Эдж так и поступил. Тут же он услышал смешок и почувствовал, как чья-то рука вытаскивает его нож, висевший сзади на поясе. Наличие оружия при нем в столь ранний час объяснялось тем, что Эдж расставался с ним и своей одеждой лишь в тех случаях, когда принимал ванну или занимался любовью.
Эдж внимательно посмотрел в улыбающиеся лица мексиканцев и прочел в них удовольствие от учиняемого ими насилия и торжество победителей. Они явно ожидали, что Эдж начнет вымаливать у них пощаду. Один из них достал из-за уха сигарету, прикурил, а на ее место положил свежую. Тем временем стрельба в городке затихла.
- Мы взяли банк, сеньор, - приятельским тоном произнес один из бандитов.
- Я никогда не доверяю подобным заведениям, - проронил Эдж. - Банкиры предпринимают слишком мало усилий для сохранности чужих денег.
- Но ваша обязанность, сэр, защищать этот банк и эти деньги, не так ли? - заметил первый бандит.
- Хотелось бы знать общее количество, - бесцветным голосом проговорил Эдж.
- Нас двадцать человек во главе с нашим шефом, простым парнем по прозвищу Эль Матадор.
Эдж холодно улыбнулся.
- Я имел в виду ваш улов в банке. Переглянувшись, бандиты ухмыльнулись.
- Я полагаю, Хуан, что этот тип умный человек, - произнес первый бандит.
- Умные люди живут долго, - подхватил второй.
- Но не слишком долго, - и оба они весело рассмеялись. Затем, в то время как первый, взгромоздившись на стол, держал Эджа на прицеле, второй принялся методически обшаривать помещение. Он старательно исследовал все полки и шкафы, вываливая их содержимое на пол. Чем больше хлама он находил, тем мрачнее становилось его лицо. Даже находка ключа от сейфа не смогла вернуть ему былого расположения духа, поскольку единственное, что могло порадовать его взор после того, как сейф был открыт, была наполовину пустая бутылка виски и ни малейших следов денег.
Открытие побудило его отказаться от дальнейших поисков и вплотную приблизиться к Эджу. Ростом и телосложением он сильно ему уступал, однако ружье его напарника с лихвой компенсировало это неравенство.
- Итак, сеньор, вы не доверяете банкам, - мягко произнес он, отчетливо выговаривая каждое слово. - Где же в таком случае вы храните свои деньги?
- Я страж порядка, а не бандит, - ухмыльнулся Эдж, - и поэтому денег у меня не бывает.
Тыльной стороной ладони мексиканец хлестнул его по лицу. Эдж только моргнул.
- Вы не так уж умны, сеньор. Мне кажется, что вам придется умереть. Может быть, это будет легкая и быстрая смерть, а может быть, и не очень. Если вы сейчас поумнеете, то мы сделаем все быстро и безболезненно. - Ткнув грязным пальцем Эджу чуть повыше уха, он сказал: - Получить пулю вот сюда - одно удовольствие, а вот сюда, - и его кулак нанес резкий удар в низ живота Эджа, - а вот сюда, сеньор, не очень.
От удара Эдж задохнулся, но по-прежнему нс произнес ни слова. Мексиканец в ярости стал растирать кулак, ушибленный о могучую мускулатуру упрямца.
Тем временем второй бандит, державший Эджа на мушке, краем глаза осматривал помещение. Внезапно его лицо озарила радостная улыбка.
- Эй, Хуан! - окликнул он товарища и взмахом сигары указал на широкий, высотой во всю стену шкаф.
- В чем дело? - раздраженно ответил второй, однако, когда он перевел взгляд на Эджа, то от него не укрылось, как у того угрожающе сузились глаза.
- Ты прав, я думаю, мы нашли их, - ответил Хуан и быстро двинулся к шкафу. По пути он прихватил стул и, взобравшись на него, отодвинул шкаф в сторону. Крик радости вырвался у него при виде денег, сложенных на верхней полке.
- Какой образцовый, богатенький страж порядка, -произнес он, выгребая деньги из тайника. - Мне кажется, что, когда я устану от тягот бандитской жизни, мне будет смысл подумать о работе шерифом в одном из городков у гринго.
Даже две с половиной тысячи долларов, по мнению Эджа, не стоили того, чтобы из-за них умирать. Но Джимми умер именно из-за двух тысяч, а смерть младшего брата заставляла Эджа смотреть на вещи иными глазами. Не обязательно умирать. Просто рискнуть. Рискнуть в тот момент, когда терять уже будет нечего
- Чем это, ребята, вы тут занимаетесь? - неожиданно раздался чей-то голос с улицы. Вопрос был задан властно и прозвучал на том испанском диалекте, который Эдж усвоил от отца.
- Мы выяснили, что у шерифа имелся свой собственный банк, - поспешно ответил Хуан.
- Выходите!
- Сейчас…
Сидевший на столе бандит бросил сигару, раздавил ее носком сапога и дулом ружья угрожающе указал Эджу на выход из помещения
- Вы слышали, что сказал сам Эль Матадор? Живей вперед, грязная скотина!
- Я полагаю, что это был не пустой звук, - спокойно ответил Эдж и направился к двери.
- Не болтай, ублюдок! - Хуан ткнул его ружьем в спину.
Глава третья
Бандиты выстроились полукругом прямо перед шерифской конторой. В центре перед ними лежал труп Нормана Чейза. За их спинами валялось истоптанное лошадиными копытами тело девицы из заведения Рокки. Неподалеку от мертвого банкира стояли Эль Матадор и Торрес. У ног каждого из них стоял плотно набитый мешок.
Эдж предстал перед компанией в сопровождении двух своих утренних гостей. Ему хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку и понять, что произошло. Но к главарю ему пришлось присмотреться повнимательнее, чтобы удостовериться в том, что перед ним не ребенок, настолько малого роста тот был. Более того, на его темном коричневом лице он узнал те же черты, которые были присущи ему самому, и сразу понял, что основой его характера является насилие.
Матадор тоже чувствовал, что наткнулся на родственную душу, и, как казалось, был немного смущен этим. Его черные глаза задержавшись на короткий миг на лице Эджа, метнулись к Хуану.
- Ну, и сколько же вы там нашли?! - осведомился он. Тем временем Эдж присматривался поверх голов бандитов, не появится ли из какой-нибудь части города справедливое возмездие. Не то чтобы он рассчитывал на это, напротив, этот немыслимый вариант был для него явно нежелателен. Ведь при появлении любой, даже самой ничтожной опасности, самым логичным поступком для бандитов было уничтожение городского шерифа. Поэтому, если Эдж рассчитывал сохранить жизнь, он должен был среагировать раньше всех.
- Сотни долларов, возможно даже несколько тысяч, - гордо ответил Хуан, вытаскивая из-за пазухи пригоршню банкнот.
Разговор велся на испанском. При виде денег Эль Матадор посмотрел на Эджа с оттенком уважения и спросил по-английски:
- Так это вы являетесь шерифом этого города?
- Я не шериф, - ответил Эдж на испанском, чем снова вызвал удивление Эль Матадора. - Кое-кто убил настоящего шерифа. Я прикончил убийцу, и город предложил мне эту работу.
- И эти деньги в качестве жалования?
- Нет.
- Хм… - такой однозначный ответ явно не поправился главарю. Сдержавшись, он просто пожал плечами. - Собственно, какая нам разница, откуда взялись эти деньги. Главное, что они лопали к нам. У денег нет постоянного хозяина.
Эдж ничего не ответил, и это опять не понравилось Эль Матадору. Он наклонился вперед, раскрыл мешок, стоявший у его ног, и знаком показал Хуану, что ему следует сделать с деньгами. В то время как Хуан послушно выполнял указание, некоторые из бандитов беспокойно переминались с ноги на ногу, провожая взглядом банкноты, падавшие в мешок. Другие, наоборот, все свое внимание сосредоточили на тихой улочке. Она была слишком тихой, тишина такого рода всегда предвещает опасность, наиболее опытные ощущали ее, и это заставляло их нервничать.
Эдж наблюдал, как в распахнутый мешок, порхая в безветренном утреннем воздухе, падают старые, истертые, принадлежавшие ему банкноты. Высыпав все деньги, Хуан с улыбкой, явно ожидая слов похвалы, отошел назад. Но Матадор просто махнул ему рукой, приказывая занять свое обычное место, и принялся завязывать мешок. Пробежав глазами по фигуре удалявшегося Хуана, Эдж старался определить, где же тот мог упрятать довольно объемистую пачку денег в пятьсот долларов, лежавших отдельно в тайнике, и полученных Эджем в свое время за смерть убийцы его брата. После недолгих размышлений он пришел к выводу, что деньги должны находиться в складках свободно висящей на Хуане рубашки.
Между тем Эль Матадор, повернувшись к Эджу спиной, огляделся по сторонам и прокричал с акцентом, но достаточно правильно и громко:
- Жители Писвилла! Не пытайтесь что-либо предпринять! От этого вы ничего не выиграете. Мы получили то, что хотели, и сейчас уходим. Вашего шерифа мы забираем с собой. И если раздастся хоть один выстрел, то первое, что мы сделаем, это отправим его на тот свет. Затем мы подожжем каждый дом в городе и заберем с собой всех женщин, чьи лица хоть немного отличаются от лошадиных. После того, как они будут изнасилованы, каждую из них мы разрежем на кусочки. Решайте сами, стоят ли все эти неприятности жизней нескольких вшивых мексиканских бандитов.
Несколько бандитов, понимавших английский, громко рассмеялись, потому что хотели показать, что оскорбительные слова их вожака ничуть их не трогают.
- Привести лошадей! - скомандовал Эль Матадор по-испански, и двое бандитов вывели из-за заведения Рокки оседланных скакунов. Все мигом вскочили на них, разбившись на группки, в каждой из которых было достаточно ружей, чтобы противостоять любым неожиданностям.
Для Эджа лошади не нашлось. Торрес восседал на скакуне, крепко держа впереди себя мешок с деньгами. Таким же образом устроился и Матадор.
- Становись во главе колонны! - крикнул он Эджу, размахивая своим кольтом.
Эдж со вздохом вышел на центр улицы и замер, глядя через плечо на своего персонального опекуна.
Матадор спрятал револьвер и взял в руки мушкетон.
- А теперь вперед, шериф! - подал он команду. - Это ружье далеко не новое, но оно не потеряло ни одного из своих качеств. Если кому-нибудь вздумается остановить нас, то я отстрелю тебе голову одной пулей. В случае попытки к бегству я возьму прицел пониже, и тогда ты умрешь нс сразу.
Эдж двинулся вперед. Матадор следовал за ним на расстоянии десяти ярдов, постоянно придерживая лошадь. Его люди держались позади вожака, ощупывая глазами каждый дом, внимательно глядя вверх и по сторонам. Город казался полностью вымершим. Впереди - ни души. Сзади - медленно оседающая пыль, поднятая многочисленными копытами.
Внезапно в пыли возник чей-то силуэт, и у бандита, замыкавшего шествие, дрожащий от волнения палец нажал на курок.
- Т-Р-Р-А-Х!!!
Выстрел, казалось, всколыхнул все пространство над городом, и Эдж напрягся в ожидании обещанного заряда из мушкета. Тут же у стрелявшего вырвался нервный смешок - посреди улицы лежала, распластавшись, громадная белая собака. Все бандиты были целы и невредимы, и ни один из них не смешал общего строя.
Оглянувшись назад, Эдж увидел лежащее па земле животное, успевшее уткнуться мордой в кровавую массу мозга, вытекшую из разрубленной головы Нормана Чейза.
- Я всегда знал о любви американцев к собакам, - проронил Эль Матадор.
Немного погодя он прибавил, обращаясь к Эджу:
- Вы еще немного проживете, сеньор.
Когда они отъехали за пределы города на двести ярдов, Матадор приказал остановиться. Эдж напряженно повернулся лицом к бандитам.
- А теперь вы немножко проедетесь верхом, - услышал он слова главаря.
- Почему бы нам не пристрелить его прямо здесь? - спросил Хуан. - За нами уже никто не погонится.
У Матадора потемнело лицо и сузились зрачки глаз.
- Кто из нас предводитель? - вкрадчиво поинтересовался он.
- Ты, Эль Матадор, - нахмурился Хуан, опустив голову. Эль Матадор кивнул и, взглянув на Эджа, указал ему в сторону Хуана.
- Вы поедете с ним. Здесь, рядом со мной.
Хуан подъехал ближе и придерживал лошадь, пока Эдж не устроился позади него.
Эль Матадор поднял руку, и вся банда не спеша направилась на юг. Один из всадников принялся беззаботно насвистывать. Эдж ехал, обхватив руками сидящего впереди него Хуана и старательно отворачивал голову в сторону, чтобы не ощущать исходящего от него скверного запаха.
- Где вы научились нашему языку? - внезапно спросил Эль Матадор после того, как они проехали некоторое расстояние.
- От своего отца, - ответил Эдж, досадуя, что вопрос главаря прервал ход его мыслей. Все это время он наблюдал за Эль Матадором, за тем, как тот небрежно держал в руке мушкет, за свободно болтавшимся в кобуре револьвером. Его план строился на том, чтобы перерезать горло Хуану, схватить кольт и мушкетон и прикончить их владельца, а при случае, прежде чем пасть под градом пуль, и еще парочку бандитов. Разумеется, при этом у него не оставалось никаких шансов уцелеть, но зато его жизнь не пропадала даром. В конце концов, Эдж решил набраться терпения и подождать до конца. При любом раскладе событий один из бандитов умрет. Это он знал точно.
- Вы говорите довольно хорошо, - продолжал Эль Матадор дружеским тоном, обещавшим хорошую беседу. - Ваш отец был хорошим учителем, сеньор.
- Это его родной язык, - ответил Эдж. Эль Матадор внимательно посмотрел на него, потом кивнул.
- С виду вы похожи на мексиканца, сеньор. Как ваше имя?
- Все называют меня Эдж.
- Ваш отец был мексиканцем? Эдж молча кивнул.
- А ваша мать?
- Нет.
- У вас не мексиканское имя.
- Это очень долгая история.
Эль Матадор кивнул и, вскинув руку, поднялся на стременах. По его знаку отряд остановился у высохшего ручья, пересекавшего в этом месте тропу.
- Мне очень жаль, сеньор, что у вас нет времени, чтобы рассказать нам об этом, - промолвил Эль Матадор, оглядываясь через плечо назад.
Горизонт терялся в колышущемся мареве раскаленного воздуха, которое скрывало оставшийся за их спинами Писвилл, подобно густому туману. Эль Матадор перевел взгляд на Эджа.
- Мне кажется, вы понимаете, почему я не могу оставить вас в живых.
Эджу показалось, что в его голосе проскользнула нотка извинения, но он отнес ее за счет своеобразного проявления чувства юмора у бандита.
- Да, вы собираетесь так поступить, потому что этого хотят ваши люди, - насмешливо ответил Эдж. В тот же момент находящийся в его объятиях Хуан беспокойно заерзал, стараясь освободиться и с тревогой поглядывая на широкий раструб мушкетона вожака, не без оснований полагая, что выстрел из него не заставит долго ждать. И по этой причине ему совсем не улыбалось близкое соседство с Эджем.
От такого ответа Эль Матадор чуть не задохнулся от ярости.
- Когда мне нужно принять решение, я никогда не советуюсь с этими подонками, - проронил он, оборачиваясь к своим людям, чтобы посмотреть, как они отреагируют на это новое оскорбление. В ответ он увидел лишь добродушные ухмылки.
- Как видите, они не представляют для меня никакой угрозы. Но вот что касается вас, сеньор Эдж, - тут Эль Матадор вздохнул, - то здесь дело другое. В вашем лице есть нечто, чего даже я мог бы испугаться, если бы я вообще знал, что такое страх. Оставь я вас в живых, и мне пришлось бы очень долгое время оглядываться назад в ту сторону, где вы остались.
- И вас беспокоит только это? - спросил Эдж ровным голосом, чувствуя, что к старому зловонию, исходившему от Хуана, прибавился еще и запах свежего пота, настолько тот усердно старался отделаться от Эджа.
- Нет, - встряхнул головой Эль Матадор. - Это меня не волнует. Я всегда поступаю так, чтобы мне не приходилось оглядываться. Что же касается вас, сеньор Эдж, то вы не из тех людей, которые станут упускать случай, чтобы выстрелить врагу в спину.
- Так оно безопаснее, - скромно ответил Эдж и, видя, что дуло мушкетона приняло горизонтальное положение, добавил:
- Быть может, я мог бы выкупить у вас свою жизнь? Эль Матадор замер, в глазах у него ясно читалось замешательство, смешанное с подозрением.
- Где же вы возьмете выкуп? Мы ведь уже отобрали у вас все ваши деньги!
- Нс все, - буркнул Эдж, продолжая железной хваткой держать дрожащего Хуана.
- Сколько же вы можете предложить?
- Пятьсот долларов. Правда, банкноты будут слегка помяты, - с кривой усмешкой заметил Эдж.
- Где же они?
Эдж внезапно ослабил хватку и запустил свободную руку под рубашку Хуана. Через секунду он вытащил оттуда пачку банкнот. Хуан обезумел от ужаса. Несмотря на серьезность положения, Эдж успел с неудовольствием отметить, что его руки за время поездки успели впитать запах Хуана и теперь пахли не лучше.
- Вот, - ответил он Матадору.
Эль Матадор отвел взгляд от пачки денег и перевел его на лицо несчастного Хуана. Эдж почувствовал, как тот задрожал каждой клеточкой своего тела. Губы у него беззвучно шевелились, кадык бешено работал, и несколько мгновений он нс мог произнести ни словечка. Наконец его прорвало:
- Я не заметил! - завопил Хуан. - Верь мне, Эль Матадор! Как только я обнаружил бы, что они сюда завалились, я сразу же отдал бы их тебе.
- Ну что ж, отдай мне их сейчас, - прохрипел главарь стальным голосом.
Всхлипывая от страха, Хуан взял деньги у Эджа из рук и протянул их вожаку. Эдж, затаив дыхание, следил за происходящим, понимая, что промедление в долю секунды может оборвать его жизнь. Шансов на спасение не было ни при каких обстоятельствах, но инстинкт самосохранения заставлял его бороться до конца.
В тот самый момент, когда он увидел, что палец Эль Матадора, лежащий на курке мушкетона, начал белеть, Эдж бросил свое тело назад, скользнув по крупу лошади. Он успел услышать громовой раскат выстрела и почувствовать обжигающую боль возле правого глаза, прежде чем солнце над его головой померкло и тьма поглотила его сознание. Он не знал, что картечь лишь слегка задела его, оглушив и основательно содрав кожу с лица, которое немедленно залилось кровью. Он не чувствовал, как его обмякшее тело упало на край тропы и оттуда грузно сползло на край тропы чуть ниже и далее на каменистое ложе пересохшего ручья, где и осталось лежать бесформенной грудой лицом вниз.
Ему также не удалось увидеть, что весь заряд картечи Хуан принял на себя и его голова буквально взорвалась фонтаном крови, обрывками мяса и осколками черепа. Его лошадь бешено рванулась вперед, унося у себя на спине мертвого всадника, голова у которого болталась на плечах, удерживаемая лишь несколькими лоскутьями кожи.
Торрес ловко поймал брошенную судорожным движением руки Хуана пачку денег и с невозмутимым видом засунул ее в лежащий на коленях мешок.
Эль Матадор с удовлетворением сжал приклад своего мушкетона и перевел свой взгляд со скачущей лошади на неподвижное тело Эджа.
- Как говорят гринго, я одним выстрелом убил двух птичек. Одна из них ворона, а вторая - орел.
Он поднял руку, и с его возгласом "вперед" вся банда галопом рванулась прочь.