21
- Милостивые боги! До чего же прекрасна моя родина! - восторженно изумился Усач.
- Трудно с тобой не согласиться, - подхватил Афганец. - Египет - красивая страна, хотя мне здесь не хватает высоких гор с заснеженными вершинами.
- С какими вершинами?
- Покрытыми снегом. Снег - это небесная вода, загустевшая, ледяная, падающая на землю дивными, белоснежными хлопьями.
- Ледяная небесная вода?
- Невероятно холодная. Ее холод обжигает, если притронешься.
- Жуть какая! Нашел о чем тосковать! Забудь эту ужасную белую воду и полюбуйся лучше зелеными берегами Нила.
Передовой корабль плыл на юг. Люди на его борту наслаждались покоем и умиротворением. Какое счастье, что нет пока ни сражений, ни опасностей, ни врагов, ни тревог! Лишь тихая речная гладь, а над ней кружат ибисы и цапли.
Высокий пожилой капитан, худой и мускулистый, стоя на носу барки, промерял глубину длинным шестом с вилообразным наконечником. Исследование дна было важнейшим делом, ведь кормчий вел судно, избегая мелей и мелководья.
- Как тебя зовут? - спросила капитана Яххотеп.
- Хонсухотеп, "Бог луны доволен", царица.
- Хонсухотеп! Так мы с тобой тезки, ведь Хонсу и Ях - имена одного бога.
- Если бы ты знала, царица, как я мечтал об этом походе! Боялся не дожить до того дня, когда египтяне бросят вызов гиксосам и их союзникам. Благодаря тебе, царица, наша жизнь обрела смысл. Поверь, плавание пройдет благополучно. Уж я приложу все усилия, клянусь.
Искренняя преданность в глазах кормчего, его открытая улыбка растрогали Яххотеп.
- Сейчас мы должны сбавить ход, Хонсухотеп.
Египетские военные корабли, спустив паруса, в строгом порядке пристали к берегу.
Простые воины и гребцы сели за полуденную трапезу. Между тем Яххотеп и Камос созвали военачальников на совет: следовало разработать план взятия Гебелена.
- Нам не следует подходить к крепости слишком близко, - сказала царица. - Иначе нас заметят со стен дозорные.
- Так это и к лучшему! - возразил один из военачальников. - Мощь нашего военного флота напугает их, и они сдадутся!
- Они едва ли сдадутся, - проговорила Яххотеп. - Я видела Гебелен, город неприступен. К тому же гиксосы гораздо больше боятся гнева собственного правителя, нежели египетского флота. Крепость - основной заслон на пути к южным пределам Египта.
- А может быть, посадить гребцов на весла и как можно быстрее миновать проклятую крепость?
- Тогда лучники со стен осыплют нас огненными стрелами, и большинство кораблей запылает. Вдобавок с помощью сигнальных зеркал они предупредят о нашем приближении гарнизоны нубийцев и гиксосов в Элефантине. Там начнут пытать и казнить египтян. А потом войска Апопи разграбят и разрушат Фивы, зная наверняка, что город неприкрыт. Нет, чтобы беспрепятственно ходить по Нилу, нужно сначала разрушить Гебелен, причем стремительно, пока к ним не пришло подкрепление. Нам следует действовать осторожно. Не забывайте: с караульных башен река хорошо просматривается.
- Но незаметно подойти к Гебелену невозможно! Они в любом случае нас увидят, пойдут наши войска на приступ или осадят крепость. Что же делать? - воскликнул Камос.
- Для начала хорошо бы разведать, что там и как, - ответила Яххотеп. - А потом уже принимать решение.
- Я отберу десяток верных людей и отправлюсь туда под прикрытием темноты, - сказал фараон.
- Нет, сын мой. Глава освободительного войска не должен рисковать собой. В разведку отправлюсь я.
- Матушка, я не отпущу тебя, это слишком опасно!
- Если царица позволит нам сопровождать ее, мы позаботимся, чтобы с ней ничего не случилось, - заверил фараона Усач. - На нас с Афганцем можно положиться, мы люди бывалые.
- Собирайтесь, к ночи двинемся в путь, - приказала Яххотеп.
- Ничего не скажешь, удачно они выбрали место для своей дрянной вышки, - процедил сквозь зубы Усач с немалой досадой.
Царица и два ее спутника подобрались к самым стенам Гебелена, прячась в высокой траве. И теперь осматривали огромные прямоугольные башни, крепкие ворота, прочную кладку, глубокие рвы, бесчисленных дозорных. Да, такую крепость приступом не возьмешь!
Яххотеп вспомнила, как возле Гебелена их с Секненра едва не захватили в плен стражники, отправленные в наряд за продовольствием.
- Ты у нас сорвиголова, тебе все нипочем, - поддел Усач Афганца. - И на этот раз скажешь, что дело плевое?
- На этот раз не скажу, - мрачно отозвался Афганец.
Оба заметно приуныли. Одна царица не сдавалась.
- Подождите, и у неприступной твердыни отыщется уязвимое место.
Три раза в сутки стражники-гиксосы выходили за стены крепости и прочесывали окрестность. Если бы не Усач и Афганец, отлично изучившие все обычаи и хитрости врага, стражники снова застали бы Яххотеп врасплох. К счастью, верные сподвижники вовремя предупредили царицу, и она успела хорошенько спрятаться.
Отряд прошел в двух шагах от лазутчиков, не заметив ничего подозрительного.
- Перебить этих молодцов не составит труда, - шепнул Афганец, когда стражники отошли на приличное расстояние.
- Может, попробовать ворваться внутрь, когда они открывают ворота, впуская стражу?
- Допустим, нескольким нашим воинам это удастся, но внутри их ждет верная смерть. Нет, так не пойдет, - покачала головой царица.
В гавань близ крепости пришла грузовая барка с юга.
Рабы-египтяне стали разгружать ее, сгибаясь под тяжеленными тюками и необъятными кувшинами. Надсмотрщики-гиксосы подгоняли их ударами и руганью. Один из носильщиков поскользнулся на сходнях и выронил кувшин с пивом. Пенистый напиток рекой полился на настил пристани. Гиксос занес над виновным копье. Несчастный не попытался бежать, даже не заслонился руками. Острие вонзилось ему в затылок. Надсмотрщик пинком ноги столкнул труп в воду.
Яххотеп, вне себя от ярости, хотела броситься на помощь своим измученным подданным, но Афганец крепко ухватил ее за плечо и пригнул к земле.
- Не сочти за оскорбление, царица, сейчас не время вмешиваться. Держи себя в руках. Мы с Усачом немало такого повидали и, если бы давали волю гневу, давно бы уже отправились в царство мертвых.
Между тем разгрузка подошла к концу. Остальным рабам удалось избежать расправы.
Барка отчалила обратно на юг.
- Что если мы подожжем крепость? - предложил Усач.
- Лучники не позволят нам обложить стены хворостом. Да камень и не займется, каким бы мощным ни было пламя.
Афганец в бешенстве притопнул ногой.
- Что за мерзость, ничем ее не проймешь!
Усач удивился:
- В первый раз вижу, чтобы ты так злился.
- А я в первый раз не вижу никакого выхода!
Время близилось к полуночи, ярко сиял лунный диск.
- Бог Хонсу вразумит нас, - утешала спутников царица, - подождем немного, понаблюдаем.
Но на следующий день все шло как прежде. Дозорные стояли на башнях, стражники трижды в сутки рыскали вокруг крепости.
Через день в гавань прибыла еще одна грузовая барка. На ней привезли вдвое больше провизии - неподъемных кувшинов и тюков.
Старый немощный раб, не выдержав, рухнул на колени. Он сбросил на землю тяжкий груз, не в силах нести его дальше, и смело глянул прямо в глаза надсмотрщику. Тот пырнул старика кинжалом.
Хрупкий мальчик, едва дыша, доволок кувшин до самых ворот крепости. Их открывали, лишь выпуская стражу или принимая привезенные мешки с зерном и кувшины с маслом и пивом.
В сумерках барка отчалила. Стражники начали очередной обход.
Даже ночью нельзя было потихоньку подкрасться к стенам. У всех бойниц по-прежнему стояли лучники. Темноту разгонял свет бесчисленных факелов.
На рассвете четвертого дня трое соглядатаев покинули укрытие. Усач с Афганцем поняли, что не существует ни малейшей возможности взять Гебелен. Ни дерзость, ни отвага тут не помогут.
- Пора возвращаться, - решила царица.
Оба спутника с ней согласились.
22
Флотоводец Яннас, уроженец Азии, прикрывал сплюснутую голову полосатым полотном, отчего она походила на гриб. Невысокий, щупленький неторопливый и немногословный, он поначалу казался человеком добродушным, незлым, даже внушал доверие.
Однако первое впечатление было обманчивым. В действительности Яннас, способнейший военачальник, преданный слуга Апопи, не знал милосердия и выполнял самые ужасные приказы своего господина без тени сомнения или раскаяния. Подобно правителю, он был убежден, что военная мощь, грубая сила - единственная надежная опора власти, и что врагов необходимо безжалостно уничтожать.
На то, чтобы перебить всех морских разбойников, могли уйти годы, но флотоводец отличался завидным терпением. Главное - добиться цели. Между тем перед ним возникло препятствие: остров Крит, жители которого втайне помогали грабителям и получали за это часть добычи. Злокозненный остров в свое время избежал опустошения по непонятным для Яннаса тактическим и дипломатическим соображениям Апопи.
Флотоводец досадовал на правителя: пока остров процветает, разбойники не переведутся и вечно будут нападать на гиксосских торговцев.
Оставалась последняя возможность достойно отомстить критянам, надолго отбив у них охоту пакостить исподтишка. Нужно было поймать их с поличным, неопровержимо доказать, что они действительно укрывают у себя злостных преступников. Вот почему единственную уцелевшую разбойничью барку преследователи-гиксосы прижали к берегам Крита, но перехватывать не стали, просто пронаблюдали, как мерзавцы причалили в бухте и высадились на сушу.
Теперь флотоводец мог с полным правом покарать живущих на острове.
Военные корабли приготовились к бою. На этот раз Крит не уйдет от расплаты. Флотоводец сожжет все селения, опустошит сады и поля, пополнит казну правителя критскими богатствами.
- Посол-критянин просит аудиенции, - доложил Яннасу его помощник. - Он прибыл на лодке один, без оружия.
Яннас поднялся на палубу, откуда открывался дивный вид на зеленые берега Крита. Перед ним склонился ухоженный плотный кудрявый и бородатый мужчина лет пятидесяти, на лице которого читался сильнейший испуг.
- Не сочти за дерзость, флотоводец, я рискну напомнить тебе, что критяне - верные подданные правителя Апопи.
- Хороши верные подданные! Кормят и прячут у себя врагов правителя! Даты, видно, издеваешься надо мной.
- Смею ли я! Поверь, тебя ввели в заблуждение. Негодяи, приставшие в нашей бухте, немедленно были схвачены и казнены. Их трупы будут переданы тебе. Мы не попустительствуем разбойникам!
Яннас расхохотался:
- Так я вам и поверил! Придушили парочку никчемных бродяг, чтобы обмануть меня, а истинных преступников ваш царь потчует у себя во дворце. Разве они могли бы так долго водить меня за нос без вашей помощи?
- Клянусь, почтенный флотоводец, ты ошибаешься. Крит всецело покорился гиксосам. Я исправно отвожу правителю Апопи богатую дань, и с каждым годом она увеличивается. Жители острова боготворят твоего господина, здесь никто не осмелился бы его ослушаться.
- Ты говоришь красиво, посол, но при этом врешь, как последний нищий оборванец.
- Флотоводец, я не позволю так…
- Кто ты такой, чтобы не позволять мне! - Яннас был в бешенстве. - Я лично расправился с каждым из разбойников. Перед казнью я их пытал, и они мне многое рассказали. Все как один твердили: критяне забирают себе половину добычи, возмещают нанесенные гиксосами убытки. У меня предостаточно неопровержимых доказательств вашей вины.
- Злодеи просто оговорили нас под пытками, это же очевидно! С чего бы мы стали вести себя столь неразумно?
- Повторяю: вам это выгодно. Прочисть уши, посол.
- Правитель рассудит нас по справедливости. Немедленно поедем к нему в Аварис!
- Никуда ты не поедешь. Крит - разбойничье гнездо, и я его уничтожу.
- Умоляю, пощади нас! Мы заплатим вдвое больше прежнего!
- Поздно спохватились, посол! Никакие хитрости вам не помогут. Возвращайся к своим и готовься к сражению. Я не люблю тех, кто сдается без боя.
- Неужели ничто не может отвратить от нас твой гнев?
- Мой гнев неотвратим.
Разорение Крита было заветной мечтой Яннаса. Он на деле докажет правителю, что гиксосы еще способны захватывать новые владения. У них достанет дерзости и мужества. Ведь взяли же они Египет силой оружия - никакая дипломатия им даром не нужна! И нечего щадить побежденных.
Критяне напрасно надеялись, что их вероломство останется безнаказанным, что им удастся беспрепятственно обирать гиксосов, сваливая вину на морских разбойников. Они дорого заплатят за эту роковую ошибку. Яннас сотрет с лица земли их войско и превратит остров в военный лагерь, опорный пункт для дальнейших завоевательных походов.
Без войны жизнь флотоводца не имела бы смысла. Его отвага, аскетизм, ум, изворотливость - все лучшие качества были нацелены на достижение победы. Лучше смерть, чем позор поражения.
Время от времени Яннаса одолевали тяжкие сомнения: не переменился ли с годами правитель? Не занял ли он теперь выжидательную позицию вместо прежней, активной? Да, столица Аварис полна воинов, но не проникла ли во дворец развращающая чрезмерная роскошь? Египет зачарует и усыпит любого, здесь запросто разучишься держать в руках оружие. На месте правителя Яннас выбрал бы своей резиденцией какую-нибудь другую страну, где нравы погрубей и обычаи попроще, к примеру Сирию. Завоеватель не должен забывать, что все захваченные им земли полны непримиримых врагов, которых нужно держать в постоянном страхе.
Впрочем, Яннас стыдился подобных мыслей. Не ему, простому вояке, указывать повелителю гиксосов, куда более мудрому и дальновидному. Раз Апопи избрал Египет, на то, видимо, были веские причины. Одного флотоводец боялся: дурного влияния распорядителя казны Хамуди. Яннас терпеть не мог грязного развратника, пекущегося исключительно о собственной выгоде. Хотя и его нельзя было осуждать во всеуслышание, ведь Апопи сделал Хамуди своей правой рукой.
Флотоводец тоже преданно служил правителю и не собирался оставаться в тени. Хамуди ловко, одного за другим устранил всех соперников, но с Яннасом это ему не удастся. Нужно только вернуться в Аварис и поставить на место обнаглевшего выскочку.
Какое нынче безоблачное небо, какое тихое море!
Подходящая погода для нападения на остров. Пусть притворщики-критяне в последний раз вздохнут спокойно, приблизился час расплаты! Страшный час.
В каюту вбежал помощник Яннаса, он только что передал команде распоряжение готовиться к бою.
- Все корабли приведены в боевую готовность, ждут только вашего знака.
- Все ли в порядке?
- В полном порядке. Катапульты исправны. Кормчие в точности выполнили приказ.
Яннас снова вышел на палубу, настороженно озирая берег, к которому приближались теперь гиксосы.
- Ни единого воина. Можно подумать, они все-таки решили сдаться без боя.
- Возможно, это ловушка?
- Конечно, ловушка. Для начала обстреляем берег зажигательными ядрами из катапульт. Пусть займутся те заросли. Поджарим критян. Одни сгорят, другие разбегутся. Если найдутся храбрецы и попробуют сопротивляться, их живо перебьют наши лучники. Затем высадимся и прочешем остров. Вы знаете, чего я всегда от вас требую: никого не оставляйте в живых.
Воины приготовились стрелять из катапульт.
Обстрел остановило непредвиденное обстоятельство: к передовому кораблю стремительно подплывало небольшое судно, легко рассекая волны. Было заметно, что принадлежит оно гиксосам.
Яннас предостерегающе поднял руку. Он был в недоумении: кто вознамерился помешать ему?
Гонец правителя поспешно поднялся на борт корабля.
- Флотоводец, я привез тебе приказ от повелителя.
Яннас прочел надпись на крупном каменном скарабее. Апопи извещал его, что Анатолия охвачена восстанием, требовал прекратить преследование морских разбойников, немедленно покинуть архипелаг Киклады и двинуться на восток, чтобы как можно скорее уничтожить мятежников.
- Я и не надеялся, что так быстро разыщу тебя! - радовался гонец. - Удача, что ты оказался у берегов Крита.
Губы Яннаса искривила нехорошая усмешка.
- Удача, говоришь? Я никогда не полагался на удачу.
Он подал кормчему сигнал к отплытию и злобно глянул на огромный красивый остров.
Ничего, Крит еще получит по заслугам! Пусть пока подождет.
23
Комендантом крепости Гебелен был уроженец Ханаана, шестидесятилетний старик, верный сподвижник Апопи. В юности он сжег немало селений в Палестине и Дельте Нила, перебил множество стариков и детей, изнасиловал сотню женщин. Правитель, довольный его подвигами, щедро наградил бравого вояку, доверил возглавлять на старости лет гарнизон лучшего укрепленного города, главного оплота гиксосов на юге.
Продвижение фиванской повстанческой армии нисколько не встревожило старика. Захватили Кусы и радуются, дураки. Не понимают, что завтра же их раздавят. Сами загнали себя в западню. Не сунутся теперь ни на юг, ни на север, так и будут сидеть, пока правитель не соизволит вспомнить о них и не сметет с лица земли одним махом.
Зато нубийцы представляли серьезную угрозу. Утешало одно: нынешний правитель города Кермы был человеком неглупым и понимал, что выгоднее оставаться верным союзником гиксосов, нежели ссориться с ними.
Так что жизнь в крепости текла своим чередом, размеренная и однообразная. Опасаясь, что воины вконец обленятся, комендант установил жесточайшую дисциплину. Он неукоснительно следил за соблюдением всех правил и исполнением обязанностей по службе и в быту. Гарнизон был готов днем и ночью отразить нападение врага.
Впрочем, крепость Гебелен неприступна. Стоит египетским баркам подойти близко к городу, их сейчас же осыплют огненными стрелами, и они потонут.
У бунтовщиков-египтян остается единственная возможность: напасть на стражу, которая трижды в сутки обходит крепость снаружи. Но царица Яххотеп никогда не решится подойти к Гебелену так близко. Знает, что штурмом его не взять. К тому же лучники заметят со стен и убьют любого, кто дерзнет угрожать стражникам.
А если враги осадят крепость, защитникам ничего не стоит попросить подкрепления: с помощью сигнальных зеркал предупредить дозорных на сторожевой башне, расположенной южнее, в нескольких днях пути отсюда. Те передадут сигнал дальше, и вскоре приплывут воины из Элефантины или из Нубии, от первого порога Нила. Да, любой отряд египетских мятежников они перебьют шутя.
- Комендант, прибыло судно с провизией, - доложил помощник.
Защитники крепости ни в чем не испытывали нужды: им привозили отменное пиво, овощи, разнообразные плоды, сушеную рыбу, мясо.
- Судно прибыло в положенное время?
- Да, как всегда.
Комендант смотрел с крепостной стены, как из трюма выносят пузатые хананейские кувшины с двумя ручками. Среди них были огромные, вмещавшие тридцать мер и больше.
Помощник облизнулся, предвкушая славную трапезу.
- Сегодня привезли мед, вино и оливковое масло, - напомнил он коменданту. - Еще я велел прислать побольше полотна, чтобы приодеть наших воинов. Если они поскупились, я им покажу!