Действие второе
Действующие лица:
Арсений Ильич.
Соня.
Бланк.
Евдокимовна.
Петр Петрович Львов.
Борис – сын его, поручик гвардейского полка. Нервный, озабоченно-растерянный.
Доктор Чижов – военный врач, подчиненный Львова. Выхоленный, самодовольный.
Котков – военный фельдшер.
Дорофеев – денщик. В генеральском сюртуке, без погон и светлых пуговиц.
Денщики – вестовые.
Казенная квартира генерала Львова в Петербурге. Мало жилая комната, не то одна из гостиных, не то читальня. Утро. На столе лекарства, вообще склад лечебных вещей, которые не хотят держать в комнате больного. Налево дверь в комнату, где лежит Андрей. Перед дверью ширма.
Явление 1
Соня, затем денщик Дорофеев.
Соня(выходит из комнаты больного, в белом фартуке; голова повязана белым платком, как у сестры милосердия. Копошится у стола. Смотрит спиртовую лампочку. Звонит в электрический звонок. Приходит денщик). Принесите спирту (Приготовляет шприц. Денщик возвращается со спиртом). Генерал дома?
Денщик. Так точно.
Соня. У него есть кто-нибудь?
Денщик. Полковник Павловский с докладом.
Соня. Давно?
Денщик. Да уж с полчаса.
Соня. Вот что, Дорофеев. Как только приедет доктор, доложите генералу.
Денщик. Слушаюсь.
Уходит. Соня идет к больному. Некоторое время сцена пуста. Входит Бланк.
Явление 2
Бланк(ходит взад и вперед по комнате. Останавливается у дверей больного, прислушивается. Наконец стучит в дверь. Оттуда голос Сони: "Сейчас", затем выходит Соня). Ну что, как?
Соня. Плохо. Страшный упадок сил, А доктор нейдет. Да ничего он сделать не может.
Бланк. В памяти?
Соня. Всю ночь не спал. Сказал, что хочет видеть папу и маму. С тех пор, как вчера утром привезли, только и беспокоился, как бы они не узнали. Все шутил, говорил, что нынешние пули не ядовитые. А ночью сразу перемена.
Бланк. А доктор что говорит?
Соня. Да я уж знаю. Вижу, что плохо. Ведь столько раненых на моих руках перебывало.
Бланк. Я всегда этого боялся, Софья Арсеньевна. Это легко было предвидеть. С тех пор, как он от вас уехал, ясно было, что может этим кончится. Тяжело очень, но у вас есть мужество, я уверен, что вы и не то еще перенесете.
Соня. Мы с вами много говорили об Андрее, чуяли беду, но ведь от этого не легче.
Бланк. Я любил Андрея… Сила-то какая безрезультатно гибнет… Эх. просто сдерживаться трудно иногда, негодование так и подступает… Ну… надо владеть собою.
Соня. Вы говорите… безрезультатно… какое жестокое слово! Если уж Андрей погиб даром…
Бланк(живо). Я этого не говорил… Он погиб даром в том смысле, что не успел сделать всего, что мог бы…
Соня. Все равно. Но если Андрей не то сделал, то мы-то, ничего не делающие, глядящие на это, мы-то что? Да как мы смеем? Боже мой!.. Боже мой!.. Бланк, мне кажется иногда, что я с ума схожу. И теперь здесь, этот умирающий… Он мне говорил в последний раз… Я помню, помню… звал меня… Ну, я не пошла… у себя осталась. А Борис не остался. Тоже поехал, туда же, куда Андрей… Только Борис, только Борис… вы понимаете?
Бланк. Я-то понимаю, а вот вы еще недавно этого не понимали. А уж раз поняли, так здесь не останетесь. Может быть, и не совсем туда уйдете, куда вас Андрей звал, туда, может быть, и не надо. Там много истерики, много романтизма… Здесь-то, во всяком случае, не останетесь. Андрей вам не простил бы этого.
Соня. Да, да, не простил бы. Милый, светлый… Трудно мне, Бланк, не оставляйте меня.
Бланк. Возьмите себя в руки. Не надо нерв теперь. А что Андрей вот здесь-то оказался… Это действительно… фальшь какая-то.
Соня. Ложь это, ложь страшная! Ну, я не буду, вы правы, надо быть спокойнее. Надо с твердостью. (Помолчав). Идемте к нему.
Уходят к больному.
Явление 3
Доктор. Это бывает. Ведь когда стреляют, об асептике не думают. Хотя нынешние пули, благодаря никелевой оболочке, дают рану довольно чистую, не рваную, а все-таки ни за что ручаться нельзя. Да у него и верхушка легкого задета.
Генерал. Мое-то положеньице. Чижик, дорогой, каково? Ведь он слово с Бориса взял, чтоб ничего матери не говорить. Вот уж сутки он у нас, а ни сестра, ни Арсений Ильич ничего не знают. Соня им что-то наврала, сказала, что у подруги в Царском.
Доктор. Так-с. А скажите, ваше превосходительство, ему первую повязку скоро наложили?
Генерал. Где уж! Сын сам видел, как он упал. Да пока извозчика добыл, пока что, пока доктор приехал, часов шесть добрых и прошло.
Доктор. Так-с. Еще счастливая случайность, что Борис Петрович сразу узнал кузена. Так-с. Ну, поглядим. Вчера он был хорош, и температура невысокая. Не следовало его привозить только, лучше бы в Москве оставили. Переезд ему пользы не принес.
Генерал. Ну что ж теперь говорить. Умолял Бориса. На Пресне это было. Тоже и Бориса-то положение неудобное. К себе повез, а вечером сюда. Да ведь с какими трудами. Со служебным поездом, поезда ведь не ходят. Спасибо полковому командиру. Ради сестры все устроил.
Доктор(дискретно смеется). Да, все же как-никак офицер бунтовщика вез. Ну, да дело тут кровное… Только вот, ваше превосходительство, не знаю как еще обернется, первая повязка иной раз весь роман… Нельзя ли нам Софью Арсеньевну вызвать?
Генерал. Что? Вы думаете, плохо? Мы сейчас ее (идет к двери, но Соня выходит).
Явление 4
Доктор. Ну, как дела? Я сейчас, вот только обогреюсь, а то я с холоду.
Соня(генералу). Дядя, он хочет, чтоб дали знать… Чтобы папа с мамой приехали.
Доктор. Вы инъекцию сделали? Пульс какой?
Соня. Плохой. Зайдите к нему.
Генерал. Хочет? А как ему?
Соня(доктору). Пойдемте.
Явление 5
Борис. Андрею хуже?
Генерал. Да вот. Чижик пошел… Говорит, не следовало привозить из Москвы. А главное, сегодня сам отца с матерью пожелал…
Борис. Пожелал? Как же это? Значит, предупредить надо? Что это, Господи? Да неужели умирает?
Генерал. Постой, погоди. Сейчас вот Чижик… и Соничка выйдет.
Борис. А Соня что? И кто там? Бланк этот там?
Генерал. Не знаю я, должно быть, там.
Борис. Вы думаете, папа, – умрет?
Генерал. Да отвяжись ты! Ничего я не знаю!
Борис. Я вез его, папа, я тоже ничего не думал. То есть, не то что умрет или не умрет, а что это так все ужасно выйдет. Я даже объяснить не могу, но вы сами, папа, должны чувствовать…
Генерал. Да про что ты?
Борис. А про то, что, кажется, я достаточно видел Соню сестрой милосердия, и вместе мы тогда были, а теперь она точно пленная, в неприятельском лагере за своими пленными ухаживает…
Генерал. Да какая же она пленная?
Борис. Ну, нелепость какая-то выходит, и я говорю нелепость. А теперь еще умрет Андрей… Разве мы тут виноваты? Что же мне, не подбирать его было? Не привозить? Да уж если так, если кого-нибудь обвинят…
Генерал. Никто никого, дружок мой, не обвиняет. Все виноваты. Ты успокойся. Соне тяжело. А чья где вина – не нам разбирать…
Борис. Не нам? А кому же? Ну, в Мукдене война, ужасы… Ну, там не до разборок, а просто мы все тупым безумием обезумели. Сумасшедшие много могут вынести: больше здоровых. И отлично. А теперь ведь не Мукден… Не обезуметь же?
Генерал. Я под Мукденом не был, а что тут у нас почище Мукдена завелось – это иной раз и придет в голову. Пустяков я этих о безумии знать не хочу, а поменьше рассуждать бы следовало бы. Все равно ни до чего не дорассуждаешься.
Борис. Нет, я не могу. Пусть она мне лучше прямо скажет, что думает…
Генерал. Да ничего она не думает. Не до того, тут брата спасать надо. Да и кто тут кого понимает? На то уж пошло, что никто не знает, куда ему кинуться. Вот все Япония, Япония. А тут, брат, без всякой Японии одна Россия, не Россия, а вулкан какой-то, ну, и пляши, правой ли, левой ли ногой, после разберут.
Борис. Нет, Соня должна понять, как мне тяжело.
Генерал. Да говорят тебе, не до того ей! Тут я раздумываю, как наших предупредить, а ты все Соня, да Соня. Объяснялись бы раньше. Ведь не моя она невеста, твоя.
Явление 6
Входит Доктор.
Генерал. Что, есть надежда?
Доктор. Да как сказать, головы терять нечего. У меня был такой случай в полку. Помните, ваше превосходительство, дуэль графа Зарайского? Я на телефон. Надо фельдшера вызвать. Кислороду добудем, мускусу, главное поддержать силы.
Уходит.
Явление 7
Генерал. Боря, а я поеду. Что же Соня? Надо бы посоветоваться, обрисовать положение.
Входит Соня.
Явление 8
Соня. Как, доктор уже ушел?
Борис. Нет, он у телефона.
Генерал. Так что ж, Соня, мне ехать?
Соня. Да, дядичка, конечно, и скорей, сейчас же.
Генерал. Голубчики, надо обсудить. Репетичку сделать, как говорить. Я уже не знаю, Боря, не ехать ли тебе со мной? Как объяснить, что Соня у нас ночевала, а мы ничего не говорили?
Соня. Нет. Боре лучше не ехать. Маме вы прямо скажите, все как есть. Она поймет. А вот за папу я боюсь, вы с ним поосторожней.
Входит Доктор.
Явление 9
Доктор. Сейчас все будет. Софья Арсеньевна, вы уж мне помогите. Надо действовать энергично.
Соня. Ах, доктор! К чему теперь ваша энергия? Ведь ясно ж, что конец. У меня в Мукдене на руках умер один солдатик. Совсем так. Теперь не в ваших мускусах дело, а в том, чтобы он умер, как следует.
Доктор. Ну, что вы, погодите еще хоронить.
Уходит к больному.
Явление 10
Соня. Ну, дядя, поезжайте.
Входит денщик.
Явление 11
Денщик. Ваше превосходительство! Вас к телефону требуют!
Генерал. Ах, Господи Господи! Ведь мне же ехать надо. Вот что, Дорофеев. Вызовите сейчас же ко мне генерала Андреева. А со штабом я потом сам поговорю. Живо! Чего стоишь, дубина! Ну, до свидания, милые. Соня, поцелуй меня. Христос с тобой, ненаглядная. Чижика не отпускайте. Боря, ты за Соней присмотри. Ну. Господи благослови, Господи благослови, Господи благослови! (Три раза крестится и уходит).
Явление 12
Борис. Значит, он умрет?
Соня. Да.
Борис. Ну, зачем это, к чему это? Знаешь, Соня, под Мукденом лучше было. Мы были там не виноваты. Да и японцы, хоть люди, человеки, а все-таки враги. Понимаешь Соня, понимаешь, я не могу так. Помнишь, когда мы вернулись, мы на что-то надеялись. Думали, что все эти ужасы впрок не пойдут. Начали о своем счастье думать. Думали, право имеем, заслужили. И вот, все спуталось. Что же, может быть, не заслужили, Соня, это кошмар какой-то.
Соня(с усилием). Борис, оставь меня. Оставь разговоры. Андрей умирает. Я не могу, не желаю думать о нас с тобою. Прошу без надрывов. Я хочу тишины. Имею я право хоть тишины от тебя требовать!
Входит фельдшер с подушкой кислорода и пакетами.
Явление 13
Фельдшер. Меня господин доктор Чижов вызывали.
Соня. Да, да, Котков. Мы вас ждем.
Фельдшер. Так что, Андрею Арсеньевичу хуже?
Соня. Да, плохо, очень плохо.
Идет с фельдшером к больному. Борис остается некоторое время один. От больного выходит Бланк.
Явление 14
Борис и Бланк
Борис. А, это вы. Можно к Андрею?
Бланк. Подождите лучше. Вот Софья Арсеньевна выйдет ее спросите.
Борис. Он говорил о чем-нибудь с вами?
Бланк. Мало, все больше молчит.
Борис. Нет? А обо мне говорил?
Бланк. Не говорил. (Молчание).
Борис. Я все-таки пойду к нему.
Бланк. Как хотите. Только его лишний народ тревожит. Кроме того…
Борис. Что?
Бланк. Ах, да поймите сами! Ведь тяжело же ему видеть военный мундир…
Борис. Мундир? Это еще что? Кажется, я…
Бланк. Да вы не волнуйтесь. Положение фальшивое, – глаз закрывать нечего. Но будем же сохранять уважение к тому, что происходит. Софья Арсеньевна…
Борис. Что Софья Арсеньевна? Это кто, вы или она находит, что я не сохраняю какого-то уважения. Что я не должен видеть брата умирающего, что, наконец, я…
Бланк. Да это здравый смысл вам должен самому подсказать! А вы, я вижу, в своем роде тоже романтик. Не поздравляю вас. Впрочем, я параллелей не провожу. Чем бы вы там ни были, это ваше дело, мне-то что!
Борис. Послушайте. Я хотел… Вы, кажется, не злой и не глупый человек…
Бланк. Благодарю вас.
Борис. Я ваших намерений не знаю… Я вас совсем почти не знаю. Но я вас прошу объяснить мне…
Бланк. Ничего я объяснять не стану, причем какие-то мои "намерения" не понимаю, так все просто, а вы требуете, чтобы я вдавался с вами в какие-то психологии. Говорите с Софьей Арсеньевной, если вам что-нибудь еще непонятно. Думаю, однако, и ей не до разговоров.
Борис. Вы в моем доме. И я вас покорнейше прошу… о Софье Арсеньевне…
Бланк. Ну, бросьте эти тонкости. Не ко времени. Я человек трезвый и простой. А что я в вашем доме – очень жаль, да ничего не поделаешь. Жизнь и не такие шутки шутит. Впрочем, я лично ничего против вас не имею. Оставьте только меня в покое.
Борис. Лично ничего? Скажите, пожалуйста! Я не знаю, что вы там имеете, чего не имеете, я обратился к вам по-человечески, а вы… кажется… пользуетесь случаем, что я не могу поставить вас на свое место, что я не могу…
Бланк(отходя от него). Эк, ведь тоже, "по-человечески". Не могу, не могу… (Громче). Да образумьтесь вы! Это уж не романтизм, а неврастения какая-то! Софья Арсеньевна идет…
Явление 15
Соня. Да, да, доктор. Вы идите по вашим делам, а в случае чего я вас вызову.
Доктор. Да я через час назад. Не забудьте номер телефона: семьдесят два – пятьдесят три. Фельдшер пусть меня подождет. До свидания.
Доктор уходит. Борис его тупо провожает до двери. Соня отводит Бланка на авансцену.
Явление 16
Соня(Бланку). Бланк, милый, поезжайте-ка и сожгите все. Он беспокоится. Да не думайте на конке ехать, возьмите извозчика и возвращайтесь скорее. Он еще все про какого-то товарища Александрова спрашивает…
Бланк. Знаю, знаю. Я и его извещу.
Уходит.
Явление 17
Борис. Соня, послушай. Мне надо тебе сказать… Ты другая, ты ко мне переменилась. Ты меня больше не любишь?
Соня. Борис, Андрей умирает.
Борис. А я, я не умираю? Разве ты не видишь, что все для меня рушится? Я думал, ты меня поддержишь. Ты одна могла бы помочь мне, а ты…
Соня. Что – я?
Борис. Если бы и ты любила меня, ты поняла бы, что я не виноват, что иногда у человека нет выхода, нет…
Соня. В чем ты оправдываешься?
Борис. Я не оправдываюсь вовсе. В чем мне оправдываться. Его в тюремную больницу хотели везти. Я его чуть не силой отбил, а тут Бланк уверяет…
Соня. В чем он тебя уверяет?
Борис. Да вот, что Андрей меня видеть не хочет, что ему мой мундир противен. А я знаю, что перед Андреем не виноват. Может быть, Бланк в тысячу раз больше виноват. Но ты ничего не видишь. Ему-то ты все прощаешь!
Соня. Борис. Ты в психопатии. Об этом потом, потом. Не думай же все время о себе.
Борис. Ах, Соня, Соня! (Пауза) Так я… пойду к Андрею…
Соня. К Андрею? Нет?
Борис. Значит, он прав? Бланк прав? Значит ты думаешь, как он? Да ведь это безумие, да ведь все с ума сошли, или я, что ли с ума сошел? Брат умирает, а я войти к нему не могу? Я о его жизни как о своей, заботился, я…
Соня. Благодарю тебя за твои заботы. Вместо улицы – он умирает спокойно, при нас, хоть в чужом доме. Благодарю тебя.
Борис. В чужом… Соня!
Соня. Да, и это мой брат умирает, мой, а не твой. Я для тебя, ради тебя говорю "не твой". А если твой, если ты, на своего брата, мог…
Борис(перебивая). Ты пустишь меня к нему! Я должен идти к нему! Ты не смеешь! Это бесчеловечно, это жестоко, что ты говоришь! (идет к двери).
Соня(становясь перед дверью). Нет, ты к нему не войдешь!
Борис стоит некоторое время молча, затем уходит в дверь направо. Соня садится в кресло и сидит, не двигаясь. Пауза. Входят из средней двери Арсений Ильич. Наталья Павловна и Генерал. Соня целует мать, затем отца.
Явление 18
Наталья Павловна. Где он?
Соня молча идет с ней к больному Оттуда бочком выходит фельдшер, затем уходит совсем.