Шаман меняется в лице. Привычным становится лицо. Не страшным, понятным. Ничего не было, будто разом рукой смахнулось, как пылинка. Ничего не было. Семь сторон света, светило, Тот – всё забыто, рассыпалось одним махом. Просто шаман рассказывает, как одному охотнику (Чёрному Мамонту) днём стало плохо, он слёг, а посреди ночи вдруг захотелось мяса, и тот подавился большим куском. Его били по спине и даже перевернули кверху ногами и долго трясли, но он умер. И в глотке не было мяса.
Загадка не меньше. Режущий Бивень наморщил свой лоб, и, кажется, что голова его лопнет. Расколется. Но всё равно хочет знать.
– Тогда почему же умер столь славный охотник? – вот что хочет знать Режущий Бивень. К а к – об этом пускай судачат старухи.
"Идём!" – подаёт знак шаман. И они направляются в лагерь. Действительно, солнце полностью пробилось уже сквозь туман, пережило, но ещё мутное. Режущий Бивень отстал на три шага, почтительно следит за раскосой тенью своего вожака, хуже нет, чем невзначай наступить на неё.
Чёрный Мамонт лежит на земле. Руки сложены на груди крестом, ноги подогнуты в коленях. Тело посыпано цветочными лепестками, пахучей травой и листиками багульника. У изголовья поставлена костяная плошка с водой, кусок оленьей печёнки ещё дымится на деревянной тарелке. Вдова Крепкая Ветка сидит на траве и отрешённо кормит грудью младшего сына. Она уже выдрала на своей голове клочья волос, чтобы душа умёршего мужа без затруднений могла её опознавать. Заметив подходящих, вдова потупляет взор. Режущий Бивень может теперь внимательно всё рассмотреть.
Причина видна с первого взгляда. Правый глаз Чёрного Мамонта налит кровью и вспучен. Шаман подтверждает:
– Он ведь из клана Мамонта. Тот мамонт, которого охотники поразили в глаз, оказывается, был его двойником. Умер мамонт, вскоре умер и двойник-человек. Люди этого клана хотят теперь навсегда запретить своим убивать мамонтов и прикасаться к их мясу. Они спрашивают мнения духов.
Режущий Бивень не может знать мнения духов. Не сведущ в этих делах. К тому же он из рода Медведя. И он уже видел достаточно, он спешит отвернуться от жуткого зрелища.
Ему в спину неприязненно глядит старший сын умершего. Мальчик-подросток не смеет встретиться взглядом с охотником, поспешно отводит глаза, но они уже высказались. Режущий Бивень не сомневается. Ему здесь не рады.
– Наверное, Режущему Бивню лучше не приходить на проводы, – добавляет шаман. – Он всё равно из другого рода.
Режущий Бивень молча уходит. Он сам не догадывается, что творится у него на душе. Однако есть и хорошая новость. И почему-то он не может не вспомнить об этом.
Очень скоро, после путины, состоятся опять Осенние Оргии. И он не сможет никак удержать Чёрную Иву. И сам тоже не сможет остаться. Но никогда уже Чёрный Мамонт не овладеет его женой. Никогда!
****
У Соснового Корня больше нет сил. Он нашёл себе место, бросил шкуру под бок – и свалился. У него болит поясница, у него ноют руки, у него всюду кружится мясо перед глазами – мясо, мясо, кусочки мяса. Весь мир стал из мяса. И даже сон. Не хочет он мяса, морщится, хочет другого – чего? Мухи жужжат над головой, носятся, одурелые, за кусочками мяса, которые кружатся, от которых тошнит – Сосновый Корень переворачивается на другой бок, но и там тоже носятся мухи. Везде.
Никогда ещё так не болела спина. Что с ней случилось? Сосновый Корень поднялся, попробовал потереть поясницу, помассировать пальцами – нет, болит всё равно. Сильно устал Сосновый Корень. Надо ему отдохнуть. Надо поспать.
Он подобрал свою шкуру, отошёл чуть подальше. Может, здесь нету мух, может, все там останутся, вместе с мясом. Пусть остаются! Сосновый Корень отходит ещё, проходит по тропинке мимо валунов, но замечает между камнями просвет. Как раз он туда поместится, там и отдохнёт.
На новом месте вроде бы тихо. Вороны только неистово каркают. И люди тоже слышны, Сосновый Корень догадывается: это род Мамонта устроил сходку, бросили мясо, обсуждают загадочную смерть своего главного. Сосновому Корню нет дела до Чёрного Мамонта, вовсе не хочется думать ещё и об этом – у него болит бок, он устал, ему надо поспать. Потому что когда проснётся, опять полезет в яму. Но и об этом ему не хочется думать, о яме тоже не хочется – почему замешкался сон, где пропал?
Сомкнул веки Сосновый Корень, руки сложил на груди, голову повернул к камню, чуть не впритык – мухи сюда наверняка не доберутся. А сон?.. Сон пришёл.
Он видит лёд. Много-много припорошенного снегом льда до самого небосклона. Всё сверкает под ярким солнцем. И слепит глаза. Глаза у него почему-то маленькие. Один глаз смотрит влево, другой глаз смотрит вправо – плохие глаза. Он теперь мамонт, огромный и шерстистый. Их много, мамонтов. Они идут строем. У него даже есть задание. Он должен убить волосатого человека, ему так сказали, что должен, но вроде не хочется ему никого убивать. Он мирный зверь. Его глаза смотрят по сторонам, в разные стороны один от другого, он видит мамонта справа и видит мамонта слева, но волосатый человек где-то спереди. Туда ему как раз и не доглядеть. А ещё он слышит ногами. Это так чудно. Он слышит гул вдалеке и знает, что там колется лёд, падают мощные белые глыбы, такие большие, как он, и даже больше. Ещё он слышит ногами всех других мамонтов, кто как идёт. У всех поступь спокойная, тревоги нет и беспокойства тоже нет. И другим мамонтам сказано, чтоб убить волосатого человека, другие готовы убить, а он – не готов. Мамонты громко трубят, будто кличут боевой клич, звенит в ушах, сверкает лёд и не хочется никого убивать. Просто не хочется.
И тогда он опять видит лёд, один только лёд до самого небосклона. Мамонтов больше нет. Одинокая палатка стоит посреди льда. Палатка сложена из грубых шкур, даже не сшитых как следует между собой. В палатке сидят волосатые предки. С ними будет совет.
Он немного смущён. Ему не всё ясно. Как это мамонт держит совет с волосатыми людьми? Мамонту нужно держать совет с мамонтами, - так ему кажется, а потом будто кто-то хлопает его по голове. Это ведь то же самое, люди и мамонты. То же самое!
Волосатые предки ему улыбаются. Рады, что он, наконец, догадался. Они могут помочь в его деле. Они могут сказать.
Один спрашивает: "Ежели не хочешь убивать, как же быть тебе охотником?" Он тоже думает: "Как?" Он не знает. "Кем-то другим надо быть", - говорит волосатый предок. "Кем же? - он удивлён. – Все мужчины охотники. Все". "Не хочешь убивать, тогда бери в плен. Зверей бери в плен. И растения тоже", - советует волосатый предок, а он не понимает, он удивлён: как это можно взять в плен зверей? И как взять в плен растения? Нет, он не понимает. Потому спрашивает: "И как же взять в плен растения?" Волосатый человек усмехается. Раскрыл ладонь, там у него целая горсть зёрен ячменя, из которых варят пиво, когда много сумеют женщины собрать. Но волосатый предок не собирается варить пиво, волосатый предок бросает зёрна ячменя в землю – и те вдруг начинают прорастать зелёными росточками. Он удивлён.
И опять мерцает лёд. Опять он стал мамонтом. Левый глаз видит влево, правый глаз видит вправо, а впереди… по бокам только мутно сверкают льды, впереди должны быть волосатые люди, которые строят ловушку, которые приготовили для него западню – он не должен попасть в западню, ему надо убить волосатых людей, схватить хоботом, пронзить бивнями, растоптать ногами, но он знает, что не станет убивать. Пойдёт прямо в ловушку. Потому что не видит её. Потому что его глаза смотрят по бокам, один вправо, другой влево. А по бокам только льды. Мутные льды. Не станет он убивать. Никого. Останется мамонтом. Угодит в западню.
Сосновый Корень внезапно проснулся от жужжания мухи. Кроме мухи он слышит лягушек с далёкого болота; хорошие у него уши, - думает Сосновый Корень.
Теперь он слышит шаги. Торопливые. Молодой охотник несётся… куда… Молодой охотник… Режущий Бивень, - почему-то Сосновый Корень не сомневается, что узнал шаги своего друга, но ему совсем не интересно, куда тот так спешит. Хотя тот, наверное, ищет его, - Сосновый Корень почему-то и об этом догадался и ничуть не сомневается.
Вслед за другом идёт по тропинке шаман. Сосновый Корень как будто видит ушами. Точно – шаман, никаких нет сомнений. По-своему покряхтывает, устал, тяжкими думами озабочен. Про них про всех думает, - почему-то знает Сосновый Корень. И ещё про какой-то камень думает шаман, про какие-то перемены… Но стихли шаги, и больше не угадать Сосновому Корню. Да и не очень-то ему уже верится, что всё так и было. Может быть, примерещилось от усталости.
Солнце уже поднялось выше камней и заглядывает в гости к отдыхающему. Он жмурится. В небе нарезает свои круги стервятник, всё сверху видит, ничего не упустит. Видит, куда убежал Режущий Бивень, видит также, где сейчас шаман. Может быть, тоже ищет Соснового Корня. А он отвернулся. От солнца, от стервятника, от дум.
Опять ему мерещатся льды. Бесконечные льды. И вроде бы снова он мамонт. И вроде бы должен убить волосатого человека. А он теперь хочет понять: почему же он должен? зачем ему убивать? для чего?
Странно как всё. Опять та палатка из грубых шкур, только внутри уже никого нет. Нет волосатых людей. Он один в той палатке. Он слышит голос. Голос ему говорит: "Кто хочет вернуться, пускай возвращается! Кто не хочет – пускай живёт сам!"
Голос как гром, громовой голос, а он, он – как? Он хочет ли не хочет? Он хочет понять про себя, куда ему следует возвращаться, он знает, конечно, куда, ведает, только вспомнить не может. Его память сейчас как глаза. Влево видит, и вправо – а впереди…Слепое пятно. Впереди западня. И про неё никак не получается вспомнить. Никак.
Снова очнулся Сосновый Корень. Неудобно он разлёгся. Левый бок разболелся. И на руках пальцы задеревенели, будто сведены судорогой.
Поднимается Сосновый Корень. Пальцы на руках разминает. Потом трёт левый бок. Интересная мысль пришла ему в голову, будто бы про него самого. "Кто не хочет убивать, тот должен работать. Много-много работать".
Улыбается Сосновый Корень. Пора ему в яму опять. Отдохнул.
****
Режущий Бивень сам не в себе. Несётся по тропинке, как угорелый, и ничего вокруг не замечает. О Чёрном Мамонте думает, о том, как всё затейливо сложилось. Затейливо и жутко.
Чёрный Мамонт вожделел к Чёрной Иве. Это не секрет. Для Режущего Бивня – не секрет. И то, что Чёрный Мамонт имеет власть над четвероногими мамонтами, в этом никто не станет сомневаться. Чёрный Мамонт ловко заманил стадо мамонтов в западню, сделал свою работу – а дальше? Что было дальше? – рассуждает Режущий Бивень. Ведь Чёрный Мамонт не может сам проливать кровь четвероногих мамонтов. Когда те в ловушке, Чёрный Мамонт уходит в укромное место, предоставляя убийство другим охотникам, таким, как Режущий Бивень или Львиный Хвост. Но что же делал Чёрный Мамонт, покуда другие убивали? Теперь Режущий Бивень знает, что делал Чёрный Мамонт. Думал о Чёрной Иве! Вышел из своего тела, вошёл в тело мамонта и хотел убить мужа Чёрной Ивы, чтобы та стала вдовой, чтобы снова можно было брать её в жёны. Чёрный Мамонт хотел убить Режущего Бивня, но у Режущего Бивня оказалось верное копьё, самое последнее. Колдовство рухнуло! И теперь Режущий Бивень аж трясётся от возбуждения, будто по-новому сражается с коварным колдуном. Как же близко он был от гибели. Если б не то последнее копьё… Но копьё вонзилось в глаз, чужая душа в смятении выскочила вон, растерялась и не смогла вернуться обратно, не нашла дороги. Потому что Чёрный Мамонт потерял безупречность, позарился на чужую жену. Недостойный поступок – и получил поделом. Так ему и надо. А ведь как ловко было подстроено, - думает Режущий Бивень. Ничего необычного он не заметил, ни о чём таком и не подумал. Будто и вправду мамонт нападал… Хотя. Режущий Бивень напрягает свою память, даже морщится от натуги, и, кажется, вспоминает. Была одна несуразность. Вроде каким-то чёрным тот мамонт ему показался. Хотя мамонт – бурый. Но тогда над ним будто чёрная тень какая витала или… или просто сам себе теперь внушает Режущий Бивень. Надо бы это в тайне держать, про чёрную тень. И вообще, надо бы ему разузнать, что думают и что знают другие. Почему Львиный Хвост сразу сказал, что его никто не винит? Значит, шаман им не объяснил, что к чему, а сами не догадались.
Режущий Бивень остановился, оглядывается по сторонам. Он пришёл, куда ему нужно. Одни люди работают, рубят и режут мясо, нельзя им мешать. Другие отправились спать, немного передохнут и снова примутся за работу. Людей как-то мало, но Режущий Бивень не знает причины, почему их так мало – наверное, многие спят… Или сбежались к умёршему. Режущий Бивень подходит к яме, заглядывает. Соснового Корня там нет. Никого нет. Только останки и мухи. Неужто и Сосновый Корень побежал к умёршему? Режущему Бивню это кажется сомнительным, но, по любому, туда возвращаться он не станет. Однако Львиного Хвоста тоже не видно. Ни его, ни Черепахи.
– Режущий Бивень хороший охотник.
Режущий Бивень оборачивается. Девочка Маковый Лепесток подошла сзади и как будто хочет с ним говорить. Но о чём ему разговаривать с ребёнком, его брови хмуро сдвигаются, девочка сразу смутилась и потупила глаза. Но Режущему Бивню безразлично её смущение, он уже развернулся обратно и направился к своему топору. Надо работать.
Удивительно, как он сразу не заметил! Львиного Хвоста вовсе не нужно искать. Сам присел рядом с его топором, будто охраняет, будто ждёт владельца, а он – куда он глядел?.. Непонятно.
Непонятно, и даже как-то страшно. Режущий Бивень вроде смутился. Если Львиный Хвост сам его ждёт – это плохо. Уж не всё ли тот знает? Ведь Львиный Хвост ему помогал. И про Чёрную Иву тогда догадывается? А этого как раз совсем не хочется Режущему Бивню. Какое им всем дело до его жены, какое им дело до того, что Чёрный Мамонт потерял рассудок из-за Чёрной Ивы. Не надо им этого знать, пусть останется тайной. Режущему Бивню надо схитрить, получше схитрить, чтоб его друг ни о чём не догадался. Ведь это касается только его, только Режущего Бивня.
– Вот, Львиный Хвост, Режущий Бивень был у шамана.
Львиный Хвост молча глядит на него снизу вверх, как будто ждёт продолжения, и Режущий Бивень продолжает:
– Заумный какой наш шаман. Непостижимый. Одними загадками говорит. Вместо того, чтоб разъяснить, ещё больше запутал.
– Да, Режущий Бивень. Шамана понять нелегко, – соглашается Львиный Хвост, и это согласие подзадоривает Режущего Бивня. У него может получиться. Должно получиться!
– А что вообще можно понять в нашей жизни, а, Львиный Хвост?
Львиный Хвост смешно выкатил глаза, не понимает:
– Как это?
– "Как это?" – говорит Львиный Хвост… А вот пускай объяснят про все эти глупые запреты. Почему разрешены всего три копья, ведь из-за этого можно погибнуть; почему раненый ещё и виноватым считается – и какая тут может быть связь между мамонтом, которому копьё воткнулось в глаз, и умершим охотником?
Режущий Бивень затаил дыхание: вот, сказал главное, хитро добавил к затравке, что же сейчас подумает Львиный Хвост? Неужели станет расспрашивать? Или проглотит?
Львиный Хвост уже как будто готов ответить, но вот про умершего зря Режущий Бивень добавил. Нельзя теперь того поминать. Сразу вздрогнул Львиный Хвост, словно призрака увидел. Хотел что-то сказать, да смутился. Только Режущий Бивень не видит смущения. Не всё ещё высказал. Много надумал:
– Надо бы молодым охотникам вместе выступить на собрании. Надо бы попросить шамана и старейшин, кто из них сможет, пускай объяснит прилюдно, для чего нужны все эти запреты, кто их придумывает и сколько ещё это будет длиться?
Понесло Режущего Бивня. Сам не думал так много сказать, не предполагал. Хотел только следы замести, затуманить. Да перестарался. И Львиный Хвост теперь испуган. Головой покачивает в несогласии. Режущий Бивень удручён: ежели лучший друг в несогласии, на кого же тогда рассчитывать? Испугался, кажется, Львиный Хвост.
– Может, Львиный Хвост скажет, что думает?
Львиный Хвост сначала оглядывается по сторонам, словно хочет проверить, не слышит ли кто посторонний, и только потом отвечает:
– Но ведь предками так заповедано. Всегда же так было.
– Чт о было, Львиный Хвост? – Режущий Бивень не может даже дослушать. – Глупости были, никому не понятные запреты. Почему нельзя их отменить? Как придумали, так и отменим, если все разом скажут.
– Но духи?..
– Что, духи? Духам есть дело? – Режущий Бивень теперь тоже озирается по сторонам и даже разводит руками, распугал стайку мух, но только мух, а духов, их ведь нету нигде – и вот это он пытается показать всем своим видом. Но Львиный Хвост не понимает:
– Нет, Режущий Бивень. Без духов люди ничто. Опасно их гневить. Кто тогда доставит нам мамонтов и другую охотничью добычу?
– М ы доставим. Сами доставим, – Режущий Бивень бьёт себя в грудь, – Львиный Хвост, Режущий Бивень, другие охотники.
– Нет, нет! – Львиный Хвост испуганно вскакивает и машет обеими руками. – Львиный Хвост никуда не пойдёт без согласия духов. Львиный Хвост не посмеет.
– Зато Режущий Бивень посмеет! – Режущий Бивень опять горделиво бьёт себя в грудь кулаком, и это оказывается последней каплей. Львиный Хвост постыдно бежит, сам не зная, куда. Просто прочь от этого безрассудного разговора. Режущий Бивень остаётся один. У него поначалу возникает желание поискать вновь Соснового Корня и поговорить с этим, а не с беспутным Львиным Хвостом, не с трусливым Львиным Хвостом,.. но ведь "трус" совсем недавно спас ему жизнь, Режущий Бивень вдруг снова вспоминает об этом, и как будто ему становится стыдно. Не слишком ли он возгордился победой над Чёрным Мамонтом? Не возомнил ли уже лишнего о себе? Он присаживается на бывшее место Львиного Хвоста. У него в голове полная сумятица. Кажется, никто ему не поможет. Шамана не обманешь нужное сказать, Львиный Хвост испугался и на собрании не заступится, никто, может быть, не поддержит, даже Сосновый Корень. Что же ему тогда остаётся? Поговорить со старейшинами? Но ведь старейшины как раз больше всех и пекутся обо всех этих нелепых обычаях и традициях, как раз старейшины везде и всюду призывают блюсти заветы предков, а против может быть разве что молодёжь. Да, только молодёжь! Ему нужны молодые помощники. Но кто? Кто не побоится бросить вызов? Хотя бы поддержать вопрос на собрании?.. Сосновый Корень? Где он, Сосновый Корень?.. Режущий Бивень уже встал, уже идёт среди рубщиков мяса, весь в своих думах, ни на кого не глядит, так задумался, что проскочил и Соснового Корня, тот сам окликает его:
– Режущий Бивень куда так спешит?
Режущий Бивень не сразу и останавливается, так разогнался. Приходится возвращаться. И сразу к делу, без предисловий:
– Вопросы замучили. Совсем непонятны наши обычаи. Глупостей много.
– Каких таких глупостей? – Сосновый Корень тоже выкатывает глаза, уж очень он напоминает сейчас Львиного Хвоста, Режущий Бивень даже усмехается и заранее чувствует, что и здесь не найдёт соучастия. Но всё же говорит:
– Про три копья хочу понять. Почему только три копья можно брать с собой на мамонтов? Почему не больше?.. так ведь и погибнуть не далеко, потому что копья закончатся.
– Вот оно что, – Сосновый Корень тоже усмехается, только по-своему, как-то нехорошо, Режущий Бивень чувствует, что нехорошо, – Разве Режущий Бивень никогда не слышал? Это же всем известно.
– Что известно, Сосновый Корень?