Знание, таким образом, не сокровище, находимое вовне. Знание есть договор, определяющий обязательства сторон (элемент Завета), задающий поле онтологических игр субъектов и объектов, формообразующих начал и пассивного материала. Рождение Человеком дает возможность быть субъектом в такой игре, но стратегия сегодняшней цивилизации состоит в превращении человеческого индивидуума в элемент социального автомата (Левиафана) с передачей его онтологических прав этому социальному автомату.
Соответственно, знание для большинства становится только информацией, суть которой - в правильном кодировании запроса-ответа между индивидуумом и коллективным ментальным полем. Такой интегральный менталитет включает в себя базовые смысловые структуры, которые психотипически представляются (персонифицируются) посредством анонимного контингента эталонных носителей (персонификаторов).
Научные теории в своих абсолютных притязаниях на истинность оказываются, прежде всего, интеллектуальными играми, замкнутыми на свои логические законы, а не на "объективную истинность". Каждый элемент, каждый "ход" в таких теориях-играх соотносится с особой рафинированной практикой (экспериментом). И вся эта сложнейшая социальная машина, именуемая "наукой", строится на идее онтологической состоятельности знания, сопоставимой с "наукой" предсказания жрецами будущего, по полету птиц.
Телософия вопросы истинности знания переводит в плоскость выявления его социально-технологической структуры и процедур социального согласования (конвенцирования), выявления инструментального и жреческо-корпоративного обеспечения социальной машины (социальных технологий) онтологизации знания. Процедура онтологизации является наиболее интимным процессом в индустрии знания и, одновременно, наиболее архаичным (поскольку процедуры онтологизации не являются и не могут быть предметом анализа для современной философии и науки).
Построив знание, гностическая система должна построить "объективную истину" под это знание. Социальные технологии, проводящие в жизнь действие комплекса мифологем-архетипов, соединяющих архаику и изыски современного сознания, что онтологизирует знание, превращает истину в объект познания (но не наоборот), это и есть подлинно интересное, достойное изучения и усвоения. Необходимо понять то важнейшее обстоятельство, что онтологическая состоятельность систем знаний есть их собственное дело (выполняемое как правило подспудно) и, соответственно, возможны различные системы знания, построенные на альтернативных метафизиках. Безальтернативность познавательной культуры, господство в обществе единственно верной идеологии (культуры рациональности), есть следствие властного диктата жрецов "истины". Сокровеннейшая суть науки заключена в иерархии научных авторитетов, в герцогах (академиках), баронах (докторах) и прочих. Лишите науку ее социальной иерархии - и она лишится "объективных" истин о мире.
Телософия как альтернатива доминирующей стратегии познания свое назначение видит в том, чтобы вскрыть подлинную, онтологически активную природу знания, ту, которая, например, толкает историков на постоянное переписывание истории. Они стесняются этого, переписав ее сегодня на наших глазах еще раз, - чудаки, - это и есть их подлинное назначение, НЕ ИЗМЕНИВ ПРОШЛОГО - НЕ ИЗМЕНИШЬ БУДУЩЕГО, ИБО ОНИ СИММЕТРИЧНЫ, - чего же тут стесняться, разве что собственной безыдейной ориентированности на плоские схемы неизживаемого просветительского рационализма. Предлагаемый нами путь ставит под сомнение безальтернативность общепринятой ментальности, и общество, будучи "нормальным", несомненно, задействовало бы специальные репрессивные институты, осуществляющие изъятие "подозрительного гнозиса" из жизни социума.
В сегодняшнем положении российского социума, когда именно "общепринятая рациональность" включила безжалостный механизм самоликвидации и вызвала чудовищные разрушения научного, культурного и технологического базисов общества, именно радикально инаковая стратегия развития общества, наследующая и продолжающая иудео-христианский путь, имеет шанс реализации в истории. Происходящий в нашей стране сброс массовой науки, имевшей претензии всеохватного, всеотраслевого знания, не есть лишь следствие разрушения индустриального базиса или же целенаправленных политических акций, - как может представляться, - этот сброс запрограммирован собственной природой науки.
Стратегия развития науки более фундаментальна, чем схемы развития научно-технического базиса производства. Исторически, развитие науки определяет развитие общественного производства, овеществляясь в технико- технологическом базисе. Индустриальный монстр первым погиб в условиях сверхдинамики вызова современности, но погиб из-за ошибок своего генетического кода - логики науки. Происходящий сброс массовой науки окончателен и является прелюдией к трансформации всей стратегии европейского развития, начиная от античного ее фундамента.
Ныне действующая повсеместно в мире большая методология онтологических игр делает ставку на отчуждаемое знание, которое социально ранжируется, аккумулируется, воспроизводится в индивидууме, захватывает его психику и используется как единая согласованная матрица, которая интегрирует деятельность всех индивидуумов в единое осмысленное целое, задает и удерживает законы реальности.
Смена этой познавательной стратегии ставит перед обществом множество проблем. Общественное сознание инертно, и качественное обновление его происходит одновременно со схождением с исторической сцены поколения- носителя основных идеологем. Поэтому наиболее перспективна целенаправленная трансформация базовой семантики - в иную по онтологическому смыслу, но с сохранением общепринятых концептуальных построений (трансформация смысла с сохранением базовых концептуальных моделей).
Массовое сознание оперирует системой понятий, а онтологический пласт, сцепленный с культурой категориального мышления, - лежит за его пределами. Следовательно, менять надо онтологические ориентиры (стратегию космического развития), оставляя концептуальный базис культуры тождественным себе, задавая динамику его изменения, соизмеренную с динамикой смены поколений.
При смене фундаментальных схем миропонимания социальная устойчивость может быть обеспечена различными идеологиями. Необходимые построения могут быть полностью выполнены в семантике марксистского учения, без привлечения чуждых идей, могут быть выполнены также в рамках представлений любой из мировых религий. Такая идеология по семантическому богатству, сложности и гибкости концептуальных моделей сегодня должна была бы предоставить возможности построения глубоко нетривиальных антропоцентричных онтологий, интегрирующих базис научно-технической и гуманитарной культуры иудео-христианской цивилизации.
Наибольшую опасность представляют радикально новые концепции - инопланетных контактов, "старших братьев по разуму" в космосе и на земле и подобные им, - поскольку они наивно концептуализируют, в форме, доступной массовому сознанию (и, тем самым, профанируют), фундаментально иные пути космического развития. Такой подход был возможен ранее, но сегодня он анахроничен. Приоритетны концептуальные построения, выполненные в субкультурах, которые имеют длительный генезис в культуре иудео-христианского типа. Трансцендентные культурные коды могут использоваться для глубокого разрушения, стимуляции культур, но не как основа новой культуры. Например, представления о возможности инопланетной, инореальной информационной и технологической помощи - крайне наивны. В них нет понимания того, что сама возможность осмысленного восприятия мира, само пространство и время, сама способность различия материи, энергии и информации - радикально опосредованы формой человеческого существа.
Человек и гомоморфные ему биологические существа, имеющие с человеком общие периоды генезисного взаимодействия, синтезируют внешнюю себе реальность симметрично собственному устроению (по образу и подобию своему), распространяя стандарты собственной конституции в качестве топологии и метрики, задающей формы и категории связности и законосообразности реальности.
Сегодня назрел глубочайший кризис, требующий изменения самой стратегии иудео-христианского развития, а не только смены доминантной социокультурной формы.
Менталитет современной цивилизации неизмеримо более насыщен, сложен, чем в европейском средневековье. Символы веры, магические операции посвященных той эпохи сегодня сплетены в ткань элементарных операций и доступны автоматизму коллективного менталитета. Значимый прорыв в пограничье человеческого сознания теперь так же труден, как легок какой-либо квазимистериальный опыт, астральный выход. Этапная законченность, целостность мифологической, символической конструкции трансисторического духовного пространства дает современному человеку возможность психоментальной инициации, при которой элементы мистериального ритуала вытесняются в область психоментального оперирования. Деградация разума человека в автоматизм интеллекта все более десакрализует психическую жизнь человека и все менее оставляет человеку понимания происходящего с ним. Вместе с тем, менталитет иудео-христианской цивилизации, как пересыщенный раствор, готов к тотальной кристаллизации.
II. Школа телософии
Наметим прелюдией смысловое поле нашего теоретизирования.
В реальности мы видим сбалансированность всего существующего. Все есть единый организм. Наивысший онтологический статус среди существ мира имеет человек. Мир физический - вторичен, его стабильность удерживается стабильностью человеческой психики. А стабильность психики отдельного человеческого существа удерживается стабильностью общественной психики, ради достижения которой, общество идет на самые радикальные изменения, жесточайшие политические акты. Такая панпсихическая природа мира означает, что все существующее есть только потому, что является живым: все есть существо-душа. По общности линии развития человека с другими космическими существами определяются формы проекции других миров на человеческий. Все, что существовало, - существует и будет существовать в гармоничном и актуальном взаимодействии между собой в надвременных, надпространственных, внепричинностных формах, но имея обязательную проекцию на причинностно в пространстве и времени обусловленную реальность. Сейчас и здесь существует как наше прошлое, так и наше будущее. Мир как целостный организм имеет сверхмалые, малые, большие и великие циклы ресотворения, в которых воспроизводится исходный ритуал творения, с различными степенями подобия заданному образцу всего вновь воспроизводимого.
1. Метафизические предпосылки телософии
Исходным пунктом нашего мировоззрения является пан-организменное понимание мира. Все существующее в мире есть организмы. Любой универсальный признак, который мы выделяем в объектах, есть свидетельство вхождения этих объектов, по общему конституциональному основанию, в некое объемлющее целое - мегаорганизм. Такой мегаорганизм воспроизводит всеми своими ресурсами универсальную форму в объекте, через которую данный объект входит в единое поле взаимодействия во внутримегаорганизменном континууме. Воспроизводимость объекта есть не его собственное свойство, а системное свойство объемлющего мегаорганизма. Объемлющий мегаорганизм (надорганизм) воспроизводит форму объекта, который входит в него в качестве элемента. Воспроизводимая форма либо удерживается объектом, либо нет, и тогда объект теряет способность к дальнейшему существованию.
Топология внутриорганизменного пространства является разверткой инвариантной формы, воспроизводимой в каждом включенном в мегаорганизм объекте. Структура мегаорганизма целостно (голографически) отображается в инвариантной форме каждого объекта (элемента), в него входящего.
Мегаорганизм является первой и важнейшей (определяющей) реальностью для всех своих элементов. Такая реальность целостна, замкнута на себя (гомеостатична), субстанциональна.
Существует множество реальностей. Каждая реальность является организмом и определяет относительно себя метареальность (материю) и надреальность (формальную, целевую причину реальности).
Каждая реальность является организмом и имеет свое стержневое существо-носитель (имеет проекцию себя в себя). Реальность есть родокосмическое замыкание своего стержневого существа. Стержневое существо-носитель реальности есть всегда гуманоид по своим бытийным характеристикам. Определяющая характеристика - наличие сознания (рефлексивный уровень реальности), которое определяет возможность космического самоопределения и управления эволюцией всего тела реальности, центрированного вокруг этого существа. Реальность сущностно относительна.
Каждая реальность имеет под собой материнскую реальность (субстанцию), которая также замкнута на себя и центрирована на собственном стержневом субъекте. Материнская реальность продолжает себя вовне, сталкиваясь с иным миром, и порождает новую реальность, которая содержит в себе качества этого внешнего (отцовского) мира.
Каждая реальность имеет над собой некую иную реальность (отцовскую), которая воспринимается как предельный контур (горизонт) определенности форм объектов реальности. Логика и динамика определенности форм реальности восходит к этой надреальности, которая задает встречный (для определенностей материнской реальности) поток формирующего воздействия. Горизонт надреальности проявляется в реальности формальной определенностью объектов, которая есть запись программы предшествующего и последующего развития, целостно скоординированного и постоянно ре-координируемого в соотношении каждого объекта со всеми. Надреальность задает вертикаль временной определенности и целевую детерминацию развития реальности. Цель существования мира есть его форма.
Материнская реальность проявляет себя через причинно- следственную детерминацию. Формирующее воздействие отцовской реальности осуществляется посредством целевой детерминации, посредством направленного формирования объектов и событий. Поиск равновесия этих встречных потоков и рождает особые определенности "средней, промежуточной" реальности. Пока обретается равновесие между материнской и отцовской реальностями, - существует сыновья реальность, в которой материя не подчинена форме (не укрощена ею). Обретение конечного равновесия между порождающими реальностями уничтожает внутреннюю причину существования сыновней реальности, и причина обретается ею вовне, посредством собственного космического брака с иной реальностью.
Человек не есть только индивидуальное человеческое существо, он - родовое и этническое человеческое существо. Развертывание родовой формы человеческого существа вовне задает поле осмысленной общечеловеческой практики в ее фундаментальных онтологических измерениях, развертывание вовне формы этнического существа задает социальные измерения, сталкивает социальные стратегии развития различных этнических существ в их симбиозе и борьбе за доминанту в формировании пути развития родового человеческого существа. Диалог индивидуального человека с миром - это его диалог с собственной родовой формой, которая есть имманентные измерения реальности и, тем самым, - транссубъект, целостно интегрирующий индивидуального человека в свой состав. Все опознаваемо данное человеку в чувственном опыте как объективная реальность есть выраженный в превращенной форме продукт- результат-тело этого транссубъекта, взятого в единстве его настоящего существования, генезиса и конечной цели (ТЕЛОСА).
Общечеловеческая форма, конкретно чувственно данная индивидуальному человеческому сознанию, есть актуальное представительство, инобытие в нем всей совокупности человеческих существ.
Первочеловек, Адам, ассимилирует в себе биологическое существо (создан из праха). Актуальное родовое человеческое существо развертывает себя, свою реальность на потенциале мира первочеловека, задавая систему отношения биокосмоса, потенциального и актуального антропокосмосов. Антропокосмос вбирает в себя биокосмос, который символически предстает в двух планах: нисходящий план взаимодействия человека и биокосмоса определяется символом Нага (змея), предельным выражением которого является символ Дракона темных вод (проекция Хаоса на Биокосмос); восходящий план взаимодействия человека и биокосмоса определяется символом Сфинкса, который является интегральной позицией персонификации родовых форм животных в антропокосмосе. Ипостаси (лица) сфинкса - египетские боги, встречающие человека по смерти его.
Антропокосмос - формация, конституируемая родовым человеческим существом, - завершает биоформацию, вводя новые регистры определенности, новые измерения. Пространственно-временной континуум антропокосмоса биомеханичен, в онтологическом аспекте производится тотальным биологическим существом, гностически же - тем, что апперцепция сенсорики человека производится по эталону тактильной чувствительности. Тем самым высшие спектры сенсорики вытесняются за пределы социально- санкционированной сенсорной реакции, а доминантной формой оказывается биомеханическая. Деятельная активность человеческого существа на первых этапах его космогенезиса проходит в антропокосмосе, эндоизмерения которого онтологически пассивны и актуальной доминантой является - биоформационный космос.
Собственной реальностью человека является АНТРОПОКОСМОС. Эта реальность имеет под собой биокосмос, а над собой ЭДЕМ, некую "райскую" реальность протоформ, определяющую предельные взаимно сбалансированные формы всего сущего в человеческой реальности. Над Эдемом, также как и под биокосмосом, существуют другие реальности, рассмотрение которых сейчас не существенно. Родовой человек является актуальным существом, объемлющим в единый организм всю реальность индивидуально-человеческого опыта. Вся совокупная реальность выступает телом родового человека. Форма родового человека является инвариантом, присущим всем индивидуальным человеческим существам. Эта инвариантная родовая форма определяет индивидуальное существо в качестве человека, интегрирует его в единую человеческую реальность, в которой логика отношения индивидуального человеческого существа к окружающей его опытно-данной реальности определяется задачами соподчинения индивидуального в человеке его родовой сущности.
Реальность есть поле служения индивидуального в человеке его видовой и родовой форме. Служение индивидуального родовому достигается онтологическим принуждением человека "объективными законами" мироздания, которые транслируют в безусловной форме требования родочеловеческого существа к человеческому индивидууму. Служение человека видовой (этнической) форме достигается социально-культурной детерминацией его духа.