В этот мир я для добрых свершений пришел,
Претерпеть миллионы лишений пришел,
Ибо счастлив помочь, обогреть и наставить…
Не кричите так громко: "Мошенник пришел!"…
Вы – просто дети из других миров?
К вам, юным, этот старый мир суров?
А не хотите в мировое пламя
Подкинуть и свою вязанку дров?
НОВОРУССКИЙ РУБАЙЯТ "ПАЦАН ХАЙЯМ"
Надо жить по понятиям – понял, братан?!
Если ты мне, то я тебе – понял, братан?!
А когда нас судьба разведет на мизинцах –
Ну и за ногу мать ее! Понял, братан?!
Пацаны, я торчу! Мы фильтруем базар,
Нас не вяжут менты и не косит шиза,
Но бугор наверху – еще тот отморозок!
Мне прислали маляву: он всех заказал!..
Бьют по почкам менты? Отчего ж им не бить?
Наступают кранты? Отчего ж им не быть?
Даже если мочить тебя станут в сортире –
Все в порядке вещей. Наплевать и забыть.
Я откинулся с зоны – и сразу в кабак.
У меня есть резоны явиться в кабак –
Не могу же напиться я в библиотеке?!
Вот пропьюсь до кальсон – и покину кабак…
Ты пальцы не топырь, заносчивый ханжа,
Когда мой "Мерседес" плывет из гаража –
Да, бедность не порок, но и не добродетель,
А значит, и в раю башлями дорожат.
Сколько было, пацан, до тебя пацанов,
Сколько будет потом! Вот основа основ:
Отвечаем по-всякому за распальцовку –
И уйдем, догоняя былых паханов…
Мне бы водки, братва! – и уже я Хайям…
Мне бы травки, братва! – и уже я Хайям…
Мне бы Люську-шалаву и теплую койку –
Но проси, не проси, а братве по х…ям!
Я спросил пахана: "Отчего нам хана?
Завяжи с анашой, откажись от вина,
Выкинь финку, пойди в стукачи – а в итоге…"
Не дождался ответа я от пахана.
Мы "поляну" накроем и "стрелку" забьём,
И в парилке оттянемся с клевым бабьем,
Рай – для вечнозелёных, как елки и баксы,
Ад – для нытиков, схожих с дубовым рублём!
Есть квартира, счет в банке, мобила и джип,
Этих ставлю "на счетчик", других – на ножи,
Но ночами мне снится: живу на зарплату…
Где, скажите, реальность, а где миражи?!
Ты родился в сорочке, я в джипе рожден,
Ты – семь пядей во лбу, я – в кармане семь тонн,
Ты качаешь права, я же мышцы качаю…
Кто по жизни наказан, а кто награждён?!
Развели, как шестерку, и дело – труба,
О Аллах, ну за что ты караешь раба?
Я налоги с наложниц укрыл, и в отместку
Сколько бед ниспослала мне злая судьба!
Я на Страшном суде озадачу Творца,
Рассказав про доходы, про дачу Творца,
Про уход от налогов, про рэкет, про взятки…
Что молчишь, господин? Опровергни истца!
Я пришел ненадолго, я завтра уйду,
Счет забытого долга, я завтра уйду,
Клык убитого волка, пустая обойма,
Без базара пришел, без базара уйду…
Угнали джип "Cherockee"? Наплевать!
Растут на зоне сроки? Наплевать!
Терпи, пацан! Зачтется терпеливым –
В раю из лейки астры поливать!
Гуляй, братва! Налейте пахану!
К чему слова? Налейте пахану!
Недолго нам гулять – дотянем сроки
И перейдем в другую чайхану!
Сплошь архетип, от крыши до штиблет,
Герои детских сказок новых лет,
Мы жили-были в тридевятой зоне –
Иван-Пацан и Дед-Авторитет…
Хлебнуть ли чайку, заварив от души?
Пройтись ли в мазурке? – эй, ухарь! пляши!
Отдаться ли сну? Перечесть ли Бодлера?
А может быть, просто курнуть анаши?!
Не воруй, говорят, и не пей натощак,
Возлюби не шалаву, а дуру в прыщах,
И тогда после "вышки" твою дородетель
Заберут в неразменный небесный общак!
Там вдали, за Госпромом, дома словно скалы,
Там рассветы в крови пиджаки полоскали,
Сто крутых пацанов на лихих BMW
На разборку с ГУБЭП поскакали…
БАЛЛАДА СУДЬБЫ
Обманутой виселице твоей, школяр Франсуа Вийон
БАЛЛАДА НОЧНОГО ВСАДНИКА
Изгибом клинка полыхая в ночи,
Затравленный месяц кричит.
Во тьме – ни звезды, и в домах – ни свечи,
И в скважины вбиты ключи.
В домах – ни свечи, и в душе – ни луча,
И сердце забыло науку прощать,
И врезана в руку ножом палача
Браслетов последних печать.
Забывшие меру добра или зла,
Мы больше не пишем баллад.
Покрыла и души, и мозг, и тела
Костров отгоревших зола.
В золе – ни угля, и в душе – ни луча,
И сердце забыло науку прощать,
И совесть шипит на углях, как моча,
Струясь между крыльев плаща.
Подставить скулу под удар сапогом,
Прощать закадычных врагов.
Смиренье, как море, в нем нет берегов –
Мы вышли на берег другой.
В душе – темнота, и в конце – темнота,
И больше не надо прощать ни черта,
И истина эта мудра и проста,
Как вспышка ножа у хребта.
БАЛЛАДА ПРИЗРАКОВ
Я – призрак забытого замка.
Хранитель закрытого зала.
На мраморе плит, испещренном запекшейся кровью,
Храню я остатки былого,
Останки былого.
Когда-то я пел в этом замке.
И зал в изумлении замер.
А там, у парадных ковровых – проклятых! – покоев
Стояла хозяйка,
Стояло в глазах беспокойство.
Я – призрак забытого замка.
Но память мне не отказала.
И дрожь Ваших губ, и дрожание шелка на пяльцах
Врезались звенящей струною
В подушечки пальцев.
Вы помните, леди, хоть что-то?
Задернута жизнь, словно штора.
Я адом отвергнут, мне райские кущи не светят,
Я – призрак, я – тень,
Наважденье,
За все я в ответе.
В прошедшем не призраку рыться.
Ваш муж – да, конечно, он рыцарь.
Разрублены свечи, на плитах вино ли, роса ли…
Над телом барона
Убийцу казнили вассалы.
Теперь с Вашим мужем мы – ровня.
Встречаясь под этою кровлей,
Былые враги, мы немало друг другу сказали,
Но Вас, моя леди,
Давно уже нет в этом зале.
Мы – двое мужчин Вашей жизни.
Мы были, а Вы еще живы.
Мы только пред Вами когда-то склоняли колени,
И в ночь нашей встречи
Вас мучит бессонница, леди!
Вокруг Вашей смятой постели
Поют и сражаются тени,
И струны звенят, и доспехи звенят под мечами…
Пусть Бог Вас простит,
Наша леди,
А мы Вас прощаем.
БАЛЛАДА О КУЛАКЕ
Шел монах за подаяньем,
Нес в руках горшок с геранью,
В сумке сутру махаянью
И на шее пять прыщей.
Повстречался с пьяной дрянью,
Тот облил монаха бранью,
Отобрал горшок с геранью
И оставил без вещей.
И стоит монах весь драный
И болят на сердце раны,
И щемит от горя прана,
И в желудке – ничего.
И теперь в одежде рваной
Не добраться до нирваны
Из-за пьяного болвана,
Хинаяна мать его!
И монах решил покамест
Обратиться к Бодхидхарме,
Чтоб пожалиться пахану
На злосчастную судьбу,
И сказать, что если Дхарма
Не спасет его от хама,
То видал он эту карму
В черном поясе в гробу!
И сказал Дамо:
– Монахи!
Ни к чему нам охи-ахи,
А нужны руками махи
Тем, кто с ними не знаком.
Пусть дрожат злодеи в страхе,
Мажут сопли по рубахе,
Кончат жизнь они на плахе
Под буддистским кулаком!
Патриархи в потных рясах –
Хватит дрыхнуть на матрасах,
Эй, бритоголовых массы,
Все вставайте, от и до!
Тот, чья морда станет красной,
Станет красным не напрасно,
Не от водки и от мяса,
А от праведных трудов!
Лупит палкой тощий старец,
Восемь тигров, девять пьяниц,
Эй, засранец-иностранец,
Приезжай в наш монастырь!
Выкинь свой дорожный ранец,
Подключайся в общий танец,
Треснись, варвар, лбом о сланец,
Выйди в стойку и застынь!
Коль монаху плохо спится,
Бьет ладонью черепицу;
Коль монах намерен спиться –
Крошит гальку кулаком!
А приспичит утопиться –
Схватит боевую спицу,
Ткнет во вражью ягодицу –
И с хандрою незнаком!
У кого духовный голод,
Входит в образ богомола
И дуэтом или соло
Точит острые ножи,
Кто душой и телом молод,
Тот хватает серп и молот,
Враг зарезан, враг расколот,
Враг бежит, бежит, бежит!
Шел монах за подаяньем,
Нес в руках горшок с геранью,
В сумке – палку с острой гранью,
Цеп трехзвенный и клевец.
Повстречался с пьяной дрянью,
Ухватил за шею дланью,
Оторвал башку баранью –
Тут и сказочке конец!
БАЛЛАДА ДВОЙНИКОВ
– Нежнее плети я,
Дешевле грязи я –
В канун столетия
Доверься празднику.
– Милее бархата,
Сильней железа я –
Душой распахнутой
Доверься лезвию.
…Левая рука – правою,
Ложь у двойника – правдою,
Исключенье – правилом,
Лакомство – отравою.
Огорчаю?
Нет! –
радую…
– Червонней злата я,
Из грязи вышедши –
В сетях проклятия
Доверься высшему.
– Святой, я по морю
Шел, аки по суху –
Скитаясь по миру,
Доверься посоху.
…Правая рука – левою,
Шлюха станет королевою.
Трясогузка – лебедью,
Бедность – нивой хлебною.
Отступаю?
Нет! –
следую…
– Возьму по совести,
Воздам по вере я,
На сворке псов вести –
Удел доверия.
– Открыта дверь, за ней –
Угрюмый сад камней.
Мой раб, доверься мне!
Не доверяйся мне…
…в зеркале глаза – разные.
Позже ли сказать?
Сразу ли?!
Словом или фразою,
Мелом или краскою?
Сострадаю?!
Нет! –
праздную…
БАЛЛАДА ПЕСНИ ПОД ВИСЕЛИЦЕЙ
Его три раза вешали,
Три раза отпускали,
Да ну поэта к лешему! –
До дырок затаскали.
О бабах, что ли, брешет он?
Так это ж вор в законе!
Ходили слухи грешные
О Франсуа Вийоне.
Сто раз бывал под пыткою
По делу и без дела,
За душу слишком прыткую
Ответ держало тело.
Гуляй, эпоха, веселись,
Рви с языка слова!
В тени высоких виселиц
Шатался Франсуа.
Поэту кушать хочется,
Поэту выпить хочется,
Поэты так же корчатся
От боли, как и прочие,
А как поэтов вешают
Под колокольный звон!
К чему потомков вмешивать?
Не правда ли, Вийон?!
Года средневековые,
Простые да хорошие,
Слова цепями скованы,
Слова в застенок брошенны,
Была у инквизиции
Святейших подлецов
Почтенная традиция –
Плевать словам в лицо.
Наш век давно не каменный,
Труднее понимать его,
Одни Вийоны в камерах,
Другие – в хрестоматии.
К чему перемывать белье
Всемирного сортира?
Да ну ко всем чертям ее!
Изыди, сгинь, сатира!
Поэту кушать хочется,
Поэту выпить хочется,
А дуракам хохочется,
А головы морочатся,
Гуляй, эпоха, веселись,
Рви с языка слова!
Пока поют у виселиц,
Считай, что ты жива!
БАЛЛАДА ОПЫТА или БУДЬТЕ, КАК ДЕТИ…
I
Ребенок любит фильмы про войну.
Команчи бьют ковбоев, те – шерифа,
Шериф схватился с рыцарем Айвенго,
Айвенго рубит шашкой Робин Гуда,
А Робин Гуд стреляет из базуки
В джедая, что свой лазер обнажил
И лазером наотмашь полосует
Трех Бэтменов.
Но позже, во дворе,
Ребенка лупит толстый одноклассник,
В песке и грязи густо изваляв,
Украсив синяками, – и ребенок
Бежит домой, сморкаясь и рыдая,
Чтоб целый вечер фильмы про войну
Смотреть.
Я, стоя за его спиной,
Печально улыбаюсь. Но мой опыт
Ему – ничто. Он любит про войну.
II
Гроза за горизонтом – немая.
В молчании небесных страстей
Не опытом, – умом понимаю:
Как больно умирать на кресте.
Когда уже не муки, а мухи
Жужжат над обезумевшим ртом,
Когда не серафимы, а слухи
Парят над одиноким крестом,
Когда ни упованья, ни веры,
А гвозди и терновый венец,
Когда не ангел – легионеры
Торопят равнодушный конец,
И больше ни апреля, ни мая,
Набат в виске взорвался и смолк…
Не опытом, – умом понимаю.
А опытом не смог бы.
Не смог.
БАЛЛАДА СРЕДНИХ ЛЕТ
"Увы! – где прошлогодний снег…"
Франсуа Вийон
Ножки в тазик опущу
С теплою водой,
Всех обидчиков прощу, –
Добрый, молодой, –
Хлопну рюмку коньяку,
Тихо мудрость изреку,
Например:
"Кукуй, кукушка!
Скучно суке на суку!.."
Миру – мир, козлу – капуста,
Доминошке – "дубль-пусто",
Ах, приди, моя Августа,
Разгони печаль-тоску!
Ножкам в тазе трын-трава,
В радио – Кобзон,
За окном в снегу трава,
Значит, есть резон
Хлопнуть бодро по второй,
Уяснить, что я – герой,
И отчалить по сугробам
Поздней зимнею порой.
Мы свои права качали
В романтической печали,
Где, Августа, локон чалый?
Где любовный геморрой?!
Ножки в тазик с кипятком,
Душу – на ледник,
С симпатичным коньяком
В доме мы одни,
Что хандра мне? Что мне грусть?
Я от грусти этой прусь,
Я коньяк заем капусткой –
Ох, люблю капусткин хруст!
Мама стекла мыла в раме,
Звонки бубны за горами,
Нет – лоточникам во храме!
Свята Киевская Русь!
Допиваешь? Допивай!
Баю-баю-баю-бай…
ТИХАЯ БАЛЛАДА
Я плыву на корабле,
Моя леди,
Сам я бел, а конь мой блед,
То есть бледен,
И в руке моей коса
Непременно.
Ах, создали небеса
Джентельмена!
Нам не избежать молвы,
Моя леди,
Я ведь в саване, а вы –
В старом пледе,
То есть оба не вполне
Приодеты.
Я скачу к вам на коне:
Счастье, где ты?!
На крыльцо ступлю ногой,
Моя леди,
Вот для леди дорогой
В рай билетик,
Попрошу вас неглиже
В кущи сада…
Что? Ошибся? Вы уже?!
Ах, досада!
Расседлаю я коня,
Моя леди,
Не сердитесь на меня,
Мы не дети,
Над могилкою звезда,
Ночь покойна…
Ну, бывает. Опоздал.
Что ж такого?
БАЛЛАДА СУДЬБЫ
Я не знаю, какая строка обернется последней,
На каком из аккордов ударит слепая коса,
Это вы – короли; я – наследник, а может, посредник,
Я – усталое эхо в горах. Это вы – голоса.
Перекрестки дорог – узловатые пальцы старухи,
Я не знаю, какой из шагов отзовется бедой,
Это вы – горсть воды; я – лишь руки, дрожащие руки,
И ладони горят, обожженные этой водой.
У какого колодца дадут леденящей отравы,
Мне узнать не дано, и глоток будет сладок и чист,
Это вы – соль земли; я – лишь травы, душистые травы,
Вы – мишень и стрела, я – внезапно раздавшийся свист.
От угрюмых Карпат до младенчески-сонной Равенны
Жизнь рассыпалась под ноги звоном веселых монет,
Вы – горячая кровь; я – ножом отворенные вены,
Вы – июльское солнце, я – солнечный зайчик в окне.
День котомкой висит за спиной, обещая усталость,
Ночь укроет колючим плащом, обещая покой,
Это вы – исполины; я – малость, ничтожная малость,
Это вы – гладь реки, я – вечерний туман над рекой.
Но когда завершу, упаду, отойду в бездорожье,
Замолчу, допишу, уроню, откажусь от всего,
Вас – великих! могучих! – охватит болезненной дрожью:
Это он, это мы, и какие же мы без него…
БАЛЛАДА НА ТРОИХ
Жизнь шута
Прожита.
Бубенцом не спугнуть панихиды.
Ни меча,
Ни щита,
Нищета – и под сердцем змея.
Жизнь шута –
Чушь. И та
Не в тени Громовержца эгиды,
А под сенью
Креста.
Приглядись: это ты. Это я.
Жизнь царя –
Все зазря.
Оградит ли дворец от Курносой?
Скучен прах –
В янтарях,
В позолоте чудесной парчи.
Жизнь царя,
Говорят,
Хороша – ни пинков, ни разносов,
А заря
Сентября.
Если знаешь другое – молчи.
В чем печаль
Палача?
В том, что красный колпак не двуцветен.
В чем судьба
Палача?
В том, что плаха, увы, не престол.
И ночами
Свеча
Оплывает, не в силах ответить:
Что дрожит
У плеча?
Кукиш клоуна – царским перстом.