"Ах, детство!.."
Ах, детство!
Мне, как водится, хотелось
Во всем с мальчишками
Быть наравне.
Но папа с мамой
Не ценили смелость:
"Ведь ты же девочка!" -
Твердили мне.
"Сломаешь голову,
На крыше сидя.
Бери вязанье
Да садись за стол".
И я слезала с крыши,
Ненавидя
Свой женский, "слабый",
Свой "прекрасный" пол.Ах, детство!
Попадало нам с тобою -
Упреки матери, молчание отца…
Но опалил нам лица ветер боя,
Нам ветер фронта опалил сердца."Ведь ты же девочка!" -
Твердили дома,
Когда сказала я в лихом году,
Что, отвечая на призыв райкома,
На фронт солдатом рядовым иду.
С семьей
Меня отчизна рассудила -
Скажи мне, память,
Разве не вчера
Я в дымный край окопов уходила
С мальчишками из нашего двора?
В то горькое,
В то памятное лето
Никто про слабость
Не твердил мою…
Спасибо, Родина,
За счастье это -
Быть равной
Сыновьям твоим в бою!
1958
"Ржавые болота…"
Ржавые болота,
Усталая пехота
Да окоп у смерти на краю…
Снова сердце рвется
К вам, родные хлопцы,
В молодость армейскую мою.Ржавые болота,
Усталая пехота,
Фронтовые дымные края…
Неужели снова
Я с тобой, суровой,
Повстречаюсь, молодость моя?..
1959
"Жизнь моя не катилась…"
Жизнь моя не катилась
Величавой рекою -
Ей всегда не хватало
Тишины и покою.
Где найдешь тишину ты
В доле воина трудной?..
Нет, бывали минуты,
Нет, бывали секунды:
За минуту до боя
Очень тихо в траншее,
За секунду до боя
Очень жизнь хорошеет.
Как прекрасна травинка,
Что на бруствере, рядом!
Как прекрасна!.. Но тишь
Разрывает снарядом.Нас с тобой пощадили
И снаряды и мины.
И любовь с нами в ногу
Шла дорогою длинной.
А теперь и подавно
Никуда ей не деться,
А теперь наконец-то
Успокоится сердце.
Мне спокойно с тобою,
Так спокойно с тобою,
Как бывало в траншее
За минуту до боя.
1959
"Я не привыкла…"
Я не привыкла,
Чтоб меня жалели,
Я тем гордилась, что среди огня
Мужчины в окровавленных шинелях
На помощь звали девушку -
Меня…Но в этот вечер,
Мирный, зимний, белый,
Припоминать былое не хочу,
И женщиной -
Растерянной, несмелой -
Я припадаю к твоему плечу.
1959
О нашей юности
Сорваны двери с петель.
Порохом воздух пропах.
Гудит революции ветер
В оборванных проводах.Сухо щелкают пули
В стены глухих домов.
Красногвардейцы уснули
Возле ночных костров.В кожанке, в кепке мятой
У боевых пирамид
Красногвардеец Ната
На карауле стоит.Где-то в ночи таятся
Последние юнкера.
Девушке восемнадцать
Исполнилось лишь вчера.Смотрю на нее сквозь годы
И юность свою узнаю:
Идут ополченцев взводы,
В нестройном идут строю.Неспевшимися голосами
Поют о священной войне,
И полковое знамя
Мечется в вышине.В большом полушубке овчинном
Девчонка идет с полком,
Подтягивая мужчинам
Простуженным голоском.Юность! Легко шагая,
Ты скрылась навек в огне.
Но вышла юность другая
Сегодня навстречу мне.Поземка метет и кружит -
В тайге не найти дорог.
Дрожит от сибирской стужи
Палаточный городок.По Цельсию снова тридцать.
Работа здесь нелегка.
Снимешь на миг рукавицу -
Белеет твоя рука.Морозами продубленная,
Земля - лишь коснись - поет.
Здесь первые эшелоны
Возводят в тайге завод.И стужа напрасно тужится,
Все ветры в бой побросав:
Стоит, словно памятник мужеству,
Девушка на лесах.Я взгляда не отрываю
От девушки в вышине -
То юность моя боевая
Машет рукою мне.
1959
"Ты помнишь? - в красное небо…"
Ты помнишь? - в красное небо
Взлетали черные взрывы.
Ты помнишь? - вскипали реки,
Металлом раскалены.
Каждое поколение
Имеет свои призывы:
Мы были призывниками
Отечественной войны.В буре больших событий
Люди быстрее зреют:
Мы Родине присягали
В неполных семнадцать лет.
Дружили в боях вернее,
Любили в боях острее,
Сильнее горело сердце,
Стуча в комсомольский билет.Сердце всю жизнь не может
Так беспокойно биться -
Больно такому сердцу,
Тесно ему в груди…
Други мои, ровесники.
Нам ведь уже за тридцать!
Други мои, ровесники,
Молодость позади!Кажется, нам простительно
Немного увязнуть в быте,
Други мои, ровесники,
Кажется, не секрет,
Что даже призыв эпохи,
Ветер больших событий,
В тридцать не так волнует,
Как в восемнадцать лет…Что ж так меня тревожит
Голос локомотива?
Что же зовут, как в юности,
Дорожные огоньки?
Да, каждое поколение
Имеет свои призывы,
Но мы, поколение воинов, -
Вечные призывники.
1960
"Я помню: поднялся в атаку взвод…"
Я помню:
поднялся в атаку взвод,
Качнулась
земля родная.
Я помню:
кто-то кричал:
"Вперед!" -
Может, и я,
не знаю.
Ворвались
в немецкие блиндажи
Мы
на сыром рассвете.
Казалось,
стоит на свете жить
Ради мгновений этих.…Я помню:
в тиши тылового дня,
Где-то на формировке,
Впервые в жизни моей
меня
Обнял лейтенант неловкий.
И руки мои не сказали:
"Нет!" -
Как будто их кто опутал,
И думалось:
я родилась на свет
Ради такой минуты.…Я помню:
в родильном покое -
покой,
Он мне,
беспокойной,
странен.
Здесь тихо,
как вечером над рекой,
Плывут,
словно баржи,
няни.
Мучения,
страхи
уже позади,
Но нет еще
трудных буден.
Я думала,
дочку прижав к груди,
Что лучше минут
не будет.…Я помню
другое рождение:
в свет
Моя появилась книга.
И снова казалось -
сомнений нет,
Счастливей не будет мига.
Но сколько еще
таких же минут
Мне довелось изведать.
Да здравствует жизнь!
Да здравствует труд!
Да здравствует
радость победы!А если
приходится нелегко,
Меня не пугает это:
Да здравствует
жизни великий закон -
Смена зимы и лета!
1960
Проводы
Вопреки столичному порядку,
Городским привычкам вопреки,
Плачет, разливается трехрядка
На проспекте у Москвы-реки.На глазах сконфуженной милиции,
"Москвичам" и "Волгам" на беду,
Молодухи с каменными лицами
И поют и пляшут на ходу.А за ними, в окруженье свиты
Из седых, заплаканных старух,
Паренек студенческого вида
Про камыш во весь горланит дух.Знать, на службу провожают хлопца.
Не на фронт, не в бой. А посмотреть -
Столько горьких слез сегодня льется,
Будто бы уходит он на смерть.Но старух осудишь ты едва ли, -
Не они ли в сорок первый год
Молча, без рыданий, провожали
Нас с тобою в боевой поход?
1960
На танцах
В шуршащих платьицах коротких -
Капроновые мотыльки! -
Порхают стильные красотки,
Стучат стальные каблучки.А у стены,
В простом костюме,
Не молода,
Не хороша,
Застыла женщина угрюмо -
Стоит и смотрит, не дыша.Скользнув по ней
Бесстрастным взглядом,
Танцор другую пригласит.
Чужая юность
Мчится рядом
И даже глазом не косит…Нет,
В гимнастерках,
Не в капронах
И не на танцах,
А в бою,
В снегах, войною опаленных,
Ты
Юность встретила свою.До времени
Увяли щеки,
До срока
Губы отцвели,
И юность уплыла
До срока,
Как уплывают корабли…
И я, счастливая, не знаю,
Чем в эту праздничную ночь
Могу тебе помочь, родная,
Чем может кто-нибудь помочь?
1960
"Да, многое в сердцах у нас умрет…"
Да, многое в сердцах у нас умрет,
Но многое
Останется нетленным:
Я не забуду
Сорок пятый год -
Голодный,
Радостный,
Послевоенный.В тот год,
От всей души удивлены
Тому, что уцелели почему-то,
Мы возвращались к жизни
От войны,
Благословляя каждую минуту.Как дорог был нам
Каждый трудный день,
Как на "гражданке"
Все нам было мило!
Пусть жили мы
В плену очередей,
Пусть замерзали в комнатах чернила.И нынче,
Если давит плечи быт,
Я и на быт
Взираю, как на чудо, -
Год сорок пятый
Мною не забыт,
Я возвращенья к жизни
Не забуду!
1960
"Паренек уходил на войну…"
Паренек уходил на войну,
Покидая родную страну, -
В это время бои уже шли
За кордонами русской земли.Был парнишка счастливым вполне,
Что успеет побыть на войне, -
Так спешил он скорей подрасти,
О геройском мечтая пути.Но случилось, что юность свою
Он отдал в самом первом бою -
У норвежских причудливых скал
Новгородский парнишка упал.У России героев не счесть,
Им по праву и слава и честь.
Но сегодня хочу помянуть
Тех, кто кончил безвестным свой путь.
1960
Девчонка что надо!
По улице Горького -
Что за походка! -
Красотка плывет,
Как под парусом лодка.
Прическа - что надо!
И свитер - что надо!
С лиловым оттенком
Губная помада!Идет не стиляжка -
Девчонка с завода,
Девчонка рожденья
Военного года,
Со смены идет
(Не судите по виду), -
Подружку ханжам
Не дадим мы в обиду!Пусть любит
С "крамольным" оттенком
Помаду,
Пусть стрижка -
Что надо,
И свитер - что надо,
Пусть туфли на "шпильках",
Пусть сумка "модерн",
Пусть юбка
Едва достигает колен.
Ну, что здесь плохого?
В цеху на заводе
Станки перед нею
На цыпочках ходят!По улице Горького -
Что за походка! -
Красотка плывет,
Как под парусом лодка,
А в сумке "модерной"
Впритирку лежат
Пельмени,
Конспекты,
Рабочий халат.А дома - братишка:
Смешной оголец,
Ротастый галчонок,
Крикливый птенец.
Мать… в траурной рамке
Глядит со стены,
Отец проживает
У новой жены.
Любимый?
Любимого нету пока…
Болит обожженная в цехе рука…
Устала?
Крепись, не показывай виду, -
Тебя никому
Не дадим мы в обиду!По улице Горького -
Что за походка! -
Девчонка плывет,
Как под парусом лодка,
Девчонка рожденья
Военного года,
Рабочая косточка,
Дочка завода.Прическа - что надо!
И свитер - что надо!
С "крамольным" оттенком
Губная помада!
Со смены идет
(Не судите по виду), -
Ее никому
Не дадим мы в обиду!Мы сами пижонками
Слыли когда-то,
А время пришло -
Уходили в солдаты!
1961
В канун войны
В ночь на 22 июня 1941 года
в гарнизонном клубе Бреста шла
репетиция местной самодеятельности…
Брест в сорок первом.
Ночь в разгаре лета.
На сцене - самодеятельный хор.
Потом: "Джульетта, о моя Джульетта!" -
Вздымает руки молодой майор.Да, репетиции сегодня затянулись,
Но не беда: ведь завтра выходной.
Спешат домой вдоль сладко спящих улиц
Майор Ромео с девочкой-женой.Она и впрямь похожа на Джульетту
И, как Джульетта, страстно влюблена…
Брест в сорок первом.
Ночь в разгаре лета.
И тишина, такая тишина!Летят последние минуты мира!
Проходит час, потом пройдет другой,
И мрачная трагедия Шекспира
Покажется забавною игрой…
1961
"В семнадцать совсем уже были мы взрослые…"
В семнадцать
Совсем уже были мы взрослые -
Ведь нам подрастать на войне довелось…
А нынче сменили нас
Девочки рослые
Со взбитыми космами
Ярких волос.Красивые, черти!
Мы были другими -
Военной, голодной поры малыши.
Но парни,
Которые с нами дружили,
Считали, как видно,
Что мы хороши.Любимые
Нас целовали в траншее,
Любимые
Нам перед боем клялись.
Чумазые, тощие, мы хорошели
И верили:
Это - на целую жизнь.Эх, только бы выжить!..
Вернулись немногие.
И можно ли ставить любимым
В вину,
Что нравятся
Девочки им длинноногие,
Которые только рождались в войну?
И правда,
Как могут не нравиться весны,
Цветение,
Первый полет каблучков
И даже сожженные краскою космы,
Когда их хозяйкам
Семнадцать годков?А годы, как листья
Осенние, кружатся.
И кажется часто,
Ровесницы, мне
В борьбе за любовь
Пригодится нам мужество
Не меньше, чем на войне!
1962
Сверстницам
Нине Новосельновой -
солдату и поэту
Где ж вы, одноклассницы-девчонки?
Через годы все гляжу вам вслед -
Стираные старые юбчонки
Треплет ветер предвоенных лет.
Кофточки, блестящие от глажки,
Тапочки, чиненные сто раз…
С полным основанием стиляжки
Посчитали б чучелами нас!
Было трудно. Всякое бывало.
Но остались мы освещены
Заревом отцовских идеалов,
Духу Революции верны.
Потому, когда, гремя в набаты,
Вдруг война к нам в детство ворвалась,
Так летели вы в военкоматы,
Тапочки, чиненные сто раз!
Помнить Люську, Люську-заводилу:
Нос - картошкой, а ресницы - лен?
Нашу Люську в братскую могилу
Проводил стрелковый батальон…
А Наташа? Робкая походка,
Первая тихоня из тихонь -
Бросилась к подбитой самоходке,
Бросилась к товарищам в огонь…
Не звенят солдатские медали,
Много лет, не просыпаясь, спят
Те, кто Волгограда не отдали,
Хоть тогда он назывался Сталинград.
Вы поймите, стильные девчонки,
Я не пожалею никогда,
Что носила старые юбчонки,
Что мужала в горькие года!
1962
Поклонись им по-русски!
С ветхой крыши заброшенного сарая
Прямо к звездам мальчишка взлетает в "ракете"…
Хорошо, что теперь в космонавтов играют,
А в войну не играют соседские дети.Хорошо, что землянки зовут погребами,
Что не зарево в небе - заря,
И что девушки ходят теперь за грибами
В партизанские лагеря.Хорошо… Но немые кричат обелиски.
Не сочтешь, не упомнишь солдатских могил…
Поклонись же по-русски им - низко-низко,
Тем, кто сердцем тебя заслонил.
1962
Автограф
В тот самый миг,
Когда умолкнет маршал
И к Мавзолею хлынет войск река,
В рядах,
Идущих триумфальным маршем,
Невидимые двинутся войска.
Пойдут и те,
Кто пал у Перекопа,
И кто в тифозном умирал бреду,
И кто в блокадном погибал аду,
И те,
Чью поступь слышала Европа.
В том, сорок пятом, памятном году.
Да, у Победы громкая походка,
Нельзя не услыхать ее шагов!
И расписался на рейхстаге четко
Колхозник из Рязани - Иванов.
Нет поучительней автографа на свете…
Идут в шинелях Иванова дети.
1962
Песня о кургане
Пахнет летом,
Пахнет мятой,
И над Волгой опускается туман.
В час свиданий,
В час заката
Приходи, мой родной, на курган.Над курганом
Ураганом,
Все сметая, война пронеслась.
Здесь солдаты умирали,
Заслоняя сердцем нас.У подножья
Обелиска
В карауле молодые деревца.
Сядем рядом,
Сядем близко,
Так, чтоб слышать друг друга сердца.Мне милее
И дороже
Человека нигде не сыскать.
Разве может,
Нет, не может
Сердце здесь на кургане солгать…
1963
Парад в сорок первом
Наверное, товарищи,
не зря,
Любуясь шагом армии чеканным,
Другой -
тревожный -
праздник Октября
Припоминают нынче ветераны.
Была Москва
пургой заметена,
У Мавзолея ели коченели,
И шла по Красной площади
Война -
Усталая,
в простреленной шинели.
То батальоны
шли с передовой,
Шли на парад
окопные солдаты.
И рвались в небеса
аэростаты,
Качая удлиненной головой.
Терзали тело Подмосковья
рвы,
Убитых хоронил
снежок пушистый.
Сжимали горло
фронтовой Москвы
Траншеи наступающих фашистов.
А батальоны
шли с передовой,
Шли на парад
окопные солдаты.
Недаром в небесах
аэростаты
Качали удивленной головой…
Наверное, наверное,
не зря,
Любуясь шагом армии чеканным,
Всегда припоминают ветераны
Другой -
тревожный -
праздник Октября.
1963
Бессонница
Уже светает.
Сбились одеяла.
Опять томит бессонница,
Хоть плачь.
Опять не спит
Супруга генерала
В одной из тех,
На дот похожих дач,
Где не хватает
Только пулемета,
Где проволокой
Оскалился забор
И где тебя погонят
Во сто метел,
Как будто ты
Проситель или вор.Ах, генеральша,
Вам опять не спится
В объятиях пуховых одеял!
В прошедшее
Распахнуты ресницы,
Что модный парикмахер
Завивал.Свистят осколки
Тонко-тонко,
Бьет шестиствольный миномет,
Она, окопная сестренка,
С бинтами на КП ползет.
Ползет одна
По смертной грани,
У всех снарядов на пути:
Там на КП - комбат,
Он ранен,
Она должна его спасти!
Не командир он ей,
А милый…
Любовь, рожденная в огне,
Была посланником от мира,
Полпредом счастья на войне.
Пускай свистят осколки тонко,
Скрипит проклятый миномет -
На узких плечиках девчонка
Любовь от смерти унесет!