Рыжий Бен ещё листал ассигнации, а я вдруг вспомнил о сбруе и мысленно отругал себя. Надо было и сбрую включить в эту сумму, когда он упомянул о ней. По горячим следам, как говорится. Ведь выиграл он в одной партии и лошадь и сбрую. Теперь поздно. Скажет, гони за сбрую деньги. А она, поди, такая же великолепная, как и сам вороной. Я хмуро смотрел на толстые неуклюжие пальцы погонщика мулов, шелестевшие деньгами, пока мне на ум не пришло одно забавное соображение.
В Сент-луисском колледже мне часто удавалось питаться бесплатно из-за одной небольшой, но безотказной ерунды. Я решил и сейчас прибегнуть к этому спору-ловушке.
Рыжий Бен прятал деньги в карман, а я сказал между прочим:
- Хоть ты и отрастил себе бороду, Бен, но, кажется, мы с тобой ровесники.
Погонщик, которому было никак не меньше сорока, презрительно хмыкнул:
- Гм-м, да ты мне годишься в сыновья.
- В сыновья, значит… И с какого же ты года?
- С двадцать пятого.
"Ага! - подумалось мне. - Попался, гусь".
- Нет, - уверенно отрезал я. - Не с двадцать пятого.
- Да ты что?.. Я тебе сразу сказал правду.
Я решительно протянул ему руку и отчеканил:
- Спорим, что ты не с двадцать пятого года?.. Но если ты окажешься прав, я заплачу тебе сто долларов.
На лбу погонщика аршинными буквами было написано: ох и идиот же этот парень.
- Конечно, спорим! - Он быстро сжал мою руку.
- Маленькое уточнение, - заметил я. - Дело в том, что в этом споре можешь проиграть и ты. А если это случится, то я бы хотел в качестве выигрыша получить сбрую от вороного… Годится?
- Годится! - гаркнул рыжебородый. - Разбивай, Острый Кадык.
Бриджер с недоумением посмотрел на меня и не сделал никакого движения. Но когда я незаметно подмигнул ему, он тут же разбил наши руки.
- Ну? - Нижняя челюсть погонщика выдвинулась вперед. - Из-за ста долларов я постараюсь, чтобы мне прислали метрику, и ты убедишься, что я с двадцать пятого года рождения.
Я приблизился к нему и, приставив палец к его Груди, внятно произнес:
- Это такие же карты, Бен. Проигравший, а это ты, платит. Ты с тысяча восемьсот двадцать пятого года. Понимаешь, с ты-ся-ча во-се-мъ-сот!.. Родившихся в двадцать пятом году вот уже почти две тысячи лет, как нет на этом свете.
Целую минуту погонщик молчал, обдумывая мои слова, затем глубоко вздохнул и пробасил:
- Да-а, поймал ты меня, что тут скажешь…
- Да уж нечего сказать - влип, - посочувствовал ему траппер, едва скрывая улыбку. - Это тебе не пьяный офицер из Омахи.
- Ладно, - решился погонщик. - Идемте. Сбруя лежит вон в том фургоне.
Он сунул мне в руку повод вороного, и мы все вместе зашагали к громадному фургону. Жеребец перебирал ногами, косясь в мою сторону огненным глазом. Я дружески похлопал его по шее и пошептал ему на ухо успокаивающие слова, которые всегда помогали, когда мне приходилось укрощать даже самых диких лошадей на ранчо мистера Триппла.
Подойдя к фургону, Рыжий Бен крикнул:
- А ну-ка, Джонни, достань из фургона сбрую от вороного.
Такой же огненно-рыжий, как его отец, пятнадцатилетний мальчик быстро извлек на свет все, что требовалось для полной экипировки вороного и, среди всего прочего, отличное седло Мак-Клеллан, которому в те дни не было равных. Я набросил на спину жеребца седло и взнуздал уздою.
- Отныне служить тебе новому хозяину, - глядя на вороного, сказал Бриджер. - Редкое животное! Таких не часто увидишь в прериях… Но все вещи имеют имена. Как же ты будешь величать его, Джо?
Я не долго думал, посматривая на благородную посадку головы коня, на его мощное упругое тело и высокие стройные ноги.
- Маркиз, - ответил я и, сделав легкий замах, оказался в седле. - Такое имя вполне подойдет лучшему скакуну по эту сторону Миссисипи.
Маркиз сначала заупрямился, но, почувствовав крепкую руку опытного наездника, вскоре утихомирился.
Мы покидали Рыночную площадь в прекрасном настроении. Маркиз стоил тех денег, что я выложил рыжебородому. И не надо было быть большим знатоком, чтобы наверняка знать, что он обставит многих ему подобных, если дело коснется скачек на быстроту и выносливость.
Потом на Мэйн-Стрит я посетил лучшую в городе парикмахерскую, где меня тщательно выбрили, и магазин, готового платья, приобретя в нем добротный темный костюм. На моей высокой, ладной фигуре он смотрелся просто здорово. Для пущей важности я засунул в нагрудный кармашек шелковый белый платок, оставив на виду маленький уголок.
Все послеполуденное время мы провели с Бриджером в салуне Майкла Брэкетта, а где-то около шести вечера я откланялся, и на Маркизе выехал из города.
Как и говорила Элизабет, мне не составило большого труда добраться до "Тройного К". Менее чем через час я доехал до ранчо Карстерсов. По обе стороны подъездной аллеи высились высокие деревья, отбрасывавшие в этот час длинные тени. Я проехал по ней до коновязи, где стояло множество лошадей и экипажей.
Спрыгнув с Маркиза и привязав его, я осмотрел кирпичный дом, который строился, надо полагать, без всяких архитектурных наметок. Двухэтажный, обширный, он походил сразу и на мексиканскую гасиенду, и на гнездо южного плантатора, и на обычный дом богатого ранчеро. А прилепившиеся с боков низкие пристройки вносили во все это ещё большую неразбериху. Я задержал взгляд на правой пристройке, в которой жил Бент и, подумав, решил навестить его попозже, после того, как предстану перед хозяевами и немного обвыкнусь.
На пороге меня встретил слуга, чернобровый пожилой человек в ливрее, которая сидела на нем мешком.
- Назовитесь, мистер, - попросил он меня.
- Джозеф Кэтлин, - представился я.
- Одну минуту, мистер Кэтлин. Мне говорили о Вас.
Он скрылся в доме и спустя считанное время привел с собой 5лизабет, вышедшую на порог вместе с отцом.
- Добрый вечер, мистер Кэтлин, - поприветствовала она меня. - Вот, папа, тот юноша, который остановил экипаж.
Полуседой владелец ранчо крепко пожал мою руку и сказал:
- Мистер Кэтлин, очень Вам признателен. Если бы не Вы, могло бы случиться непоправимое. Я рад, что Вы откликнулись на приглашение Элизабет и приехали на бал. Надеюсь. Вам здесь понравится… Тревор, быстро организуй нам шампанского, - приказал он слуге.
Когда тот вынес на подносе шампанского и бокалы, Карстерс открыл бутылку и наполнил два бокала.
- За мою дочку, мистер Кэтлин, которой сегодня исполнилось двадцать!
Я поддержал тост и осушил бокал.
- Элизабет, - обратился Карстерс к дочери. - Займи гостя, а мне надо ещё многое сделать. Приятного вечера, мистер Кэтлин.
Он учтиво поклонился и зашел в дом, откуда слышалась громкая музыка.
- Пойдемте, мистер Кэтлин. - Элизабет взяла меня за руку и ввела в большую прихожую. - Вот тут, - она указала на прибитую к стене доску, где висели на гвоздях револьверные кобуры, - оставьте оружие. В этом доме ещё ни когда не было стрельбы и, надеюсь, не будет.
- Понимаю, - кивнул я и, отстегнув ремень с кобурой, повесил его на гвоздь. - Праздник не должен омрачаться.
- А теперь возьмите вот это. - Она протянула мне шелковую черную маску. - Это традиция и, кажется, не совсем плохая.
Я помял в руках маску и произнес:
- Когда я учился в колледже, там тоже были маскированные балы.
- Значит, умеете танцевать? Не ударите в грязь лицом?
- Ну, постараюсь.
- Вот и прекрасно… Кстати, в этом строгом черном костюме Вы выглядите превосходно.
Я поблагодарил Элизабет и собрался уже спросить про Лауру, когда кто-то позвал её в залу.
- Извините, мистер Кэтлин. Пройдите пока к буфету. Я сейчас…
Курносая виновница торжества упорхнула от меня. Я остался стоять в прихожей и, увидев зеркало, подошел к нему. В этот момент послышался снаружи стук копыт: очередные гости подъехали к коновязи.
- Добро пожаловать, мистер Блэкберн, - раздался громкий голос слуги чуть позже.
Мое сердце учащенно забилось в груди. Я повернул голову к входу и увидел вошедшего Стива Блэкберна.
Он был высокого роста, крепкого телосложения. Узкое загорелое лицо с цепким холодным взглядом бледно-голубых глаз, широким, крепко стиснутым, как захлопнувшийся капкан, ртом и агрессивно выдвинутым подбородком выдавало в нем человека сильного, смелого, опасного. Его глухой, с хрипотцой, голос, когда он бросил приветствие старому слуге, звучал уверенно, четко. При первом же взгляде на него я подумал, что именно таким его себе и представлял.
Я ничуть не удивился, увидев, как в прихожую вслед за Блэкберном вошел Тони Сайкз. Избавившись от оружия, они приняли из рук Тревора шелковые коричневые маски, и подошли к зеркалу. Я посторонился. Причесав длинные светлые волосы и поправив дорогой шерстяной костюм цвета слоновой кости, Блэкберн скрылся в бальной зале. Сайкз не обращал на меня внимания, охорашиваясь перед зеркалом.
- Добрый вечер, Тони, - сказал я.
- Вот так сюрприз! - узнав меня, с удивлением воскликнул Сайкз. - Как ты здесь оказался, Кэтлин?
Мне снова пришлось объясняться. Когда я закончил, Сайкз проговорил:
- Вот оно что. Понятно… Ну что ж, надо бы выпить за встречу. Пойдем-ка к буфету.
Мы вошли в бальную залу. Праздник был в самом разгаре. Ночь ещё не наступила, но повсюду горели свечи в красивых дорогих подсвечниках, развешанных по стенам. На невысоких подмостках музыканты исправно занимались своим делом: гремел один из вальсов Штрауса, заставляя гостей беззаботно танцевать и веселиться. Большинство девушек было в широких бальных платьях, белоснежных, голубых, розовых. Мужчины же в основном были облачены в строгие костюмы. Повсюду мелькали разноцветные маски, слышался громкий смех.
В дальнем углу залы стояла стойка с едой и напитками. Мы прошли к ней, и выпили по стопке виски с содовой.
- Ну что, герой, - сказал мне Сайкз. - Смело приглашай именинницу на танец. Ты это заслужил.
- Я бы предпочел танцевать с её подружкой, Лаурой, - возразил я и проследил за реакцией Сайкза.
Улыбка медленно сошла с его лица, кустистые черные брови нахмурились.
- Слушай. Кэтлин. Советую выбросить эту девушку из головы. Лаура - девушка Стива Блэкберна, моего друга, с которым я приехал.
- Если бы она была девушкой Блэкберна, его бы не попросили из кочевий шайенов прошлым летом, - в открытую сказал я.
- Я вижу, ты уже успел нахвататься слухов, Кэтлин, - холодно произнес Сайкз. - Как бы то ни было, оставь Лауру в покое. Видно, ты пропустил мимо ушей мой совет вести себя смирно в незнакомых местах, а зря.
Едва эти слова слетели с губ Сайкза, как к нему приблизилась знакомая девушка. Он отвлекся, разговаривая с ней, а затем повел её на очередной танец.
- Я помню твой совет. Тони, - тронул я Сайкза за плечо. - Но если мне нравятся девушки, я, обычно, добиваюсь от них взаимности.
Сайкз помолчал, качнул головой и сказал:
- Ты слишком самоуверенный парень, Джо. Претендующих на Лауру юнцов Стив Блэкберн обычно отправляет на тот свет. - Прежде чем закружиться с девушкой в вальсе, он улыбнулся и заверил: - Но я постараюсь, чтобы с тобой этого не случилось.
"Бывает, и отпетые бандиты помнят, что такое благодарность, - глядя ему в след, подумал я. - Но где же Лаура?.."
Стараясь не метать танцующим, я медленно прошелся по обширной зале. Почти все особы прекрасного пола были в масках, и мне оставалось приглядываться к сияющим от возбуждения глазам, стройным фигурам, прислушиваться к голосам, чтобы отыскать ту единственную, которая завладела моими помыслами. Однако поиски оказались безуспешными. Либо я просмотрел Лауру, либо её тут не было. Несколько озадаченный, я присел в одно из кресел, стоявших вдоль стен по всей окружности залы.
Музыка смолкла. Я продолжил искать глазами Лауру и не обратил внимания на разместившуюся рядом в креслах парочку. Дама о чем-то весело болтала, кавалер молчал. Но когда он подал хриплый голос, я повернул голову. Моим соседом был Блэкберн. Я посмотрел на маскированное лицо его спутницы, на её искрящиеся карие глаза, на темные пышные волосы и мое сердце упало.
"Господи, - подумалось мне. - Неужели это она!"
Я украдкой глядел на девушку и все больше убеждался в том, что зрение меня не обманывает. После же того, как Блэкберн назвал её по имени, все сомнения отпали.
- Лаура, мы ещё потанцуем? - спросил он, нежно теребя её пышные локоны.
- О, Стив, конечно! - И голос мне показался знакомым.
Заиграла музыка, и они отправились танцевать, смеясь и оживленно разговаривая.
Мое настроение напрочь испортилось. Испытав нечто, сродни горькому разочарованию, я какое-то время сидел с подавленным видом. Что же это такое? Как могло случиться, что Лаура стала так мила с Блэкберном? А рассказ Джеймса?.. Черт?
Я встал и, подойдя к буфетной стойке, опрокинул одну за другой две рюмки чистого виски, чтобы залить свою печаль.
- Мистер Кэтлин, - послышался позади приятный женский голос, - не слишком ли много виски за один раз?
Я обернулся и увидел перед собой Лауру и индейскую девочку. Я глядел то на Лауру, го на танцующую с Блэкберном даму. Хорош, наверное, я был с выпученными глазами, с идиотским выражением лица и отвисшей челюстью.
- О, Лаура! - наконец вырвалось у меня. - Боже мой, здравствуйте!.. Я так рад видеть Вас.
- Этого не скажешь по Вашему виду, - улыбнулась она.
- Да, конечно, - смутился я. - Понимаете, я видел… То есть, я думал, что Вы танцуете с Блэкберном.
- Ах, вот Вы о чем! - со смехом воскликнула она, взглянув на танцующую пару. - Стив вальсирует с Лаурой Дюпре, модной портнихой с Мэйн-Стрит. А что, Вы знаете его, знакомы с ним?
Мое подавленное настроение вмиг улетучилось, уступив место радостному возбуждению. Я смотрел на Лауру во все глаза, отметив про себя, что в пышном голубом платье она была просто обворожительна.
- Вы мне не ответили, - в её голосе звучала настойчивость.
- Впервые его вижу, - сказал я. - Но вчера довелось услышать о нём достаточно много. - Я сделал паузу, подбирая слова. - Понимаете, мне попался рассказчик, и он поведал мне не только о Стиве Блэкберне.
- А о ком же ещё?
- О Лауре Осборн.
Смуглые щеки девушки покрылись легким румянцем.
- О, Вы все знаете… Впрочем, здесь нет большого секрета. - Она коснулась моей руки и произнесла доверительным тоном: - Мистер Кэтлин, Чарли сообщил мне о Ваших намерениях. Знаете, путешествие будет вдвойне приятней и безопасней с таким храбрым молодым человеком, как Вы.
Мне оставалось только поблагодарить девушку за добрые слова, которые помогли обрести мне уверенность.
- А Лаура не будет против, если её пригласят на танец?
- Со своим спасителем я буду танцевать весь вечер напролет! - воскликнула она. одарив меня ослепительной белозубой улыбкой.
Я кинул взгляд на танцующую пару.
- Но это может не понравиться вашему… э-э… ухажеру.
- Стиву? - она слегка нахмурилась. - Надо сказать, мистер Кэтлин, что я свободна в своих поступках, нравится это ему или нет.
Лаура нежно погладила индейскую девочку по голове и представила её мне:
- Это Голубая Птица, сестренка Римского Носа.
Круглые темные глаза индеанки с доверчивостью глядели на меня. Ей было не больше пятнадцати лет, юной дочери прерий.
- О, Римский Нос! - с важностью произнес я, зажав маленькую ладошку девочки в своей руке. - Твой брат - великий вождь.
Лаура перевела мои слова, но индеанка энергично закачала головой, говоря что-то на языке шайенов.
- Ах, мистер Кэтлин, - улыбнулась Лаура. - Вы ошибаетесь, старший брат Голубой Птицы совсем не великий вождь. Голубая Птица говорит, что по званию он просто лидер военного общества Кривые Копья, но что по храбрости, мудрости и великодушию ему нет равных среди шайенов.
- А разве эти качества не ставят его на одну ступеньку с великими вождями шайенов?
Лаура перевела, и темные раскосые глаза девочки сверкнули гордостью за своего знаменитого брата. Она больше меня не переубеждала.
Разговаривая с девушками, я иногда посматривал на Блэкберна и заметил, что все его внимание было обращено к нам. Я не удивился, когда он под каким-то предлогом раскланялся со своей партнершей и прямиком направился к буфетной стойке. Взяв бокал с шампанским, он предстал перед Лаурой, даже не удостоив меня взглядом.
- Лаура, я ослеплен твоей красотой и поэтому не могу не помешать вашей беседе, - развязным тоном произнес он. - Я думаю, ты не откажешь мне в следующем танце,
- Добрый вечер, Стив, - спокойно девушка. - Но следующий танец я танцую вот с этим молодым человеком.
Она взяла меня под руку. Холодные бледно-голубые глаза Блэкберна смотрели на меня в упор с нескрываемой враждебностью. Я выдержал этот ледяной взгляд, но почувствовал, как по спине скользнул неконтролируемый поток мурашек.
- Ну, тогда я рассчитываю на другой танец, - с наигранной любезностью произнес он, пригубив из бокала.
- И второй танец обещан мной этому молодому человеку, - также спокойно ответила Лаура. - Кстати, вы должны познакомиться, Стив. Мистер Кэтлин вчера выручил нас с Элизабет из настоящей беды, если, конечно, это для тебя интересно.
Блэкберну было на это наплевать. После второго отказа он стал дышать через нос. Его тонкие губы вытянулись в узкую напряженную линию, под скулами заходили желваки. Не моргая, он буравил меня злыми глазами.
- Слушай, ты - процедил он сквозь зубы, - мистер Кэтлин. Я не знаю, и знать не хочу, кто ты такой. Но для твоего же блага советую держаться от Лауры подальше. Она моя девушка.
Обыкновенно, подобное обращение зажигало огонь в моей крови. Случилось это и сейчас помимо моей воли.
- Блэкберн, ты очень грубый парень. Мы с тобой не обмолвились и словом, а ты уже сыплешь угрозами. Лаура - свободная девушка, и если она предпочитает танцевать со мной, это её дело.
- Ну, что ж, я тебя предупредил, - глухо сказал он мне и обратился к девушке: - А ты, Лаура, не заставляй меня сердиться. Это может плохо кончиться, и вечер будет испорчен.
- Он уже испорчен! - вспылила она. - С твоей легкой руки… Боже, как мне все это надоело!
- Что именно?
- Твои бесконечные приставания!.. Неужели тебе не ясно? Давай определимся раз и навсегда! Уверяю, Стив, ты мне безразличен и я никогда, слышишь, никогда не соглашусь выйти за тебя замуж!
Это был полный афронт, но на лице Блэкберна даже появилось что-то наподобие снисходительной улыбки.
- Успокойся, дорогая. Клянусь, ты будешь моей, и раньше, чем ты думаешь!
- Никогда! - Лицо девушки пылало, её полные алые губы тряслись, как в лихорадке. - Никогда, подонок! Будь ты проклят!
Танец окончился, и громкие слова Лауры прозвенели на весь обширный зал. Взоры всех устремились на нас.