Джон Туми нанял Риса, хотя и с некоторым предубеждением. Человек этот явно от кого-то скрывался и не отличался покладистым характером. Рис, с которым я сейчас разговаривал, мог приходиться тому родственником.
Вы сами из этих мест?
Мой старик работал в Ягодном. Я родился на ранчо.
Очевидно, что для Флойда Риса весь мир сошелся на ранчо Ягодное. Я с такими людьми встречался и, собственно, вырос среди них.
Меня всегда раздражало, что подобные люди считали само собой разумеющимся, что можно писать книги о том, о чем не имеешь ни малейшего представления. Колин Уэллз, например, полагал, что я, будучи писателем, ничего не знаю о жизни на ранчо.
Я рос на ранчо в Вайоминге. Когда подрос и мог держаться в седле, начал пасти скот, а лет с четырнадцати летом в каникулы перебирался на юг, чтобы подработать ковбоем в штате Колорадо, а позже и в Монтане. Еще годик я поработал шахтером и валил лес, прежде чем ушел добровольцем в Корею. Для меня корейская война продолжалась два года.
Высадка в Инчоне, поход на Ялу, на север. Тогда мы были уверены, что уже к Рождеству будем дома. А затем горькое отступление на юг, когда китайцы, которые, как нас заверяли, воевать не станут, все же вступили в войну. Раненный, я три дня пробивался сквозь снег, прежде чем китайцы меня схватили. Полагая, что я из-за своего ранения беспомощен, они стерегли меня недостаточно плотно, и мне удалось ускользнуть. Однако скоро я был схвачен, уже другой китайской частью, и познакомился там с Пио Альваресом, с которым мы вместе и смылись. Мы бежали, прятались, отстреливались, прежде чем вышли к американским позициям.
Вскоре после присвоения мне офицерского звания на поле боя я вернулся в Штаты, прошел курс обучения в школе коммандос, год отслужил в Штатах, затем окончил школу военной разведки.
После этого я год служил в Западном Берлине и ФРГ, а затем был переведен в Сайгон и вел войну с партизанами в джунглях Вьетнама. Снова был ранен, попал в плен, бежал. И все это убедило меня, что я слишком долго испытывал судьбу. Я решил вернуться к гражданской жизни и заняться писательским ремеслом.
Автомобиль замедлил ход, и я увидел двух всадников, спускавшихся по склону горы. Один из них суховатый старик с широкой, но довольно неприятной улыбкой. Второй крепкого сложения, лет тридцати пяти. Оба вооружены.
Когда они подъехали к нам, Рис остановил машину.
Это писатель, сказал он. Зовут Шеридан.
Затем представил их:
Дэд Стайлз и Рип Ааркер. Уже много лет работают в Ягодном.
Когда мы снова тронулись, я заметил:
Они вооружены.
Ясное дело. Нам доводится сталкиваться с конокрадами и ворами, а до шерифа путь неблизкий. Шериф не любит, чтоб его беспокоили, а у меня значок помощника шерифа.
А что, конокрады разве проблема?
А то как же. Они приезжают с грузовиками и скотовозными трайлерами. Выгрузят своих лошадок, прорежут брешь в проволочном заборе, отловят несколько голов скота и снимаются. Хотя обычно далеко уйти им не удается. У нас не забалуешь. Однако единственно, как можно отсюда смыться, ежели без нашего согласия, так это обернуться птицей.
А что, они сопротивление оказывают? Я имею в виду конокрадов.
Ага, а кому ж охота попадаться, тем более они знают, чего их ждет.
Машина подкатила к дому, и, честно говоря, я был рад избавиться от общества Флойда Риса, так как оно не особенно пришлось мне по душе.
Мексиканец, одетый в белую куртку, вынул из багажника мой чемодан и пишущую машинку. В это время по ступенькам крыльца навстречу спустился Колин Уэллз, держа в руке бокал.
Добро пожаловать в Ягодное! Заходите, выпьем. Вы как раз вовремя. Мы с вами успеем выпить перед тем, как позовут к ужину!
На пороге стояла сероглазая девушка с темными волосами, одетая в бежевые брюки и блузку. В ее взгляде не читалось особой радости от моего появления. Не был он и оценивающим. Скорее удивленный и несколько настороженный, подумал я.
Моя невестка, Шеридан, Белл Досон, сказал Колин.
Белл, а это писатель, о котором я рассказывал.
Очень приятно, у нее была быстро вспыхивающая и дружелюбная улыбка. Читателю всегда приятно познакомиться с писателем.
И наоборот, сказал я, улыбаясь в ответ, но не пугайтесь, я не собираюсь допрашивать вас, читали ли вы мои произведения.
А ведь я читала, мистер Шеридан! Причем все, насколько знаю. У вас дар, истинный дар воссоздать прошлое.
Это не дар. Скорее большая тяжелая, кропотливая работа. Приходится рыться в старых газетах, каталогах, дневниках, отчетах судебных медиков, других документах, которые попадаются в руки.
Я посмотрел в сторону и приметил метрах в трехстах за корралями низкое приземистое здание. Оно стояло почти на гребне холма. Построено оно было из природного камня, без окон, только небольшие узкие бойницы, из которых можно вести ружейный огонь. В памяти моей всплыли слова из дневника Джона Туми:
"И на второй день мы начали строить форт, где можно было бы укрыться от нападения апачей. Когда мы закончили, получилось низкое каменное здание. Оно стоит на вершине холма, недалеко от ручья".
Осторожнее, мистер Шеридан, сказала Белл с иронией. Вы проявляете слишком откровенное любопытство.
Вон то каменное строение напомнило мне о доме. И я на мгновение забылся.
Оно уже стояло, когда дед Колина решил здесь обосноваться. Сейчас его используют для хранения старой упряжи, седел и разных инструментов. Так, сарай, куда сваливают всякую всячину.
Четыре тысячи голов скота и двадцать семь человек. Они дошли сюда.
Бурбон, не так ли? Колин Уэллз подошел ко мне, протягивая бокал. Я помню, кто что пьет. Если вас что интересует, хотите узнать что о ранчо, можете спросить Белл. Она знает о нем не меньше меня.
Девяносто лет срок немалый, и вряд ли мне удастся найти какие-то следы. Этот старый форт, скорее всего, просто один из многих подобных. Прошлое слишком свежо в моей памяти, поскольку я так много работал с ним, переживая события минувших дней, при написании книг и в период подготовительной работы.
Вы, вероятно, хотите передохнуть с дороги, сказала Белл несколько резким голосом. Берите бокал с собой, и я провожу вас в вашу комнату.
Покажи гостю бассейн, Белл. Вполне вероятно, что мы будем ждать его именно там. Если захотите искупаться, Шеридан, надевайте плавки, и вперед.
Она провела меня аркадой, окружавшей с трех сторон открытый внутренний дворик, мимо дверей, ведущих в остальные комнаты, и, наконец, остановилась у фонтана. Вокруг росли пальмы и цветы, отчего создавалось ощущение тенистой прохлады.
Прямо, под аркой, будет бассейн, сказала Белл. Я уже заметил голубой блеск воды в проеме.
Спасибо.
Она собралась было уходить, но задержалась.
Мистер Шеридан, сказала она, стараясь говорить тихо, но ясно, будь я на вашем месте, я бы постаралась под любым предлогом сбежать отсюда побыстрее, завтра же утром. А когда доберетесь до города, то, если вы человек с умом, постараетесь и из Аризоны убраться побыстрее.
Боюсь, не понимаю, о чем вы?
Я читала ваши книги, мистер Шеридан. Никто другой здесь их не читал. Может, я говорю глупость, и вам именно это и кажется, но уезжайте завтра же утром. И, пожалуйста, не говорите никому, что я вам сейчас сказала.
Но мои книги совершенно безвредны.
Вы слишком тщательно изучаете материал, на котором строятся ваши книги, мистер Шеридан, поэтому книга, которую вы напишите, может оказаться весьма опасной. Я не знаю, почему вас сюда пригласили, но вы должны понять, что здесь мало интересуются книгами, а тем более писателями... Скорее, наоборот. Колин любит гостей, но не терпит присутствия незнакомых людей. По какой-то причине, мистер Шеридан, к вам у них особый интерес.
Колин Уэллз представил вас как свою родственницу.
Его брат был женат на моей сестре.
Был?
Они погибли оба, когда машина, в которой они ехали, сорвалась со скалы, недалеко от дома.
Простите.
Она ушла, а я смотрел ей вслед. Милая девушка, но странная.
Чего ради ей взбрело в голову предупреждать меня? Эти люди приходились ей родственниками, хоть и не кровными. Может, она просто неврастеничка? Но мне не верилось. Она производила впечатление умной, образованной девушки, не склонной впадать в панику.
И в ее словах был смысл. Почему меня вообще сюда пригласили? Как могло случиться, что меня пригласили именно в это место, куда я так жаждал попасть? Рассчитывали на то, что мое пребывание здесь послужит дополнительной рекламой и позволит в будущем заключать более выгодные сделки? Или просто "коллекционировали знаменитостей"? Ни то, ни другое не казалось правдоподобным. Внезапно я ощутил новый острый приступ беспокойства, не покидавшего меня с того самого момента, как я увидел труп Мануэля Альвареса.
Комната была просторной, прохладной и уютной. Пока я раздевался и принимал душ, я постарался разобраться в ситуации. В конце концов, я попал, куда хотел. Наверняка кто-нибудь здесь сможет поведать хоть что-то о братьях Туми. Я кожей чувствовал, что тогда они решили обосноваться именно в этом месте.
Всего несколько миль до Верда, и все горы, служившие ориентирами, были неподалеку. Да, все произошло именно здесь.
А теперь мне предлагают убраться. Неужели тайна давно минувших дней не канула безвозвратно в прошлое, и я мог случайно заподозрить нежелательную связь между событиями девяностолетней давности и сегодняшним днем? Но кого это могло волновать, кроме людей вроде меня, любителей старины?
И все же стоит держаться подальше от неприятностей. Хватит с меня того, что я уже испытал. Я решил, что, пожалуй, все-таки пару раз съезжу посмотрю округу и постараюсь убраться отсюда побыстрее, как только получше познакомлюсь с местностью. Я хотел побывать на Затерянной Реке и зайти на пару минут в старый каменный амбар, хотя бы на пару минут. У меня было предчувствие по поводу этого строения, и, если эти мои подозрения оправдаются, я, возможно, смогу получить ответ на многие вопросы.
Раздражающие, мешающие сосредоточиться мелкие подозрения продолжали беспокоить меня. В конце концов, вся моя прошлая подготовка способствовала развитию наблюдательности, и я многое приметил. Но к чему же все сводилось?
Удивленное выражение лица Флойда Риса при моем упоминании о Затерянной Реке... ну, а почему бы и нет? Это было полузаброшенное малоизвестное место, о котором вы меньше всего ожидали бы услышать от человека, впервые оказавшегося в этих краях. Удивление Флойда Риса было вполне естественным.
Служащий в земельном управлении? Его вроде бы слегка поразил мой вопрос о Туми... Более, чем он должен был озадачить человека, никогда не слыхавшего о них, как, по крайней мере, он утверждал. Он передал мне подшивку на букву "Т" и ушел, а несколько минут спустя, ставя папку на полку, я услышал, как он говорит кому-то по телефону: "Да, Туми. Совершенно верно, Туми".
И когда я вышел из здания управления, то на улице ждал этот толстяк. До этого я видел его в холле мотеля и в библиотеке архива. Но, вполне вероятно, он все же был полицейским, хотя и не слишком походил на стража закона. Возможно, он был приставлен людьми окружного прокурора, решившими проверить меня.
Да пошло все к черту! Уеду я из Аризоны. Штат мне этот нравился, и знал я его неплохо. Именно его я когда-то пересек верхом... Но постойте, как же давно все это было!
Да, лет двадцать назад, а со мной было еще два пацана моего же возраста. Мы с ними вместе пасли скот в Колорадо и решили добраться своим ходом до реки Колорадо и пересечь ее в районе Нидлз.
Глоток бурбона был хорош, а душ еще лучше. Вид на бассейн был поразительный. И я имею в виду не контуры дальних гор, очерченные алыми лучами заходящего солнца. Скорее это относилось к непосредственному окружению бассейна.
На самом его краю сидела Белл Досон. Кожа ее светилась красивым ровным загаром, который подчеркивался белым бикини. А к трамплину направлялась платиновая блондинка, двигавшаяся под какую-то ей одной слышимую музыку.
На дальнем краю бассейна за столиком, на котором стояли бокалы, сидел Колин Уэллз; рядом с ним расположился плотный коротышка, показавшийся мне знакомым.
Это был тот самый толстяк из мотеля. Только на самом деле он не был таким толстым, как мне показалось, жира практически не было одни мощные мышцы. Они свидетельствовали о жуткой, чисто природной физической силе этого человека.
Колин, вероятно, что-то сказал, потому что человек обернулся. Он курил длинную черную сигару, и даже она показалась мне знакомой.
Белл повернулась в мою сторону.
О! Не хотите искупаться?
Душа мне вполне хватило, и я не хочу портить это приятное ощущение. Хотя, добавил я, рад, что вы решили искупаться.
Вы имеете в виду меня или Дорис?
Блондинку? Пожалуй, я рад, что и она здесь.
Как раз в этот момент она замерла на самом краю трамплина, приняв позу, позволившую ей выставить на обозрение все прелести своей фигуры.
Мексиканец в белой куртке материализовался рядом со мной.
Будете пить, сэр? Что вам угодно?
Водки с тоником.
Мексиканец не двинулся с места, и я взглянул на него, пытаясь понять, что его задержало.
Си, сеньор, водки с тоником. В его голосе послышалось не просто подтверждение заказа, но и внезапное уважение, а глаза блеснули неожиданным дружелюбием. Благодарю вас, сэр.
Колин будет разочарован, сказала Белл. Он очень гордится своим бассейном и любит, когда все купаются.
Я не люблю купаться среди незнакомых людей. Даже если никто ничего не скажет по поводу моих шрамов, все равно чувствуется напряженное любопытство, к которому я так и не смог привыкнуть. Слишком уж было ясно, что это следы пулевых ранений.
Колин любит, чтобы все принимали участие во всем, что он затевает, добавила Белл.
Невольно я взглянул на девушку, замершую на трамплине.
Во всем?
Это, холодно заметила Белл, жена мистера Уэллза.
Повезло ему, вашему мистеру Уэллзу.
Дорис Уэллз, привлекая всеобщее внимание, наконец нырнула. Это у нее красиво получилось. Ее гибкое тело скользнуло в воду, словно кинжал в ножны, почти без всплеска. Она выплыла на поверхность и подплыла к краю бассейна, выбралась из воды и подошла ко мне.
Меня зовут Дорис Уэллз. Извините, что руки мокрые, Колин забыл передать мне, что наш гость такой красавец.
Белл пришла мне на помощь, а заодно подсказала путь к отступлению:
Вы с нами долго пробудете, мистер Шеридан?
Затрудняюсь сказать. Как бы мне у вас здесь ни нравилось и как бы ни хотелось облазить всю округу в поисках сюжета для нового романа, но у меня назначена встреча с моим издателем в Лос-Анджелесе всего через несколько дней. Я думал, добавил я, написать что-нибудь о войне с апачами.
Тогда вы просто обязаны погостить у нас, Дорис указала рукой в сторону горизонта. Вон та гора это Террет-Бьют где майор Рэндалл устроил апачам ловушку. Ну и сражение же, говорят, было.
Я слышал эту историю и даже знал точную дату, когда это случилось, 22 апреля 1873 года. Рэндалл приказал вскарабкаться ночью по отвесным скалам на вершину горы, где апачи были застигнуты врасплох. Сражение было коротким, но яростным. Некоторые воины-апачи прыгнули вниз с отвесной скалы погибнуть или спастись.
Эта стычка и предшествовавшая ей битва в каньоне Солт Ривер сломили сопротивление апачей в районе Тонто. Именно на гребне этих сражений Джон и Клайд Туми решили перегнать свой скот в эти края.
Четыре тысячи голов скота это куча хлопот. До самого Нью-Мексико удалось перегнать оба стада без особых проблем. Но когда часть ковбоев ушла, возникли трудности. Хотя, пожалуй, в начале пути было труднее, ибо к Нью-Мексико стадо привыкло к длительным перегонам и управлять им стало легче...
Я бы с удовольствием задержался, но моя программа вряд ли мне это позволит, сказал я.
Я взял бокал из рук мексиканца и проследовал за Белл Досон к столику у края бассейна. Мы сели. С террасы открывался прекрасный вид на далекие горы, четыре пика гряды Мазатцаль и седловины между ними.
Как вы вообще оказались в этих краях? спросила Белл.
Я взглянул на нее и пожал плечами.
Хотел сбежать из города. Все очень просто. Кроме того, я всегда был неравнодушен к этим местам. Представилась возможность глотнуть свежего горного воздуха, привести себя в форму в краю апачей... да и просто... ну, просто хотелось сбежать подальше. Полагаю, добавил я, Колин уже рассказал вам об убийстве?
Убийстве?!
Это слово поразило ее больше, чем следовало.
Перед моим мотелем убили человека по фамилии Альварес.
Она замерла на некоторое время. Затем спросила:
Пио?
Мануэля. Пио вряд ли удалось бы так легко прикончить.
Она повернулась ко мне.
Вы знакомы с Пио Альваресом?!
Служили вместе. Он, как говорят, "крепкий орешек".
Она бросила быстрый взгляд по сторонам и сказала:
Дэн, даже шепотом не говорите этого здесь никому. Ну что вы знаете его. Фамилия Альварес не самая популярная на этом ранчо.
Да и имя Мануэль тоже показалось кому-то непопулярным.
Только, пожалуйста, не воображайте, что я на что-то намекаю. Я была знакома с Мануэлем лишь настолько, чтобы узнать его, встретив на улице, не больше. Но Колин утверждал, что братья Альварес несколько лет подряд крали у него скот.
А этот детектив там, в городе, Том Райли, сказал, что Мануэль был честным парнем.
Возможно, но Колин вряд ли согласился бы с ним. Ведь Пита Альвареса они застали на месте преступления.
Пришла моя очередь удивляться.
Так что здесь случилось? Пита убили здесь?
Конечно. Его застрелил Флойд Рис.
Глава 3
Несколько минут я просто молчал, пытаясь сообразить, что же происходит. Поездка в Аризону, планировавшаяся как краткосрочный визит, внезапно начала превращаться в какой-то кошмарный сон.
Человека, который ищет со мной встречи, находят мертвым, его младший брат также убит, причем на том самом ранчо, где я оказался в роли гостя. Третий брат, опасный крутой тип, тоже должен ошиваться где-то поблизости. Уехав из города, чтобы избавиться от дела Альвареса, я оказался в самом эпицентре этого запутанного конфликта.
Белл Досон, безусловно, права. Чем быстрее я уберусь отсюда, да и из штата тоже, тем лучше для меня и всех остальных. Что касается полиции, то, если я им понадоблюсь, они знают, как меня найти. Нельзя сказать, чтобы я был совсем уж малоизвестной личностью.
Но один вопрос так и остался без ответа: зачем было Колину Уэллзу приглашать меня на ранчо?
Ответ напрашивался сам собой, но я выбросил из головы эту мысль, полагая ее глупой и безосновательной. Как могут события вековой давности повлиять на дела нынешние? Ответ не вызывает затруднений никак.
Мы молча сидели за столиком, наблюдая за купающимися, изредка бросая взгляды в сторону далеких скалистых кряжей.