- Задумайтесь на мгновение, - продолжил он, убедившись, что перчатка осталась лежать неподнятой. - Сколько великих имен, сколько неординарных умов собралось тогда одновременно на крохотном клочке земли в ничтожно короткий отрезок времени! Сейчас мы почитаем их как великих учителей, вождей и даже богов, но все они жили тут, ходили вот по этой земле, плавали вдоль этих берегов. Общались между собой. Иногда воевали друг с другом, подчас даже очень жестоко. Но потом нашли в себе силы примириться ради знаний и великого будущего. Словно бы кто-то из богов дунул своим животворным дыханием или бросил в эту землю семена разума. И они породили взрыв, отголоски которого мы слышим до сих пор! Да. Воистину чудесный период. А дальше? Первая династия. Великое умиротворение несогласных. Потом - Вторая династия, время великих походов и путешествий. Увы, первая гражданская война, породившая раскол. Времена республик и республиканских войн. Объединение и Третья династия - тысяча лет покоя и благоденствия. Строго говоря, Третья династия не была уж настолько спокойной - случались и бунты, и войны, и иные беды: взять хотя бы Черный Мор, выкосивший едва ли не половину жителей Старой Империи… Но по сравнению с распадом это были воистину благословенные времена, о которых несчастные потомки еще долго вспоминали как о золотом веке. А потом - темные века… Время страшное, сотни лет отступления и деградации, когда даже письменность стала привилегией одиночек, и даже большинство благородных людей вынуждены были обращаться к жрецам, чтобы те написали за них поминальные свитки предкам, не говоря уж о простонародье. Сколько же тогда было утрачено знаний и умений… Иные мы не можем возродить до сих пор… Э-э-э… простите, благородный оу Готор, я, кажется, забыл, о чем вы спросили.
- Да, собственно, я вас спрашивал про этот городишко Баалашихаа, мне кажется, это тоже довольно древний город. Возможно, даже ровесник Старой Мооскаа.
- Хм… Не знаю, с чего вы это взяли. Впрочем, я же сказал: тут все очень древнее. Но, насколько я помню, никаких особенных исторических событий с этим городом связано не было. Так - обычное захолустье недалеко от столицы.
- И правда, сударь, - подтвердил его слова капитан оу Маб. - Насколько я знаю, городишко - так себе. Сами видите - гавань тут плохенькая, мелкая. Большому кораблю в ней и встать негде, а уж если шторм начнется - разобьет судно о берег. Да и дальше, всего-то верст двести на восток, есть большой порт Хиим'кии. И к Старой Мооскаа ближе, да и встать есть где. Туда обычно все суда и заходят. А тут так - поселок рыбацкий, из судов больше шаланды. Сюда разве что каботажники плоскопузые забредают.
- Ну что ж… Тогда пойдемте порадуем туземцев хоть каким-то разнообразием. Хм… А места тут и впрямь исторические!
Баалашихаа и правда на город тянула не сильно. Сотни три глинобитных хижин, десяток "больших" сараеобразных строений, сделанных из кирпича. Все какое-то серое и однообразное.
Пыльные улочки были "украшены" рытвинами и колдобинами, и лишь на центральной площади проступало какое-то подобие мостовой из отесанного булыжника, если принимать во внимание степень стертости камней, едва ли не доимперского образца.
Одно из самых больших и самых потрепанных зданий оказалось центром местной администрации - судя по гербу Мооскаавской сатрапии на фронтоне. Несчастный всадник на верблюде, убивающий копьем тигра, был какой-то облезлый. Часть копья отсутствовала, и потому казалось, что скорее это тигр сейчас прикончит бедолагу вместе с его верблюдом, а не наоборот, и зло победит добро.
А в самом здании, где одновременно размещалась и городская управа, и казначейская и таможенная службы, и еще, кажется, с десяток разных учреждений, такие же облезлые чиновники так же старательно трудились во славу зла, иначе именуемого "бюрократия и коррупция".
Может, Старая Империя и разрушилась сотни лет назад, возможно, при этом погибли науки, культура и ремесла, но бюрократия точно выжила и расцвела пуще прежнего.
Пришлось обойти шесть чиновников, каждый из которых смотрел на посетителей так, словно те явились убить его детей и побегут делать это, едва он поставит соответствующую печать на официальном бланке установленного образца. Нудел, придирался к буквам, откровенно намекал на взятку, но сдавался без боя, едва оу Готор "будил в себе дедушку". И при всем при этом никто даже не удосужился поинтересоваться, чем же все-таки собираются заниматься в городе пришельцы, указавшие в соответствующем документе, что не намерены вести тут никакой торговой деятельности, не нуждаются в ремонте корабля и даже не думают закупать провизию и запасаться водой.
- Хм… - сказал оу Готор, когда он, Ренки, капитан оу Маб, Одивия Ваксай и профессор Йоорг наконец покинули это бесконечно скучное, унылое и душное здание. - Как я понимаю, нам туда…
- Откуда вы знаете? - лениво поинтересовалась Одивия.
- Ну… Это ж классика. Городская управа, храм, кабак… Ни одна центральная площадь уездного городишки не может считаться таковой, не имея по своим сторонам эту священную триаду. В управе мы уже были. В храм я, возможно, зайду попозже. Остается кабак! Если я правильно понял ваши объяснения, нужный нам человек обязательно там появится.
Пересечь площадь и дойти до кабака было делом буквально пары минут. Чем хороши эти провинциальные городишки - тут все рядом.
В отличие от управы заведение это имело куда менее запущенный вид. Снаружи даже кое-где виднелась свежая краска, а внутри царили приятный полумрак и прохлада, было относительно чисто, а на окнах стояли горшки с цветами, испускающими пусть немного назойливый, но все же приятный аромат.
Кабатчик - высокий тощий детина с профессионально радостной улыбкой на устах, судя по всему, Одивию Ваксай знал и относился к ней с необычайным почтением. Это выражалось не только в том, что их компанию посадили за "лучший столик-с", но и в ритуальном смахивании крошек со стола. А еще он драматично громким криком послал служанку в подвал за кувшином, как он выразился, "лучшего мооскаавского особого".
На удивление, вино и правда оказалось довольно неплохим, а в сочетании с поджаренными на длинных палочках кусками маринованного мяса, сыром и свежими овощами… После длительного морского перехода, когда питаешься только солониной, сухарями и кашами, все это казалось воистину царским пиром.
- Рад видеть вас, благороднейшая Одивия Ваксай.
Увлекшись едой, путешественники даже не заметили, как к их столику подошел некий человек, внешность которого можно было бы, наверное, описать словами: "Типичный имперец".
Среднего росточка, среднего сложения, с ничем не примечательным лукавым лицом прохиндея и жулика. Сотни, тысячи лет могли пройти после развала Старой Империи, но эта порода сумела выжить и даже размножиться. Тот самый городской плебс, смешение всех кровей. Он наверняка погибнет, оказавшись в степи или в лесу, но вывернется из любых политических катаклизмов и катастроф городской жизни. Пусть горят города, бушуют войны, рушатся империи и меняются боги… Этот пролезет в любые щели, пройдет сквозь огонь, грязь и смерть, да еще и сумеет по пути набить карманы.
Это - особая порода, выведенная искусственно для жизни среди большого скопления людей. И пока будет кого обобрать и обмануть, представители этой породы своего не упустят.
- Здравствуйте и вы, уважаемый Тоодокс, - царственно кивнула ему Одивия, жестом указывая на свободное место. - Выпейте с нами, расскажите новости, поведайте, что творится в сатрапии и в мире. Я рекомендовала вас своим спутникам как человека весьма осведомленного, так что не подведите меня.
Повторного приглашения уважаемый Тоодокс ждать не стал и, пододвинув себе лавку от соседнего стола, без церемоний налил вина в принесенную служанкой кружку, ухватил кусок мяса и начал говорить:
- Главная новость последнего времени - это конечно же пираты. Я бы даже сказал, уж не обидятся на меня благородные судари, ваши, тооредаанские пираты. Не удивляйтесь, судари, у меня глаз наметан, так что я сразу понял, откуда вы. Ибо кредонские купцы уверены, что позволить Литруге вернуться в игру, да еще и сделать это столь неожиданно бодро и дерзко, можно было только с разрешения вашего, судари, короля! И, уж простите мне такую дерзость, но я скажу, что пираты эти изрядно кредонским купцам подгадили. Цены на импорт взлетели, а вот на экспорт - резко упали. А поскольку едва ли не все товары, что мы перевозим на юг или запад, проходят через руки кредонских домов и компаний, они несут немалые убытки и оттого пребывают в изрядной ярости. В Улотский каганат и нашу с вами, благородная Одивия, благословенную Валкалаву я бы вам соваться нынче не рекомендовал. После того прохода кредонского флота, что был два года назад, все они находятся под большим впечатлением и ссориться с республикой не хотят. Зато наш Ваася Седьмой, да будет благословенно его имя в веках, да пошлют ему боги многие лета жизни и здоровье сотни быков, хоть на словах и поддерживает Кредон, но обид чинить вам не станет. Потому как после пропажи первого кредонского конвоя перевозки через наши степи возросли едва ли не двукратно. А ведь это только начало! Да и вообще, как всякие добрые соседи, мы, мооскаавцы, не упустим возможности подгадить Кредону. Эти выскочки последнее время ни с кем не считаются и претендуют на слишком многое. Когда ваш флот надрал им задницу на Тинде, у нас тут был праздник!
- Однако, уважаемый Тоодокс… - многозначительно ответила на это Одивия. - Вы не теряете связей с республикой? Можете говорить спокойно: эти господа в курсе наших дел и более того - готовы сделать вам некое предложение… Надо ли говорить, что услуги посредника будут оплачены, и весьма щедро!
Уходили друзья из кабака, когда солнце уже начало садиться за горизонт. Разговор был непростой. Тоодокс торговаться умел.
Явно умел он и собирать информацию. И, несомненно, торговал ею направо и налево. Так что приходилось очень тщательно подбирать слова, чтобы не сказать лишнего. Впрочем, Тоодокс, похоже, и так догадался, откуда возьмутся те самые пленные купцы и моряки, которых хотят обменять на пленных тооредаанцев.
Оставалось только гадать, что этот проныра сочтет более выгодным: сразу продать тооредаанцев Кредону, либо сначала получить свою посредническую долю, а уж потом продать…
- Не все так просто, судари, - задумчиво ответила Одивия Ваксай, когда у нее поинтересовались, что она думает по этому поводу. - Вы заметили, что Тоодокс зовет меня благородной? Он, как и я, - один из множества истинных валкалавцев, бежавших со своей родины, когда ее захватили проклятые удихи. Некоторым образом наши семьи связаны отношениями, уходящими в века. Мой род оказывал покровительство его роду на протяжении сотен лет… Это весьма особые связи! К тому же Тоодоксом владеет священная идея освобождения родины. И ради нее он готов на многое - даже поступиться частью своих доходов. Так что поскольку и мой отец, и я немало жертвуем на священную борьбу, Тоодокс меня не продаст. Скорее всего.
Отсутствие достопримечательностей, а главное - смысла нахождения в этом городишке, стало причиной того, что уже ранним утром "Чайка" подняла якоря и ушла из бухты Баалашихаа, направившись вдоль побережья на восток.
Несмотря на древность и обжитость этих земель, особым разнообразием ландшафт за бортом не отличался. Белеющая полоса прибоя, желтая линия песка на пляжах, а дальше - бесконечная, до самого горизонта степь. Иногда встречались и рыбацкие хуторки, но их покрытые соломой крыши настолько сливались с этой выгоревшей степью, что почти не цепляли взгляд.
Море и то казалось куда более обжитым и наполненным, чем этот берег. Мелькнет рыбацкая лодка вдалеке, глаз зацепится за поплавки сетей и крабовых ловушек на отмели, каботажное суденышко проковыляет навстречу, белый парус чиркнет по горизонту… Море кормило, давало работу и даже смысл жизни. И казалось, что люди, населяющие эти места, так и живут в море, лишь иногда, подобно тюленям, выползая на берег, чтобы переждать непогоду или просто погреть толстое пузо на солнышке. И, подобно тем же тюленям, на берегу эти люди становились такими же неловкими, смешными и нелепыми.
Увы, но на сей раз с ветром "Чайке" не повезло. Он дул с юго-востока, почти навстречу курсу корабля. Все время приходилось идти крутыми галсами, да еще и вблизи берега, где весьма велика была опасность сесть на мель или столкнуться с рифом, так что работы экипажу хватало. И тем не менее даже в таких условиях мореходные качества kliper позволили ему преодолеть расстояние почти в три сотни верст менее чем за сутки. И уже утром следующего дня "Чайка" вошла в бухту Хиим'кии.
Тут уже лекции профессора Йоорга не понадобились. Кто не слышал про эту бухту и этот город? Разве что совсем отсталые дикари с Южных островов или из джунглей Западных Земель. А у всех остальных, для кого слова "Старая Империя" не были бессмысленным набором звуков, название Хиим'кии вызывало в душе целый взрыв подчас самых противоположных эмоций.
Хиим'кии были парадными воротами в Старую Империю. Именно отсюда в свое величайшее плавание вышел самый легендарный корабль в истории человечества. Тот самый "Морской гусь", что первым сумел пересечь Срединное море и тем самым завоевал себе право быть синонимом подвига и удачи, дерзкого вызова богами и стихиям, прорыва в неизведанное и достижения невозможного. Недаром до сих пор, спустя тысячи лет, "Морской гусь" остается наиболее популярным названием для действительно хорошего судна.
Отсюда же спустя сотню лет армады имперских кораблей отправлялись покорять жителей берегов Срединного моря, а потом и всего океана. На восток, север, юг и запад несли они имперскую цивилизацию и культуру, получая взамен покорность, а также земли и богатства "осчастливленных" народов.
Если бы только можно было бы пройтись с подводным колоколом Готора по дну этой бухты, сколько бы всего удивительного, наверное, нашлось бы тут! Ведь если верить историческим записям, дно здесь должно быть буквально в несколько слоев завалено обломками кораблей, людскими скелетами и потерянными богатствами.
Увы… Но слава этой бухты была уже в прошлом. Хотя, кто знает, может быть, эта слава таилась и в далеком будущем? Сейчас в гавани, некогда вмещавшей эскадры в сотни вымпелов, стояло едва ли три десятка больших кораблей. А знаменитые, некогда грозные форты-крепости по берегам обветшали и теперь представляли собой большую ценность для любителей древности, нежели военных людей.
Тем не менее, таможня, как всегда и везде, бодрствовала, а портовые власти заботились о пополнении казны и своих карманов. Так что полностью разделаться с формальностями и отправиться наконец в город искателям приключений удалось только далеко за полдень. И потому, несмотря на настойчивые приглашения профессора, сгоравшего от нетерпения осмотреть все местные достопримечательности, вместо экскурсии по историческим местам путешественники предпочли отправиться в гостиницу и переждать наиболее жаркое время дня в своих комнатах или в общей зале, угощаясь прохладным вином и закусками. Благо Одивия Ваксай, бывшая тут уже не первый раз, прекрасно знала город и постоялые дворы, где усталый путник может рассчитывать на максимальный комфорт по вполне умеренным ценам.
Что характерно - почтеннейший Йоорг, намылившийся было отправиться обходить храмы и дворцы самостоятельно, едва пройдя сотню шагов по раскаленным каменным мостовым, поспешил присоединиться к общей группе. Профессорская хламида, конечно, очень почтенное одеяние - она придает фигуре величественность и внушает уважение окружающим, особенно когда ее обладатель стоит за университетской кафедрой. Но гулять в ней по раскаленному на солнце пусть и древнему, но городу - удовольствие невеликое!
- Тут всегда так, - пожала плечами Одивия. - Почему-то в Фааркооне в это же время года дышится куда более легко, и зной допекает намного меньше…
- Океанские течения, наверное, - бросая нетерпеливый взгляд в сторону ближайшей тени, пояснил оу Готор. - Несут прохладу, а тут - сплошная парилка. Гляньте - на улице никого, одни мы тут как глупые пеньки торчим… Пойдемте-ка лучше в гостиницу…
И правда, хоть в порту еще можно было увидеть какую-то людскую суету, улицы Хиим'кии в это время суток будто вымерли. Лишь унылый ветерок колыхал занавески на открытых окнах да гонял мусор по камням мостовых.
Лишь спустя три часа, когда солнце уже начало заметно клониться к горизонту, город начал оживать, на улицах зазвучали голоса, застучали шаги, заскрипели повозки, заиграла музыка.
Тооредаанские гости, дождавшись подобия прохлады, тоже соблаговолили покинуть свои апартаменты и прогуляться по городу. Но немного по разным маршрутам.
Ох уж эти прибрежные города-порты… Похожие друг на друга, но при этом подчеркнуто особенные и неповторимые. Выросший в скучной провинции Ренки уже давно успел влюбиться в их удивительную атмосферу бесконечного праздника, который отмечают экипажи кораблей, спешащие вознаградить себя за долгие дни, недели и месяцы строгой дисциплины, тяжелой работы, невкусной пищи и бесконечного однообразия лиц, разговоров и видов вокруг себя.
Они врываются в эту праздничную суету на короткое время стоянки, веселятся, как в последний раз, боясь упустить каждую секунду этого чудного карнавала, и уплывают дальше, а праздник остается, и в него вливаются все новые и новые участники со свежими силами и нерастраченным желанием жить и веселиться.
Даже те, кто день за днем проводит на берегу, не выходя из пыльной конторы или родовой лавки, заражаются этим настроением "один раз живем", и их лица приобретают особенное выражение, едва стоит заслышать звуки чужой речи, непривычной музыки или звона клинков. Да, они никогда не выезжали дальше пределов родного города, но зато весь мир регулярно приезжает в гости к ним. И можно, не отрывая задницы от лавки, поглазеть на незнакомых людей в странных одеждах горцев дальнего юга, послушать новости с Фесткийских островов или из почти не освоенных Западных Земель, где, по слухам, живут кровожадные дикари, которые все - и мужики, и бабы - ходят в юбках и совсем не понимают по-нашенскому.
Ренки бы с большим удовольствием просто пошлялся по этим улицам, посидел за вынесенными из таверн столиками, поглазел на представления площадных актеров и скоморохов. Но Одивия Ваксай потащила его в театр!
Хитрый Готор вместе с почтеннейшим Йооргом собрались посетить какой-то там храм - древний, как дерьмо Небесного Верблюда. И Ренки, коли не получится поболтаться по набережной, с радостью составил бы им компанию. Пусть даже его и не слишком интересуют древняя резьба по камню или какие-то там таинственные надписи на колоннах, которые никто не может расшифровать уже тысячу лет, хотя профессор надеется, что…
Древние надписи? Скучно? Но с Готором скучно не бывает! Ну почти не бывает. Даже в пыльной и невыразимо тоскливой Зарданской пустыне его можно было развести на рассказ о чем-то интересном, необычном и удивительном. Вроде того раза, когда он поведал изнемогающим от усталости солдатам каторжной команды о необычной жизни и повадках полевых не то мышей, не то сурков… Казалось бы - ничтожнейшая тварь, комок грязного меха и мяса, привлекательного разве что для зарданских шакалов. Но когда о них начинает говорить Готор, словно открываешь для себя дивную страну, где есть свои короли, дворяне и простолюдины… А уж про храм бы Готор наверняка рассказал много всего…
Но Одивии Ваксай захотелось в театр, а Ренки обязан был ее сопровождать.