Чантри остановился, было жарко и душно. Он слез с грязной кучи и сел на солидный камень, осушая лицо платком. Если бы аппалуза решил возвратиться домой! Лэнг Адамс либо Ким Бака могли бы тогда пройти по его следам до Пирсоновой берлоги и увидеть случившееся. И у него бы появился шанс. Маленький, а все же.
Но его конь привык стоять с поводьями, опущенными на землю. Может пройти порядочно времени, прежде чем он сдвинется с места. А гости к Пирсону едва ли заявятся.
Недолгие минуты пролетели, и Чантри вернулся на рабочее место. Перчаток у него не было, и вскоре его руки оказались безобразно изодраны. Не нужно об этом беспокоиться. Не нужно торопиться, нужно работать ровно, без пауз, придерживаясь заведенного порядка. Это - единственная возможность выжить. Возможность, которая маловероятна.
Вскоре он выкопал нору в два своих роста длиной. Двенадцать кубических футов земли переворочал или около того. Осталось почти сорок, если его оценка не расходится с истиной.
Сорок футов! Это уже слишком. Он работал. И работал. Дважды обвалы заставляли его по второму разу пробиваться уже пройденным путем, но он продолжал работать, не меняя темпа, и не позволял себе думать о чем-то, кроме своей задачи.
Прошло неизвестно сколько времени, и он опять выполз наружу. Поближе к свече, он посмотрел на часы, щурясь от напряжения.
Четыре часа… а сделано так мало. Он зажег вторую свечу от огарка первой. Пламя пожирало кислород, но оно было необходимо для его душевного равновесия. Темнота наводила на мысли о могиле, мерцающий же огонек вселял кроху надежды.
Назад к работе. Еще несколько минут - и стоп. Огромный кусина, даже не видно, каких он размеров, упал поперек туннеля, точно дверь. Попробуй справься. К Чантри была обращена его плоская сторона. Лежит гигантским барьером, будто так и надо.
Копая по направлению к правой стороне скалы, Чантри очистил три фута ее, прежде чем добрался до края. В этой стороне продолжался бы туннель, если бы его не забило осыпью. Сзади оказался камешек фунтов эдак на двести. Туго заклинился при падении.
Медленно, задом наперед, он выкарабкался из своей норы. Собрал платком пот с лица.
Во рту и в горле - сухо. Воды нет. Опять опустился на тот же камень и расслабился, стараясь вернуть себе ясность мысли. Чувствовал себя тупым, отяжелевшим. Возможно, кислород уже почти весь кончился. Он бросил взгляд на свечу. Пламя неподвижное, чистое. Но ведь мигало недавно, он помнит! Впрочем, сознание способно на такие шуточки. Есть устоявшееся выражение "мерцающая свеча", в нем-то все и дело. Чантри встал и вполз обратно в узкий ход, чтобы посмотреть какое-то время на мешающий камень, потом начал ковырять киркой, высвобождая из-под него камни поменьше.
Работал он долго, но в конце концов каменюка осел вперед и лег в выкопанную для него яму. Над ним показалось пустое пространство - но небольшое. Не более шести дюймов, и воздухом из него не тянет.
Он вернулся за свечой, заполз обратно и поднял пламя повыше, чтобы лучше видеть. Каверна между двумя глыбами, верных два фута пустоты, тут уже копать не надо. Если он сумеет вытащить этот двухсотфунтовый кругляш.
Чантри вновь принялся за его основание, доковырявшись до того, что заболели плечи, и наконец-то! Камень подался и еще немного съехал вниз. Можно уже протянуть руку, но браться за дело немедленно Чантри не стал. Выбрался ногами вперед из своего хода, взяв с собой свечу, и сел на привычный каменный стульчик.
Он устал. Страшно устал. Засветив следующую свечу, он взглянул на циферблат. Девять часов прошло.
Столько времени он находится здесь в заточении? Сейчас должна быть полночь. Веки налиты тяжестью, так хочется отдохнуть… Ладно, пару минут.
Он вытянулся на полу штреха, устроил голову на шляпе и чуть ли не в тот же миг заснул.
К щеке прикоснулось что-то холодное и мокрое. Вырваться из гнетущего сна было мучительной борьбой, но наконец он сел. Вытянул руку. Пальцы нащупали влажную шерсть. Он охнул, отдернул руку и в неярком свете огарка увидел блестящий силуэт. Прижимается к земле, скулит, шлепнулось на пол - голова на лапах.
Собака Пирсона!
Но как же… Чантри вскочил на ноги в такой спешке, что едва-едва удержался от того, чтобы не упасть. Напуганный пес отскочил от него, но с охотой подошел к протянутой руке.
- Все в норме, парень, - негромко сказал ему Чантри. - А вот как ты попал сюда, хотел бы я знать!
Он подобрал винтовку и свечу, и собака, понимая, что он уходит, кинулась к концу туннеля. Боясь потерять ее из виду, он тоже побежал. Пес достиг круглой выемки, не замедляя бега, свернул куда-то выше и исчез за каменной плитой.
Чантри почувствовал, что его возбуждение гаснет. Пес, вероятно, нашел залитую водой лазейку, в которую только он один и мог протиснуться. Хотя, если он пролез, значит в шахту проникает и воздух. Он вскарабкался по камням и заглянул за плиту. Издали казалось: лежит чуть не впритирку к стене.
И ничего похожего. Позади плиты оказалось отверстие. Темное, капает вода, но отверстие.
Он осторожно присел и принялся всматриваться вглубь четырехфутовой в поперечнике дыры. Где-то среди камней скрыт источник, оттуда и вода, но в двадцати футах отсюда уже видна серая ночь открытого неба.
Собака забежала вперед и стояла, поджидая его. Чантри полез следом. Грязь, сырость, земляная жижа. Но он прошел. Выбрался наружу и выпрямился во весь рост.
Он был жив и свободен.
Над землей разливалась ночь. Судя по звездам, почти уже утро. Чантри стоял, не двигаясь, и все вдыхал и не мог насытиться воздухом. За всю свою жизнь он не пробовал ничего вкуснее.
Обернувшись, он встал на колени, обмыл окровавленные руки и стряхнул с них воду. Поднял ружье и двинулся вокруг холма, вслед за собакой, к дому Пирсона.
Темно и тихо. Но, когда он подходил к хижине, что-то зашевелилось, и его лошадь негромко заржала.
Подобрав поводья, он подвел аппалузу к двери хижины, которую толкнул, закрыв наглухо. Затем вскочил в седло.
- Ну-ка, приятель, - обратился он к собаке, - пошли-ка лучше со мной.
Как хорошо будет очутиться дома.
Глава 16
Борден Чантри проснулся в прохладе рассвета, не проспав и трех часов. И не мог взять в толк, что прервало его отдых. Однако ощущение опасности было с ним снова.
Одним махом Чантри спустил ноги на пол. Оделся тихонько, чтобы не будить Бесс. Потом отправился на кухню. К своему удивлению, нашел там Билли Маккоя, который уже поставил вариться кофе.
- Всегда варил для па, - сказал он. Глянул на руки Чантри, распухшие и в ссадинах. - Вот это да! Что это вы с собой сделали?
Чантри спокойно объяснял, мальчик в ужасе не сводил с него глаз.
- Это подстроил тот же человек, который убил твоего отца, Билли. Теперь за ним еще одно убийство - Эд Пирсон. Наверно, плохой из меня маршал, позволяю ему столько времени гулять на свободе.
- Я тоже его выслеживаю, - обыденным тоном произнес Билли.
- Ты? - Это заявление застало Чантри врасплох. - Вот уж эту работу оставь мне.
- Он убил моего па.
- Да, конечно. Я понимаю тебя, но такими делами должен заниматься я. Все это было очень хорошо, пока не существовало законов. Но сейчас законы у нас есть, и нам надо давать им возможность действовать.
Он помолчал.
- Я подобрался к нему ближе, чем сам об этом знаю, поэтому он перетрусил, Билли. Силится устранить меня до того, как я его раскрою. Я так и ожидал, что он поедет за мной и постарается со мной разделаться, только думал, он устроит мне засаду, а не ловушку. - Прервался, следя за тем, как Билли наливает кофе. - Мог бы использовать ту же старую пятидесятку, которую пару раз уже пускал в ход.
- Не мог, - мрачно сообщил Билли. - Не будет он больше использовать никакую пятидесятку. Потому что она у меня.
- Что-что?
Билли вспыхнул.
- Маршал, я, может, что не так сделал, но я свистнул его винтовку. Тогда ночью, помните? Он ее спрятал в той старой бочке, а я до нее добрался, когда он еще не успел вернуться обратно. Это я был тогда в старом складе, когда он вас ахнул. В глаза меня не видал, тока мы там чуть не вляпались друг в друга. Но винтовку я забрал и дал деру.
В жизни Бордена Чантри редко такое приключалось, чтобы хотелось выругаться. Сейчас был именно такой случай. Выразить бурю протеста по всем правилам искусства, постараться на совесть.
- Черт возьми, Билли, ты занимаешься сокрытием доказательств! Тебя в тюрьму могут за это отправить!
- Знаю, - пробурчал Билли. - Я бешеный был. Хотел застрелить его из его собственного ружья, ну и припрятал его.
- Билли, это ружье может оказаться важным звеном в расследовании. Мне оно необходимо. Но прежде всего нужно, чтобы никто - совсем никто, ни одна душа, понимаешь? - не знал, что ружье побывало у тебя или что ты ходил той ночью на склад. Дошло?
- По-вашему, он попробует и меня убить?
- Попробует обязательно, а нам уже такого хватит. Ну, а где ружье?
- Прямо там в сарае. Я его и не выносил. Лежит на одной там поперечине, от двери третья. Я на ясли влез и туда его засунул, а то еще он бы меня с ним засек.
- Билли… кто он?
- А шут его знает! Хоть бы раз я его увидел - нет! Темь, глаз выколи, и тут я слышу, что-то ворохается. Так я тока и глядел, как бы сбежать. Как только можно, я и смотал оттуда.
- Билли, давай с тобою подумаем. Постарайся вспомнить. Все, что сможешь. Возможно, что-нибудь появится… Ты Пина Доувера знал?
- Ну, ясно! Он с па метил коров. Приедет в город, они давай про старые времена растабарывать. Пин торчал на юге, в Море, когда там война из-за земель разгорелась, а па, он, кто там дрался, пропасть народу знал.
- Они говорили про кого-нибудь из нашего города, что он был в Море?
- Не… не припомню. Вот про Хайэта Джонсона, что он бывал на юге, па как-то сказал, я слышал. Приятель вроде как был тому типу, который их всех туда привел на тех землях селиться.
Чантри допил кофе и поднялся.
- Я буду завтракать в "Бон тоне". Скажи Бесс, когда она встанет. Надо кой-кого повидать.
- Возьмете то ружье?
- Угадал. Прямо сейчас и возьму.
Чантри отправился в город. Тот еще только продирал глаза. Кое-кто из обитателей вышел на тротуар - подметать. Харли махал метлой перед "Корралем", Эд трудился у входа в "Бонтон".
- Сваргань мне глазунью, хорошо?
Чантри обежал взглядом улицу до банка. Время раннее. Хайэта там еще не будет. Будет, значит, дома, откуда сможет увидеть человека у склада. Как смогут увидеть его и другие.
- Яйца сверху, средне зажаренные, - растолковывал он Эду, - и ломоть ветчины потолще. Я на минутку забегу на старый склад.
Пересек улицу, прошел южнее салуна "Корраль", вошел внутрь.
Сумрачно, спокойно. Несколько щелей пропускают свет. И все еще плавает в воздухе запах сена и кожи.
Третье стропило… подходящее место. Чантри встал на перегородку, отделяющую стойло, и без труда до него дотянулся. Только слез вниз, как раздался голос:
- Чего это у тебя там?
Лэнг Адамс.
- Салют, Лэнг! Завтракал? Я сейчас заказал ветчину и яйца. Пошли со мной, угощаю.
Адамс сокрушенно покачал головой.
- Борд, ну, ты умеешь пропадать. Искал тебя вчера, искал, всех расспрашивал, и ни у кого ни малейшего представления. Весь город обегал!
- Я ездил в Пирсонов угол. - Чантри нес винтовку в левой руке дулом вниз. - Кто-то его застрелил.
- Еще один? Борд, мне это не нравится. Я уже думаю, не поехать ли в Денвер, пока это все не кончится, или в Форт-Уорт, или еще куда-нибудь. Ему, похоже, все равно, кого стрелять.
- А ты уверен, что это он?
- Конечно. Никогда не приходило в голову… Что тебя натолкнуло на мысль, что это может быть не "он"?
- Исключить мы никого не можем. - Чантри пожал плечами. - А женщина не хуже мужчины способна нажать на "спуск.
Они дошли до "Бон тона" и заняли свои места. Принесли завтрак, и друзья повели неспешную беседу о лошадях, скоте, погоде и приезжих.
- Бун Сильва объявился в городе, - внес свой вклад Чантри. - За мной охотится.
- Бун Сильва? Кто это?
- Так себе шишка. Разъезжал с револьвером в паре заварушек из-за пастбищ, кой-где стрелял за деньги. Кто-то за ним послал. Из нашего города. Насколько мне известно, в данный исторический момент если кого и хотят видеть мертвым, так это меня. Мы с Буном на эту тему немного потолковали.
- Как потолковали? - Лэнга это потрясло. - Хочешь сказать, он тебя собирается убить, а ты с ним в разговоры пускаешься? Где это было?
- Там, у Пирсона. Надо полагать, на днях он мне доставит хлопот. Недолго ждать, пожалуй.
- Но он профессиональный ганфайтер, Борд. А я никогда не слышал, чтобы ты…
- А, думаю, как-нибудь управлюсь. Видишь ли, я никогда за репутацией хорошего стрелка не гнался. Думаю, и никто не гонится на самом-то деле. Так оно само получается, а выиграешь в нескольких драках, смотришь - ты известен, и никто не спрашивает, хочешь ты этого или нет. Я старался обходить такие вещи стороной.
- Осторожнее с ним.
- Ничего страшного. А вот что: брошу-ка я его в тюрьму, пока все не утрясется.
Лэнг Адамс помянул нечистую силу.
- Борд, ну ты даешь. Серьезно решил его арестовать? Буна Сильву? От тебя же только мокрое место останется.
Идея пришла к Чантри во время разговора, и он немедленно оценил ее практичность. И так хлопот по уши с этим серийным убийцей, а тут еще мотай себе нервы, ожидая перестрелки с гастролером. Вообще от таких одна морока, ничего больше. На счастье, их немного, и есть на свете замки и решетки.
Он резко встал.
- Лэнг, ты допивай свой кофе. У меня работа.
И вышел на улицу. Сильва, скорее всего, будет в гостинице.
В гостинице он первым делом полистал журнал. Бун Сильва остановился в двенадцатом номере.
Подошла Элси, проворными пальцами поправляя волосы.
- Чем-нибудь помочь, маршал?
- Сильва вышел?
- Нет… нет, не выходил. - Она глянула на него и сразу же отвела глаза. - Борден, надеюсь, никакого тут тарарама не будет? Я только что кончила залеплять дырки от пуль после очередной драки. И не хочу…
- Успокойся, Элси. Я всего-навсего собираюсь с ним поговорить.
Чантри прошел по коридору и постучал в дверь.
- Вода и полотенца! - прокричал он. - Вода и полотенца!
- Не нужно мне ничего! - ответил раздраженный голос из-за двери. - Дайте человеку поспать!
- Бун? Это Чантри. Поболтать с тобой охота.
Шестизарядник Бордена лежал у него в руке, и, когда дверь открылась, то же можно было сказать и о Сильве. Они стояли лицом к лицу в трех футах друг от друга, и оба держали оружие сорок четвертого калибра.
- Я отправляю тебя под арест, Сильва, - мягко произнес Чантри. - Отведу тебя в тюрьму, там ты будешь отдыхать без неприятностей. Не ввяжешься ни в какую историю.
- У меня пока нет неприятностей.
- Это профилактическая мера, Сильва. Скажем так: у нас тут город тихий, работы для платных головорезов не водится, и мы хотим, чтобы так было и в дальнейшем. А теперь давай сюда револьвер и пошли.
- Черта лысого я с тобой пойду!
На губах Бордена Чантри появилась улыбка. Такие, как Бун Сильва, убивали людей с удовольствием, но рассчитывали на свою скорость и меткость. А в данном случае ни от того, ни от другого пользы не предвиделось. Как бы ни был искусен Бун с оружием, позиция противников лишала это преимущество силы. На таком расстоянии ни один не мог промазать, и убиты будут, вероятно, оба. Борден Чантри ставил на то, что Сильва в лучший мир не торопится.
Его - незначительное - преимущество состояло в том, что он довольно много знал о Сильве, а тот про него - почти нисколько. Наемный стрелок не имел представления, до какой степени безрассудства может дойти Чантри, а то, как Чантри обратился к нему, указывало, что маршалу на все наплевать, хотя в действительности он вовсе не равнодушно относился к возможности собственной смерти. Отнюдь.
- Тебе тоже конец придет, - сказал Сильва.
- Ясно… но куда денешься, работа. А ты вот мог бы сделать доллар где угодно. Для тебя-то это просто еще один город и еще один контракт.
- Боишься встретиться со мной на улице?
- Я встретился с тобой здесь и сейчас. А теперь давай мне оружие или готовься к похоронам.
С секунду Сильва смотрел на него. Потом медленно, с огромными предосторожностями перевернул револьвер.
- Вынь палец из предохранительного кольца, Сильва. Передай мне револьвер, держа за рукоятку.
Чантри взял револьвер, и Сильва сказал:
- Теперь дай мне надеть штаны.
- Нет, дружок. Пойдешь, как есть, в подштанниках.
- Чтоб тебя лукавый, я тебя…
- Когда выйдешь. Не сегодня. Идем.
Присси подметала доски перед фасадом почты. Джордж Блэйзер подошел к дверям станции, чтобы поболтать с Хайэтом Джонсоном, идущим от магазина к банку. Но все разговоры оборвались, когда на улице появился Бун Сильва в длинном нижнем белье, босой и вне себя от злости. Борден Чантри шел в двух футах позади, свой револьвер в кобуре, Бунов за поясом.
Лэнг Адамс подошел к входу в "Бон тон" с чашкой кофе в руке. Рядом с ним Эд. Лэнг смотрел, не отрываясь, потом потихоньку выругался.
- Видал когда такое? - довольно отметил происходящее Эд. - Маршал у нас на славу. Это Сильве не забудут, хоть сто лет живи. Ни за что!
- Теперь ему дорога одна, - проговорил Лэнг. - Убить Чантри.
Отворил им Большой Индеец, но сбоку комнаты на диванчике еще рассиживался Ким Бака. Оглянулся на вошедших, ухмыляясь во весь рот.
- Здорово, Бун! Добро пожаловать к родному очагу!
- Пошел к черту! - яростно отозвался тот.
Прошагал в камеру, и дверь с грохотом захлопнулась за ним. В замке повернулся ключ.
- Тебе это даром не пройдет, маршал. На каком основании ты меня задержал?
Чантри улыбнулся.
- Чего-нибудь придумаю. Нарушение общественного спокойствия, например, или бродяжничество. Или появление на улице в непристойном виде. Видишь ли, Бун, я это ради тебя самого сделал. Тут в окрестностях несколько человек отправили к праотцам, а кто, неизвестно. Народ делается очень недоволен, хотят поглядеть, как кто-нибудь на виселице раскачивается - за убитых. Или как кого-то в тюрьму посадили. Я могу показать, что ты был у Пирсона, а его тоже убили, так что ты - единственный, кого можно заполучить. Что ты затюкал остальных, у нас доказательств нет, но и у тебя нет свидетельства, что ты этого не делал. Дать тебе время, может, и добудешь подтверждения, что на моменты убийств ты шлялся где-то еще, но времени-то тебе вряд ли дадут. Так что, - Чантри сохранял на лице выражение искренности, - придется мне тебя выручать. Сохранить в целости твою шею. Единственный способ устроить это - засадить тебя под замок. Если это и не чистая правда, она все равно дает тебе возможность выкрутиться.
Кормежка тут неплохая. Есть газеты и журналы. А потом, ты выглядишь уставшим. По-моему, нуждаешься в отдыхе. Так что ложись себе на нары и ни о чем не волнуйся. Попозже, когда найду время, принесу тебе твои наряды. Пока что хорош и так.
Чантри вышел в канцелярию, закрыв за собой дверь. Бака насмешливо воззрился на него.
- Ты с ним не развязался, маршал. Только оттянул дело. Теперь ему волей-неволей придется тебя пристрелить, когда выйдет.