- Газетку-то еще не успел прочитать? Если хочешь лишиться аппетита, разверни ее на третьей страничке.
Стив Мейен взглянул в маленькие поросячьи глазки Хитсона, чувствуя, как внутри у него все холодеет. По довольному виду Джейка ничего не стоило догадаться, что новости его ждут и в самом деле плохие.
Стив еще только развернул свою газету, когда вновь подошедший посетитель задержался у соседнего столика.
- Слыхали? - взволнованно спросил он. - Банк "Лэтч и Эванс" разорился. А значит, "Дейк и компания" тоже. Они закрывают свои конторы. Там уже выстроилась очередь на добрую сотню ярдов, и народ все прибывает!
Стив медленно открыл газету. Вот она, новость, читайте все. "Лэтч и Эванс" разорились. Управляющий сбежал с деньгами, так что, как говорится, комментарии излишни. Теперь обанкротится банк "Дейк и компания", тесно связанный с "Лэтчем и Эвансом". И в конце февраля 1855 года пять хозяйств Пайуте-Вэлли прекратят свое существование. Это будет крахом всех его планов, всему, о чем он мечтал, что хотел сделать для Бетти.
- Ну и как? - гадко захихикал Хитсон, с трудом вылезая из-за стола. - Попробуй теперь повыпендриваться! Теперь, к моему великому удовольствию, ты вместе со своими шибко гордыми дружками оказался там, где всем вам и место! Так что первого марта я с огромной радостью пущу их по миру! И тебя, Стив Мейен, это тоже касается!
Стив почти не слушал его. Он вспоминал этот ужасный переход. Валивший с ног ветер, холод, пронизывавший до костей, жалобное мычание коров. А потом пустыня, индейцы, отчаянные попытки прорваться, сохранив при этом стадо, - и вот такой бесславный финал. Полное поражение. Выходит, что и принесенные в жертву жизни двоих людей, погибших по дороге сюда, - все впустую.
Мейен вспомнил последние слова Чака Фартинга, одного из тех двоих, кто погиб в пути, сраженный пулей из ружья индейца племени мохаве.
"Ты должен дойти любой ценой, парень! Мой старик не может остаться без ранчо. Я больше ни о чем не прошу!"
Это была небольшая цена за две человеческие жизни. А теперь получалось, что все старания и потери - зря.
Осознание этого казалось до боли невыносимым и обидным, как пощечина, и Стив Мейен вскочил со стула, стиснув зубы и бешено сверкая глазами.
- Разрази меня гром, если это так! - воскликнул он, и никто, кроме него самого, не знал, что он имеет в виду.
Он поспешно направился к двери, оставив на столе неоконченный завтрак. Мысль работала четко. Картина происходившего в Калифорнии теперь уже всем предельно ясна. Весть о банкротстве наверняка уже достигла отделений "Дейка и компании" в Мэрисвилле и Грасс-Вэлли. И в Плейсервилле тоже уже знают об этом. Так что ехать туда нет никакого смысла.
А Портленд? Он замедлил шаг и глубокомысленно прищурился. А филиала в Портленде у них разве нет? Ну конечно же есть! И ему это прекрасно известно. Пароход из Сан-Франциско отплывает завтра утром, и именно он принесет туда первым эту новость. А вдруг ему удастся опередить пароход?
Самому плыть на пароходе не имеет смысла, так как в таком случае в Портленд он прибудет одновременно с печальным известием, и у него не будет никаких шансов на то, чтобы получить обратно свои деньги. Он заторопился дальше, высматривая в уличной толпе Пинка Игана и Джерри Смита, погонщиков, вместе с ним перегонявших стадо, и мысленно прикидывая свои шансы на успех. Сакраменто и Портленд разделяло расстояние в семьсот миль, многотрудный и опасный путь, некоторая часть которого пролегала по землям воинственного индейского племени модок.
Стив, высокий молодой человек с рыжевато-каштановыми волосами и худощавым, умным лицом, остановился, оглядываясь по сторонам. Какой-нибудь сторонний наблюдатель мог запросто принять его за небрежно одетого доктора или адвоката из западного городка. Он же вырос в этих диких краях и всю жизнь провел в седле.
За крышами домов поднимался дым из трубы речного парохода "Красавица", готовившегося к отплытию в Найте-Лэндинг, находившийся в сорока двух милях вверх по течению.
Он быстро зашагал к пристани и уже достиг цели, когда кто-то схватил его за рукав. Резко обернувшись. Стив увидел Пинка и Джерри.
- Слушай! - окликнул его Смит. - Куда это ты так припустил? Мы бежали два квартала, чтобы догнать тебя.
Стив быстро им все объяснил. Пароход загудел, и команда направилась убирать сходни.
- Это наш единственный шанс! - воскликнул Мейен. -Я должен опередить пароход, что отходит в Портленд из Сан-Франциско, и успеть забрать деньги прежде, чем они там обо всем узнают! Никому не говорите, где я и куда уехал! И не спускайте глаз с Хитсона!
Взбежав по сходням, он поднялся на борт. Дурацкая, безумная, невыполнимая затея! Но это их единственный шанс. Стив с грустью вспоминал свой последний разговор с Бетти Брюс перед тем, как он уехал из долины.
- Я доставлю этот скот до места, дорогая, чего бы мне это ни стоило!
- Возвращайся поскорее сам, Стив! - просила она. - Мне больше ничего не надо. Мы всегда можем отправиться куда-нибудь еще и начать там все заново. Главное, чтобы нам быть вместе.
- Я знаю, дорогая, но как же твой отец? А Пит Фартинг? Они уже немолоды, им поздно начинать жить с нуля, а кроме этих ранчо у них больше ничего нет. Они работали как проклятые, воевали с индейцами, полили эту землю своим потом и кровью. Я не допущу, чтобы теперь их вот так запросто вышвырнули из собственных домов. Чего бы мне это ни стоило, но я доведу дело до конца.
Пароход отчалил от берега, и он оглянулся назад. Джейк Хитсон, хмурясь, глядел ему вслед. Джейк его заметил, и это очень плохо.
Мейен старался не думать о плохом. Путь до Найтс-Лэндинг не займет много времени, а уж там он может вполне рассчитывать на помощь Найта. Этот человек переселился сюда пятнадцать лет назад из Нью-Мексико, и к тому же он знал отца Стива, вместе с которым ему не раз приходилось путешествовать по тропе Санта-Фе. Благодаря его стараниям на месте глинобитной хижины, притулившейся на прибрежном склоне индейского кургана - участка, доставшегося в наследство его жене, мексиканке по происхождению, - появилась прекрасная усадьба, и возникший затем на этом месте город жители назвали в его честь.
Интересно, догадался ли Хитсон о том, что он задумал? А если догадался, то что предпримет? У него есть деньги, много денег, а такой человек с деньгами, как Хитсон, не погнушается и убийством. Стив подозревал, что это Хитсон подговорил индейцев напасть на стадо, в результате чего погиб Чак Фартинг. И он имел все основания полагать, что обвал, под которым погибла Дикси Роллинз, вызван не одними природными факторами. Но никакими конкретными доказательствами на сей счет он не располагал.
Его единственный шанс заключался в том, чтобы успеть добраться до Портленда раньше, чем там узнают о закрытии банка. Он не беспокоился о том, что ему не пожелают выплатить деньги. Банки удерживали полпроцента со всех изымаемых сумм, размер которых превышал тысячу долларов, так что агент в банковской конторе будет даже рад получить легкий дополнительный доход.
К тому же Стив хорошо знал здешние места, так как провел в этих краях два года, работая погонщиком на местных ранчо, охотясь в северных долинах, порой доходя почти до самой границы с Орегоном.
Наконец громада "Красавицы" неспешно причалила к берегу у Найтс-Лэндинг, Мейен не стал дожидаться, когда спустят сходни. Ухватившись за парапет, он спрыгнул на берег, приземляясь на руки и колени.
Найт стоял на ступенях крыльца своего дома и смотрел вниз, на реку.
- Коня, говоришь? - переспросил он. - Разумеется, какой может быть разговор. А что случилось?
Седлая высокого гнедого, Стив в нескольких словах объяснил суть дела.
- Сынок, да ты, видать, с ума сошел! - возразил старик. - Путь туда трудный и неблизкий, да и от модоков житья не стало. - Он задумчиво пожевал ус, а Стив тем временем уже вскочил в седло. - Сынок, - продолжал он, - когда доберешься до Гранд-Айленда, то прямиком отправляйся к тамошнему судье. Мы с ним давние приятели, так что коня он тебе даст. Удачи!
Развернув гнедого, Стив выехал на улицу и отправился на север. Он пустил гнедого крупной рысью, то и дело погоняя его, и длинноногий конь рвался вперед, как будто переполнявшее всадника нетерпение поскорее преодолеть этот путь отчасти передавалось и ему.
Сразу же по прибытии в Гранд-Айленд Стив поменял коня и помчался на север, упрямо придерживаясь проторенной дороги. Конечно, не мешало бы остановиться хотя бы ненадолго, чтобы наскоро перекусить и немного отдохнуть. Но времени в обрез, он должен спешить, чтобы успеть до прибытия парохода. Большая часть его пути пролегала по неудобьям, и чем дальше он будет продвигаться, тем труднее ему придется.
Друзья на ранчо еще помнили его, так что Стив без проблем менял лошадей и ехал дальше, нигде не задерживаясь. Когда в предгорьях Мэрисвилл-Бьюттс он в четвертый раз сменил коня, солнце уже садилось за горизонт. Небо пылало багрянцем заката, когда он снова выехал на дорогу.
Имея при себе небольшую сумму, Мейен, в случае необходимости оставляя загнанного коня, приплачивал немного наличными хозяину свежего. Но обычно дружелюбно настроенные скотоводы, так же как и попадавшиеся ему на пути бравые парни, сопровождавшие караваны с товарами, все с радостью оказывали ему посильную помощь. После Найтс-Лэндинг он уже не рассказывал никому о подлинной причине, подвигнувшей его на столь многотрудное путешествие, объясняя всем любопытствующим, что преследует вора. В каком-то смысле он говорил правду.
В десять часов вечера, через десять часов после своего стремительного отбытия из Сакраменто, его конь пронесся галопом по погруженным в темноту улицам Ред-Блаффс. И всего пять минут спустя, успев за это время в очередной раз поменять коня и сжимая в руке сандвич, он снова отправился в путь.
Винтовку с собой Стив не взял и ехал вооруженный лишь одним револьвером, который он всегда носил при себе вместе с достаточным запасом патронов.
На землю спустилась ночь. Стало так холодно, что ему пришлось поплотнее запахнуть на себе пальто и подоткнуть длинные полы под ноги. Он тихо заговорил с конем, который тут же навострил уши. Его всегда это больше всего поражало в лошадях - как много они могут отдать за ласку. Пожалуй, ни одно другое животное не способно с такой готовностью откликаться на заботу и доброту, и никакое другое животное не станет ради человека выбиваться из сил и бежать до изнеможения, - кроме, пожалуй, собаки.
Глухо стучали по земле конские копыта, выбивая бешеный ритм, и Стив подался чуть вперед, привставая в седле, пригибая голову, стараясь преодолеть сопротивление ветра и уберечь лицо от промозглой сырости. Он внимательно следил за дорогой, хотя усталость уже начинала заявлять о себе, заставляя неметь мускулы, лишая их силы и упругости.
Через двадцать миль от Ред-Блаффс он заметил небольшой огонек за деревьями и заставил коня замедлить бег, похлопав ладонью по взмыленной шее животного. Впереди был чей-то костер. Он видел, как неровный свет пламени выхватывает из темноты уголок крытой повозки, и слышал приглушенные голоса. На стук копыт его коня все лица обернулись разом.
- Кто здесь? - выступил навстречу высокий парень с винтовкой в руке.
- Мейен, скотовод. Я преследую вора, и мне нужен новый конь.
- Что ж, слезай и рассказывай, что там у тебя. На этом коне ты уже далеко не уедешь. Отличный конь, - добавил он, - но, похоже, ты уже загнал его.
- У него хорошее, сильное сердце! - Стив похлопал ладонью по конской шее. - Конь просто замечательный! А вы, случайно, не кофе пьете?
Сидевший у костра бородач взял в руки кофейник.
- Его самый! Так что давай, приятель, присоединяйся к нам! - Налив полную кружку, он протянул ее Стиву, а затем подошел к коню. - Ерунда, его бы только растереть как следует и набросить попону, и все будет в порядке. Я вот что тебе скажу: у меня здесь есть замечательный, выносливый конь. Будет скакать до изнеможения, пока совсем не выдохнется и не упадет. Дай мне двадцатку в придачу к этому красавцу, и он твой.
Мейен согласно кивнул:
- По рукам, но тебе со своей стороны не мешает прибавить пару сандвичей.
Бородач рассмеялся:
- Сделаем. - Он взглянул на седло, в то время как Стив принялся расседлывать своего коня. - У тебя что, нет винтовки?
- Нет, только револьвер. А там уж что будет, то будет.
- Запасной винтовки у меня сейчас нет, но кое-что предложить могу. - С этими словами он протянул Стиву четырехствольный магазинный "брэндлин". - Честно говоря, мистер, мне очень нужны деньги. Моя семья живет в Ред-Блаффс, а мне не хочется возвращаться к ним без цента в кармане.
- И сколько?
- Еще двадцать.
- Идет, если к нему и патроны имеются.
- Сотня наберется. Отдам вместе с пушкой. - Он принялся выгребать патроны. - Джо, заверни-ка еще пару сандвичей для нашего гостя. А табак у тебя есть?
- Есть пока что. - Стив вскочил в седло и сунул в карман "брэндлин". Патроны он ссыпал в седельные сумки. - Счастливо оставаться.
- А тебе поймать того вора! - пожелал ему бородач.
Стив слегка пришпорил коня и исчез в темноте, оставляя позади маленький костерок, пламя которого одиноко мерцало среди могучих стволов деревьев-великанов, и, когда он спустился вниз по склону, миновав вершину холма, огонька больше не стало видно; он снова остался совсем один в кромешной темноте, и конь нес его вперед быстрой рысью.
Позднее он увидел, как по небу разлилось белое сияние, предшествующее восходу луны, и еще что-то - белую сверкающую заснеженную вершину горы Шаста, одну из красивейших гор в мире. Она возносилась на четырнадцать тысяч футов над окрестными долинами, словно трон Великого Духа - высшего индейского божества.
Быстро продвигаясь вперед, Стив Мейен проехал городок Шасту, держась дороги, ведущей дальше на север, в Вискитаун.
Пьяный рудокоп, появившийся из-за угла одного из домов, бросился ему наперерез, отчаянно размахивая руками.
- Не стоит спешить. - Язык у него заплетался. - Все это вранье!
- Что вранье? - Стив недоуменно разглядывал его. - Ты что имеешь в виду?
- Да этот чертов ручей, Виски-Крик. Враки! В нем течет обыкновенная вода, такая же, как и в других ручьях! - Он сплюнул в сердцах. - А я приперся сюда ради него из самой Ирики!
- Ты приехал из Ирики? - Стив схватил его за плечо. - Ну и как дорога? Индейцев много?
- Дорога? - Рудокоп опять сплюнул. - Нет там никакой дороги! Ну, может быть, какой-нибудь выживший из ума мул продрался пару раз через заросли, вот тебе и вся дорога! Индейцы? Модоки? Черт, леса просто-таки кишат ими! Буквально за каждым кустом прячется краснокожий! У них за скальпами охотятся все - и старый и малый. Если собираешься туда, то шансов у тебя никаких. Не успеешь и глазом моргнуть, как твой скальп уже будет болтаться в каком-нибудь вигваме!
Нетвердо ступая, он заковылял прочь, пытаясь затянуть песню, но журчание ручья заглушало слова.
Мейен подвел коня к воде и дал напиться.
- Виски нет? Что ж, мы с тобой и воде будем рады, правда?
Когда-то он слышал, что ручей получил свое название из-за давней истории с вьючным мулом. У того из поклажи вывалилась бочка, содержимое которой и вылилось в воду, дав имя ручью.
Стив Мейен снова сел в седло, направляясь к почтовой станции в Тауэр-Хаус, до которой оставалось проехать еще десяток миль. Его конь устал, но все еще бежал достаточно резво. Впереди, чуть справа от него, возвышалась вершина Шасты, казавшаяся теперь еще выше, хотя их все еще разделяло довольно приличное расстояние.
На рассвете, когда зарево залило восточный небосклон над горными гребнями, он, наконец, добрался до Тауэр-Хаус и спешился, едва не падая от усталости. Почтовый служащий уставился на него, сонно моргая, а затем перевел взгляд на коня.
- Похоже, лошадь вы совсем загнали, мистер, - покачал он головой. - Наверное, спешите?
- Гонюсь за вором, - буркнул в ответ Стив.
Его собеседник почесал небритый подбородок.
- Наверное, он перед вами в чем-то очень провинился, - с сомнением заметил он. - Что-нибудь желаете?
- Завтрак и коня.
- Запросто. Вы ведь на север не собираетесь ехать, правда? Потому что, если вы все же задумали отправиться туда, то будет лучше этого не делать. Модоки вышли на тропу войны и настроены очень агрессивно. К северу отсюда пути нет, имейте в виду.
Наскоро позавтракав и выпив за один присест, наверное, целый галлон кофе, Стив Мейен оседлал коня и пустился в путь. Его новый конь серой масти, казалось, был просто-таки создан для дальних поездок. Стив чувствовал себя отупевшим от усталости, его веки отяжелели, глаза закрывались сами собой. Но теперь он не позволял себе ни на минуту расслабиться.
Переправившись через Клир-Крик, он выехал на сильно пересеченное плоскогорье, через которое никогда не вела ни одна дорога. Припомнив кое-какие ориентиры, известные ему по прошлому опыту, Стив ехал между деревьями, придерживаясь редких прогалин на земле, оставшихся, должно быть, от некогда проложенной здесь узенькой тропы. Он въехал в лабиринт каньонов, следуя по еле заметной тропке, которая провела его по дну узкой, залитой водой теснины и вывела из нее. Поднявшись по уводящей вверх крутой тропе, он пересек поросший травой склон длинного, пологого холма.
Заметно похолодало, несколько раз начинал идти снег. Временами он просто неподвижно сидел в седле, крепко держась руками за луку, и позволял коню самому выбирать дорогу, лишь бы только тот держался курса на север. Оказавшись в полумраке дремучего леса на склоне Тринити-Маунтин, где росли огромные ели и лиственницы, он снова потерял из виду тропу, но упрямо продолжал ехать вперед, ориентируясь строго на север. И вскоре ему по чистой случайности снова удалось наткнуться на то, что когда-то именовалось тропой.
Все его тело болело, и ему приходилось делать над собой неимоверные усилия, чтобы не заснуть. Наступил даже такой момент, когда ему пришлось покинуть седло и идти пешком несколько миль, - так он боролся со сном и давал коню небольшой отдых. Затем снова сел в седло и продолжал путь верхом.
Где-то далеко позади остался Джейк Хитсон. Он не сдастся вот так запросто, и Стив прекрасно знал об этом. Если ростовщик только догадался о его намерении, то не остановится ни перед чем, чтобы помешать ему осуществить задуманное. Но для этого у него оставалась только одна возможность: сесть на пароход, отходивший на север, и прибыть в Портленд раньше него самого. И хуже этого ничего нельзя было представить, так как если пароход причалит в Портленде раньше, чем он, Стив, успеет оказаться там, то все уже будут знать о банкротстве. В этом смысле самое страшное, что мог сделать Хитсон, так это разнести эту новость по всему городу.
Иган и Смит, конечно, будут приглядывать за Джейком, но не исключено, что ему все-таки тем или иным образом удастся ускользнуть от них. Только и остается что утешать себя мыслью о том, что никакая конная погоня ему уже не страшна.