2
Я огляделась по сторонам. Вроде бы, никого нет. Воткнув взгляд в землю, я быстро свернула в переулок. Полуразваленное, с виду, здание было через десять шагов. На фасаде висели блёклые потрескавшиеся надписи "Ритуальные услуги", "Помни", "Контора Эм". Любой человек в здравом уме обошёл бы этого трухлявого монстра стороной, но я уверенно потянула на себя дверь. Прямо были две лестницы – одна вверх, другая в подвал. Я выбрала вторую.
– Добрый день. Я по поводу продления времени.
– Как вас зовут? К какому мастеру вы записаны?
– Ника. К Хроносу.
– Проходите, – сочувственно улыбается девушка за стойкой.
Хронос снова сидит за Прибором. Что-то внимательно измеряет и списывает показания. Потом поднимает на меня тяжёлый взгляд.
– Истёк срок действия?
– Да.
– Сколько ему ещё осталось?
– 20 минут, – смотрю на часы.
– Хорошо. Сейчас я всё сделаю. Но деньги вперёд, вы знаете правила.
– Держите. Здесь на 30% больше, чем в прошлом месяце.
– Мне нравится, что вы всё помните. В следующий раз нужно будет на 50% больше.
– Да, а через какое-то время мне придётся платить две, три и четыре цены, – понимающе усмехаюсь я.
– Но ведь оно того стоит?
– Стоит.
– Не переживайте, когда сумма дойдёт до 500%, то замрёт на месте. Если вы к тому времени, конечно, не сойдёте с ума, – делает многозначительное лицо.
– Я давно не была так счастлива. Вряд ли. У нас осталось 10 минут, продлевайте.
Он ничего не ответил. Нажал что-то на Приборе. На огромном экране появились кардиограммы и схемы. В дальнем углу комнаты замигала красная лампочка.
– Проходите, садитесь, надевайте шлем, – буднично сказал он.
Процедура началась снова.
– Как можно детальнее вспомните его. Внешность, голос, характер. Просто закройте глаза и думайте о нём. И руки не забудьте положить на панель.
Всё, как в прошлый раз. Скоро это станет привычным ритуалом. Я вспоминаю всякие забавные мелочи, чтобы картина была максимально подробной. Вот он кривляется за рулём машины, подпевая любимой песне, а вот – серьёзно разговаривает по телефону с сотрудником банка. Варит кофе, рассказывая о преимуществах гейзерной кофеварки, и режет мой любимый торт, который ни один адекватный человек и тортом-то не назовёт. Вот он по-дурацки смеётся, корчит рожи, а вот – обнимает меня перед сном, и я боюсь пошевелиться, чтобы не разрушить волшебные чары. Всё это каким-то бешеным калейдоскопом крутится у меня в голове. Мысли прыгают друг через друга, крутят сальто, соревнуются в уникальности. По телу пробегает ток, а шлем начинает больно давить на голову. К счастью, процедура быстро заканчивается. Я открываю глаза и вижу, как Хронос снимает с меня датчики.
– Ну, вот и всё. Теперь образ будет детальнее, чем в прошлый раз. С каждым новым продлением – всё ближе к оригиналу, – говорит он.
– Спасибо.
– До встречи. Не увлекайтесь только особенно. Иногда это печально заканчивается.
Я выхожу из офиса и выбрасываю квитанцию об оплате в ближайшую урну. Будет неловко, если её кто-то случайно обнаружит у меня в сумке. Всё же, это – не Интернет продлить. Хотя, очень похоже. Интересно, что будет, если узнает мама или Максим? Представляю сочувствующие взгляды, укоры и длинные "мозговправляющие" беседы. Брр, лучше об этом не думать.
Ветер бьёт по пальцам, я сжимаю их в кулаки и прибавляю шаг. За спиной остаётся Новый Арбат, а по правую руку – неказистые переулки. Небо серое, солнце предательски скрывается за облаками, а под ногами грязный асфальт. Но это всё сейчас не важно. Моё внутреннее состояние настолько прекрасно, что может лить хоть кровавый дождь. В моём мире сейчас жаркое лето, единороги, бабочки и мимимишные улитки с рожками. Я влюблена, счастлива, и дома меня ждёт Кит. Это лучшая новость за последние два года. На Садовом наконец-то поставили ларёк "Кофе с собой". Теперь не нужно переходить на другую сторону, топать к "Маку" и стоять в долгой очереди. Я покупаю большой латте и иду дальше. Пальцы приятно согреваются о картонный стакан. Эта традиция брать кофе с собой тоже принадлежит Киту. Давным-давно мы гуляли по Гоголевскому бульвару, было самое начало осени, руки немного замерзали. Он зашёл в одно из наших любимых кафе и принёс оттуда два больших стакана, чтобы совместить приятное с полезным. С тех пор мы часто так гуляли. Кит постоянно был за рулём, поэтому алкогольные напитки исключались. А вот всяческие ароматные и вкусные – мы поглощали литрами. Меня всегда забавляла его страсть к какао с зефирками, он называл их "белыми плюшками", заставляя официанток смеяться. В нём удивительным образом ребёнок всегда сочетался с серьёзным мужчиной.
После нашего расставания я часто гуляла по Москве с кофе наперевес. А ещё я полюбила эти дурацкие резиновые зефирки и ненавистный в детстве какао. Всё это теперь было со вкусом Кита. Вот и сейчас я шла по холодному городу, со стаканом латте в руках, одна. Но теперь я знала, что ОН ждёт меня дома.
3
Я помню, как мы смешно познакомились. Мне по работе пришлось всю ночь простоять возле Лефортовского тоннеля. Его закрывали на несколько дней, а мы должны были контролировать процесс. На улице стояло начало мая и обманчиво тёплая погода. Я надела любимое зелёное платье, которое год ждало своего выхода, и открытые босоножки. Голые ноги, обнажённые руки и никакой кофты с собой: в тот день я была на редкость "предусмотрительна". Благодаря этому, в первом часу ночи я уже отчаянно отбивала чечётку зубами, пытаясь обнимать себя за плечи окоченевшими пальцами. Вокруг стояли всяческие машины: катки, асфальтоукладчики и прочие. Рядом с ними – мужчины в форме, раздевающие меня до костей липкими взглядами.
Вдруг передо мной остановилась обычная "девятка", оттуда выглянуло улыбающееся мальчишеское лицо, а затем высунулся и его обладатель. Парень был одет странно: сверху приличная рубашка, снизу – заляпанные гудроном штаны. Присмотревшись, я увидела, что на ногах у него разные ботинки.
– Привет, на тебя смотреть холодно, – сказал он. – Давай я тебе свои джинсы отдам?
– Это новый способ знакомства с девушками? – ответила я.
– Это старый способ не подхватить воспаление лёгких. Держи, – он кинул мне в руки какую-то плотную тряпку. – Я всё равно переодеваюсь, в ближайшие часы они мне будут не нужны. Хотя, знаешь, если бы у меня и рабочих штанов не было, то я бы в трусах домой пошёл ради такого дела. Надевай быстрее, у тебя ноги синие.
Я изумлённо переводила взгляд с парня на свои руки, и обратно. А он открыл заднюю дверь, опустил ноги на землю и спокойно продолжал переобуваться. Зашнуровал кроссовки, закинул туфли под сидение. И надел на рубашку тёплый рабочий свитер.
– Спасибо, конечно, но думаю, что мешковатые джинсы и платье до колена – не самый лучший вариант моего гардероба. Мне тут до утра людей веселить таким прикидом.
– Хорошо. Тогда раздевайся, – спокойно сказал он.
– Что?
– Раздевайся.
– Зачем?
– Я так хочу, – беспечно ответил он. – А на самом деле, вот за этим, – он стянул свитер через голову и положил его в мои руки поверх джинсов. – Надевай это всё быстрее. Я жду.
Его тон был настолько безапелляционным, а моё тело – продрогшим, что я подчинилась. Он закрыл меня собой, тактично отвернувшись в другую сторону, а я поменяла своё глупое платье на штаны 50-го размера и кофту, благоухающую асфальтом.
– Так лучше. Ты здесь совсем до утра будешь?
Я кивнула.
– Тогда запиши на всякий случай мой номер. Я могу раньше уехать, у нас ещё один объект сегодня. А джинсы со свитером потом как-нибудь отдашь, при встрече. Меня Кит зовут, кстати.
– Вероника, – я так ошалела от происходящего, что не могла сказать больше ничего. Я чувствовала только тепло, разливающееся по телу от его одежды. Как же в ней было тогда хорошо!
– Платье своё давай сюда. Не будешь же ты его в руках носить с собой, – ухмыльнулся он.
Я молча отдала его. И только потом до меня дошло.
– А кто ты вообще?
– Волшебник, – хмыкнул он.
– Хорошо, что не фея из сказки про "Золушку". А то превратятся твои шмотки в лохмотья через пару часов. А если серьёзно?
– А если серьёзно, то я здесь подрабатываю, – весело сказал он. – Асфальт кладу вместе с ребятами. Сегодня опоздал, зато меня Дмитрий Васильевич привёз на своей машине, прямо как вип-гостя. Вот и переодеваться пришлось прямо в ней, иначе не успею ничего.
– А как ты будешь работать в белой парадной рубашке? – я посмотрела на свитер, который он отдал мне.
– Обычно. У меня без вариантов, – снова улыбнулся. – Ладно, дорогуша, чмоки, – и он ушёл.
Оглядевшись по сторонам, я заметила толпу рабочих, пялившихся на меня и что-то говоривших друг другу на ухо. Потом увидела Кита, в грязных штанах и белоснежной рубашке, по локоть испачкавшегося в какой-то жиже. В тот день мы больше не увиделись, ближе к пяти утра я пыталась искать его, но их бригада уже уехала. Дмитрий Васильевич гордо несколько раз говорил мне, проходя мимо, какие у них хорошие парни работают, готовые ради девушки пожертвовать своей одеждой. Мол, не то, что вы, приехали сюда с пафосными рожами, ходите, замеряете, критикуете.
Джинсы и свитер я отдала ему неделю спустя. Причём, в абсолютной уверенности, что это наша последняя встреча. Несмотря на его доброту и оригинальность, он не зацепил меня с первого взгляда.
4
– Кииит, я дома! – нажимаю кнопки выключателя.
– Приветики, чёт ты долго, – целует меня в щёку и пытается помочь снять пальто, но оно падает. – Чёрт, я всё время забываю, что не могу его удержать. Со мной точно всё хорошо? – беспокойство в голосе.
Я поднимаю пальто, вешаю его на крючок, обнимаю Кита. Как же я люблю к нему прижиматься… Запускаю руки под рубашку, чувствую знакомое покалывание на кончиках пальцев. И запах… Его запах. Как я скучала по этому. До сих пор не могу поверить, что теперь он здесь.
– Конечно, хорошо. Не заморачивайся, – вру я.
По дому развешаны коробочки, блоки и провода. Они оборудованы датчиками движения и постоянно поворачиваются в нашу сторону. Я говорю всем, что это специальные воздухоочистительные приборы, которые я поставила месяц назад.
Вечер проходит идеально. Мы смотрит кино, пьём белое полусладкое (точнее, я пью, а стакан Кита стоит для декорации), целуемся и болтаем. Он рассказывает, как хочет купить мотоцикл, показывает мне экстремальные видео, мечтает о поездке в горы. Я понимаю, что все эти слова – пустота. Но поддерживаю разговор и улыбаюсь. Сколько месяцев я хотела, чтобы он вот так вот беззаботно болтал со мной.
Я разбираю кровать, мы ложимся спать. Почти весь месяц я засыпаю в его объятиях. Больше всего на свете я люблю, когда он дышит мне куда-то между ухом и шеей. Крепко прижимает к себе, совсем как раньше, и кладёт одну руку на живот. В этой позе я могу проспать с ним пару лет, кажется. Правда, теперь его руки совсем не тёплые и не тяжёлые. Они очень странные. Легкие и вибрирующие энергией. Раньше всё было по-другому. Он ставил ладонь на ребро, когда обнимал меня ночью, чтобы мне было не тяжело. Теперь этой проблемы больше нет. Кит целует меня в шею, желает доброй ночи, и я засыпаю.
Утро начинается с бурного веселья. Мы дурачимся, смеёмся и бегаем друг за другом по квартире. Звонок в дверь всё портит. Я целую Кита и иду отрывать. Нажимаю сразу на оба выключателя, поворачиваю ключ.
– Привет, милая, – Максим улыбается с порога. – У тебя гости? С первого этажа слышны смех и разговоры.
– Н-нет, я одна, только проснулась недавно, – запахиваю халат и пропускаю Макса внутрь квартиры.
– Странно, а что это было тогда?
– А, да я видео смотрела с прошлого года. Как мы ездили с парашютом прыгать. Громко, наверное, включила, – улыбаюсь я.
Какого чёрта ты пришёл и всё испортил. Кит…. Как я ему потом объясню это?
Макс раздевается и идёт мыть руки. В коридоре странно оглядывается по сторонам. Недоверчиво так. Я, в свою очередь, иду в спальню, застилаю кровать и убираю подальше вчерашние два бокала вина. Делаю пару глубоких вдохов, мысленно настраиваюсь на утро с Максом и обречённо иду на кухню. Нет, я рада ему, он мне нравится, но сегодня он на редкость не вовремя.
– А чего вдруг ты так рано?
– Тебя хотел порадовать, – улыбается он и делает шаг навстречу.
– У тебя получилось, – вру я.
– У меня есть пара часов, как раз успеем позавтракать и поболтать немного.
– Чудесно. Сейчас что-нибудь приготовлю. А то у меня в холодильнике один только "Цезарь", а ты его на дух не переносишь.
– Да, есть такое дело. Слушай, а эти приборы по всему дому так и будут висеть? Страшные они какие-то, давай в короба их запрячем, что ли?
– Нет, я же уже объясняла тебе, как они работают. Это очиститель, ионизатор и ещё какие-то штуки для воздуха. Мне Майя посоветовала их, клянётся, что дышать станет гораздо легче. Ну и плюс болячки всякие лечатся от них. Мне нравится пока.
– Ну, как знаешь. Расскажешь, как у тебя дела на работе? – он всегда очень внимателен и заботлив.
С Максимом мы вместе полгода. Он вытащил меня из адской депрессии, хоть и не знал её причины. У него поразительное чувство юмора, с ним у меня всегда болят скулы от смеха. Он очень хороший. Одно время я даже всерьёз думала, что влюблена в него. Надеялась, он сможет заменить Кита. Не получилось. Никита был единственным мужчиной, интересовавшим меня. Со всеми остальными я ходила на свидания, курила кальян и смеялась, создавая иллюзию счастливой жизни. Я пыталась заменить его всеми ними. Иногда получалось, но непрошенные мысли всё равно рвали мозг на части, и я видела всю убогость собственной затеи. А сколько раз я пыталась уснуть рядом с Максом! Ложилась в ту же позу, просила его ставить кисть ребром… но представляла Кита.
– Очень вкусный омлет, обожаю, как ты готовишь! – как всегда он щедр на похвалу. – Как же мне повезло с тобой, голодным точно не останусь. И холодным тоже, – озорно улыбается.
Сглатываю ком в горле. Максим такой чудесный. Мне временами очень стыдно за то, что я так поступаю с ним. Залезаю к нему на колени, он обнимает меня и тихо шепчет: "Маленькая моя". Мне становится грустно до слёз. От Кита никогда было не дождаться ни похвалы за еду, ни ласковых слов. Но…
Сегодня встречаюсь с Ланой. Как обычно, посиделка в "Мармеладе". Пара бутылок сухого, сырное ассорти и разговоры на несколько часов.
– Я встретила вчера Никиту на улице, – решаюсь я после первой бутылки.
– Киита? Да лаааадно? Сколько времени прошло?
– Два года почти, – делаю большой глоток вина.
– Ну? И как он? Давай прямо по порядку всё, как мы любим, – Лана приготовилась слушать.
Мне тяжело говорить. Но очень хочется.
– Он, как всегда, на позитиве. Дурачится, улыбается. Очень удивился, встретив меня. Всё про работу расспрашивал, про творчество. Смотрел внимательно так, будто запоминал. Хотя, я это, скорее всего, придумала. Тем более, рядом с ним Оля была.
– Серьёзно? Они до сих пор вместе?
– Как видишь. Уже год где-то. Я давно не интересовалась его жизнью. А на неё мне вообще смотреть больно.
– Да ну, брось. Всё равно у неё рот, как у лягушки, – пытается подбодрить. – Ну, а всё же, как у него дела-то? Рассказал?
– Да. Он молодец. Ты же знаешь, я им всегда гордилась и восхищалась. Кит – это мой идеал мужика. Уверенный, надёжный, спонтанный. Ты же помнишь, он ещё тогда увлекался всякими каскадёрскими штучками? Лазал везде, прыгал.
– Ну да, тебя всегда тянуло чёрт знает на кого.
– Лан, то, что он меня бросил, это не повод бросаться на него. Тебе он не нравится, но он правда классный. В общем, он открыл сейчас собственный проект, связанный с каскадёрами и съёмками. Не хило так живёт: катается по миру, находится в эпицентре событий. И Оля постоянно рядом с ним. Вот уж не думала. Но я им всё равно очень горжусь. Он сумел превратить хобби в работу, создать свой бизнес. Это здорово.
– Ну да, а то раньше асфальт укладывал, – смеётся она.
– Ну и что. Тебе ли рассказывать, что он мне нравился и таким.
– Ещё бы, если ты летела к нему на другой конец Москвы, закрыв номера визиткой. Чем же он тебя так зацепил?
И я вспомнила ту историю. Как однажды ночью, когда мы ещё не встречались, он позвонил мне и сказал, что у него случилась беда. Попросил приехать, потому что все его друзья были не в городе, а я – единственный человек, который мог ему помочь. У него был такой отчаянный голос, что я тут же вызвала такси, отскребла себя от кровати, быстро собралась и вылетела к подъезду.
– Сколько нам по времени ехать до улицы Белинского?
– Около часа, это ж ровно на другом конце Москвы. У вас что-то случилось? – встревожено спросил таксист.
У меня были настолько бешеные глаза, что он понял: дело срочное. Достал из бумажника какую-то визитку, закрыл ею номера машины и сказал:
– Вот так минут за двадцать можем успеть. Если через центр ехать. Скорости не боитесь?
– Нет.
Мы неслись по ночным улицам со всей скоростью, на которую была способна его "Калина". Через 25 минут были на месте. Я влетела в подъезд, услышала громкую музыку, увидела Кита на лестничной клетке с сигаретой в руке. Он, сбиваясь, рассказал, в чём дело. Страшная была ночь. Он пил, пел и говорил. Сильный мужчина, разбитый вдребезги горем. Я пыталась как-то помочь, обнимала его, гладила по голове. А он тащил меня танцевать под громкую музыку из колонок. Потом мы сидели на полу, он говорил, я слушала. Я никогда не забуду его огромные от ужаса глаза и своё состояние беспомощности. Я первый раз видела его таким. Я ничего не могла сделать.
Пока я вспоминала эту историю, в голову пришла другая. Наше первое свидание. В той же самой квартире, но при менее драматичных обстоятельствах. Он тогда позвонил мне тоже ночью. Пригласил к себе в гости. Я, разумеется, сказала, что в такое время никуда не поеду. Он долго уговаривал меня взять такси, а в итоге выпросил мой адрес и приехал на другой конец Москвы. Взял меня за руку у подъезда, поймал машину и увёз к себе домой.
Мне всегда нравилась его настойчивость. Он мог переспорить и уговорить любого. Он мог скрутиться в рогалик, но сделать так, как ему нужно. Для него не существовало времени суток, правил и принципов. Он жил на полную катушку. В тот вечер он учил меня танцевать, рассказывал про Патрика Суэйзи и какой-то кастинг. Кружил меня по комнате и пел в ухо. Потом он показывал мне свою коллекцию японского оружия и всяческие приёмы и трюки. Прыгал по комнате, выкручивал невероятные акробатические фигуры, а потом танцевал стриптиз. Я смеялась до боли, это было невероятно и ошеломляюще. Его энергия била через край, казалось, она затопит всю его квартиру.
Это был холодный вечер. Я была в толстом свитере и тёплой юбке. Он пытался приставать ко мне, но я отважно сопротивлялась. Тогда он взял меня на руки и отнёс в ванную. Поставил, включил душ, и облил с ног до головы тёплой водой! Я кричала, барахталась, смеялась. В итоге я стояла в ванной, мокрая до последней нитки, наблюдая, как со свитера текут ручьи, а Кит заливисто смеётся.