- Там две женщины. Нет, не то чтобы работал на них, я просто кое-что привел в порядок на их ранчо. Вам известен человек по имени Рид Белл?
- Нет, я с ним не знакома.
- Такой квадратный человечище? Одет по-городскому. Часто носит коричневый костюм. Густые усы.
- Я видела его в городе.
- Он - Пинк. Сотрудник Пинкертона, детектив.
- Ну и что?
- Он разыскивает какую-то женщину, молодую женщину.
- Вы думаете, он ищет меня?
- Нет, мэм. - Я смутился. - Той женщине тридцать или тридцать пять лет. Вам не дашь больше двадцати.
- Мне девятнадцать, и могу вас заверить - я никого не убивала.
В зал вошла хозяйка ресторана и наполнила мою чашку кофе. Джанет Ле Коди подняла на нее глаза и сказала:
- Пожалуй, я тоже выпью чашку кофе.
Когда ей принесли кофе и она сделала глоток, я взял быка за рога:
- Мэм? Поскольку вам принадлежит половина ранчо, я бы хотел выяснить с вами вопрос о чалом.
- Лошади Смерти?
Меня слегка передернуло.
- Пусть другие его так называют, мэм. Мне нравится конь. За работу, которую я выполнил на ранчо, миссис Холлируд рассчиталась со мной этой лошадью. У меня есть счет на продажу. Поскольку вы являетесь владелицей половины ранчо, я не смогу уехать с таким счетом далеко, если вы будете против. Но коль скоро лошадь останется здесь, ее убьют. Лью Пейн чуть было не расправился с беднягой, но я вовремя его остановил. Чалый - прекрасное Животное, мэм. Мы приглянулись друг другу. Может, оттого, что он так же одинок, как я.
- Говорят, эта лошадь приносит несчастье. - Она внимательно посмотрела на меня. Я заметил, как ее взгляд скользнул к расстегнутому вороту рубашки, где виднелись красные шрамы от горящей одежды. - Разве вы не боитесь?
- Нет, мэм. Этот конь привел меня к вам.
Она снова посмотрела на меня, спокойно и холодно, и мне показалось, что она не расслышала того, что я сказал, или не поняла.
- Те женщины, что живут на ранчо? Какие они?
Ну вот, а теперь что? Какие они? Я задумался над вопросом.
- Миссис Холлируд - актриса. Некоторое время и Мэтти имела какое-то отношение к театру, но, похоже, у нее не очень-то получалось. Они держатся как настоящие леди. Я никогда не видел, чтобы они покидали ранчо, а миссис Холлируд…
- У нее хорошая фигура?
Ее любопытство смутило меня в некоторой степени. Джанет Ле Коди поняла это. Я не имел привычки обсуждать фигуры женщин. И уж тем более с женщинами.
- Я, право, не знаю. Она всегда носит халаты. Кимоно или что-то в этом роде. Полагаю, хотя раньше об этом никогда не задумывался, у нее хорошая фигура.
- Седые волосы, говорите?
- Да, мэм, но всегда прекрасно уложенные. Она очень следит за собой. Миссис Холлируд - красивая женщина.
- Всегда уложенные волосы?
- Да, мэм, как говорится, одета элегантно.
- А Мэтти?
- На редкость красивая молодая особа. Очень сдержанная. Почти никогда не улыбается. Ее прекрасное лицо словно из мрамора, только глаза меняют выражение. В ней нет ни капли страха. Когда один из приятелей Лью Пейна попытался поджечь дом и приблизился к нему с горящим факелом, она его застрелила.
- Молодец. Это прекрасный дом. Мне бы не хотелось, чтобы он сгорел.
- Мэтти действовала четко. Она не стала тратить время на разговоры, выстрелила и не промахнулась.
- Что по этому поводу сказала миссис Холлируд?
- Она ни разу об этом не вспоминала.
Мы посидели молча. Через открытую дверь виднелись очертания Лысых гор. Напротив за дорогой, что вела в каньон Ла-Плата, небо налилось необычайной голубизной, кое-где по нему плыли белые облака.
- Они собираются продать ранчо, - заметил я.
Она улыбнулась.
- У них возникнут неприятности. Это ранчо - почти все, что у меня есть в жизни. Мне оно нужно. - Она посмотрела на меня. - Я получу его целиком. Дядя Джон хотел, чтобы оно досталось мне. Он писал мне об этом в своих письмах.
- Он вам писал?
- У меня сохранилось несколько писем.
А в моем кармане лежало завещание, по которому все ранчо переходило к ней. Лично я не видел выхода из сложившейся ситуации, более того, я чувствовал себя омерзительно, оказавшись в самом центре какой-то не очень честной борьбы. Здравый смысл подсказывал мне забрать чалого и убраться из города и из этих краев куда-нибудь подальше. Так, значит, оставить ее на произвол судьбы?
Я выбросил свои мысли о дороге. Я полностью сошел с пути. По всему видно, что гроза неминуема, и эти проблемы меня не касались. Неужели я попадусь на удочку, глядя в эти голубые глаза и на веснушки на носу. А как же Мэтти? Или миссис Холлируд, которая собирается угостить меня прощальным ужином?
Сидя за столом напротив Джанет, я поймал себя на том, что не хочу отправляться в дорогу. Всю свою жизнь я с трудом поддерживал разговор с женщинами, а с ней у меня не возникало никаких проблем. Более того, она попала в беду. Но неприятности грозили также и тем женщинам. Так на чьей же я стороне? У меня в кармане лежало завещание, но я понятия не имел, что оно значит. Если Филлипс составил другое завещание, тогда то, что находится у меня, не стоит даже бумаги, на которой его писали.
- Мэм, на вашем месте я бы с большей осторожностью разгуливал по городу. Я понятия не имею, против чего вы боретесь, но народ здесь встречается недоброжелательный. Тот Лью Пейн…
- Мне известно о нем. - Она подняла глаза и посмотрела на меня. - У меня есть здесь друг. Этот человек предложил мне свою помощь. Он в курсе дела и хорошо разбирается в людях. Я жду его приезда с минуту на минуту.
- Старый друг?
- Вовсе нет. Я случайно с ним познакомилась. Когда он узнал, куда я направляюсь, заинтересовался и сказал, что здесь у него есть имение и предложил свою помощь. Он считает, что мне следует встретиться с миссис Холлируд и решить дело мирно, без вмешательства суда. Он предложил поехать вместе со мной на ранчо.
Я выпрямил спину и расправил плечи. Что это, ревность? Какое право я имел на это? Однако я насторожился. Незнакомцы в пути… да, человек должен быть осторожным.
- Я буду рядом, - пообещал я, - если понадоблюсь, позовите… - Неожиданно я ощутил нечто большее, чем подозрение. - Ваш попутчик юрист?
- Он англичанин. В Англии он торговал недвижимостью и имел дело с подобными вопросами.
- Их законы отличаются от наших. - Я насторожился оттого, что ревновал?
- Это очень известный человек. Его зовут Чарльз Пелхэм Клинтон. Он сказал, что будет рад замолвить за меня словечко. Он должен уже появиться здесь.
Да, может быть. Но я клятвенно пообещал себе, что никуда не уеду и буду держать ухо востро. Джанет - сногсшибательная девушка. А как же мужчина, что должен появиться с минуты на минуту? Ну и что? Решено. Я предлагал ей то, что было в моих силах.
Мы поговорили еще немного, и вдруг она поднялась.
- Я должна идти, мистер…
- Здесь меня зовут мистер Проезжий. Обычно я занимаюсь только тем, что еду мимо.
- Хорошо, мистер Проезжий, спасибо вам за поддержку Сомневаюсь, что придется прибегнуть к вашей помощи, но тем не менее спасибо.
- Как насчет чалого…
- Позже, мы обсудим этот вопрос позже.
С этими словами она удалилась. Я заплатил за завтрак Хозяйка собирала со стола посуду, а я поинтересовался:
- Тут есть англичанин… Он бывает в городе?
- Мистер Клинтон. Да, разумеется! Очень симпатичный джентльмен. А какие у него благородные манеры!
Мне не стало от этого легче. Я вышел на улицу, немного подтянул подпругу. Я же чувствовал себя лишним. Миссис Холлируд больше во мне не нуждалась. Джанет Ле Коди я тоже оказался ненужным.
Если бы у меня было полное право распоряжаться чалым, я бы вскочил в седло и пустился по дороге, и пусть они сами разбираются в своих проблемах. Я не встретил Рида Белла в городе, поэтому напоил коня и уехал.
В ту минуту, когда я собирался свернуть в заросли, на дороге показался изысканный, сверкающий кабриолет, запряженный парой лихих скакунов. Их погонял человек в белом костюме и живописной белой шляпе. Он мастерски управлял лошадьми.
Это был он! Я точно знал, что это он, тот англичанин. По всей стране не сыщешь двух таких. Весьма симпатичный мужчина с аккуратно подстриженными светлыми усами. Рядом с ним на сиденье лежал дробовик. Чарльз Пелхэм Клинтон. Имя, которое я никогда не забуду.
Глава 12
Выехав из сосняка, я натянул поводья и посмотрел на ранчо, которое находилось за ручьем. Отсюда открывался живописный вид. Ранчо лежало у подножия горного хребта, его угодья тянулись почти на две мили вплоть до скалы Мэгги, как называли местные жители эту вершину. Обширные луга сменяли леса гамбельского дуба и прекрасные сосновые боры, в горных складках разрослись трепещущие осинники.
За скалой Мэгги выдвигалась вдали еще одна значительная вершина. Площадь у ее подножия тоже оккупировал густой осинник, я там как-то проезжал. Что и говорить - очень красивое место. Кто бы ни был владельцем ранчо, я мог ему позавидовать. Великолепие природы этого заповедного уголка могло заставить человека бросить скитания.
Находясь под прикрытием леса, я изучал местность, тщательно рассматривая каждую группу деревьев, скалу или подступ к ранчо. Это были нелегкие дни, поскольку за любым камнем или кустом меня могли поджидать враги. Я наблюдал, как ложатся тени, как летают птицы, как пасется олень. В этом я искал подсказку, где находятся мои преследователи, а где нет.
Наконец я повел коня через молодой осинник за домом и вернулся к амбару с западной стороны.
Было за полдень, когда я оседлал чалого и подъехал к дому. Я легонько постучал, но ответа не последовало. Удивленный, я снова постучал, прислушиваясь к шороху внутри. Или мне показалось?
Снова постучав и не получив ответа, я повернул дверную ручку и вошел в дом. В кухне было пусто и тихо. На столе лежал блокнот; кто-то в нем писал, поскольку я мог различить тонкий оттиск карандаша на чистом листе бумаги. Не знаю почему, я оторвал верхний лист и сунул его в карман. Затем я написал им пару строк о том, что еду за своими лошадьми, и подписался: "Проезжий",
У меня за спиной послышалось легкое движение, я обернулся и увидел на пороге миссис Холлируд. На ней был все тот же халат, ее седые волосы были уложены в прическу так же аккуратно, как всегда, но выражение глаз было холодным.
- Что вы здесь делаете?
- Вернулся, чтобы оседлать лошадей, мэм. Подумал, что лучше вам оставить записку о том, куда я поеду и когда вернусь обратно. Мне бы не хотелось, чтобы вы подумали, что я просто смылся.
- Да, конечно, извините. Я услышала движение и испугалась.
Может быть… но она явно не выглядела напуганной.
По какой-то причине она была другой, она даже выглядела по-другому.
- Вы были в Пэррот-Сити?
- Да, мэм. Знаете, это совсем маленький город. Всего несколько сотен человек, но большинство из них работают на шахтах или рудниках. Там есть место, где можно поесть, они называют его гостиницей, есть пара магазинов и питейные заведения. Я слышал разговоры местных жителей о том, что есть железная дорога в месте, которое они называют Дуранго. Это рядом с Энимас-Сити. Вы говорили о том, что собираетесь на восток. Полагаю, вам лучше ехать по реке. Хотя можно сесть на поезд. Я видел рельсы, но не знаю, где построили станцию и построили ли ее вообще.
Она по-прежнему стояла в дверях своей спальни.
- Меня не будет четыре-пять дней. Может быть, меньше. Я буду возвращаться этой дорогой, и если вам что-то понадобится…
- Спасибо, мэм.
С этими словами я вышел. Подойдя к чалому, шепнул:
- Я и ты, мы уезжаем отсюда.
Мне бы хотелось попрощаться с Мэтти. Где она? Я надеялся, что она выйдет, но ее нигде не было видно.
Утро - лучшее время для того, чтобы отправиться в поездку, но мне не терпелось уехать отсюда и очутиться в дороге, где моя голова, я надеялся, будет работать четче. Большую часть серьезных решений, если можно так выразиться, я принимал в седле. Находясь в пути, совершенно один, я мог все "разложить по полочкам" и сделать правильный вывод.
В ту ночь я разбил лагерь за небольшой рощей у ручья в десяти милях к западу от ранчо. К северо-востоку от места моего ночлега находились Рампарт-Хиллз, а на западе тянулся горный кряж Спящий Ют. По форме он напоминал огромного индейца, который лежит на спине, скрестив на груди руки. Меса-Верде виднелась там же, но чуть дальше. Говорили, что в тех местах в каньонах спрятаны древние каменные города.
Перед рассветом я вскочил в седло и поскакал на запад.
Первое, что я заметил, - это свежие следы, оставленные прошлой ночью. Четверо всадников промчались рысью в одном со мной направлении. Они ехали после того, как я остановился на ночлег, и, должно быть, разбили свой лагерь где-то впереди, но не очень далеко от меня. Свернув с дороги, я поехал по тропинке, чтобы не создавать шума. Возле Мад-Крик их следы поворачивали на север. По-моему, они решили заночевать в той самой пещере, Гостинице Ковбоя, где я останавливался, когда ехал на восток.
Те четверо всадников могли оказаться попросту незнакомцами, едущими по своим делам. Но разве можно полагаться на случай? А если это Лью Пейн или парни Бэрроуза?
Через три дня с наступлением темноты я обогнул город, в котором оставил своих лошадей, подождал, пока большая часть горожан сядет за стол ужинать, и окольными путями добрался до платной конюшни.
Поскольку чалого все знали в этом городе, я не стал рисковать - привязал его к загону за конюшней, и вошел внутрь через задний вход. Конюшня имела два сквозных выхода, а через широко открытые двери хорошо просматривалась улица.
Конюх, человек преклонного возраста с седыми волосами и усами, напоминавшими по форме руль велосипеда, сидел на стуле возле выхода на главный проспект. Он видел, как я входил, но выжидал. Похоже, ему приходилось бывать за рекой и в горах.
- Вы все еще держите моих лошадей?
Он откинулся на спинку стула и вопросительно посмотрел на меня голубыми глазами, повидавшими мир в свое время.
- Да, я содержал их в хорошей форме. Надеялся, что вы вернетесь.
- Я также оставил кое-какие вещи. Сложил в пристройке.
- Они на месте.
Я вошел в пристройку, собрал снаряжение и оседлал свою лошадь и вьючную, провел их через задний выход и привязал рядом с чалым. Теперь в моем распоряжении имелись две отличные лошади, на которых я мог ехать верхом, две винтовки и достаточно патронов для того, чтобы сражаться в самой яростной битве. Среди снаряжения, которое я взвалил на вьючную лошадь, находились также инструменты: кирка, лопата и топор.
- Будь осторожен, в городе есть ребята, которые, похоже, за кем-то охотятся.
- Парни Бэрроуза?
- Двое из них заезжали сюда. - Он посмотрел на меня из-под густых бровей. - Их трое в городе, и с ними те двое, которые наведывались сюда. По-моему, они в курсе, что ты приедешь.
- Сколько я вам должен?
- Я бы хотел получить двадцать долларов. Пару раз я кормил их зерном. Я знал: если придешь за ними, значит, они тебе очень понадобятся.
- Спасибо. Они понадобятся мне сегодня ночью.
- Ты сейчас уезжаешь?
- Нет. - Я с минуту помолчал. - Я так и не успел выпить виски, которое заказал тогда в баре. Полагаю, я пойду туда и выпью.
- Они будут там.
- Знаю. Но лучше разобраться с ними здесь, чем они будут всю дорогу висеть у меня на хвосте.
- Да, это твои похороны. Я никогда не любил Хьюстона Бэрроуза. Ты принес городу пользу, когда застрелил его, но обрати внимание на коренастого мужчину лет сорока и ростом примерно в шесть футов из отряда Бэрроуза. Его зовут Дейв Свейн. Он родом с востока, но приехал на Запад и врос здесь корнями. Это подлый человек. Не стоит его недооценивать.
- Там есть боковая или задняя дверь?
- Есть и та, и другая. Лучше воспользуйся боковой дверью. Через нее ты попадешь прямо в конец бара.
- Запомнил, Хорошо. Если я не вернусь, оставьте себе мое снаряжение.
- Я бы лучше увидел тебя снова. Мне не нравится никто из того отряда. Время от времени у меня возникает желание снять с полки свой старенький "шарп" и показать, на что я способен, но я все же стар, а они не беспокоят меня, разве что по пустякам. - Он сделал паузу. - Тебе нужно оружие?
- Нет, спасибо. Того, что у меня есть, хватит и для меня, и для кого-нибудь еще.
Я снял с предохранителя шестизарядную винтовку, пересек улицу и вошел в бар через боковую дверь,
В баре находились восемь или десять человек. За карточным столом шла ожесточенная игра, несколько наблюдателей за игрой стояли вокруг. Я прошел в конец бара. На меня никто не обратил внимания. Бармен заметил меня первым, и на его лице стала проступать серая тень. Нахмурившись, он вышел из-за стойки, спустился вниз и подошел к моему столу,
- Я вернулся, чтобы допить мой стаканчик виски, - произнеся я спокойно. - Поставьте его на стойку.
- Они убьют вас! - Его голос стал хриплым. - Ради Бога, убирайтесь!..
Посетители начали оборачиваться. Среди толпы я уже успел вычислить Дейва Свейна. Как только увидел его, тут же вспомнил. Он участвовал в линчевании. В баре находился Боб Бэрроуз, а также Энди. Я часто слышал их имена в разговорах местных жителей.
- Привет, - сказал я. - Похоже, мы с вами раньше встречались.
Они застыли от изумления и не знали, что ответить. Им хотелось убить меня, некоторые уже пытались это сделать, а теперь я здесь, пришел в их собственный дом. Одно дело, когда стреляешь в кого-то из засады, и совсем другое, когда встретился с ним лицом к лицу, тем более что многие видели, как я убил Хьюстона Бэрроуза, их самодурка главаря, терроризировавшего всю округу.
- Должно быть, ты спятил! - Боб Бэрроуз смотрел на меня с изумлением.
- Я прибыл сюда, чтобы забрать своих лошадей. Кажется, вы, ребята, сбились с ног, преследуя меня, поэтому я решил сэкономить ваше время и покончить с нашими проблемами.
Никто не пошевелился. Боб прикусил верхнюю губу, его приятель отвел взгляд в сторону. Свейн сидел сбоку за столом. Бармен поставил стакан на стойку, а я положил двадцать пять центов.
- Оставьте деньги при себе, мистер, - сказал он, - и пейте. Только, пожалуйста, не стреляйте здесь! Я только что вымыл пол!
Мне не нравилась эта компания, и я не хотел неприятностей, но мне надоело тратить свое время на то, чтобы днями следить за дорогой - не появится ли у меня на хвосте пьяная компания. Чему быть, того не миновать, а лучшего места для разборки не найти.
Свейн смотрел на меня жесткими глазами, полными изумления. Я почувствовал, как он опасен. Остальные представляли собой кучку крикливых обманщиков.
Я проглотил половину порции и поставил стакан, держа всех их в поле зрения, никого не выделяя. Когда встречаешься с человеком взглядом, ему зачастую кажется, что это вызов. Мне не хотелось затевать перестрелку, если ее можно избежать.
В то же время я должен был дать им понять, что я готов драться. Может, они отступят и оставят меня в покое? Никто не произнес ни слова, поэтому я опустошил стакан и оставил на стойке монету в двадцать пять центов. Мне ничего не нужно даром.