобилось сократить его огромные шаги по меньшей мере наполовину. Только благодаря этому нам удавалось идти рядом. Прежде я никогда столько не ходил, даже если у меня на хвосте висели копы. Да и с тех пор мне больше не доводилось столько пройти, как тогда с ним. И должен сказать, не собираюсь. Я вполне могу успокоиться на том рекорде, который установил во время перехода к долине Потс.
И все-таки, когда мы, наконец, добрались до перевала, было совсем не так уж плохо. Там, наверху, росли высоченные сосны, и, чувствуя, как пропахший ими воздух, наверное самый чистый в мире, наполняет мои легкие, я свернул сигарку, блаженно затянулся и посмотрел вниз на долину.
Вы, наверное, знаете, как выглядит местность после набега старателей - склоны холмов повсюду разрыты, старые кости гор торчат наружу там, где раньше был зеленый покров. С тех пор как несколько лет назад старый Том Потс нашел в этих местах золото, здесь повсюду появилось полным-полно рвов и настоящих глубоких шахт. Сам Потсвилл располагался в долине, в центре гор, которые теснились вокруг него со всех сторон, и с этой дистанции даже выглядел похожим на настоящий город. Две дороги из него вели к вагонеточным путям, и сквозь этот чистый горный воздух я смог разглядеть две группы грузовиков, которые работали внизу у извилины и уклонов дороги. Были видны большие крытые вагонетки и облака тонкой пыли позади них. Можно было даже слышать скрип колес этих раскачивающихся вагонеток и проклятия погонщиков мулов, которые двигались вдоль путей.
- Не так уж здесь плохо, - с облегчением вздохнул я, удобно усевшись в развилке между корнями дерева, которые высунули свои колени из-под земли.
- Плохо? - медленно повторил Слоуп и вытер лоб ладонью. - О нет, Рэд! Мне хотелось бы раствориться, слиться с этим видом, с этими окрестностями и всю мою жизнь, день за днем, уходить все глубже и глубже, в более величественные горы, подниматься все выше и выше, к более надменным вершинам. Может, это и глупо, Рэд, но мне кажется, что душа очищается в голубом воздухе этих гор. Жизнь уже не представляется душной и угрюмой, Рэд, когда видишь эти снега. Да, и можешь дотронуться до них, если захочешь!
Я даже сморгнул пару раз, пока слушал, как он распространялся насчет всего этого. Для меня это было что-то новое в нем. Я начинал догадываться, что в нем было больше от книги, чем просто обложка и заглавие. И оказался прав. Во всяком случае, я сказал себе, может, он не так уж и глуп, просто другой, не похожий на всех.
- Ты, наверное, хотел бы подобраться поближе к той картинке со снегом, о которой толкуешь, верно? - поинтересовался я.
- Поближе? Конечно хотел бы.
- Тогда иди один, - заявил я. - С меня хватит этой прогулки в два дня. А я засушу на память весь этот поход по горам и, пожалуй, лучше займусь чтением книг и разными там описаниями природы. Черт меня побери, если в этом нет чего-то такого!
Дюган беспомощно посмотрел на меня:
- Я не очень тебя понял, Рэд. За исключением того, что ты очень устал. Боюсь, я был совсем бестолковым, когда вынуждал тебя идти так же быстро, как хожу сам. Совсем забыл, что у тебя не такие длинные, как у меня, ноги.
- Дело не в длине ног, - возразил я. - Возьми антилопу, у нее же не длинные ноги, так же как и у горного козла. Но они ходоки, прирожденные ходоки, понимаешь?
- Да, это правда, - согласился он, не заметив ничего относящегося к себе в том, что я говорил. - Даже скаковая лошадь, я заметил, ниже, чем остальные. Но мы отдохнем здесь, Рэд, сколько захочешь. И давай с этого момента ты будешь ведущим.
Но я отдыхал недолго. В конце концов, это был уже спуск, да и пришвартовались мы уже почти у Потсвилла, так что в сумерках благополучно добрались до гостиницы.
Этот идиот попрощался со мной у ее дверей, заявив, что зайдет за мной утром.
Я растерялся. И слишком устал, чтобы быстро сочинить какую-нибудь подходящую небылицу, не посмел предложить ему денег. Черт бы побрал его гордость! Просто сказал:
- Послушай, Слоуп. Оставайся здесь со мной, ладно? А потом отдашь мне деньги. Ты ведь можешь сорвать куш на одной из своих акций, тогда и вернешь долг.
Он обдумал это, но я видел, что ему требовалось еще что-нибудь поубедительнее. И все-таки мне удалось доказать этому гордецу, что теперь он очень близок к своей собственности, так что даже банк даст ему кредит, поэтому будет правильно, если он позволит мне оплатить наш ночлег.
Тогда Дюган выяснил, сколько стоит номер, сел и написал бумажку, в которой говорилось, что он, Эдвард Дюган, в такой-то день получил три доллара и двадцать пять центов от…
- Ты не назвал мне своего настоящего имени, Рэд, - споткнулся он на этом месте.