* * *
Друзья шли почти целый день, позволяя себе в пути лишь короткие передышки. Когда Эйнар случайно заметил в зарослях папоротника хижину, уже вечерело.
– Смотри, Теодорих! Что я тебе говорил?! Наверняка – это жилище Рюбецаля, и он специально заманил нас сюда! Теперь непременно накажет за то, что мы потревожили кости мертвого воина!
– О, дружище, признаться, мне сейчас уже все равно, чье это жилище – лесного духа, Серого монаха или лихого разбойника. Я страшно устал, голоден и хочу, наконец, выспаться хоть под какой-нибудь крышей! Так что предлагаю просто проверить, кому эта хижина принадлежит. Может, она вообще уже давно заброшена… – с этими словами Теодорих обнажил спату, взяв ее наизготовку.
Приблизившись к хижине, друзья увидели, что та ухожена и имеет вполне жилой вид. Они переглянулись: стало быть, обитаема! Эйнар испуганно замялся, Теодорих же, напротив, решительно толкнул плетеную дверь ногой и шагнул внутрь, увлекая за собой приятеля.
В хижине царил полумрак. Тем не менее, оглядевшись, путники первым делом заметили стоявший на очаге котелок. Теодорих тотчас подскочил к нему, снял крышку и понюхал содержимое.
– Каша! Только не могу понять, из чего приготовлена: запах трав слишком силен, – сообщил он другу. Потом запустил руку в котелок и пальцем снял пробу с ароматного варева. – О, вполне съедобно! Присоединяйся, Эйнар!
– Нет уж, благодарю покорно! А вдруг Рюбецаль сейчас придет?! Тогда он точно отдаст нас на растерзание волкам!..
– Как хочешь – было бы предложено… Тогда я сам все съем, – невозмутимо откликнулся Теодорих, зачерпывая кашу из котелка прямо рукой и с наслаждением отправляя ее в рот.
Не выдержав последовавших за этой картиной голодного спазма и легкого головокружения, Эйнар смущенно пробормотал:
– Ладно, оставь и мне немного… Я тоже попробую…
Теодорих тотчас оторвался от котелка и протянул его другу:
– Забирай, я уже наелся.
На сей раз Эйнар не медлил: втянув носом аппетитный травяной запах каши, принялся уплетать ее за обе щеки. И, как назло, именно в этот момент на пороге возникла фигура в широкой серой накидке. Эйнар замер от ужаса с набитым кашей ртом: вот и он, хозяин леса Рюбецаль! А может, это даже Серый монах собственной персоной?!
Теодорих, однако, не растерялся: шагнул вперед, выставив перед собой спату, и довольно дерзко произнес:
– Даже если ты – дух леса Рюбецаль, я тебя не боюсь! Мы с другом просто очень устали и умирали с голоду, потому и вторглись в твое жилище. Отпусти нас, и мы уйдем с миром!
– О! Слова, достойные юного воина! – неожиданно дружелюбно проговорил хозяин хижины. – Вот только спату ты держишь несколько выше, чем следует: из этого положения тебе будет неловко наносить удар противнику. Опусти ее чуть ниже, друг мой, и ты сам почувствуешь, насколько легче она станет. – Теодорих растерялся, а Эйнар продолжал пребывать в оцепенении. – И я – не Рюбецаль, как вы изволили меня назвать. Насколько я помню, это дух леса? Я же, увы, всего лишь римлянин-арианин, и имя мое – Флавий. Не желаете ли назвать свои имена, юноши?
– Теодорих.
– Инар… – пролепетал Эйнар, приходя в себя и силясь поскорее прожевать кашу.
– Моего друга зовут Эйнар, – поправил его, вмешавшись, Теодорих. – Мы направлялись в Ахен, но сбились с пути и заблудились.
– Верю, здесь немудрено заблудиться. Уж на что я давно живу в этом лесу, но и то до сих пор подчас плутаю… Как вам моя каша?
– Очень вкусная! Примите еще раз наши извинения за столь варварское вторжение, – сказал, вежливо поклонившись, Теодорих.
– Ничего страшного, юноша. Вот уже треть жизни я живу в абсолютном одиночестве, так что даже рад, что вы набрели на мое скромное жилище. Полагаю, правда, что кашей вы не насытились, поэтому хочу предложить вам лепешки и медовый напиток. Поверьте, напиток дивно хорош! Особенно если принять его после долгой дороги – он позволяет расслабиться и чудесно выспаться. – Одновременно с произносимой речью гостеприимный хозяин накрыл стол, и долго уговаривать юных путешественников ему не пришлось: они жадно накинулись на лепешки, не забывая запивать их сладким медовым напитком. – А теперь расскажите мне свою историю, юноши, но только не лгите, – сказал отшельник, когда угощение было сметено со стола подчистую. – Тогда, возможно, я смогу вам помочь.
Теодорих, разомлевший от сытной трапезы, отчего-то уже не сомневался, что Флавий – отнюдь не такой простой старец-отшельник, каким показался на первый взгляд. Потому и решил поведать ему все без утайки…
* * *
– Да-а, незавидная с тобой история приключилась, – протянул задумчиво Флавий, когда Теодорих смолк. – Впрочем, я ведь тоже в свое время, не простив обиды, нанесенной мне наместником Авитой, удалился в лес, ища успокоения в одиночестве. Так что, покинув Суассон, ты принял единственно верное решение, Теодорих. Ведь тем самым ты сохранил себе жизнь! А фортуна, как известно, переменчива… – Старец встал, проследовал в угол хижины, недолго покопался там и вернулся к столу с двумя глиняными горшочками. – Возьмите, юноши, эти горшочки! Я прихватил их с собой, когда много лет назад решил удалиться от мирской жизни, но, слава Логосу, они мне не понадобились…
– А что в них? – осторожно поинтересовался Теодорих.
– О, мой юный друг, в этих невзрачных с виду сосудах заключен величайший секрет человечества – греческий огонь! И никому еще, увы, не удалось разгадать его тайну – она известна лишь избранным.
– Сенешаль Гортран рассказывал мне о греческом огне! Это – страшная сила!
– Вернее и не скажешь, – согласно кивнул старец. – Вот, видите, из горшочков торчат кончики веревочных трутов?
– Видим… – завороженно и почти одновременно выдохнули юноши.
– Так вот если любой из горшочков запалить, а затем бросить в неприятеля, – ровным голосом продолжил Флавий, – того тотчас охватит огонь, погасить который будет невозможно, пока несчастный не сгорит дотла.
Друзья восторженно переглянулись, однако мгновением позже Эйнар горестно посетовал:
– Эх, если б у нас было еще, чем поджечь эти труты!..
Старец улыбнулся, вновь наведался в угол хижины, и вскоре взорам юношей предстало настоящее кремнёвое огниво.
– Вы и огниво… хотите нам отдать? – запинаясь от удивления, спросил Эйнар. – А как же сами-то… без него?
– Да мне оно за ненадобностью, – успокоил его Флавий доброй открытой улыбкой. – Если бы вы, друзья, обратили внимание, то непременно заметили бы, что угли в моем очаге тлеют постоянно, – я не позволяю им погаснуть. А вот вам огниво может пригодиться, так что забирайте.
– Вы – очень добрый человек! – воскликнул Теодорих, признательно приложив руку к груди.
Флавий горько усмехнулся.
– Добрый… Интересно, что бы ты сказал, друг мой, если б знал меня лет этак тридцать назад?.. – Жестом предупредив явно нежелательный для него вопрос, он вытряхнул на стол из кожаного мешочка, извлеченного из-за пазухи, еще и пять серебряных су. – Деньги тоже возьмите, мне они в лесной глуши ни к чему. – Собрав мозолистой старческой рукой монетки обратно в мешочек, отшельник протянул его Теодориху. – Надеюсь, они хоть отчасти помогут тебе достичь цели…
Приняв мешочек, опальный бастард поднялся и низко поклонился старцу.
– Чем я могу отблагодарить вас, Флавий?
– Не стоит, присядь… Я и без того несказанно рад, что мне выпала честь передать вам все то ценное, чем я до сих пор владел единолично. Ведь я стар, и дни мои, можно сказать, сочтены… – Флавий тяжело поднялся с табурета. – Однако я хочу еще кое-что вам показать, идемте…
Юноши послушно вышли вслед за старцем из хижины и направились, стараясь не отставать, вглубь леса. Впрочем, идти пришлось недолго: Флавий вскоре остановился возле высохшего и словно обожженного огнем дуба и указал на лежавший под ним небольшой камень.
– Почти семь лет назад небеса низвергли этот камень на землю. Помню, то лето выдалось сухим и жарким, и когда он упал, сразу занялся пожар. Я тогда, признаться, подумал, что это Великий Логос прислал за мной огненную колесницу, дабы забрать меня к себе и призвать к ответу за все совершенные в жизни грехи. Однако потом пролился дождь, загасил огонь, а за мной так никто и не явился. Наконец я отважился пойти в лес, дошел до этого дуба и увидел, что упавший с небес камушек… светится! И тогда я понял, что это – посланник небес. Дар, ниспосланный мне свыше! Но прошло несколько дней, и исходящее из камня свечение исчезло. Зато обнаружилось другое странное свойство камня: мой фамильный медальон стал притягиваться к нему, словно его кто-то тянул вниз за ниточку. Однажды, пытаясь разгадать секрет камня, я попробовал вонзить в него кинжал. Не тут-то было: издав жалобный звон, мое оружие отлетело от его поверхности, едва прикоснувшись. В итоге я пришел к выводу, что это не камень, а божественный металл! И тот, кому удастся выковать из него меч, будет владеть миром. Возьмите и его с собой, друзья! Пусть не легка будет ноша, зато службу впоследствии сослужит добрую!.. – На прощание Флавий снял с шеи серебряный фамильный медальон с изображением багуина и протянул его Теодориху: – Когда доберетесь до Ахена, покажи этот медальон моему племяннику – Марку Левию Сегноцию. Он непременно вам поможет…
Глава 5
На следующий день, хорошо выспавшись и плотно позавтракав, Теодорих и Эйнар покинули гостеприимную хижину Флавия. До Ахена оставалось еще примерно три дня пути, но, благодаря подсказке старца, с дороги они более не сбивались и уже к концу дня достигли долгожданной равнины.
Эйнар, несший за плечами обмотанного рогожей "посланника небес", выбился из сил. Теодорих с непривычки тоже изрядно устал от тяжелой воинской амуниции и меча-спаты. Поэтому, завидев впереди огни жилых домов, юноши решили устроиться на ночлег.
Воодушевившись и прибавив шагу, они довольно скоро приблизились к воротам селения, однако путь им преградили вооруженные францисками стражники.
– Кто такие? Зачем пожаловали сюда в столь поздний час? – спросил один из них, подозрительно покосившись на спату в руках Теодориха.
– Мы – мирные путники, – вежливо ответил Теодорих. – Хотим всего лишь попроситься на ночлег в вашем селении.
– А расплатиться за постой есть чем? – смерил его оценивающим взглядом второй стражник.
Вместо ответа Теодорих похлопал рукой по кожаному мешочку, подвешенному к ремню. Услышав звон монет, второй стражник подобрел.
– Тогда я, пожалуй, провожу вас к себе. Моя сестра отменно готовит и будет внимательна и добра к вам.
– А она молода? И хороша ли собою? – не преминул поинтересоваться Эйнар.
Стражник рассмеялся:
– О, да! И молода, и пригожа… Но лучше бы родилась мужчиной! А то ведь в нашем селении все диву даются: как девица может работать в кузнице?!
– Ваша сестра – кузнец?! – обомлел Эйнар.
– Да еще какой! – хвастливо подтвердил стражник. – Коня подкует так, что залюбуешься!
– А меч она сможет выковать? – вмешался в их разговор Теодорих.
– Меч? А вот меч, пожалуй, вряд ли… Насчет меча лучше обращаться к моему отцу: он тоже кузнец и способен выковать все что угодно! Самому дефенсору в прошлом году спату собственноручно изготовил. Отменное получилось оружие! А вы что, хотите и меч в нашем селении заказать? – в глазах стражника засветилась надежда.
– Да, только из нашего металла, – ответил Эйнар, жестом указав на большой рогожный сверток за спиной.
– Что ж, тогда тем более милости прошу в мой дом! – весело ответил стражник, радуясь в душе подвалившей удаче: перспектива дополнительного заработка семьей на гостях привела его в прекрасное расположение духа.
* * *
– Клерет! У нас гости! – громогласно оповестил сестру стражник прямо с порога, заводя юношей в дом. – Накрывай на стол!
– Добро пожаловать, дорогие гости! – выглянула из-за занавески миловидная белокурая девушка крепкого телосложения с двумя длинными тугими косами. Эйнар сразу же определил в ней если не полную, то хотя бы частичную принадлежность к саксонскому роду. – Сейчас все исполню, Брев.
– Приготовь потом и ночлег, – добавил предусмотрительно стражник. – А где, кстати, отец?
– До сих пор в кузне, работает, – ответила ему Клерет и обворожительно улыбнулась гостям. У Эйнара от ее ослепительной улыбки и огромных серых глаз аж дух захватило, а по низу живота непроизвольно пробежала дрожь. – Что ж, милости прошу, дорогие гости: ночлег, ужин и завтрак обойдутся вам в пять денье.
– Простите, но у нас только серебряные су, – растерянно сказал Теодорих, достав и продемонстрировав слегка оторопевшим хозяевам монетку из мешочка.
– Ничего страшного: завтра попросим дефенсора разменять ее на денье, – успокоила его находчивая девушка и занялась выставлением на стол нехитрых угощений.
Эйнар с облегчением стянул с себя "посланника небес", Теодорих, последовав его примеру, снял шлем и отложил в сторону спату.
– Прошу к столу! – объявила вскоре Клерет, добавляя к лепешкам и просяной каше с медом большую бутыль вина.
Друзья, изрядно проголодавшиеся за время пути, не заставили приглашать себя дважды. А в самый разгар ужина дверь дома отворилась и к столу молча подсел глава семейства кузнец Жосс. Клерет тотчас поставила перед ним горшочек с кашей, положила рядом лепешки и подлила вина в бутыль. Переглянувшись, юноши решили, что, видимо, подобное поведение в этой семье в порядке вещей, поэтому невозмутимо продолжили трапезу.
Разделавшись с ужином, Жосс, наконец, пристально оглядел гостей и после непродолжительный паузы басовито осведомился:
– И что же вас привело в наши края, юные путники?
– Мы направляемся в Ахен. По делам, – ответил Теодорих как можно вежливее.
– Большо-ой город… – уважительно протянул Жосс и отхлебнул вина прямо из горлышка здоровенной плетеной бутыли. – Доводилось мне бывать там лет пять назад. А ты, я вижу, воин? – Кузнец глазами указал на доспехи Теодориха.
Не желая вдаваться в подробности, юноша ограничился утвердительным кивком и сменил тему:
– Мы с другом проделали долгий путь, а вчера, следуя лесом, наткнулись случайно на камень и решили, что из него мог бы получиться неплохой меч. Не возьметесь изготовить его для нас? Мы заплатим за работу…
Кузнец расхохотался:
– Камень! А известно ли тебе, юноша, что мечи куются не из камня, а из металла? Причем желательно из самого лучшего – иберийского!
– Известно. Но это… очень необычный камень. Прошу вас, посмотрите сами, – Теодорих подтащил "посланника небес" к ногам кузнеца и освободил от рогожи.
Жосс играючи, будто пушинку, подхватил камень с пола и водрузил прямо на стол. Потом долго осматривал, ощупывал его, поворачивал разными сторонами… И наконец задумчиво изрек:
– Интересный "камушек", никогда не видывал ничего подобного… Что ж, принимаю заказ! И да не зваться мне лучшим кузнецом, ежели я не выкую из него меча!
* * *
Уже наутро кузнец с дочерью-подмастерьем приступили к работе. Когда ближе к полудню Теодорих решил навестить их, расплавленный металл в огромном котле над огнем посреди кузни бурлил вовсю. Юноша с интересом огляделся. Одна из стен мастерской была отдана на откуп деревянным полкам, сплошь заставленным и увешанным различными инструментами. Теодрих рассмотрел среди них несколько увесистых молотков, пару клещей, большой моток проволоки (видимо, для изготовления кольчуги), тиски, ножницы разных размеров, наковальни для выковки шлемов, щипцы, зубила, пробойники для заклепок и массу других предметов, названий которых он попросту не знал.
Юноша перевел взгляд на Жосса: тот ловко черпал из котла отливающий синевой расплавленный металл специальным приспособлением, напоминающим гигантский ковш-щипцы, а затем выливал его в форму для будущего меча.
Заметив, с каким неподдельным интересом Теодорих наблюдает за кузнечным процессом, Клерет подошла к нему и приветливо улыбнулась. Лицо ее было усеяно мелкими бисеринками пота, однако красоты девушки это не портило.
– В древности наши предки-кузнецы закаливали мечи в крови рабов, – поведала она без предисловий, – ибо считали, что от этого оружие становится острее и надежнее. Теперь же времена изменились, и мы к подобным методам не прибегаем. Ведь вряд ли Логос одобрил бы использование невинно пролитой крови… Да и рабов у нас с отцом нет, – усмехнулась она. Потом отерла лицо полотняным фартуком и вернулась к работе.
Жосс тем временем уже положил заготовку меча на наковальню и взмахнул над ней большим молотом. Вовремя подоспевшая Клерет подхватила другой молот, размерами чуть меньше отцовского, и ударила по наковальне вслед за ним.
Неожиданно Теодорих почувствовал, что за спиной кто-то стоит. Он обернулся: неслышно вошедший Эйнар смотрел на девушку зачарованными глазами, в которых отчетливо читалось восхищение ее красотой и силой.
Громко, чтоб хотя бы отчасти перекричать звук гулких ударов молота, Теодорих спросил:
– Видишь, какой неземной синевой отливает расплавленный металл?
Эйнар встрепенулся и рассеянно посмотрел на него.
– Что? – ответил он вопросом на вопрос.
Теодорих понимающе улыбнулся и, придвинувшись вплотную к приятелю, громко сказал ему на ухо:
– Клерет действительно красавица! И с молотом мастерски управляется. Славная из нее выйдет жена!
Эйнар покраснел: друг каким-то образом прочитал его тайные мысли.