* * *
Как ни странно, но я не только остался жив, но и не получил ни единой царапины. Я ничего не мог понять. После того как прогремел оружейный залп, на минуту воцарилась гробовая тишина, а затем я услышал звук приближающихся шагов. С моих глаз сняли повязку, и от яркого солнечного света я зажмурил глаза.
Лейтенант Кордона стоял рядом бледный, но спокойный.
- Пройдемте со мной, сеньор, - поспешно сказал он.
Сержант снимал с меня веревки, а я, облизнув пересохшие губы, раздраженно гаркнул:
- Что за дьявольские шутки, лейтенант?
Кордона молча развернулся и зашагал по тюремному двору. Сержант, приставив винтовку к моей спине, повел меня вслед за ним. Войдя в арку, я вновь оказался в том же садике с фонтаном. Полковника Бониллы там не было, но у стены дома в окружении трех охранников я увидел Оливера Ван Хорна и Яноша.
Застыв в изумлении, я тупо уставился на них.
- Вам знакома Алиса из Страны Чудес, сэр? Помнится, она очень любила повторять: "Все это странно и непонятно".
Ван Хорн не проронил ни слова. Вид его, как у хищника в момент опасности, был зловещий. На этом наш разговор и закончился, так как в эту минуту Кордона прямо через окно шагнул в кабинет полковника, и мы трое, сопровождаемые сержантом, были вынуждены последовать за ним.
Внутри, сидя за рабочим столом, Бонилла доедал свой поздний завтрак. Взглянув на вошедших, полковник вытер салфеткой рот и кивнул Кордоне. Тот велел сержанту и солдатам покинуть кабинет, а сам встал у открытого окна.
- Неприятное начало дня, джентльмены, - заметил Бонилла. - Но есть объяснение, почему я вас всех здесь держу.
Первым не выдержал Ван Хорн.
- Хватит, - сказал он. - Ближе к делу. О чем идет речь?
- Хороший вопрос, - ответил полковник. - Достаточно уместный и очень прямой. Дело в том, что я хочу, чтобы вы, сеньор Ван Хорн, вновь сыграли роль священника. У вас, похоже, на это особый талант.
Ван Хорн изумленно посмотрел на Бониллу:
- Что вы сказали?
- А из сеньора Яноша получился бы отличный бизнесмен. С такой комплекцией он как нельзя лучше подходит для этой роли. Своим видом он внушает доверие.
- Благодарю за комплименты, сэр, - с нескрываемой иронией произнес Янош.
Бонилла пропустил его слова мимо ушей.
- А ваша роль, сеньор Киф, самая простая. Она словно специально предназначена для человека с таким темным прошлым, - сказал он и зловеще улыбнулся. - Единственно, что от вас требуется, - это совершить для меня убийство.
Глава 6
- С началом революции по всей Мексике пошли сильные волнения, но нигде они не были такими кровавыми, как в наших краях. Особый размах они приобрели в Мойяде, расположенной к северу от Сьерра-Мадре, - продолжил Бонилла и ткнул концом кнутовища в карту Мексики.
Я придвинулся ближе, чтобы получше рассмотреть точку на карте, на которую указал полковник. Эта местность простиралась вдоль старых горных дорог в тридцати - сорока милях от Гуилы. Первые поселения на ней возникли пару столетий назад.
- Ну и в чем дело? - нетерпеливо спросил Ван Хорн.
- Сейчас расскажу. Я военный комендант этого района, с центром в Гуиле, всего в тридцати милях от которой не соблюдаются не только законы и порядок, но и царит абсолютная анархия. Ни одному из моих предшественников не удалось с нею справиться.
- А я думал, что ваши войска предназначены именно для этого, - заметил я.
- Все, чем я располагаю, - это две сотни полицейских. Целой армии не хватит, чтобы навести там порядок, а теми малыми силами, которые я имею, поправить ситуацию в Мойяде невозможно. Видите ли, джентльмены, здесь все зависит от одного достаточно известного человека, Томаса де Ла Плата, бывшего майора, который служил под моим началом и пока не забыл кодекса чести. - Последнюю фразу полковник произнес с особой горечью, а затем продолжил: - Когда-то в тех местах семейству де Ла Плата принадлежали большие земельные угодья. Теперь у них остались всего лишь пришедшая в упадок гасиенда неподалеку от Мойяды, несколько акров земли да серебряные рудники, на которых вот уже лет десять - двенадцать не ведется никаких разработок.
- В их поместье кто-нибудь живет? - спросил я.
- Его отец, дон Энджел де Ла Плата, и сестра Чела.
- А сам Томас? Где он?
- Одному Богу известно, где он находится. Сегодня в одном месте, завтра - в другом. В прошлом месяце он со своими людьми ограбил ночной экспресс, шедший в Мадеру. Он не только совершил ограбление, но и застрелил машиниста, оставив без управления поезд, который, пройдя пять миль, сошел с рельсов. Тогда погибло более тридцати пассажиров, многие получили ранения.
- И даже после этого число его сподвижников растет? - удивленно спросил Ван Хорн.
- Вот уже в течение многих лет история моей страны состоит из одних смертей и страданий, сеньор. Для нас это стало как бы стилем жизни. Только за время революции погибло три миллиона мексиканцев. Что эти тридцать жертв в сравнении с миллионами погибших?
- Да, действительно, - промолвил я. - Но мне все еще непонятно, что это за человек? Кто он? Разочаровавшийся революционер или обыкновенный бандит?
- Это известно только Богу и самому Томасу. - Полковник аккуратно вставил сигарету в черный мундштук из слоновой кости. - Когда мы впервые встретились, он был неимоверным идеалистом. Все, с его точки зрения, было плохо и требовало радикальных перемен.
- Но такое мировоззрение никак не могло снискать к нему уважения людей его класса, - вставил Янош.
- Да, он очень многое потерял, связав себя с людьми, разделявшими его взгляды. Даже родной отец публично отрекся от него.
- А ему было все равно, - заметил я. - Потому что делалось ради великого дела. Это мне знакомо. Бонилла печально улыбнулся.
- По своему опыту знаю, что такие идеалисты, как он, законченные фанатики. Они склонны к полной самоотдаче в борьбе за идею и того же требуют от своих сподвижников.
- По теперешним временам мало кого можно склонить к этому, - сказал Ван Хорн.
- Вообще говоря, жизнь - это нечто вроде компромисса между тем, что тебе хочется, и тем, что ты можешь иметь. Томас никогда не мог с этим согласиться.
- Как же случилось, что Томас в конце концов стал бандитом? - спросил я.
- Понять не могу. После успешного завершения революции Томаса, прекрасно знавшего эти места, назначили в Гуилу заместителем военного коменданта, а комендантом района в то время был полковник Варга. Похоже, они не поладили друг с другом.
- На то были причины?
- Варга был исключительно волевым человеком. Вышел он из батраков и дослужился до звания полковника. Хороший военный, хотя довольно крутого характера. Получив высокое военное звание, он так и не научился пользоваться ни ножом, ни вилкой. Однажды утром его нашли в постели с перерезанным от уха до уха горлом. В довершение всего его еще и кастрировали. Жуткая смерть, не правда ли?
- А что Томас де Ла Плата?
- Он сбежал, сеньор. Исчез, а месяц спустя объявился во главе шайки из двух-трех десятков бандитов, которые напали на военный эшелон, направлявшийся в расположение нашего гарнизона, и ограбили его. С этого начался отсчет его преступлений.
- Как же ему удалось сколотить банду? - удивился Ван Хорн.
- После любой революции можно легко найти людей, недовольных жизнью, и сеньор Киф, как никто другой, прекрасно знает это по событиям в своей стране.
Полковник, чтобы убедить других, ссылается на меня, подумал я.
- Так и у нас, - продолжил Бонилла. - Всегда найдутся такие, кто при первой возможности постарается стать независимым от государства. Так вот, в районе Мойяды население вышло из подчинения центрального правительства. Налоги в казну не поступают, поскольку инспекторы не могут приступить к работе. Полное отсутствие законов и органов правосудия. Ни один полицейский не рискует там появиться. Люди отказались даже от церкви. За последние восемнадцать месяцев они расправились с тремя священнослужителями. Двоих убили, а третий был обнаружен в безлюдном месте раздетым и избитым до полусмерти. Бедняга лишился разума.
Я был удивлен, что Ван Хорн никак не прокомментировал последние слова полковника.
- Вы говорите, что де Ла Плата использует Мойяду как свою базу, а местное население его поддерживает? - переспросил Янош.
- Можно сказать, что большую часть времени он перемещается по всему району и изредка появляется в Мойяде. Ни для кого не секрет, что в этом селении постоянно проживают некоторые из его соратников, в задачу которых входит поддержание установленного ими беспредела.
- Так, значит, все-таки большинство горожан его не поддерживает? - спросил я.
- Они его боятся, сеньор. Я сам трижды побывал там. Мы с солдатами как-то пробыли в городке целый месяц, но нам так и не удалось разрушить их стену молчания.
- Хорошо, полковник, - произнес наконец Ван Хорн. - Давайте конкретней. В чем проблема?
- Проблема в том, джентльмены, что десять лет длится война, три миллиона погибших, полный развал экономики. Страна уже свое выстрадала. Нам нужна стабильность и спокойствие. Пора положить конец убийствам. Таким, как Томас де Ла Плата, нет места среди людей. Чем дольше он будет жить, тем больше нелояльно настроенных людей вольется в его банду, скрывающуюся в горах. А это нас никак не устраивает. Поэтому мне нужна его голова.
- И вы хотите, чтобы эту голову доставили вам мы? - спросил Ван Хорн.
- Сеньор, сделав это, вы вновь обретете свободу и получите назад вашу дорожную сумку со всем ее содержимым. Сеньор Янош вернется к управлению своей гостиницы, в противном случае государство ее конфискует.
- А я? Что будет со мной? - поинтересовался я.
Полковник внимательно посмотрел на меня и со вздохом произнес:
- А вы, сеньор Киф, сможете идти на все четыре стороны. Захотите, можете отправиться прямехонько в ад.
Да, радостная перспектива, ничего не скажешь, подумал я. У Яноша тем временем возник вполне естественный вопрос:
- А если мы, получив задание, останемся на свободе и улизнем от вас, сэр? Зачем нам тогда отправляться в Мойяду?
- Вам, сеньоры, некуда будет бежать. Ни одному из вас от меня не скрыться. Ну как далеко вы сможете убежать? На сотню миль? На две? Когда вас изловят, то надеяться вам уже будет не на что. Я не только спас вас от смерти, но и даю вам возможность жить, имея кое-что при себе. Кем бы вы ни были, вы, все трое, разумные люди. Я так полагаю.
Ван Хорн вопросительно посмотрел на меня, затем на Яноша.
- Хорошо, полковник, - произнес он. - Мы согласны. Каков план наших действий?
Слова Ван Хорна не вызвали у того никаких эмоций. Очень скоро нам стало ясно, что на другой ответ Бонилла просто не рассчитывал.
- Я говорил, что семейству де Ла Плата принадлежат серебряные рудники. Глава семейства, обращаясь то к одной, то к другой горнорудной фирме, пытается привлечь их к совместной разработке своего заброшенного рудника. Он остро нуждается в инвестициях.
- А Томас ему не может помочь?
- Они так и не помирились, хотя Томас часто приезжает на гасиенду, чтобы повидаться с Челой, своей сестрой. Они с детства привязаны друг к другу.
- А как дела с рудником? - напомнил Ван Хорн.
- Из-за нестабильной обстановки никто пока еще не откликнулся на предложения старика Энджела. Я это знаю точно, поскольку вся почтовая корреспонденция проходит через Гуилу, и у меня есть возможность просматривать все письма, поступающие в почтовое отделение нашего городка. Позавчера я приступил к реализации своего плана и послал отцу Томаса письмо, подписав его вашим именем, сеньор Янош.
- Неужели? О Боже! - воскликнул Янош.
- Сообщаю вам, что вы теперь представляете горнодобывающую фирму "Геррера майнинг компани" с офисом в Мехико. Вы с помощником должны прибыть в Мойяду для осмотра рудника в ближайшее время. Ваш опыт работы на рудниках может оказаться весьма полезным, мистер Киф.
- Вам удалось все предусмотреть, - восхищенно заметил я.
- Я должен был это сделать, друг мой. Мне пришлось долго пробыть в солдатах, и инстинкт самосохранения стал для меня второй натурой.
Ван Хорн, наклонившись, взял сигару из коробки, лежавшей на столе рядом с локтем полковника.
- Последнюю вы оставили для меня, полковник, - улыбнувшись, сказал он. - Это добрый знак.
Кордона, до этого неподвижно стоявший у окна, сделал резкий шаг вперед, но Бонилла жестом руки остановил его и, чиркнув спичкой, поднес ее Ван Хорну.
- В Мойяде острая нехватка священников, святой отец. Уверен, что тамошние верующие воспримут вас с восторгом.
Лицо Ван Хорна продолжало оставаться невозмутимо спокойным.
- Двое священнослужителей убито, один сошел с ума. Кажется, такие статистические данные по этому городку?
- Совершенно верно, но именно благодаря этому ваше появление в селении не вызовет ни у кого подозрений, а это исключительно важно. В каждом из приезжих они видят шпиона, засланного из центра, и поэтому отношение к ним соответствующее. Священный сан и персональное приглашение от дона Энджела послужат неплохой ширмой, тем более - что вы все трое для них гринго. На всякий случай вам на помощь в Хуанчу, что в пятнадцати милях от Мойяды, направлю лейтенанта Кордону с двадцатью солдатами. Там, у подножия гор, есть заброшенное ранчо, на котором часто останавливаются на ночлег наши патрульные. У местных жителей пребывание на нем вооруженного отряда особого беспокойства вызвать не должно.
- А Томас? Когда ожидаете его появления? - спросил я.
- Он объявится в течение нескольких часов, как только узнает, что вы собираетесь обсудить с его отцом. Само собой разумеется, Томас тут же появится на гасиенде, чтобы самому удостовериться, как идут переговоры. Наверняка к разговорам о возобновлении работ на руднике он проявит особый интерес.
- Проще было бы снова поставить нас к стенке и расстрелять, полковник, - заметил я. - Для нас это равноценно поездке в Мойяду.
- Черт возьми, малыш, - вмешался Ван Хорн. - Все будет зависеть только от нас. О Боже, не вы ли, ирландцы, в свое время выступали против целой армии англичан и одерживали над ней победы? Неужели я допущу, чтобы эта шайка замусоленных батраков с отвислыми задницами со мной расправилась? Я еду в Мойяду, полковник. Буду вновь священником, как вы того хотите, и если кто-то встанет мне поперек дороги, получит по заслугам. Понятно?
- Понятней не скажешь, - ответил Бонилла и поднялся из-за стола. - Предпочел бы получить Томаса де Ла Плата живым. Но если вернетесь с его трупом, возражать не буду. Захват главаря банды отлично подействует на местное население, - добавил он и повернулся к Яношу: - Можете воспользоваться "мерседесом". Такая машина произведет на всех должное впечатление, а заодно подбросите священника до места его назначения. Ваш добрый поступок хорошо воспримется местными жителями.
- Отличная мысль, полковник, - отреагировал Ван Хорн с некоторой долей иронии. - У вас действительно доброе сердце.
- Лейтенант Кордона разместит вас в более удобном месте. Он также обеспечит вас всем необходимым. Желаю удачи, джентльмены, - вежливо сказал полковник и, снова сев за стол, углубился в лежащие перед ним бумаги, ясно давая понять, что аудиенция закончена.
Кордона шагнул через окно в сад. Отпустив сержанта с охраной, он пошел дальше, даже не удостоверившись, следуем ли мы за ним или нет. В конце сада мы прошли через дверь в стене и оказались в тихом уютном дворике с закрытой с трех сторон террасой. В центре бил фонтан, роняя прохладные струи воды на покрывающие дворик белые кафельные плитки.
Отрезанный от остального мира уголок одарил нас живительной прохладой. Долетавшие с улицы отдельные звуки воспринимались как нереальные. Более сильного контраста между нашим недавним прошлым и настоящим придумать было невозможно.
Часть комнат в постройках, окружавших сад со всех сторон, как я понял позднее, была предназначена для офицерского состава, но Кордона, могу с уверенностью сказать, специально, чтобы досадить нам, а в особенности Ван Хорну, в них нас не разместил.
Мне с Ван Хорном Кордона выделил одну комнату на двоих, а соседнюю отвел Яношу. Наши комнаты ничем не отличались - в каждой по две кровати да скудный набор необходимой мебели, белые, выкрашенные известью стены и полное отсутствие предметов церковного культа как свидетельство антирелигиозных настроений, преобладавших в то время.
- Ванная комната в конце коридора, - уведомил нас лейтенант. - И прошу соблюдать порядок. Когда будете готовы, охранник обеспечит вас горячей водой и всем, что вам потребуется.
- Отлично. Себе бы я заказал женщину, - заявил Ван Хорн. - Не слишком молодую. Лет под тридцать, брюнетку, знающую толк в любви.
Он специально хотел разозлить лейтенанта, не больше, потому как его отношение к противоположному полу мне было хорошо известно. Слова священника почти достигли цели. Лицо Кордоны сильно побелело, рука судорожно сжала рукоятку револьвера. Не знаю почему, но мне его стало жаль.
Молчаливая пауза продлилась недолго. Лейтенант сделал глубокий вдох и произнес:
- Одежда и личные вещи, которые могут понадобиться, у вас в комнатах. Как, впрочем, и кое-что другое, сеньор, - сказал он, обращаясь к Ван Хорну.
Сутана, которая была на Ван Хорне до ареста, лежала на кровати, как мне показалось, выстиранной и отглаженной. Сверху ее покрывала черная широкополая шляпа. Рядом стояла большая дорожная сумка, в которой оказались "томпсон", обоймы с патронами к нему и разбросанные в беспорядке долларовые купюры. Кордона поддел носком сапога стоявший на полу рядом с кроватью походный сундучок черного цвета.
- Мы уже несколько месяцев без священника. Последний подцепил лихорадку и скончался от гемоглобинурии. В этом сундучке его личные вещи, в частности церковные одеяния, которые вам помогут вжиться в образ.
- Я беру их себе, хотя вам этого и не хочется.
- Сеньор, - ровным голосом произнес лейтенант, - я бы предпочел увидеть вас горящим в аду, чем позволить вам хотя бы прикоснуться к личным вещам такого благочестивого человека, каким был наш священник. Этот Божий человек умер, честно служа своей пастве.
Сказав это, Кордона резко развернулся и быстро вышел из комнаты. Ван Хорн не шелохнулся и со странной улыбкой, застывшей на лице, уставился на дверь, через которую только что вышел лейтенант. Затем он засмеялся и хлопнул себя по бедру.
- Уму непостижимо! - восторженно воскликнул Ван Хорн. - Ведь я уже не должен был быть в живых. Все-таки жизнь - самая удивительная из всех игр, в которые нам приходится играть. Разве я не прав, Киф?
Что верно, то верно, подумал я и направился к своей кровати, на которой обнаружил не только свой "энфилд" в кобуре, но и два чемодана, оставленных мною в "Отеле Бланко" в Бонито.
- На данный момент меня волнует только одно, джентльмены. Это ванна, о которой упомянул лейтенант, и на какой запас горячей воды можно рассчитывать, - сказал Янош.
- Неужели ты считаешь, что этот вопрос необходимо обсудить в первую очередь? - возмутился я.
- А какого черта здесь обсуждать? - вмешался Ван Хорн. - С нами все может произойти и, скорее всего, произойдет, как только окажемся в Мойяде. Они могут подстрелить нас прямо на въезде в селение. Это как игра в покер, Киф. Играешь в зависимости от расклада карт.