Этим поэтическим принципам сам Маршак всегда следовал в свой работе и писательской и редакторской, за них он боролся всю жизнь. И практика советской детской литературы подтвердила их, дав детям книги, авторы которых по праву стоят в ряду лучших советских писателей, как сам Маршак, как Аркадий Гайдар, Л. Пантелеев, М. Ильин, С. Михалков, Е. Шварц, А. Барто, В. Бианки и другие.
Не надо думать, что борьба за подлинно художественную детскую книгу была несложной и нетрудной и что победа досталась Маршаку и его единомышленникам легко. "Утилизаторы" литературы, которые смотрят на детскую книгу, как на свод правил хорошего поведения, как на "орудие" похвалы или наказания, как на "пособие" для обучения и развлечения, живы и посейчас: по существу они выражают обывательский, мещанский взгляд на литературу вообще и на детскую в особенности и очень мешают художественному воспитанию, развитию художественного вкуса и понимания искусства в нашей стране. И все же мы можем с гордостью сказать, что советская литература внесла в мировую "золотую библиотеку" детства целый ряд замечательных книг; стихи Маршака стоят в этом ряду на одном из первых мест.
Но работа в детской литературе - только часть литературной деятельности Маршака. Кроме Маршака - автора стихов для детей, мы знаем Маршака-лирика и Маршака-драматурга; во время войны он стал знаменит своими боевыми сатирическими фельетонами и эпиграммами. Значителен его труд как переводчика наших национальных поэтов и поэтов зарубежных стран. В особенности же велики его заслуги в области переводов английской поэзии. Поэтическим подвигом хочется назвать переводы Маршаком всех сонет Шекспира и стихов Бернса.
Он выступает часто и как публицист, как критик и теоретик литературы; в последние годы Маршак дал ряд интереснейших статей о мастерстве писателя.
В 1957 году Маршаку исполнилось семьдесят лет. Больше половины этой жизни отдано им работе в советской литературе. Авторитет его в литературных и педагогических кругах очень велик, известность среди читателей всех возрастов и национальностей поистине огромна. Оглядывать теперь на весь его творческий путь, думая об его писательском облике, мы должны сказать: Маршак - явление оригинальное и в то же время характерное для советской литературы. Писатель горьковской школы, любящий жизнь и верящий в человека, утверждающий доблесть, красоту и радость свободного мирного и честного труда, любящий родину и свой народ, борец за мир, защитник детства, подлинный советский гуманист, человек самых широких и разнообразных интересов - Маршак относится к числу самых активных деятелей советской культуры. Тонкий художник, опытный зрелый мастер слова, знаток языка, он всей своей жизнью, самым своим существованием в нашей литературе утверждает высокий взгляд на дело писателя, на почетное и ответственное звание литератора.
* * *
Настоящее четырехтомное собрание сочинений С. Маршака - наиболее полное издание его произведений из всех, когда-либо выходивших ранее. В нем собрано действительно все лучшее, что создано поэтом. Впервые читатель получает возможность увидеть писательский труд Маршака в целом и оценить по достоинству то, что сделано им в советской литературе. Отчетливо видны здесь все особенности его творчества, черты его писательской индивидуальности, и, хотя все четыре тома очень разные, образ поэта возникает перед читателем этих книг - законченный и ясный.
В первом томе, где собраны стихи для детей, Маршак выступает тем подлинным новатором, создателем "детского стиха", тем молодым, энергичным, мажорным, лаконичным и быстрым, изобретательным в игре и всегда точным в слове, жизнерадостным и остроумным задирой, ловко владеющим шуткой, присказкой, народной поговоркой, умеющим расшевелить, толкнуть воображение ребенка, обрадовать его новизной "открытия" вещи, явления, человека, слова, - короче говоря, тем Маршаком, которого так безошибочно любят дети.
Жизненная деятельность ребенка начинается с игры. Играя, он учится понимать мир и действовать в нем; как игрушку, осваивает он все предметы вокруг себя; всякое, даже самое утилитарное действие - еда, мытье, одеванье - для ребенка увлекательная игра. Слово - необходимейший элемент этой игры: оно дает возможность выразить свои чувства, оно организует ритм игры, радует звонким и согласным сочетанием звуков и придает игре смысл. Все это великолепно знал языкотворец-народ, создавая те колыбельные песенки, загадки и сказки, те веселые и хитроумные прибаутки, которые живут века. Кто не повторял сам в младенческие годы: "Ладушки, ладушки, где были? - у бабушки", или "Сорока-ворона кашу варила, на порог становила, гостей созывала", кто не забавлял этими словами своего ребенка?
Это знает и поэт. Этому учился Маршак у народа. Потому так естественны и живы в его детских стихах элементы народной устрой поэзии (ведь и самые эти стихи ребенок слышит из уст взрослого), все эти вопросы и восклицания, повторы и ритмические переходы, весь сказанный или песенный строй слов, точно предназначенных для "сказывания" нараспев:
Кто стучится в дверь ко мне
С толстой сумкой на ремне,
С цифрой 5 на медной бляшке,
В синей форменной фуражке?
Это он,
Это он,
Ленинградский почтальон.
И в то же время - какая конкретность, "вещность", какая точность в отборе примет и деталей! Поэт как бы видит именно то, что должен прежде всего заметить ребенок. Но искусство поэта в том и заключается, что он умеет, оттолкнувшись от простых и близких ребенку предметов, словно раздвинуть перед ним мир, расширить горизонт, заставить видеть дальше, и шире, и глубже. Этот поэтический взлет, подъем ощущается уже в самом ритме стихотворения, в самом дыхании, когда мы произносим:
Что мы скажем,
Сажая
Леса?
Мачты и реи -
Держать паруса,
Рубку и палубу,
Ребра и киль -
Странствовать
По морю
В бурю и штиль.
Заглядевшись так далеко, забравшись так высоко на "легких крыльях", радостно опускаться как по ступенькам вниз, к земле, узнавать вновь то, что близко и дорого:
Стол, за которым
Ты будешь писать.
Ручку,
Линейку,
Пенал
И тетрадь.
Открывая ребенку мир, поэт учит маленького человека жить в этом мире. Наше время, революционная наша действительность, жизнь Советской страны наполняют действенным содержанием стихи Маршака, определяют то новое отношение к природе, к вещам, к труду, к человеку, к людям, к родине, которое он стремится воспитать в своих читателях. Сам влюбленный в труд и в человека - мастера своего дела, в человека, который может своими всемогущими руками переделывать мир, побеждать силы природы, изменять лицо земли, поэт хочет научить и ребенка с самых ранних лет ценить труд, восхищаться всяческим уменьем человека, будь то мастерство врача или летчика, рабочего на заводе или циркового артиста. Радость труда, когда человек, как говорят в народе, работает играючи, особенно хорошо умеет передать Маршак: чувствуется, что поэту и самому весело писать про это.
Вообще жизнерадостность, энергия, юмор - характерные свойства поэзии Маршака. Это и делает его стихи близкими народной поэзии.
"Веселое лукавство ума, насмешливость и живописный способ выражаться", - так определил Пушкин основные качества русской народной поэзии. Маршак с детства пленился ими, они находили отклик в его собственном характере. Веселая насмешливость присуща Маршаку, в его стихах искрится юмор, разнообразный и богатый оттенками. Иногда это ласковая усмешка взрослого над "великаном", везущим на веревочке целый поезд, иногда лукавый намек, откровенная "дразнилка", иногда каламбур - забавная игра слов, иной раз и самая злая насмешка. Но, кажется, подлинное своеобразие маршаковского юмора - в тех неожиданных комических "оборотах" слова, вещи, события, которые не поддаются объяснению, которые по-английски так удачно называют "nonsense". Вспомним "вагоноуважаемого вагоноуважатого", "деток в клетке", "сказку о глупом мышонке", который выбрал себе в няньки кошку, вспомним жадного толстяка в "Мороженом", превратившегося в снежный сугроб, вспомним спор электрической лампы со свечкой и с лампой керосиновой. Все это - "умные глупости", "хитрые наивности", "лукавая простота", "перевертыши", которые так радуют ребенка.
Любители назидательности в детской литературе могут быть спокойны: Маршак многому учит в своих стихах. Да, он учит уважать труд и любить свою родину и гордиться ею, и быть хорошим товарищем, и хорошо учиться в школе, и даже - бережно обращаться с книгами. Но он учит всегда так весело, с такой избирательностью, с такой свободой воображения, с такой щедростью юмора и с такой точностью знания (никогда у него нет ничего приблизительного), что это и есть подлинное искусство воспитания.
При этом в каждом произведении Маршака, адресованном детям, решается и главная для поэта задача - учить поэзии, учить поэтическому восприятию мира, поэтическому слову. Отсюда и богатство форм и жанровое разнообразие стихов первого тома.
Маршак культивирует в поэзии для детей практически все известные формы стихотворных произведений: читатель найдет у него и песни, и сказки, и загадки, и маленькие поэмы, и повести в стихах, и лирические стихи, он возродил у нас для детей балладу, создал ряд оригинальных стихотворных циклов, как "Круглый год", "Разноцветная книга", как все его "Азбуки". Он виртуозно варьирует народные присказки - например, в "Радуге - дуге"; его "Мяч" - идеальная "считалка", где каждая строчка, кажется, возникает сама собой, вместе с ударом мяча, каждое слово звонко, упруго, точно, а все стихотворение - это целая история, смешная и даже драматичная.
Характерна для Маршака сюжетная законченность всякого, даже совсем коротенького стихотворения. Восьмистрочная загадка ("Синий домик у ворот", "Под Новый год пришел он в дом") несет в себе образ вещи, (почтовый ящик, календарь), но раскрывается этот образ всегда в действии: поэт знает, что ребенок не созерцатель, а исследователь жизни, для него всякий предмет связан с явлением, ему важно знать, чему служит всякая вещь, чем полезна она человеку.
Когда Маршак говорит про желудь
В этот гладкий коробок
Бронзового цвета
Спрятан маленький дубок
Будущего лета, -
нельзя не удивляться емкости этого четверостишия - чего только нет в этих коротеньких строчках: и память детства, детское восприятие мира, и чудо воображения - предвидение, и философская мысль о том, что будущее уже "спрятано" в настоящем, и нежность к этому будущему ростку, ко всему живому, и радостная вера в "будущее лето". Загадка природы, загадка жизни решена очень просто, всем понятно и подлинно поэтично.
Есть еще одна характерная особенность у Маршака - детского писателя: он - тот, кто один из первых приходит к сегодняшнему ребенку "одетый книгой", очень хорошо чувствует это "книжный" облик поэзии, и сама книга для него не просто способ передачи ребенку того, что он написал, а тоже что-то живое, одно из тех чудес, которые расцветают перед нами в детстве, образ пленительный и яркий, волшебное окно в мир. Для Маршака слово в детской книжке неразрывно связано со страницей, на которой оно напечатано, с рисунком, с чистым белым или цветным полем бумаги, с разворотом, обложкой, шрифтом, с форматом книжки. Поэт хочет помочь ребенку почувствовать "душу книги", ее безграничные возможности, увидеть в книге друга, товарища на всю жизнь; поэт учит любить книгу. "Играя с ребенком в книгу", Маршак сознательно обыгрывает все ее возможности, все ее стороны. Поэтому он в своих книгах для дошкольников всегда работает совместно с художником (много лет - с художником В. Лебедевым), добиваясь единой художественной целостности книги. Так были созданы "Цирк", где каждая страница - цирковой "номер", каждый разворот - яркое "антре", а вся книга - представление; "Мороженое", "Багаж" и другие книги.
Вершиной такого содружества поэта и художника в книге явилась "Разноцветная книга". Уже в самом заглавии, в названии станиц - "Зеленая", "Синяя", "Желтая", "Красная" - подчеркнуто, что перед нами книга. А почувствовав книгу как вещь, видишь и слышишь, какие она несет в себе чудеса.
Эта страница зеленого цвета.
Значит, на ней постоянное лето
Лето расцветает перед маленьким читателем на этой зеленой странице во всем своем красочном изобилии - с полевыми цветами, бабочками, божьей коровкой. Ощущение приятной свежести зеленого цвета эмоционально подкрепляется шуткой:
Если бы здесь уместиться я мог,
Я бы на этой странице прилег.
Для каждой страницы найдено самое естественное и характерное: белая - зима, с хитрым сплетением следов на снегу; синяя - море, со всеми подводными чудесами и корабликом на верху; красная - овеянная алыми знаменами и флагами Красная площадь в Москве. И даже самый мрачный свет - черный - не мрачен и не скучен для поэта и художника: они делают из него "ночную страницу", на которой рисуют Москву ночью - притихшую, отдыхающую, спокойную, с огнями фонарей на мостах, с рубиновыми звездами на башнях Кремля.
Расширяя знания ребенка об окружающей действительности, рождая в нем любовь к широкому, яркому, богатому и прекрасному миру, поэт связывает эту любовь конкретно с родной страной, с жизнью советского народа, с Москвой. Так познавательный материал книги согревает глубоким патриотическим чувством.
В детских книжках Маршака отчетливо видишь, как поэзия воспитывает или - как воспитание может быть полным поэзии.
Таков Маршак в своих стихах для детей. Но представление о Маршаке-поэте было бы неполным, если бы мы не прочли его "Лирической тетради" и сатирических стихов, собранных во втором томе.
Лирический голос Маршака не предназначен для ораторской трибуны; эстрада противопоказана лирике Маршака. Все, что он хотел рассказать людям, чему хотел научить, чем хотел развеселить и порадовать, передано им в стихах для детей, в переводах, в сатире и пьесах. "Лирическая тетрадь" - это поэтический дневник, где собраны "заметы сердца", мысли о жизни и о себе. Стихи этого раздела коротки, сдержаны, немногословны: три - пять - шесть строф, не больше, а иногда это лишь одно четверостишие.
Замерзший бор шумит среди лазури,
Метет ветвями синеву небес.
И кажется - не буря будит лес,
А буйный лес, качаясь, будит бурю.
Здесь впечатление, наблюдение поэта заключено в строгую и точную форму афоризма. Афористичность вообще свойственна многим стихам "Лирической тетради". Мысль здесь так тесно слита с чувством, что, можно сказать, сама становится лирическим переживанием. Это роднит лирику Маршака с Тютчевым, Фетом, Буниным - особенно в стихах о природе. Такие стихи, как - "Цветная осень - вечер года…", "Как поработала зима!..", "О том, как хороша природа…", "Текла, извивалась, блестела…", "Встреча в пути", "Ландыш", "Абхазские розы", - живое свидетельство любви и близости Маршака к классической русской поэзии, для которой выношенность чувства мысли, точность слов, строгость формы были непреложным законом.
В лирической поэзии Маршака две темы звучат наиболее сильно: время и слово. Чувство времени, которое так ощутимо во всем, что делает Маршак, в его лирических стихах находит свое прямое выражение.
Сколько раз пытался я ускорить
Время, что несло меня вперед,
Подхлестнуть, вспугнуть его, пришпорить,
Чтобы слышать, как оно идет.А теперь неторопливо еду,
Но зато я слышу каждый шаг…
Это разное отношение к времени - в молодости и в зрелые годы, когда "жизнь идет не медленней, но тише", - не мешает ощущению наполненности каждого часа, ощущению полноты жизни, которое так характерно вообще для стихов Маршака. Можно сказать, что это чувство огромной емкости времени - то новое, свое, что внесено им в поэзию. Сколько раз поэты всех времен писали о мимолетности человеческой жизни, тосковали о призрачности ее! Но, даже как будто соглашаясь с ними, Маршак в стихотворении "Как призрачно мое существованье…" говорит:
Пусть будет так. Не жаль мне плоти тленной,
Хотя она седьмой десяток лет
Бессменно служит зеркалом вселенной,
Свидетелем, что существует свет.
Время не просто проходит, оно существует для творчества, оно дано человеку, чтобы он творил; в этой мысли весь оптимизм Маршака. И потому, жалея о своих любимых, о людях ушедших и уходящих, поэт говорит, что они прожили не зря:
За краткий век страданий и усилий,
Тревог, печалей, радостей и дум
Вселенную вы сердцем отразили
И в музыку преобразили шум.
Как поэт, как мастер слова, полвека работающий в литературе, Маршак не мог не сказать в поэзии о своем отношении к слову, к своей работе писателя ("Словарь", "Все то, чего коснется человек…", "Дон-Кихот"). Для поэта слова - не разменная, ходячая монета - на них лежит "события печать", в них "звучат укор, и гнев, и совесть", они живут во времени и переживают людей и времена. Отсюда - любовь к бессмертному поэтическому слову, запечатлевшему для человечества мысли и чувства человека, его вдохновенный труд.
Одна из особенностей Маршака-поэта есть прямое следствие этой его любви к поэзии, его литературной "одержимости". Он способен глубоко и страстно заражаться поэтическим словом другого поэта - проникать в существо его поэзии, и в этом сила Маршака как переводчика. Он вообще очень чуток к слову: услышанная им случайно узбекская поговорка "одной рукой в ладони не ударишь" вызвала в жизни целое стихотворение - "Песню о двух ладонях".
У поэта всегда два источника, питающие его творчество: реальная окружающая жизнь и само искусство, его жизнь, его традиции и образцы. Отказ от того или другого неизбежно приводит к оскудению творчества. Без поэтической культуры нельзя уловить глубокий скрытый ход жизни, без живых наблюдений действительности, без опыта современности нельзя понять культуру. Так думает, так учит нас Маршак. И для его творчества характерна эта взаимосвязь поэтической культуры с живым непосредственным отношением к современности. Он современен даже в свои переводах из Шекспира и пьесах, написанных по мотивам старинных народных сказок; зато порой в самых "злободневных" стихах, вплоть до сатирических газетных фельетонов, он пользуется литературными ассоциациями, явно продолжает литературные традиции. Так, сатирических стихах, особенно в годы войны, Маршак часто прямо пародирует известные стихи (например, "Будрыс и его сыновья" - Пушкина, "Песнь о вещем Олеге", его же). Сатирическое стихотворение "Голливуд и Гайавата" приобретает особую сторону оттого, что нелепое запрещение в США экранизации поэмы Лонгфелло высмеивается Маршаком с помощью самой же поэмы:
Если спросите: откуда
Изгнан старый Гайавата,
Я скажу: из Голливуда,
Я отвечу вам: из Штатов.
...........
Я отвечу им: Поквана -
Трубка Мира - виновата
В том, что вынужден с экрана
Удалиться Гайавата.
Маршак пользуется в сатире сказочными и басенными приемами, любит короткую эпиграмму, которая особенно хорошо звучит с плаката и под карикатурой в газете. Веселая игра словом, которая так радует нас в детских стихах, здесь превращается у него в злую и меткую насмешку, поэт создает свои новые иронические пословицы: