Пробравшись через заросли, я оказался на опушке небольшой поляны. На ней расположилась компания человек в двенадцать, среди них две женщины, и, по крайней мере, одна из них была молода и красива. Открывшаяся мне картина сильно напоминала пикник.
Некоторые из мужчин выглядели джентльменами, остальные были солдаты или матросы. Они жарили на костре мясо. Помимо запаха мяса, над костром веял и другой, очень приятный аромат, разбудивший в моей душе воспоминания о Константинополе, - аромат кофе!
Кофе! В то время в Англии еще мало знали этот восхитительный напиток, доставлявшийся из арабских стран и Турции. Рассказывали, что кофе открыл пастух, однажды заметивший, что его козы, наевшись кофейных зерен, всю ночь напролет бодрствовали.
Выйдя из-под сени деревьев, я остановился в выжидательной позе. Когда испанцы увидели меня, я церемонно поклонился, коснувшись травы пером своей шляпы, и обратился к ним на испанском языке. При моем появлении мужчины схватились за рукоятки своих шпаг, а женщины в испуге вскинули руки к лицу.
- Сеньоры и сеньориты, - сказал я. - Приветствую вас на своей земле. Могу ли я спросить - что привело вас в мои владения?
Глава 3
Испанцы изумленно уставились на меня. Молодой человек с черными усиками и остроконечной бородкой, окинув меня надменным взглядом, недоверчиво воскликнул:
- Ваши владения?
- Разумеется! Разве здесь обитает еще кто-нибудь? - Надев шляпу, я подошел к ним. - Капитан Тэттон Чантри, к вашим услугам.
- Англичанин? - с презрением в голосе спросил он.
- Ирландец, - поправил я его. - И я приветствую вас в своих владениях. Если вы голодны, можете охотиться, можете пить воду из ручья - вода здесь свежая и вкусная.
- Но по какому праву...
Не дав ему закончить вопрос, на который мне было бы затруднительно ответить, я прервал его:
- Но я не вижу вашего судна - оно где-нибудь поблизости?
- Наше судно затонуло, и нам пришлось высадиться на берег, - сказал мужчина постарше. Это был красивый джентльмен с сединой в волосах и бороде. - Если бы вы вывели нас в безопасное место, мы были бы вам весьма благодарны.
Я не собирался раскрывать им свое собственное бедственное положение, всегда лучше говорить с позиции силы, пусть даже мнимой.
- К сожалению, поблизости нет достаточно безопасного места. И моих людей здесь тоже нет. - Я сделал небольшую паузу. - А вы направлялись в Вест-Индию?
- Мы плыли в Испанию, - сказал старший из испанцев. - Меня зовут дон Диего де Альдебаран. Вы прекрасно говорите по-испански, капитан.
В разговор вступила красивая молодая женщина.
- Не присоединитесь ли к нам, капитан? Боюсь, мы мало что можем вам предложить, поскольку едва успели покинуть наше тонущее судно.
Я поклонился.
- С огромным удовольствием, уверяю вас! - По крайней мере, это было сказано искренне. Она и не подозревала, с каким удовольствием я присоединился к их трапезе. - Так, значит, ваше судно затонуло? - спросил я.
- Да, так что мы едва успели взять самую необходимую одежду и немного провианта.
Однако все были вооружены шпагами и кортиками, пистолетами и мушкетами. У дона Диего и молодого наглеца, которого я теперь не удостаивал и взгляда, были пистолеты в кобурах.
Вторая молодая женщина - судя по наружности, служанка-индеанка, подала мне мясо, хлеб и кофе. За едой испанцы разговаривали между собой, а я мудро помалкивал и слушал.
Скоро мне стало ясно, что у них возникли разногласия, что делать дальше. Дон Диего считал, что нужно идти на север в надежде увидеть какое-нибудь судно, которое возьмет их на борт. Самонадеянный молодой человек, которого, как выяснилось, звали дон Мануэль, напротив, предлагал двигаться на юг и добираться до испанского форта во Флориде. О том, как далеко находится этот форт, он, по-видимому, не имел ни малейшего представления.
- Хочу вас предупредить, - сказал я, - что индейцы здесь очень воинственны. Вчера в нескольких милях отсюда они убили двух моих людей.
Испанцы были ошеломлены. Видно, об этой стороне своего положения они не задумывались. Привыкшие жить в хорошо защищенных городах, они понятия не имели о том, что происходит в этих диких краях.
- Вы пугаете дам, - сказал дон Диего.
- Сеньор, - заявил я холодно, - у них, как и у вас, есть все основания для опасений. Серьезность опасности невозможно преувеличить. Я предложил бы для начала потушить костер, а кроме того, вам не следует задерживаться здесь дольше, чем это необходимо.
- Не бойтесь, - пренебрежительно отозвался дон Мануэль. - Мы все время настороже.
- Да, я заметил это, когда шел в ваш лагерь.
Он взялся за эфес своей шпаги.
- Мне не нравятся ваши манеры.
В любое другое время его угрожающий тон позабавил бы меня. Сейчас же я просто пожал плечами.
- Да? - сказал я. - Если вы желаете драться, можете быть уверенным, что у вас для этого будет много возможностей, пока вы не присоединитесь к своим. Если только вы доберетесь до них. А теперь потушите огонь...
Один из испанцев подошел к костру и начал растаскивать сучья.
Испанцы перестали обращать на меня внимание и затеяли пустой, бессвязный разговор об одежде, о трудностях пешего перехода, о ночевке под открытым небом.
Кофе был превосходный, и я с наслаждением ел хлеб с мясом. Годы солдатской жизни научили меня спать, когда выпадает возможность, и наедаться впрок, когда есть что есть.
Возле меня остановился испанец, который растаскивал костер, - по-видимому, солдат. Это был широкоплечий, коренастый молодой человек, по меньшей мере на шесть дюймов ниже меня. Он тихонько шепнул мне на ухо:
- Я рад, что вы с нами, капитан. Никто из этих господ никогда не спал под открытым небом, никогда не носил тяжестей и никогда не ходил иначе как по хорошо утоптанной дороге.
За свою жизнь я научился делать правильную ставку. Мудрое решение часто обеспечивает выигрыш.
- Ваше судно затонуло? - спросил я.
Он красноречиво пожал плечами.
- Когда я в последний раз видел его, оно было еще на плаву, но быстро набирало воду.
- Скверно, - сказал я. - Там, должно быть, остался провиант и запас оружия. - Тут мне пришла в голову еще одна мысль. - Вы добрались до берега на шлюпке? Где она теперь?
- Вон там. - Он показал на деревья. - Она была неисправна, когда мы спускали ее на воду. Мы еле добрались до берега.
Однако все же добрались! И если шлюпка в самом деле была, ее можно починить. Я сказал ему об этом.
- Кто знает? Может быть, и так, но дон Мануэль настаивает на том, чтобы идти пешком.
Пока мы ели, я вытянул из баска кое-какие сведения. Арманд - так он себя назвал - служил солдатом в Перу, где дон Диего был губернатором провинции, а дон Мануэль - каким-то чиновником, видимо, пользовавшимся влиянием в высших правительственных сферах. Арманду были известны в основном сплетни.
Дон Диего был опекуном красивой молодой девушки. Ее звали Гвадалупа Романа, и она направлялась в Испанию, где, вероятно, должна была выйти замуж. С этой девушкой была связана какая-то тайна, так по крайней мере мне показалось, когда я слушал рассказ баска.
Я взглянул на нее. Она посмотрела на меня и, когда наши взгляды встретились, отвела глаза. Она действительно была очень красива. Огромные темные глаза, осененные длинными ресницами, прекрасное гордое лицо с выражением печали и чего-то еще неуловимого... Ко мне подошел дон Диего.
- Вы хорошо знаете эти края? - спросил он.
Я не хотел лгать. Но признаться, что совсем не знаю эту местность, не мог, я был убежден, что без руководства эти люди продержатся недолго.
- Достаточно, чтобы утверждать, что здесь очень опасно. Вам лучше вернуться к вашей шлюпке, починить ее и отправиться в форт во Флориде.
- Но ведь среди нас нет никого, кто умел бы чинить шлюпки. Мы - джентльмены и солдаты, а не мастеровые. Шлюпка - это дело рыбаков и матросов.
- Значит, вы предпочитаете умереть? - Я нарочно говорил грубо и прямолинейно. - Несколько лет тому назад у берегов Юго-Восточной Африки потерпело крушение португальское судно. Спастись потерпевшие могли лишь, отправившись в путь пешком. Но среди них были преимущественно джентльмены и дамы, которым никогда не приходилось ходить пешком. Один джентльмен был такой толстый, что вообще не мог ходить. Сначала его несли матросы, но вскоре бросили, оставив сидеть на песке. Так он и умер, не сумев сделать над собой усилие.
- Но ведь шлюпка неисправна! Мы с трудом добрались на ней до берега!
- Если она продержалась на воде до берега, значит, течь не так уж велика. Я думаю, что ее можно починить. Уверяю вас, путь по морю легче и безопасней, чем по суше.
- Но кто это сделает, капитан? Вы джентльмен и вряд ли владеете навыками плотника...
- Я жил в вашей стране, дон Диего, и знаю, что джентльмены у вас не привыкли работать руками, но мы, ирландцы, умеем делать все, что надо.
Гвадалупа Романа подошла к нам и встала рядом с доном Диего. Она не сводила с меня глаз, я почувствовал смущение.
- Дон Диего, если вы пойдете на север, вы неминуемо встретитесь с индейцами, которые убили моих людей. Как ни опасно морское путешествие, все же его надо предпочесть пешему переходу, тем более что с вами женщины.
- Мы не видели никаких дикарей, - вмешался дон Мануэль. - И мы не боимся их.
- Если вам не страшны дикари, - сказал я, - тогда подумайте хотя бы о том, как вы с вашими женщинами переправитесь через устье реки? И как пойдете по болотам, которые кишат змеями и аллигаторами?
Я не хотел раздражать его и умерил резкость своего тона.
Дон Мануэль явно невзлюбил меня. Он собрался было возразить, но тут к нам подошел еще один человек.
- Сеньор Чантри прав, - сказал он. - Я плавал вдоль этих берегов, мы подходили вплотную к береговой полосе, пересекали устья нескольких рек. На протяжении многих миль здесь тянутся болота. Если шлюпку можно починить, то я за то, чтобы плыть по морю.
Дон Мануэль круто повернулся и отошел, не желая продолжать разговор с нами. Дон Диего немного погодя отправился за ним. Они остановились поодаль и заговорили между собой, энергично жестикулируя.
Испанец, который присоединился к нашему разговору, остался. Он был примерно лет на десять старше меня и производил впечатление решительного, уверенного человека, знающего себе цену.
- Скажите, - спросил он, - вы думаете, мы сможем добраться до Флориды?
- Это недалеко... К тому же я слышал, что еще ближе, на реке Саванна, тоже есть поселение. - Я замолчал, взглянул на него, а затем продолжил: - Я не очень понимаю ситуацию, но у меня сложилось впечатление, что тут не все ладно. Возможно, вы лучше меня знаете, насколько безопасен для вас путь во Флориду.
- Ваше впечатление не обманывает вас, капитан. Дон Диего и дон Мануэль сговорились выдать замуж сеньориту. Она должна была выйти замуж за ставленника дона Мануэля, и оба рассчитывали на большие барыши от этого брака. Но теперь возникла одна трудность.
Я молча слушал.
Он взглянул на дона Диего и дона Мануэля, но те были увлечены разговором. Сеньорита Романа стояла в стороне, прислонившись к дереву.
- Так вот, трудность заключается в том, что дон Мануэль сам захотел на ней жениться, а дона Диего такой оборот дела не устраивает. Потому что если она выйдет замуж за дона Мануэля, тот утратит свое влияние на нее, и ему уже больше нечем будет поживиться. Если же она станет женой того человека, которого они сосватали ей раньше, он будет полностью в их руках.
- А она что же? Всего лишь пешка?
- И очень ценная, капитан. Речь идет о миллионах.
- Миллионах?
Он пожал плечами.
- Разумеется, если все это правда, а я полагаю, что по крайней мере отчасти правда. Главное, что они сами верят в свой замысел и готовы начать крупную игру.
- А вы?
- Я всего лишь случайный наблюдатель, но знаю больше, чем кто-либо из них, хотя и не буду иметь с этого ни гроша. Да и не стремлюсь к этому. - Он ухмыльнулся. - Капитан, быть честным человеком не так уж легко, но боюсь, что другой судьбы мне не дано. В этом моя беда и причина вечных невзгод. Но что поделаешь? Я желаю только того, что мне принадлежит по праву, и не хочу играть на счастье или несчастье других.
- У нас с вами общий недостаток, сеньор, - сказал я с улыбкой.
- Мой друг, жизнь не баловала меня, но, боюсь, когда меня не станет, скажут лишь одно: "Он выдержал".
- Как и о каждом из нас. Вы из их компании?
Он пожал плечами.
- Я плыл пассажиром на их судне. Перед вами жертва собственной порядочности. Я командовал солдатами в Лиме и получил приказ атаковать противника, обладавшего заведомо превосходящими силами. Я возразил, сказав, что это означает повести людей на верную смерть, но мне ответили, что я должен выбирать - либо подчиниться приказу, либо подать в отставку и вернуться в Испанию. Я хорошо знаю арауканов, капитан. Я в силах одолеть их, но не такими методами...
- И вы подали в отставку?
- А что оставалось? Я ушел из армии и тем самым отказался от всего. Я уже не мальчик, который может испытывать свою судьбу, капитан. Командного поста мне больше никогда не получить. Другой профессии у меня нет. Но зато есть семья - жена и сын.
- А другие армии?
- Разумеется, я помню об этом. Ну а вы, сеньор? Где вам приходилось сражаться?
- Я ирландец. Родина отвернулась от нас, и потому мы - потомки благородных родов - разлетелись, как дикие гуси, по всему миру. Мы вербуемся в любую армию, каждая нас принимает. Нашего брата можно встретить повсюду.
- Ну а как вы попали сюда?
- Я скопил немного денег и вложил их в торговое предприятие. Видите ли, у меня есть мечта. Я бежал со своей родины, когда убили всех моих родственников, но я все равно люблю ее. Я надеялся разбогатеть, вернуться и выкупить свои родовые владения... выкупить то, что принадлежит мне по праву.
- Прекрасная мечта! Желаю вам удачи.
- А что вы знаете о Гвадалупе Романе? - спросил я.
- Ну, что вам сказать? Я думаю, она способна разрушить их планы и сумеет это сделать. Она божественно хороша, но это не лишает ее характер твердости. Будьте уверены, она лучше всех нас перенесет тяготы предстоящего путешествия, потому что, пожалуй, она сильнее всех нас. - Он переменил тему: - Пойдемте посмотрим шлюпку.
Мы тронулись в путь, и, когда проходили мимо Гвадалупы, она спросила:
- Вы идете смотреть шлюпку? Можно я пойду с вами?
- Пожалуйста, - ответил я.
Шлюпка оказалась совсем недалеко, у берега ближайшего ручья. По дороге я дважды заметил на ветках кустов клочки от дамских платьев. Если я их увидел, то, конечно, они не скроются и от глаз индейцев.
Шлюпка была обычная, в таких легко умещаются человек двадцать, а при необходимости даже больше. Я обошел ее, осмотрел повреждения и инвентарь, лежавший на дне. Я нашел мачту с парусом, три пары весел, пустой бочонок для воды, якорь и кое-какие инструменты.
Очевидно, шлюпка ударилась корпусом о борт судна при спуске на воду или уже внизу. Доска на носу была расщеплена, и в щель засунули скомканную рубашку. Я вытащил рубашку - она еще пригодится для других целей.
Подошла Гвадалупа.
- Ну, что вы думаете? - тихо спросила она, глядя на шлюпку.
- Это нетрудно починить, - ответил я.
Она посмотрела мне прямо в глаза.
- Значит, вы на что-то годитесь?
Мне она нравилась. Я улыбнулся.
- Это как посмотреть. Но пробоину заделать сумею.
- Надо молить Бога о хорошей погоде. Хотя в любом случае плыть лучше, чем идти пешком. - Она взглянула на меня. - Они все так глупы! Не могу поверить, что они не понимают таких простых вещей. Похоже, им никогда не приходилось ходить по берегу.
- А вам приходилось?
- Я из Перу. Мы жили в горах возле джунглей, но иногда спускались на берег, где издавна жили наши сородичи.
- Увидеть бы Перу времен инков или еще раньше! - сказал я.
Она пожала плечами.
- Тогда была совсем другая жизнь, не уверена, что она вам понравилась бы. Ее отличало особое достоинство и блеск. - Она снова взглянула на меня. - Наша цивилизация началась не со времен инков - она существовала задолго до них. И тогда было своеобразное искусство... оно напоминало искусство ваших римлян.
- Моих римлян? Я ирландец, сеньорита.
- Но европеец, а это одно и то же.
- А вы ведь наполовину испанка, не так ли?
- Да, но я думаю иначе, чем испанцы. Я ведь из Перу, капитан, а это совсем другое дело. Я принадлежу к народу своей матери.
- А теперь вы направляетесь в Испанию?
Она вдруг резко отвернулась.
- Не по своей охоте, капитан. Будь моя воля...
- Сюда идут, - сказал я шепотом. - Вы сказали, не по своей охоте. Поговорим об этом позже.
Она снова повернулась ко мне и, окинув презрительным взглядом, сказала:
- Не думайте, капитан, что я принадлежу к числу девушек, которых легко обольстить словами. Я знаю, что делаю. Я им нужна, так как они думают, что мне известно, где спрятано золото инков. Дон Мануэль хочет заполучить меня и потому, что я ему нравлюсь, но главное для них - золото.
- Глупцы, - сказал я.
- А вы, капитан?
- Я тоже нередко делаю глупости. Иначе меня бы здесь не было. И возможно, я уже был бы богатым человеком. Я отношусь к типу романтиков. Мы обладаем здравым смыслом, но в нас больше говорит сердце, сеньорита, и поэтому мы обычно осыпаны благодарностями, но карманы наши пусты.
Она рассмеялась приятным звонким смехом. Подошел баск Арманд, и все повернулись к нему. Какое-то время мы продолжали разговор вдвоем.
- Они думают, я наивная простушка и не до конца понимаю, зачем они везут меня в Испанию. Ведь они делают это не только ради того, чтобы выдать меня замуж. Они надеются, что блеск испанского двора так пленит меня, что я выдам им все, что знаю...
- А что, они полагают, вы знаете?
Она вновь испытующе взглянула мне в глаза.
- Они хотят выведать у меня, где прячутся поселения, в которых еще сохраняются обычаи инков. Они считают, что меня, как неразумного ребенка, можно уговорить и запугать. Но они только напрасно теряют время, капитан. Я не скажу им ничего.
- Браво! - воскликнул я одобрительно. - Не сомневаюсь, что вы ничего им не расскажете.
- А вам, капитан, это не интересно узнать?
- Сеньорита, мне интересен мир, и я хотел бы, если возможно, увидеть его собственными глазами! Но в данном случае мне достаточно знать, что где-то продолжается прежняя жизнь. Мне не хотелось бы, чтобы старые обычаи умирали, потому что каждый народ должен искать собственный путь к мудрости и каждый из этих путей по своему хорош. У каждого народа есть что предложить миру.
- Так вы поможете мне, если будете в силах?
- Да, конечно, но прежде вы должны сказать мне, чего хотите, чтобы я мог все обдумать и разработать план действий.
- Они могут убить вас, капитан.
Я усмехнулся.
- Не припомню такого времени, когда меня не пытались убить, сеньорита. Наверное, мне суждено долго жить.
- Но вы один, а против вас - все!
- А Арманд?
- Он на их стороне!