- Лен Спайви, - сказал брюнет, - самый быстрый стрелок в наших краях.
- Края у вас не очень-то велики, - заметил я. Бармен принес суп и очень осторожно поставил его на стол, затем на шаг отступил.
- Ешьте, - сказал я девушке, которая выглядела лет на шестнадцать, если не меньше. - Я выпью кофе.
Завязался разговор, и, кажется, никто не обращал на нас внимания, но это только на первый взгляд. Я и раньше бывал в чужих городах и знал, что будет дальше. Рано или поздно одному из них придет в голову проверить меня на прочность. Я их оглядел, и мне стало все равно, кто это будет: все они выглядели как стадо никчемных телков.
- Тут есть приличное женское общество? - спросил я ее. - То есть женщины, которые не боятся этого сброда?
- Здесь есть только Эм Тэлон. Она не боится никого и ничего.
- Доедайте, и я отвезу вас к ней.
- Мистер, вы не представляете, о чем вы говорите. Эта старуха вас пристрелит, прежде чем вы откроете ворота. Она уже припечатала несколько человек, вот! - Девушка пару раз черпнула ложкой, потом посмотрела на меня.
- Она ведь ранила Джейка Фланнера, хозяина салуна и гостиницы! Раздробила ему оба колена!
- Кто-то назвал мое имя?
В боковой двери за баром, опираясь на костыли, стоял мужчина. Он был огромных размеров, крупный, но не слишком толстый, с налитыми мускулами и большими кистями рук.
Он обогнул бар, опираясь на один костыль чуть больше, чем на другой. Симпатичный мужчина лет сорока или около того, он носил револьвер в кобуре под сюртуком.
- Меня зовут Джейк Фланнер. По-моему, нам надо поговорить.
Наверное, никто не подозревал, что у него наплечная кобура. Они только появились, да к тому же револьвер был маленьким, и на таком широкогрудом мужчине, как Джейк Фланнер, его трудно заметить.
Калеки обычно не носят оружие. Мало кто нападает на калеку, и на Дальнем Западе нет более верного способа обеспечить себе веревочный галстук, чем напасть на калеку. Поэтому, если он увешан железками, значит, на то есть причины.
Что-то насчет этих костылей не давало мне покоя, а также то, что он опирался на один больше, чем на другой. Чтобы схватиться за оружие, ему надо бросить один костыль.
- Можно присесть?
- Валяйте… только не попадите под пули, если кто-нибудь решит начать. Мне не хочется убивать случайно.
- Вы здесь новый, - сказал он, опускаясь на стул. - Проездом?
- Скорее всего.
- Это необычно, когда проезжающий вступается за местную девушку. Очень галантно… на самом деле очень галантно.
- Не знаю, как насчет галантности, - сказал я, - но леди дозволено выбирать себе компанию, и с ней должны обращаться как с леди, если только она не даст понять, что ей это не нравится.
- Конечно. Я уверен, что мальчики не имели в виду ничего неуважительного.
- Он внимательно посмотрел на меня. - По-моему, вы давно путешествуете, - сказал он, - а судя по виду вашей лошади, вы путешествуете быстро.
- Когда я покидаю какое-либо место, я покидаю его навсегда.
- Конечно, - он помолчал, набивая трубку. - Мне может пригодиться хороший человек. Человек, - добавил он, - который умеет обращаться с оружием. Я подозреваю, что у вас были трудности.
- Все было. И я много чего повидал, если вы это имеете в виду. Объезжал лошадей, пас скот и всякое такое. Свежевал бизонов, охотился и жил с индейцами, так что на пилигрима я не похож.
- Вы тот, кто мне нужен.
- Может, да, а может, нет. Выводите свои уговоры, погоняйте их по корралю, а там посмотрим, что у них за клеймо.
Во Фланнере мне мало что приглянулось, но когда человек в бегах и есть куча мест, куда он не может вернуться, ему не до того, чтобы привередничать насчет работы.
- Я слышал, эта молодая леди упомянула Эмили Тэлон. Она владеет ранчо "Эмпти" и кое-что мне должна. Она подлая старуха, и ковбои у нее подлые, поэтому я хочу, чтобы вы получили с нее долг.
- А чем плох Спайви? Он похож на человека, который надкусил маринованный перец больным зубом. Ему в самый раз иметь дело со старухами.
Спайви грохнул бутылкой о стойку:
- Слушай, ты! - Он так разозлился, что от ярости брызгал слюной.
- Спайви, - сказал я, - тебе придется подождать. Сейчас у меня желание выпить кофе, и я очень доволен тем, что сижу под крышей, а не под дождем. До тебя дойдет очередь, но не раньше, чем я буду в настроении.
- Даю пятьдесят долларов, - добавил Фланнер, - и вам не придется стрелять первым - только в ответ. Я даже вручу вам шерифскую звезду, так что все будет официально.
- Сейчас мне нужно поспать, и я не собираюсь лезть обратно в седло, пока не наступит утро. Далеко отсюда?
- Около семи миль. Большой старый дом. Самый большой и самый старый здесь, - глаза Фланнера ничего не выражали. - Если согласитесь, получите дармовые пятьдесят долларов, - он помолчал. - Кстати, как мне вас называть?
- Логан… Логан сойдет.
- Ладно, Логан, увидимся утром. Мальчики, - он с трудом поднялся на ноги,
- не трогайте мистера Логана. Мне надо поговорить с ним утром.
Джейк отошел, опираясь на костыли. Однако, несмотря на хромоту, двигался очень легко. Калека он или нет, но был очень опасен, это я могу сказать точно.
- Не смейте помогать им, - прошептала девушка. - Они хотят убить старую женщину.
- А я думал, вы ее боитесь. Боитесь к ней ехать?
- Она стреляет. У нее есть "Шарпc" 50-го калибра, и она не промахивается. Они хотят отнять у нее ранчо. Он и эти переселенцы. Пришли на все готовенькое и хотят занять землю старой леди только потому, что она старая, одинокая и у нее лучшая земля в округе.
- А сами вы отсюда?
- Не совсем. Мой отец был переселенцем. Па был честным человеком, но ничего не добился. Похоже, что все, к чему он прикасался, тут же приходило в негодность. А деньгами он совсем плохо распоряжался и к тому же никогда не работал больше положенного.
В семье осталось двое. Па выбрал кусок земли в прериях и хотел ее обрабатывать, но то, что он вспахивал, уносилось ветром, дождей не было, и отец стал прикладываться к бутылке. Однажды ночью он возвращался домой и упал с лошади, а утром у него началось воспаление легких.
Я нашла работу - убирала дома у Спада Тейвиса. Только оказалось, что Спад искал себе не горничную для детей, а всего лишь женщину. Он стал приставать ко мне - поэтому я села в повозку и приехала в город.
- Сколько вам лет?
- Шестнадцать. Мистер Логан, - сказала она тихо, чтобы ее слышал только я, - пусть так говорить нехорошо, но, если папе и суждено было умереть, я довольна, что это случилось именно тогда. Па хотел что-то продать Фланнеру.
- Это касалось "Эмпти"?
- Па знал, как туда попасть. Когда мы только-только поселились в этих краях, отец нанял ковбоя, который раньше работал у Эмили Тэлон. Он испугался и уехал отсюда, потому что его донимали люди Фланнера. Но прежде чем уехать, он как-то вечером рассказал папе о дороге, по которой можно проехать в "Эмпти" с другой стороны.
Это индейская тропа. Он наткнулся на нее, когда искал отбившихся от стада бычков. Год назад по ней ездили раз или два - он нашел следы и догадался, что это, наверное, сынок Тэлонов, тот самый, у которого репутация убийцы… Майло.
- Майло Тэлон? Он родственник той старухи?
- Сын. Есть еще один сын, только он уехал за границу. Кажется, у них родственники в Канаде или Франции. Тот ковбой оказался разговорчивым, к тому же они с па знали друг друга по Западной Вирджинии.
- Ваш отец знал о тайной тропе на "Эмпти"? Он говорил что-нибудь Фланнеру?
- По-моему, нет. Он считал, что нам надо двигаться дальше, и ему нужны были деньги на дорогу. Он думал, что получит за это сто долларов и мы сможем уехать в Калифорнию или Орегон, но папе никогда не везло. Лошадь сбросила его, он заболел и умер.
- А куда подался тот ковбой? Она пожала плечами.
- Уехал. Месяцев шесть-восемь назад.
- Как тебя зовут, девочка?
- Меня зовут Пеннивелл Фармен.
- Пеннивелл, с деньгами у меня не густо. Я никуда не могу тебя отправить, но попробуем добраться до ранчо этой Эм Тэлон. Ей может пригодиться девушка, которая время от времени будет ей помогать.
- Мы туда не попадем. Она подстрелит вас, мистер. Эти люди хотят отобрать у нее ранчо, поэтому она никого не подпускает к дому.
Я оглядел комнату, но, кажется, никто не обращал на нас внимания. Тем не менее я чувствовал, что нас хотят подслушать и что о нас не забыли. Пеннивелл принялась за суп, а я подумал о той переделке, в которую она попала.
Сам-то я бродяга и здесь ничего не потерял. Я надеялся перезимовать в Браунс Хоул. Мне надо избавиться от этой девушки, оставить ее в каком-нибудь безопасном месте.
Я не собирался принимать предложение Фланнера. Просто тянул время, чтобы избежать возможных осложнений, дать передохнуть себе и лошади. Похоже, наш единственный шанс - это старая леди.
- Пеннивелл, что ты делала, когда тот ковбой разговаривал с твоим папой?
- Спала.
- Послушай, Пенни, я тебе помогу, но ты тоже должна мне помочь. Я не хочу, чтобы меня убили, а ты можешь оказаться полезной для старой леди. Вспомни, что говорил ковбой о тайной тропе.
Она внимательно и задумчиво посмотрела на меня:
- По-моему, вы хороший человек, мистер Логан, иначе бы я ничего не сказала. Кажется, я смогу найти ту тропу.
Вдруг дверь на улицу распахнулась и в проеме остановился огромный мужчина. Лен Спайви повернулся в его сторону и улыбнулся.
- Ищешь свою девицу, Спад? Вот она… с чужаком.
Когда вошел этот здоровяк, я понял, что начались неприятности. Он был явно на взводе, и вид у него был такой, словно хотел сокрушить все на свете. Он был огромным, он был промокшим, и он был сумасшедшим.
- Эй ты! Как ты посмела угнать моих лошадей? У меня есть желание посадить тебя за это в тюрьму. А ну, поднимайся и иди в повозку. Я сейчас выпью, и мы поедем домой. Тебя нужно хорошенько выпороть!
- Я от вас ушла! - твердо сказала Пеннивелл. - Я нанялась ухаживать за вашими детьми, Спад Тейвис, и готовить для них и для вас, и больше ничего - вы это знаете. Вы не имеете права меня преследовать!
- Клянусь господом Богом, я тебе покажу!
- Вы слышали, - мягко сказал я. - Леди от вас ушла. Вы ей не родственник, и у вас нет никаких прав, поэтому оставьте ее.
Он потянулся к девушке, а я вроде как хлопнул его по руке. Спад не ожидал удара и, чтобы не потерять равновесие, сделал шаг назад. Затем остановился, лицо покраснело от гнева, и он повернулся ко мне. У него был огромный, толстый, волосатый кулак, и он развернулся, чтобы ударить, но, когда он ступил вперед, я сделал подсечку. Он пошатнулся и с грохотом упал на пол.
Поднялся он быстро. Вскочил и бросился на меня.
Я даже не приподнялся, только подцепил носком сапога ножку свободного стула. Он кинулся ко мне, а я ногой швырнул под него стул. Споткнувшись, Тейвис распластался на полу.
- В чем дело? - спросил я. - Вы вроде как нетвердо ходите.
Он встал помедленней, зажав в кулаке ножку от сломанного стула.
- Лучше прижмись к стене, - сказал я Пеннивелл, - сейчас дело пойдет не так гладко.
На сей раз здоровяк был осторожней. Он медленно пошел на меня, сжимая в правой руке дубинку. Поднял ее на высоту плеча и приготовился бить. Но теперь я был на ногах. Он не знал, как дерутся на палках, и хотел разом проломить мне череп. Блокируя его удар левым предплечьем, правой я скользнул в захват к левому запястью. Он был мой, однако жалости я не чувствовал. Я усилил нажим, кулак его разжался, ножка от стула упала, а он закричал.
Спад стал опрокидываться, я освободил его руку, и он упал. Я чуть не сломал ему руку. Но этого было мало, и он поднялся, опять замахнулся поврежденной рукой. Мне вдруг все надоело. Я ударил его левой на четыре дюйма выше пряжки, затем заехал в ухо правой. Он снова упал, ловя ртом воздух.
- Не умеешь драться - не берись. Можно сказать, что тебе повезло. Я не переломил твою дурацкую шею.
Взяв Пеннивелл под локоть, я направился к выходу.
- Я отведу девочку в приличный дом. Но обязательно вернусь.
Спад Тейвис медленно приподнимался.
- Тейвис, - сказал я, - Пеннивелл говорит, что у вас есть дети. Советую вам ехать домой и присматривать за ними. Если же вы опять побеспокоите эту молодую леди, ответите передо мной. В следующий раз я не собираюсь играть в игрушки.
На улице дождь с ветром хлестали в лицо, полосуя струями воды деревянные тротуары и фасады зданий. Мы добежали до конюшни, где я оставил Пеннивелл под навесом, а сам с револьвером в руке вошел внутрь.
В конюшне никого не оказалось. Я оседлал лошадь, которая сразу грустно поникла головой, посадил девушку, и мы тронулись в путь. На окраине городка заметил, что кто-то стоит на тротуаре и смотрит нам вслед. Затем свернули с поля на узкую тропинку, ведущую в горы.
Тропа, скользкая от дождя и стекающей воды, начиналась у разбитой молнией сосны и змеилась круто вверх между скалами. Поднявшись футов на пятьсот, мы подъехали к огромному камню, нависающему над тем, что называлось тропой. На первые полторы мили у нас ушло почти два часа, но потом дорога выровнялась и шла по лесу в паре тысяч футов над прериями.
Мокрые ветви цеплялись за одежду, а за ворот стекали холодные капли. Несколько раз лошадь споткнулась на мокрой земле. Лошадь у меня сильнее многих, но она несла двойной груз. Через некоторое время я спешился и повел ее на поводу.
Логан Сакетт, сказал я себе, у тебя уникальная способность попадать во всякие неприятные переделки.
Вот, пожалуйста, иду по собственной воле к тому, что может кончиться пулей в моей дубовой башке, и все из-за какой-то никчемной бродяжьей дочки.
Дом, когда я его увидел, показался мне довольно большим. В таких домах, говорят, водится нечистая сила. Он стоял на вершине холма, свысока озирая округу.
За ним было длинное сооружение, скорее всего барак для ковбоев. Там же находились пара амбаров, сараюшки и несколько корралей. В яме с водой отражался огонек. Это, должно быть, приличное хозяйство, когда все в сборе и работают как надо.
Мы спустились по пологому холму за домом, и, вспоминая эту дорогу, я понял, почему никто не пробовал здесь пройти. Она шла по краю утесов и скал высотой двести-триста футов, по которым почти невозможно проехать верхом.
Я завел лошадь в сарай и расседлал ее. Сарай стоял пустой, пахло пылью и запустением. Мы осторожно прошли к бараку, я открыл дверь, вошел и зажег спичку. Он тоже был пуст. Ни одеял, ничего. Несколько старых, потрепанных, заскорузлых башмаков, ремни упряжи, куски веревок, пыльный пиджак на гвозде.
Мы прошли через двор и медленно поднялись по заднему крыльцу. Дверь сама открылась.
Везде было темно и тихо. Стоял затхлый запах давно закрытого помещения. Сверкнула молния, осветив кухонный чулан. Мы на цыпочках прошли мимо и приоткрыли дверь в кухню.
В печке горел огонь, пахло теплом и кофе.
Пол поскрипывал. Когда я дотронулся до двери, то почувствовал, как по спине бегут мурашки.
По всем правилам нам в лицо должно было уткнуться дуло ружья, но мы не услышали ни звука. Может, старая леди умерла?
Я осторожно открыл дверь. За ней была просторная темная комната. Свет молнии блеснул сквозь ставни и в маленьком окошечке над дверью. И при этой вспышке я обнаружил, что смотрю в черное дуло большого револьвера, который держала старая леди.
Вспышка, затем темнота. Все. Голос был твердым:
- Может, я и старая, но слух у меня как у кошки. Если вы шевельнетесь, буду стрелять, и точно говорю, мистер, что попадаю в любую цель.
- Знаю, мэм. Со мной леди, мэм.
- Хорошо. Справа от двери лампа. Там должно остаться немного керосину. Снимите колпак и зажгите спичку, но только очень-очень осторожно.
- Мы не враги, мэм. Мы совсем недавно повздорили с некоторыми ребятами из города.
Я осторожно приподнял плафон, зажег спичку и коснулся ею фитиля. Затем опустил плафон на место, и комната озарилась мягким светом.
- Лучше отойдите от лампы, - спокойно сказала старуха. - Эти бездельники уже расстреляли мне две или три штуки.
- Да, мэм. Меня зовут Логан Сакетт. А эту девушку - Пеннивелл Фармен.
- Не родственница ли Дика Фармена?
- Он мой отец.
- Не знаю, как насчет отца, но ковбоем он был никчемным. Никогда не отрабатывал деньги, которые ему платили.
- Похоже на него, - мягко сказала Пеннивелл.
Рука, державшая револьвер, ни разу не дрогнула. Это был один из тех старых кольтов, который пробивает в человеке дырку величиной с кулак. Мой, например.
- Что вы здесь делаете? - спросила старуха.
- Мэм, эта молодая леди взялась готовить для детей Тейвиса. Спад Тейвис стал к ней приставать, поэтому она сбежала и приехала в город. Она зашла в "Бон Тон" спросить у босса, нет ли у него работы, а некоторые из той банды - Лен Спайви, к примеру, - они с ней плохо разговаривали. Ей нужна женщина, чтобы научить тому, что ей нужно знать. Ей шестнадцать, и она хорошая девушка.
- Вы меня за дуру принимаете? Конечно, она хорошая девушка. Я это вижу. Но хочу знать, что вы за человек. Вы с ней вместе?
- Нет, мэм. Я плохой. Плохой и злой, как скунс, только я не думал быть с ней вместе, лишь хотел помочь. И привез ее сюда. Я собираюсь ехать дальше, как только отдохнет лошадь.
- Ехать дальше? - Ее голос окреп. - Куда?
- Я точно не знаю. Дальше. Просто дальше. Я работал во многих местах. Майло Тэлон ваш сын, мэм? В комнате вдруг стало тихо.
- Что вы знаете про Майло Тэлона?
- Мы встречались в Чихуахуа, давно уже, но я понял так, что все его родители умерли.
- Вы ошибаетесь, я его мать. Где сейчас Майло?
- Скитается, наверное. Мы одно время вместе бродяжничали и попали в перестрелку возле Ларидо.
- Майло всегда хорошо стрелял. И быстро.
- Да, мэм, иначе меня бы не было в живых. Он прежде меня увидел, что к нам подбираются, и начал стрелять. Да, Майло Тэлон может стрелять. Но он сказал, что его брат стреляет еще лучше.
- Барнабас? Может быть, по мишени или из винтовки, но в стрельбе навскидку и во всяких потасовках ему далеко до Майло.
В комнате воцарилось молчание.
- Мэм, там у вас стоит кофе. Нельзя ли нам по чашечке? Эм встала, вложив револьвер в потертую кобуру на бедре.
- И о чем я только думаю? У меня так давно не было гостей, что я забыла, как принимать. Конечно, мы попьем кофе. - Она направилась к двери, но остановилась: - Молодой человек, я могу попросить вас выглянуть наружу? Если вы увидите, что кто-то подбирается, стреляйте в него… или в нее.
Уверенно, по-хозяйски зажгла на кухне вторую лампу, затем принесла из передней еще одну.
- Никто не идет, мэм. Похоже, они спрятались от дождя.
- Дураки! Могли бы застать меня врасплох. Я уснула. Услышала, как скрипнула половица, когда вы уже вошли на кухню. Они все ленивые. Бандиты совсем не те, что были раньше. Было время, когда нанимали бойцов, но те, что у Фланнера, - это жалкое зрелище.
Она повернулась - высокая старуха в вылинявшем сером платье и поношенном коричневом свитере, оглядела меня с головы до ног и фыркнула:
- Мне бы следовало догадаться. Клинч Маунтин, верно?