Работа
…Перед дверью толпятся студенты,
Кто речист, а кому бы – поспать…
Ох, достали их эти доценты,
Но без них – инженером не стать!
Начинаю "лекторий" я сухо,
От волненья канву – позабыл…
Над студентами властвует скука,
Кто-то волком, похоже, завыл.
Наконец сходит с уст моих шутка,
Оживился "учебный народ".
И доцент – не на лекции будто,
Дальше арию будто поёт!
Заревые, счастливые взгляды
Провожают его до дверей…
На работу идти ему – в радость,
Там ведь столько счастливых людей!..А на практике – будут вопросы,
Там доценту нельзя сплоховать:
Все сомненья, что жгут "студиоза",
Должен мастерски он разрешать.
На экзамене он – "малость в гневе",
А верней, малость он напряжён,
Ведь, коль надо, поставит и "неуд",
А порой скажет: "Выйдите вон!.."
Заревого, счастливого взгляда
Не увидит тогда наш доцент…
Консультации, нервы…
и – радость,
Когда знанье покажет студент!..
На работе всегда – не без "перца"!..
И, конечно, в ней сладостность есть:
Коль работа по нраву и сердцу,
Коль в работе, конечно, ты – весь!
"Мне нравятся рифмы на "-ой"…"
Мне нравятся рифмы на "-ой",
Мне нравятся рифмы на "-ое"…
Что русской ядрёной зимой
Царит в нас тепло молодое!
Что птичья весна – краснобай! -
Вдруг стихнет таинственно в мае…
Что, встретив любовь невзначай,
Все тайны мы в миг постигаем…
Мне нравятся рифмы на "-ов",
Мне нравятся рифмы на "-олье"…
Хоть час нашей жизни суров,
Спасает России раздолье;
Мы Ясностью башен Кремля
Сгибаем случайные хвори,
И голод сердец – утолят
Сибирские сочные зори!
Мне нравятся рифмы на "-ей",
Мне нравятся рифмы на "-енство"…
Не утро, а вечер сильней
Сольёт наши грусть и блаженство…
Что ветра ночные пиры
Вдруг снегом засыплют всю сушу…
И вновь возродятся Миры -
Радушные русские души…
О любви и жизненном предназначении…
Влюблён ли ты
иль не влюблён,
идти по жизни надо.
Любовь как нежный сладкий сон,
Она и мука без пощады…
Она не знает ничего, кроме любимого объекта,
Но век не только для того
дарован человеку:
Познать себя, постичь весь мир,
своё предназначенье
И вечный, горний мир постичь -
Там и любовь не знает тленья…
Первая встреча с удивительным человеком
Зашедши в Храм однажды,
Увидел дивный лик:
Пленительно-отважный,
Испариной покрыт…
Его глаза святые
Сияли добротой,
А песни неземные
Дарили мне покой.
Не знаю, час иль боле
Я немо простоял…
Пока, по Божьей воле,
Вдруг он не зашептал:
"О друг, теперь ты дома,
Не бойся ничего.
Страстей мирских солома -
Лишь там, где нет Его!..
Лишь там, где бродит похоть,
Гордыня и алчба,
Лишь там всё – воля Рока,
Унылость, зло, беда.
А там, где славят Бога,
Им места нет вовек.
Там сердцу – больно Любо!
Там счастлив человек!"
"Блажен, кто знал Духовный голод…"
Блажен, кто смолоду был молод,
Блажен, кто вовремя созрел…А. С. Пушкин
Блажен, кто знал Духовный голод
И чувств своих не иссушал;
Кто и аскета Алый холод,
И страсть высокую познал.
Кто после мёда наважденья,
Не веря юности своей,
Познал и смурые сомненья,
Когда становишься взрослей.
Блажен, кто жизнь не начал "тризной"
И был любим одной судьбой…
Кто, терпелив к её капризам,
Не уходил в глухой запой…
Кто не спускал собак из мести,
Мог шуткой сгладить ярый шум;
Кто дорожил, как Богом, честью
И высотой душевных дум;
Свой ум в эпоху всекрушенья
Ввергал не в скорбь мирских забот,
Но в наивысши сокровенья,
Святых Писаний вечный мёд!
Кто в жизнь вошёл,
Неся не холод, – творить добро не для похвал…
И став мудрей, душой остался молод
И ближе к Богу сердцем стал.
Мария Звягинцева
Следы
я знаю – есть на свете ты,
и я иду тебя искать.
там, впереди, твои следы -
и я уже не в силах ждать.твои следы – они везде:
они идут по шару кругом,
они в слепой морской воде,
они бегут полями, лугом…там, в облаках, твои следы,
твой отпечаток пальцев нежных;
как по иронии судьбы
иду дорогой, с ними смежной.и в воздухе следы витают,
и я ищу их в каждом сне.
но где найти их, я не знаю:
ты там, где сны; и ты везде.тебя я встречу через год,
а может быть, через все двести,
но знаю я – мне повезёт:
когда-нибудь мы будем вместе.
Дыши
горит в аду моя звезда;
ты тоже попадёшь туда,
где только чёрная вода
тебя поглотит без стыда.там трепет чёрных облаков,
что изрыгают ветви снов.
ты не уйдёшь от их оков:
ты спишь под плесенью гробов.но безымянный плач души
пройдёт сквозь темноту тиши,
стирая в пепел все ножи…
я говорю тебе: дыши!
Зима
белая луна освещает города;
чёрной синевой прокралась по небесам.
белые снега не знают страшного суда,
чёрной бахромой закрыли путь тебе сюда.чёрными тенями под ногами облака,
белые, как этот снег, чернеют над землёю.
чёрные следы в тебе оставила душа;
белеет город, но туда нам не войти вместе с тобою.белые фразы в твоих глазах остынут враз,
чёрными следами протоптав всю твою душу.
и белая, как мрак внутри тебя, настанет тьма;
ещё не скоро станет белой эта чёрная зима.
Крик
стирая звёзды в пыльной тьме,
уничтожаюсь до нуля.
моё внутри скользит по дну,
оно опять зовёт тебя.оно стекает по лицу,
оно в ушах, в глазах, в крови,
в его слезах опять лишь ты,
опять кричит всё изнутри.опять всё молится, молчит,
всё дышит первою весной.
тобою жили сны мои,
звезда моя умрёт тобой.
Рисуя
нарисованный сюжет
и наши несвидания,
как будто тебя нет,
нет слёз воспоминанийя их рисую на тусклом асфальте;
твой голос рисую; пойми уже, хватит
писать мне оттуда, где ночи белее,
чем снег твоих слов за запертой дверью.
и хватит жить… жить в этой грязи,
хватит любить, застряв в одной фазе.
я хочу знать, кто рисует сюжет
нашего фильма, где нас с тобой нет.нарисованный портрет,
голоса, стеклянный звон.
я смеюсь, что тебя нет,
что ты – каждый сончто каждый из нас начал с нуля,
что ты – всего лишь жизнь моя;
что твои слёзы одно лишь стекло,
что без тебя меня в жизнь занесло.
краток мой путь, и умру я без правил;
на этом пути ты большой след оставил.
я снег нарисую, и след твой погаснет,
так же, как ты, нарисованный наспех.
Когда-то
прокисшие строки старых сомнений
мне не дают найти мой покой;
никто не сумел уйти без сожалений,
не смог совладать с той старой строкой.и мне не понять того, кто рисует
чьи-то портреты кровью моей;
быть может, ты ищешь мне смерть такую,
может, навечно мне жизнь даришь с ней.лишь на допросе между крестами,
стоя над пропастью мыслей и дней,
ты вспоминаешь всё, что было с нами:
с твоими секретами, с ложью моей.но всё устарело, уже мы не те,
что жили когда-то, рисуя цветы.
тебя сожгут в тлеющей где-то воде,
я же останусь клочком пустоты.
Ярослав Копельчук
Вогонь, покинутий в ночі
Недовго, але все ж палає.
Тварин стихією лякає
Хоч не для цього він горить……біжить, біжить людина від себе
Сама себе лякає
Від себе посмішки стримить
Летить……летить життя у небуття
В ніщо, за зорі, в потойбіччя.
Із того, що зробив,
Що вічне?Нема! Нема нічого…
…й нас не буде…
Хто нас згадає,
Хто забуде?…Вогонь, покинутий в тиші,
Про нього в женіх то не дбає.
Горить він, доки сили має.
Горить самотній, у ночі…13.05.2010 г., Москва
Виктор Коровкин
Байки геофизика
Родео
Ехали мы по пустыне с полевых работ, и вдруг видим – верблюды лежат, отдыхают. А ребята мы были молодые, дурные… Вот я и говорю: "Стоп! Сфотографируйте меня на верблюде на память". Сказано – сделано… Тормознули, я орлом на крайнего верблюда вскочил, и он начал вставать. Но как!.. Сначала он вперёд качнулся – это он на задние конечности встал, потом меня назад потянуло – это он на четырёх утвердился. Но так как всё это происходило на высоте двух с лишним метров, то я уже слегка пожалел, что ввязался в эту авантюру. А потом он поскакал… Но лапы-ноги-конечности у него были стреножены, чтоб далеко не уходил, и скакал он так: две передние, две задние. И так попеременно. Уж не знаю, как этот "аллюр" называется, но болтался я между горбами, вцепившись в них мёртвой хваткой и подпрыгивая с амплитудой сантиметров семьдесят, стараясь каждый раз "пригорбиться" точно между ними…
А ребята ехали на машине параллельно и, как я думал, фотографировали меня. Наконец при очередном "пригорблении" я заметил, что машина, ехавшая до сих пор прямо, вдруг завихляла, задёргалась и встала. А я мчусь на этом корабле пустыни и не знаю, как его остановить! И тут я нащупал у него по бокам уж не знаю для каких нужд привязанные палки. И начался сеанс джигитовки! Между полётами правую ногу перекидываю на левый бок, встаю кое-как на палку, отталкиваюсь, лечу, группируюсь, приземляюсь. Лежу, а мимо с грохотом мчатся остальные "корабли"! И кажется, что следующее копыто, а копыта у них – мама не горюй, каждое с хорошую суповую тарелку, если не с тазик, пройдётся по мне! Но пронесло, но пронеслись. Кое-как встал, а тут и ребята подъехали. Что, спрашиваю, сфотографировали? Какое там, отвечают. Ржали до судорог, до икоты. До сих пор руки трясутся! Ну что? Посмеялись и дальше поехали. А потом узнали, что у верблюдов в эту пору гон, и их даже хозяева побаиваются. Затопчут, загрызут! А тут ковбой из Питера… В общем – повезло!
Пустынька
Недавно прочитал интересную статью в Интернете. Про заброшенное поселение в Архангельской области на реке Онеге. Подумал – ведь я тоже там был, в этой Пустыньке. Дай-ка я напишу свои воспоминания об этом чудном месте, да и заодно посмотрю, как это будет выглядеть на бумаге… А места там действительно чудные! Река Онега изгибается, образуя тихие заводи с низкими берегами. Это она ниже Пустыньки грохочет на перекатах, не судоходна. Даже байдарки не проходят эти места. А тут – красота! Река плавно несёт свои воды, берега, заросшие сочной зелёной травой и цветами, так и манят к себе. А чуть подальше – заросли малины. Да какой! Никакого сравнения с нашей, садовой. Вкус – не оторваться. И сочная! Прямо захлёбываешься этим соком. А чуть подальше, на пригорке стоит церковь странной архитектуры. Это я потом понял, почему странной. У неё купола бочонком. Нигде больше таких не встречал.
А попали туда так – стояли мы недалеко от этой Пустыньки лагерем. Проводили изыскания под строительство глинозёмного комбината. И закончились у нас припасы. Как закончились… В основном жили на подножном корме. Грибы, ягоды. После маршрута каждый вываливал из энцефалитки в общую кучу отборные белые, садились вокруг, чистили – и на сковородку. И не приедалось… То ли потому, что молодые были, здоровые, а, может быть, просто все городские. В диковинку такое изобилие…
Но спички, курево, хлеб на деревьях не растут, а мы знали, что в Пустыньке магазинчик есть. Продукты туда катером завозят. Вот и махнули туда, благо БТР армейский, списанный, под боком. Приехали, затарились, и на бережок. Искупались, сидим – кайфуем! И вдруг подходят к нам девчата. Одеты простенько, но чисто. Познакомились с ними – кто, откуда, зачем… Смотрю – мои парни уже петухами. Грудь колесом! В глазах огонь! И руки у них потянулись ко всяким местам запретным. Первого бастиона. Коленки там, талия, плечики… А девчата ничего. Хихикают. Приходите, говорят, к нам на танцы. У нас танцы будут после ужина и уколов. Если врач разрешит. Опа! Мои ребята с лица "сбледнули", а тут бабулька идёт. Ребята, говорит, какие танцы! Дурдом тут, а это дурочки наши, которые тихие. Митрич им на гармошке сыграет, если не нажрётся. Вот и все танцы. И правда – пошли мы церковь смотреть, а там на площади столб с колоколом, так вокруг этого столба одна круги нарезает строевым шагом, а за ней вторая, приплясывая. Подальше стоит дама и что-то вяжет на спицах. А руки-то пустые! Что-то не по себе нам стало. Мы в вездеход, и по газам! А сзади нам машут – приезжайте ещё! Потанцуем… Отъехали немного и ржать. Всё вспоминали, кто к кому "клеился". А того, кто за коленки хватал, аж жениться заставляли… Приехали в лагерь, нам – что так долго? Да танцы там были! В следующий раз, мол, мы поедем! Поезжайте. Хоть с ночёвкой. Не жалко!
Вот такие танцы в Пустыньке. А места там действительно чудные!
Горки
Про свою собаку, Жизель, я уже как-то рассказывал. Как она в Архангельской с медведем схлестнулась. Но были в её жизни моменты и пострашнее… Жили мы в Питере около Никольского Собора, а там сквер, и зимой горку ледяную ставили. Вот ребятня на этой горке и проводила всё время. Ведь ни детских площадок особо не было, ни, тем более, электроники всякой… Вот они целыми днями на этой горке, на свежем воздухе! И мы с дочками туда захаживали. Жулька, конечно, с нами. Решили мы её с горки прокатить. Затащили наверх и столкнули. Понеслась наша Жуля по льду… Лапы разъезжаются, уши вразлёт, язык набок. Ну всё, думаем. Сейчас убежит со страха, потом ищи её по дворам. А ей понравилось! Скатилась, и назад. К ступенькам. Еле-еле растолковали ей, что надо в очередь. А то она всё между ног пыталась, без очереди. Хохот стоял на всю площадку. Даже родители собрались смотреть на этот цирк. Она же довольна!!! Так и пристрастилась к этим горкам. А у нас во дворе ребята тоже раскатали ледяную дорожку. Прямо от дверей и через весь двор. И вот Жулька выбегала из парадной, на дорожку, и… покатилась. Но не в этот раз! Только она набрала скорость, видит – в конце дорожки сидит здоровенный подвальный котяра. Морда с кастрюлю, уши в клочья, шерсть в разные стороны. В общем, тот ещё Пират. Это мы потом узнали, что его Пиратом зовут. А сейчас моя Жизель катится, думает, что кот убежит. Собака всё-таки едет! Но не тут-то было. Котяра как сидел, так и сидит, не шелохнувшись. Только лапу поднял, с выпущенными когтями. И – ждёт… Вот тут-то Жуля и запаниковала! Едет, повизгивая, пытается соскочить с дорожки, но всё ближе, ближе к этому чудищу. Кое-как, перевернувшись, царапая лёд, она извернулась, и – в подъезд… Пробегая мимо, так глянула на меня, что я до сих пор не забываю этот взгляд. Там и смущение, и стыд, и обида… Что, мол, стоишь-смеёшься? Не помог… Много чего было в этом взгляде!
С тех пор к горкам мы охладели. А котяра тогда не спеша когти втянул, и в подвал. Вразвалочку. Наверное, хвастаться как он нас "сделал" Вот такие были у нас горки!
Екатеринка Кролик (Катя Бобрышева)
Было время
Было время, и было пугающе странным
Играть, находясь в сером заплывшем дурмане.
Кому-то это непонятным казалось,
И мне тоже, может, немного и малость.Было время, когда целыми днями,
Спившись в ярость, играла на гитаре.
Смотря на свет неяркий сквозь сигаретный дым,
Пела я о том, как нелегко быть молодым.Как не вернуть две тысячи седьмой,
Как ринуться в бой яркий с головой,
Как тут исполняются наши все мечты,Как зимой на окнах у нас цветут цветы.
Было время, оно и продолжается,
Со временем немного откликается.
Пусть песни мы поём, сияет серый дым,
На самом деле просто тут быть молодым.
Мира Май
В пустых глазах не тонут корабли
В пустых глазах не тонут корабли,
Не бьются о забытые причалы,
Чтобы штормило, и вертело, и качало
И уносило дальше от земли…В таких глазах (их омут точно в брод
Перешагнуть, измокнув по колено)
Бурлящая морская пена
Иссохнет, только дождь прольёт…И снова шторм за той горой,
И в спешке собираю снасти
(Снимая акваланг и ласты).
Бегу домой…
В феврале не цветёт рожь
Я смотрела в почтовый конверт
И припомнила всё вскользь:
Вдалеке непотухший свет,
Силуэты плывут врозь.Так случайно к тебе забрела
Без привета недели средь,
Лебединые два крыла -
Почерневшие словно медь.Лёгкий свитер и чайкам корм -
В феврале не цветёт рожь…
Улыбаясь, отвечу: "норм!"
Только это враньё, ложь.Я так долго тебя звала,
Уводя перекрёстки в жизнь;
Только вечность бы всю дотла
И одним дуновением ввысь.Только знать бы, что стрелок бег
В зазеркалье спешит назад,
Чтобы снова не так, ввек!
И упрямо идти наугад…Вдаль незримо февраль выл,
Где в объятьях сплошных полос
В очертаниях белых крыл
Ей охапку цветов вёз…2016 г., май
Отпечатки
Я носила тебя средь теней
В опустевшем и призрачном парке,
У колонн покосившейся арки,
Прижимала к груди всё сильней…Я не видела в лицах людей,
И иллюзии ткала в сомнении,
Согреваясь под мглистою сенью
Полуночных тернистых аллей…Я любила забвение дней:
В них томилась уютная нега,
Отпечатки из прошлого века
Были теми же что и теперь!Я хранила молчанье ночей -
Заржавевшей свирелью мурчала,
Якоря свои бросив к причалу
В отражение мёртвых очей…Я взывала туда, где рассвет,
Но потухшего зарева птицы
Улетали поодаль ютиться,
Где молчания отдан обет…2016 г., февраль
Бездна
Все кошки, торжествуя в бездне
Её прикармливают всласть,
Чтобы, пройдя весь мост отвесный,
В неё шагнуть и не упасть!Все кошки отмеряют небо
Линейным полем из вибрисс,
Чтоб в невесомость будто в небыль
За птицей устремиться ввысь…Все кошки поджигают звёзды
На лоске млечного пути,
Чтобы домой прийти не поздно,
Из червоточины рутин…Все кошки молятся рассвету,
Но пребывают в полутьме,
И не забудьте им комету
С утра оставить на окне…2016 г., январь
Был вторник…
Я мыслями пишу всё в никуда,
Где ветер с небом нас дождём венчали,
Весь мир застыл и нас не замечали…
Был вторник, но никак уже среда.Соседи снизу даже не стучали…
А за окном уже прибились холода,
Как птицы сонные мы оземь бились,
Мы долго пробуждались и томились,